Anairos. Вести с полей науки: историческая магия

В 2018 году на свет появился небольшой, но безумно интересный сборник под названием «Что такое фундаментальное?». Его авторы – практически все физики – пытались по-разному ответить на этот вопрос, и в процессе рассказали читателям немало занятных фактов о науке в целом.

Современная научная эпистемология (наука о знании) определяет знание как «истинное, подтвержденное верование». Именно поэтому она предпочитает разделять источник знания и методы его подтверждения.

Я пишу об этом уже несколько лет, и все это время поклонники Знания упрекают меня в том, что я использую слова в неправильных, устраивающих только меня значениях. Так вот, имейте в виду – это уже не ересь, а самая что ни на есть ортодоксия.

Остался последний шаг – признать, что верование может быть подтверждено и обосновано не только научными методами, и мы вернемся к рационализму Фомы Аквинского.

В девяностых годах прошлого века в академической среде шли Научные Войны. Сражались между собой физики и социологи – точнее, физикалисты и социологисты.

Довольно долго социология исполняла при физике роль инквизиции. К ней прибегали, чтобы объяснить успехи еретиков. Очевидно же, что истинную теорию принимают и одобряют, потому что она истинна, но что подталкивает людей принимать и одобрять теории ложные? Для этого наверняка есть психологические и социальные причины, и социологи должны раскрыть всем на них глаза.

Но со временем социология набрала достаточно материала, стала более уверенной в себе – и родилась сильная исследовательская программа. Ее основатели объявили, что найденные ими общественные механизмы действуют во всей науке. Истинность или ложность теории не имеет значения – те и другие принимают или отвергают по одним и тем же причинам. И у них есть факты, чтобы это доказать.

Сильная программа оказалась и вправду сильной. От величественной картины «идеальной науки» не осталось и следа. Слова Пола Фейерабенда подтверждались на каждом шагу: нет практически ни одной гипотезы, которая была бы принята в строгом соответствии с методом. Обычно теория вначале становится общепризнанной, а уже потом для нее находятся действительно веские экспериментальные подтверждения.

Так появился социологизм, радикальная идеология, утверждающая, что все науки – не более чем социальные конструкты. Чтобы понять суть любой теории, достаточно изучить, какие факторы привели к ее открытию и принятию. Социология, а не физика – истинная фундаментальная дисциплина.

Разумеется, социологизм достаточно легко опровергнуть. Самолеты летают и не падают не потому, что «тут так заведено». То, что все социологисты пользуются самолетами, показывает, что они и сами признают за науками некоторую связь с объективной реальностью.

И все же тут есть один момент, над которым действительно стоит задуматься.

Академическое сообщество в целом склонно отбирать теории, которые подтверждаются на опыте и приносят пользу. Но в то же время оно отбирает их вовсе не по этому критерию – социологи показали это довольно четко.

Случай Галилея, теория которого обрела подтверждение спустя полтора века – самый показательный, но далеко не единственный. Знаменитый эксперимент Майкельсона-Морли вовсе не опроверг теорию светоносного эфира – но все отнеслись к нему так, словно опроверг. Теория Эйнштейна стала общепринятой, и уже после этого в ее пользу появились действительно надежные свидетельства.

Аналогично, знаменитая копенгагенская интерпретация квантовой физики была принята за десятилетия до решающих экспериментов, показавших миру «кошмарное дальнодействие».

Это не делает теорию относительности или квантовую физику социальным конструктом. Но вот история торжества истины над заблуждениями, которую обычно рассказывают студентам – определенно вымысел.

А ведь есть и еще кое-что. Мы привыкли к тому, что теории в физике приходят и уходят, а уравнения остаются. Это уже само по себе значит, что возможно вывести верные уравнения из ложной теории, которая затем будет отвергнута.

Сторонники идеальной науки могут сказать, что в старой теории кое-что все-таки удалось определить правильно – и только поэтому получились правильные уравнения. Но беда в том, что и это далеко не всегда так. Часто математическую модель удавалось построить именно благодаря тому, что ее автор понимал неправильно.

Гравитационный радиус – величина, показывающая, при каких размерах тело заданной массы превратится в черную дыру. В понятиях теории относительности эту формулу вывел Шварцшильд в 1916 году. Но она была известна за двести лет до этого – как радиус тела заданной массы, при котором вторая космическая скорость на его поверхности будет равна скорости света.

Ученый, который создал уравнение тогда, взял для энергии фотона стандартную формулу кинетической энергии: масса на квадрат скорости, деленная пополам. Теперь мы знаем, что энергию фотона невозможно вычислить по такой формуле, но только благодаря этой ошибке уравнение получилось верным.

В том же 1916 году Зоммерфельд вывел уравнение тонкой структуры спектра излучения водорода. Этим уравнением пользуются и по сей день – но Зоммерфельд исходил из неверного представления о структуре атома и понятия не имел о спине электрона. Как выразился впоследствии другой ученый в своей книге:

«При помощи некой исторической магии Зоммерфельд умудрился в 1916 году получить правильную формулу из модели, которая впоследствии оказалась полностью неадекватной».

Все это наводит на мысль, еретическую и безумную даже по моим собственным меркам.

Если смотреть не на то, как ученые представляют процесс деятельности науки, а на то, что происходит в реальной истории, напрашивается предположение: что если ученые на самом деле вначале неким «волшебным» образом получают правильные откровения о природе вселенной, а уж потом в меру своих способностей и теоретических знаний подгоняют решение под заранее известный ответ?

Я понятия не имею, как такое вообще может быть. Но эта версия прекрасно объясняет все вышеперечисленное.

Знание – истинная, подтвержденная вера. Но в действительности не вера основывается на опыте и фактах – наоборот, она возникает вначале, а потом человек ищет ей обоснование и подтверждение. И если эта вера истинна, то непременно находит.

А потомки будут удивляться, как с такими примитивными и ошибочными представлениями о мире можно было выводить правильные формулы и создавать сложные технологии.

Источник

Связанные публикации:

Рамануджан: гений, опередивший свое время