И. Зиганшина. Уже не царь природы? На Земле есть цивилизации намного древнее человеческой

«Снизить пафос» предложил в одном из недавних своих постов популярный блогер Александр Розов. И объяснил, почему. Оказывается, человечество – не единственная, а лишь четвертая цивилизация на Земле. Причем речь идет не о мистических древних расах, которыми грезят теософы, а всего лишь о социальных насекомых: термитах, муравьях и пчелах.

Термиты появились 250 миллионов, муравьи – 130 миллионов, а пчелы – около 100 миллионов лет назад. Возразят: какие же это цивилизации? Это лишь неразумные насекомые, инстинктивно строящие большие гнезда, у них нет электричества, нет машин, нет компьютеров…

Верно, – отвечает Розов, – ничего из перечисленного нет у коллективных насекомых, но ведь и у человеческой цивилизации этого тоже не было до XVIII века. Несколько тысячелетий аграрного периода человеческой культуры (от Древнего Египта и до Средневековья включительно) уровень человеческих технологий по существу не поднимался выше, чем у аграрных цивилизаций социальных насекомых.

И Розов приводит подтверждение своим выводам из научных публикаций.

В одной из них утверждается, что амазонские муравьи умеют строить ловушки для насекомых гораздо более крупных, чем они сами. Причем соотношения размеров таковы, что живо напоминают охоту первобытных людей на мамонтов. Они срезают тонкие волокна растения, плетут из них кокон, а в его стенках делают множество маленьких отверстий. Сотни муравьев просовывают в них головы и ждут жертву. Когда на замаскированный кокон садится насекомое, муравьи хватают его и ждут подкрепления, которое принимается жалить добычу до тех пор, пока не парализует. Кроме того, муравьи занимаются и своеобразным «животноводством» – разводят тлей, выделения которых служат им источником богатой углеводами пищи. Вот они «доят» тлей, а также заботятся о них, защищая от вредителей, других насекомых, от солнца, холода и непогоды – на зиму перенося тлей-самок в теплый муравейник. Кстати, скорость развития и размножения тлей у них намного выше, чем в обычных колониях тлей того же вида. Некоторые виды муравьев разводят грибные плантации – источник высококалорийной белковой пищи. Причем делают это на специальном грунте из измельченных листьев и собственных экскрементов, постоянно обновляя его.

Другая статья тоже посвящена муравьям – системам обучения, принятым в их семьях. Оно не только индивидуальное, но и групповое. Более старые особи обучают молодых поддерживать в хорошем состоянии дороги к колониям тлей в течение нескольких лет. Бывают случаи, когда муравьи меняют врожденный стереотип поведения своего «ученика». К примеру, кроваво-красный муравей-рабовладелец, похитив куколок из гнезда бурого лесного муравья, обучает их во время набегов похищать и приносить в свой «новый дом» куколок из своего вида…

Кроме того, у социальных насекомых есть огромное количество средств коммуникации, включая и передаваемые через материальный носитель. Так, обычные рыжие лесные муравьи могут передавать друг другу содержательные сообщения и способны изменять способы коммуникации в зависимости от решаемой задачи. Возможно, это одна из причин значительного биологического прогресса этих видов, который выражается в обширных ареалах, захватывающих несколько природных зон, численности семей – до нескольких миллионов особей, сотнях гектаров контролируемой территории…

Далее Розов напоминает, что выплавка металлов и использование колеса не были необходимостью для человеческих аграрных культур, они полностью отсутствовали в древних цивилизациях майя, ацтеков и инков. Известно, что во второй половине I тысячелетия до н. э., на основе архаических культур почти одновременно возникли цивилизации, относящиеся к «классическому» этапу истории Месоамерики (I тысячелетие н. э.). Тогда сложились и развились раннеклассовые общества с крупными городами-государствами, централизованным управлением, могущественным жреческим сословием и продуктивным хозяйством. Но население Месоамерики не знало ни плуга, ни колеса, ни гончарного круга, ни железных орудий…

«Если мы считаем машины с искусственными источниками энергии – необходимым признаком цивилизации, то логика требует отказать в названии “цивилизация” всему бывшему у людей ранее, чем 300 лет назад. Но тогда разрушится логика наших представлений об историческом процессе. Если же мы все-таки считаем, что цивилизация существует со времен хотя бы античности, т.е. когда в материально-технологическом плане человеческая материально-производственная культура в принципе не отличалась от материально-производственной культуры социальных насекомых – то логика требует признать, что у социальных насекомых тоже цивилизация (античного, аграрного уровня)…» – утверждает автор.

По его мнению, это признание позволит человеку уйти от антропоцентризма, взглянув на будущее своей цивилизации. Как правило, ученые предлагают два пути развития. Один заключается в безудержном технологическом прогрессе с последующим завоеванием космоса. Этот путь уведет человека далеко и от муравьиной, и от антично-средневековой цивилизаций.

Другой же путь, подразумевающий экономию ресурсов и сбережение окружающей среды, ничем не отличается по сути от условного муравьиного. Однако, люди для него годятся куда меньше, чем насекомые, и вряд ли просуществуют хотя бы 100 лет…

Критики этой неожиданной концепции возразили:

«Ну если так – то тогда более-менее надёжно проводить границу между цивилизацией и животным миром следует даже не по металлургии и письменности, а по промышленному электричеству, которое говорит не только о материальной культуре, но и о духовной, ведь для электросетей нужна уже и продвинутая математика, и ряд других наук…»

Да, соглашается Розов, но тогда все, что «было у человечества до начала развития электротехники – следует отнести не к цивилизации, а к поведению фауны. Так и воспринимать все духовные ценности, изобретенные до XVIII века. Тогда все мировые религии и мораль надо считать «темными животными инстинктами». Поскольку именно так говорят моралисты и проповедники о том, что было до них, а сами оказывается это вот…»

Другие критики предложили для того, чтобы понять что есть цивилизация, а что нет – надо сравнивать нашу цивилизацию с предыдущей «нецивилизацией». А именно – с неандертальцами. У них тоже была иерархия, и орудия вроде каменных недотопоров, и какая-то культура. Но цивилизации, по мнению ученых, не было, поскольку во всем ареале их обитания за все время жизни вида у неандертальцев были всё те же недотопоры и все та же «какая-то культура», как и прочих обезьян, кроме гомо сапиенса. Вероятно, цивилизация – это вектор развития: культуры, технологий и взаимодействий. Но ведь ничего этого ни у термитов, ни у пчел, ни у бобров нет. Правда, отсюда, следует по сути такой же вывод, который Розов и сделал: если человек – это вид, приспособленный для жизни в цивилизации, то прекращение развития должно или сменить вектор развития на ниспадающий или прекратить человека, как вид.

То есть «зеленая цивилизация» не будет цивилизацией, поскольку исключает развитие… «Да и человечество в период от античности до средневековья включительно – тоже не цивилизация. а так, фауна» – остроумно замечает Розов, делая тут же еще один важный вывод:

«Разница принципиальная – в социально-информационной и идеологической сфере. Расширение перечня цивилизаций сверх одной – дает отличный плацдарм для борьбы с социальными мистиками, захватившими публичные позиции в рассуждениях об общечеловеческом и общецивилизационном…»

Правда возникает и еще одна проблема – автономия, – считает еще один оппонент Розова. Ведь у человека биологическая особь автономна, а у муравьев или пчел – нет.

И приводит такой аргумент:

«Не может муравей сказать своим муравьям-коллегам «Знаете, пацаны, что-то я задолбался эти тупые личинки кормить. Сгоняю я лучше на ближайшую ферму тлей, махну вот этот ломтик вяленой гусеницы на пару капелек молока у пастухов тамошних.»

«Но ведь и у современного урбанизированного человека биологическая особь УЖЕ как правило НЕ автономна, – возражает Розов. – Мы просто еще не достигли того уровня социальности. И быстро движемся в сторону критической зависимости от урбанистического окружения. Люди уже не создают города. Только города создают города. Как с муравейниками. Средний Урбанистический Человек (в цивилизованных странах) изменился так, что без социально-техногенного окружения скоро не способен будет выжить даже сто часов. Не говоря уж о том, чтобы малой группой основать город, как в античные времена. Еще поколение – и средний человек, родившийся в цивилизованном городе, не сможет без смартфона в сортир сходить…»

И, наконец, еще один, и довольно кровожадный аргумент: цивилизация это тот, кто поработил окружающих.

Но и тут незадача, поскольку муравьи тоже, как мы уже знаем, умеют порабощать. К тому же, если следовать такому критерию, то самой развитой цивилизацией Земли будет вирус гриппа…

Правда, если хорошенько подумать, то найдутся и еще аргументы, говорящие не в пользу «муравьиной цивилизации». К примеру, такой: муравьи за все сотни миллионов лет своего существования практически не изменились, тогда как человеческая цивилизация всего за 10 тысяч лет изменилась радикально, причем делала это последовательно и неуклонно. Не в том ли секрет, что обучение у человека происходит не столько на инстинктивном, сколько на интеллектуальном уровне. Как справедливо заметил один из комментаторов «муравьиные дороги поддерживаются феромонными метками. Никто еще не видел «пожилого» муравья, водившего бы «молодежь» за руку, «показывая дорогу». То же самое и с «рабовладением». Оно как раз только и возможно потому, что отдельный муравей – тупой автомат, шаблонно реагирующий на одинаковые феромонные приказы, «не замечая», что вокруг что-то не то. Как 100 миллионов лет назад этот приказ в генах общего предка прописался, так он и функционирует, что у бурых муравьев, что у красных. Какие-то условные рефлексы у насекомых, конечно, уже есть, но от них до обучения, – еще как до Луны…

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.