Anlazz. Мир Ивана Ефремова как постпостинформационная цивилизация

Информация в мире Ивана Ефремова

И да, конечно же, говоря о “постинформационной цивилизации” – то есть, о цивилизации, в которой развитие “информационной сферы”, по существу, лишило людей информации вообще – я не мог обойти вопрос альтернатив подобной ситуации. А точнее – одной (пока) альтернативы, которая при этом очень хорошо известна, но, разумеется, практически никогда не рассматривалась с данной точки зрения. (Хотя, казалось бы, это само собой разумеющееся.) Речь идет о том, что можно назвать “миром Ивана Ефремова” или “цивилизацией Туманности Андромеды”. (Хотя последнее и неверно с астрономической точки зрения.)

Все это обозначает то общество, которое описал великий советский фантаст – а по существу, и, ИМХО, самый серьезный советский мыслитель второй половины ХХ века – Иван Антонович Ефремов. Напомню, что он посвятил своему видению “человеческого будущего” три произведения как минимум: “Туманность Андромеды” (база), “Сердце Змеи” и “Час Быка”. Во всех этих книгах он показал не просто “людей, живущих в будущем”, и пользующихся при этом различными его (будущего) техническими достижениями, вроде звездолетов и роботов – но очень сильно отличающихся от ныне живущих по своей психологии.

Собственно, именно этот момент и выделяет Ивана Антоновича из огромного числа отечественных и западных фантастов, которые, в основном, делают именно это: “просто переносят” ныне живущих в фантастический антураж. Но так же отличает и от тех, кто делает акцент на “необычности”, аномальности своих героев, которые действуют подчеркнуто не так, как люди. (Этим, например, очень любили “заниматься” Станислав Лем или Айзек Айзимов.) Потому, что “необычность” ефремовских героев существует не просто так, а является следствием еще более “глубокой” проработки картины создаваемого мира, которая, по сути, и является главным “продуктом” ефремовского творчества. Настолько “главным”, что, во-первых, делает Ефремова чуть ли не “самым главным фантастом” СССР – потому, что именно на основании его творчества был создан известный образ “мира Полудня” – он же мир “развитого коммунизма”. (Создавали этот “мир” братья Стругацкие, но делали это на основании ефремовской “Туманности Андромеды”.) А этот самый “мир Полудня”, если что – визитная карточка советской фантастики.

Ну, а во-вторых, именно “футурологические разработки” делают Ефремова не просто писателем-фантастом, а – как уже было сказано – мыслителем. То есть, тем, кто формирует “большие идеи”, определяющие само общественное сознание социума. (Иначе говоря – входящие в состав “общественной идеологии”.) Причем, что крайне важно – эти самые ефремовские “большие идеи” оказываются работоспособными даже сейчас, когда вся “советская идеология” – и “старая”, большевисткая, и “новая”, ульразападническая – оказалась в упадке и разрушении. Но об этом, разумеется, надо говорить отдельно. Тут же хочется обратить внимание на одно “частное” проявление указанной особенности. На то, что т.н. “мир Туманности”, по существу, можно рассматривать, как образец цивилизации, преодолевших текущий “информационный кризис”.

Об этом кризисе я уже написал предыдущие два поста – а так же множество иных постов в различное время – поэтому скажут тут кратко: это кризис, вызванный производством такого количества информации, которую ни один человек не способен обработать за конечное время. Даже если он и обладает навыками ее фильтрации и определения важности – а так же имеет в распоряжении различные компьютерные системы. (Включая ИИ.) Собственно, именно в указанном положении человечество пребывает уже лет пятьдесят – где-то с конца 1960 годов – и ситуация только постоянно ухудшается. (Так, тот же ИИ, которые изначально позиционировался именно как инструмент, позволяющий разгрести имеющуюся “инфокучу инфокала”, в конечном итоге начал… этот “инфокал” очень активно генерировать.)

Впрочем об этом уже говорилось – и поэтому смысла поторятся нет. Поэтому – возвращаясь к исходной теме, к “миру Ефремова” – хочется сказать, что на указанном фоне некоторые особенности этого “мира” сейчас становятся более понятными. Например: то, как “у Ефремова” относятся к информации. На самом деле, кстати, данный момент периодически поднимался на “тематических ресурсах” – в том смысле, что “информационная недостаточность”, “неразвитость” описанной в “Туманности Андромеды” реальности был довольно очевидна. Однако обычно это относили к “древности и неразвитости автора” – в смысле, к тому, что писалось все это в 1956 году, когда компьютеры были большими, а их возможности маленькими. И поэтому представить тот же Интернет не было возможности. (По крайней мере, с т.з. “среднего человека” из какого-нибудь 2005 года дело выглядело именно так.)

В реальности, правда, подобная “модель” несколько “не билась”, во-первых, потому, что в “ефремовской реальности” отсутствовали и вещи, бывшие обыденностью в тех же 1950 годах – скажем, радиосвязь. Именно в это время, например, происходило массовое внедрение “радиотелефонии” в геологические и иные экспедиции – и Иван Антонович об этом прекрасно знал. (Более того: в указанный момент радиосвязью обеспечивали и различные “разъездные службы” – от милиции до агрономов – но это могло пройти мимо писателя. Про геологов же он знал железно.) Кстати, как не странно, но в той же “Туманности” есть и “места”, где “радио” используется в качестве стандартной функции – например, для связи экипажа “Тантры”. Но вот на Земле, как таковой, мобильной связи нет принципиально. (Сам автор объясняет это “опасностью излучения” – но смысл от этого не меняется.)

Еще более интересно то, что в “мире Туманности” нет прессы. Да, той самой, что в 1950 годах не просто наличествовала – но и “цвела и пахла”. (Саму “Туманность Андромеды” впервые опубликовали в журнале “Техника-Молодежи”.) Вот это уже начинает выглядеть странно. Нет и постоянных теле и радиопередач – но при этом высококачественная видеосвязь (ТВФ) наличествует в каждом доме. (Проводная, судя по всему.) То есть, еще раз: устройства для воспроизведения фактически объемного видеоконтента есть. А видеоконтента, как такового – нет. Зато есть “памятные машины” – то есть, судя по всему, устройства для каталогизации и хранения указанной трехмерной видеоинформации! С текстами то же самое: электронные библиотеки в романе наличествуют. Есть, наконец, и некая информационная сеть (!), позволяющая проводить опросы в рамках “Академии Горя и Радости”.

Правда, показано все это достаточно условно (не понятно, является ли это единой инфосистемой, или речь идет о различных сетях), но все равно, считать, что “данная цивилизация” – а точнее, ее “автор-разработчик” – не удаляет “информационной политике” должного внимания (и “не смог предвидеть Интернет”), смешно. Потому, что, во-первых, уделял. А, во-вторых, предвидел – на том уровне, который был доступен в 1950 годах, конечно, но в данном случае это достаточно. Поэтому указанное “отсутствие” столь необходимых – для человека из условного 2005 года – вещей следует объяснять не “незнанием/неумением”, а неким изначальным замыслом. Впрочем, есть про это и иные интересные указания – например, Ефремов прямо заявляет, что в “его мире” была блокирована идея создания массового устройства для работы с текстами в пользу некоей “электронной записи”. (Судя по всему, речь идет о системе “звуковых сообщений”, но может быть и что-то другое.) При этом – напомню – электронные библиотеки есть в наличии, равно как есть в наличии электронные “видеотеки”.

Но это все – специализированные инструменты для работы ученых или инженеров. А вот “в быту” – в обычной жизни – Ефремов оставляет “обычный текст”. Равно как и “обычную музыку” – кою еще надо и сыграть (!) вручную на каком-нибудь “скрипкорояле”. Хотя даже в 1950 годах гораздо легче было “поставить пластинку”. Но “пластинок” в мире Ефремова нет – не физически, в смысле, “аудионосителей”, а как социального явления, как отчужденного от человека информационного “контента”. Равно как нет тут и пресловутых “зрелищ”, где масса зрителей наблюдает за отдельными спортсменами/артистами, при этом не участвуя в мероприятии. (Об этом потом специально будет сказано в “Часе Быка” – как о порочной практике капиталистического Торманса.) Нет, тут полагается самому заниматься спортом – или, в крайнем случае, поддерживать своих друзей. (Но не пресловутых “звезд”.)

Собственно, эта идея отсутствия “отчужденной информации” и есть в данном случае самое главное. Именно это является базисом для преодоления “информационного кризиса” в “ефремовском мире”, не просто выводя людей из-под обрушившегося на них сейчас “инфопотока”, но и позволяя им намного эффективнее и точнее использовать эту информацию для понимания и изменения мира.

Постпостинформационная цивилизация Ивана Ефремова

Итак, как было сказано, тот “мир”, который описывает в своих произведениях Иван Антонович Ефремов, сильно отличается от “нашего мира”. (То есть, того, что наличествует сейчас.) И, в частности, это очень выражено проявляется в “отношении к информации”. Которая в мире “евремовском” не захлестывает каждого обитателя, как могучий и беспощадный поток – снося огромное количество “башен”, и оставляя даже тех, кто может адекватно воспринимать реальность, в состоянии полной беспомощности. (Из-за того, что они лишаются возможности строить модели реальности.) Наоборот, информация тут выступает удобным и нужным инструментом, доступным каждому – но при этом исключительно в необходимых объемах.

А не как сейчас, когда есть миллионы – если не миллиарды – гигабит “по каждому вопросу”, но при этом неизвестно, что тут истинно, что ложно, а что – вообще не имеет к указанной проблеме отношения. Поэтому “ефремовское мироустройство” можно назвать “постпостинформационной цивилизацией” – в противовес “информационной” (“гуттенберговой”) цивилизации XV-XX веков и “постинформационной” цивилизации современности. В этом мироустройстве человек опять становится хозяином информации – вместо того, чтобы, как сейчас, выступать ее рабом. При этом он сохраняет все преимущества “информационного мира” – начиная с информационных сетей и заканчивая возможность создавать модели реальности – не “опускаясь” на доинформационный (“догуттенберговый”) уровень.

С нашей т.з. это состояние выглядит странно: там, например, отсутствует любое “информационное навязывание” – вроде СМИ (вообще нет!) или массовых “зрелищ”. Зато наличествует постоянная “генерация” образов через музыку, пение или танцы – вместо того, чтобы просто “поставить запись”. (При том, что есть и оборудование для этого, и сети для распространения.) Иначе говоря: жители “евремовской Земли” предпочитают использовать “неотчужденную” информацию вместо “отчужденной”. (Прямая дискуссия вместо газетных статей, игра на “скрипкорояле” вместо аудиотрека, различные спортивные праздники вместо “телеканала Спорт” ну и т.д., и т.п.)

Если прибавить сюда отсутствие дублирования – как уже было сказано в прошлом посте, “по Ефремову” вся важная информация (и текстовая, и визуальная) хранится в электронных планетарных библиотеках, откуда вызывается по мере необходимости – то можно сказать, что количество “источников” там на много порядков меньше, нежели у нас. (Поэтому не нужно думать о том, чтобы “кэшировать” те же библиотеки из-за перегруженности траффика.) Однако конечный эффект от данной информации: и получение знаний о мире, и возможность понимать мысли и эмоции других людей – на много порядков превышает современный.

Почему так происходит? Да потому, что “общество Туманности” работает не с “первичной информацией” – с “сырыми данными”, как общество современное – а исключительно с “глубоко упакованными знаниями”. (Например, физические формулы объемом в несколько килобайт могут заменять терабайты видеороликов – если умеешь с ними работать, разумеется.) С чем, собственно, и должен работать человеческий разум, как таковой. (С данными самими – в том числе и с видеоинформацией – он работает намного хуже.)

Но почему же в современности мы предпочитаем видеоролики формулам? И почему реальные танцы и пение – которое вызывает огромное “погружение” в эмоциональный мир окружающих – заменяем просмотром телевизора? (Про спорт лучше не вспоминать – потому, что спорта, как такового, сейчас почти не осталось. Остались или прямо уродующие здоровье “практики” профессиональных спортсменов, или же пресловутое “боление”, чье название достаточно конкретно символизирует то воздействие, которое оно оказывает на организм.) Да потому, что в современном мире человеку до “всего этого” не дают дойти!

То есть, не дают возможности получить умения для работы с “упакованной информацией”. Почему? Да потому, что, во-первых, для этого людям надо выделять некоторые ресурсы. (На обучение данным вещам.) А это никому не хочется делать – несмотря на то, что эти ресурсы смехотворны по сравнению с тем, что наш мир тратит на борьбу с захлествывающим его инфопотоком. Почему, опять-таки? Да потому, что указанные умения излишни в условиях многоуровневого разделения труда. (А как максимум – опасен хозяевам этого “разделения”, но до указанного момента додумывают не только лишь все.)

Ну, а во-вторых, “упакованная информация” обладает тем свойством, что не очень хорошо поддается фальсификации. А порой – не поддается подделке вообще. (Можно нарисовать сколь угодно “придуманных из головы” формул – но любой человек, более-менее разбирающийся в теме, поймет, что его обманывают. А создание “действенного” муляжа той же физики требует очень больших усилий – и, например, в той же игровой индустрии этого до сих пор не происходит. Хотя потребности в подобном и имеются.) Поэтому в мире, где “обман противника” имеет большее значение, нежели собственное верное понимание, подобный способ “информационной работы” подходит плохо.

Если честно, то “ефремовский человек” будет чувствовать чуть ли не физическое страдание при обмане – и вовсе не из-за каких-то “моральных ограничений”, а из-за указанного. То есть, подобное общество “автоматически” получает невозможность лжи – что, в общем-то, выглядит бонусом. Но вот конкуренцию это убивает полностью. (И жалеть последнюю не стоит, потому что… Впрочем, об этом будет сказано уже отдельно.)

Таким образом, можно сказать, что “постпостинформационное общество” – по крайней мере, в том варианте, в котором его предлагает Иван Антонович Ефремов – во, первых, возможно. А во-вторых, оно использует не какие-то “экзотические”, неизвестные сейчас механизмы, а то, что, в общем-то, есть и сейчас. Но находится “в тени” из-за сложности использования при современном общественном устройстве. Это, кстати, не случайно: как уже говорилось много раз, “мир Туманности Андромеды” есть ни что иное, как дальнейшее развитие тех социальных тенденций, что были заметны в советском обществе на момент написания романа. (На условный 1955 год.) Причем, происходило это в условиях резкого снижения “конкурентного давления” – и в связи с тем, что общество было социалистическим, и в связи со снижением конкурентности самого социалистического общества. (То, почему это происходило – тема особая.)

В любом случае, можно сказать, что подобный вариант выхода из текущего кризиса возможен, и при этом речь пойдет не об “откате в прошлое”. (Как предлагают многие, понимающие данную проблему.) А о продвижении в будущее, в мир, где возможности получения знаний об окружающей реальности не меньше, а больше, нежели даже у “гуттенбергового человечества”. (То есть, нежели было в “цивилизации информационной”.) И это, если честно, радует.

P.S. Ну, а если говорить о самом Ефремове, то указанный момент – еще раз подчеркну это – показывает, что данный автор является не просто “великим фантастом”. (Что понятно исходя из уже не раз указываемого факта о том, что именно он придумал “мир Полудня”.) Но и, вообще, чуть ли не самый значимый мыслитель нашей страны во второй половине XX столетия. Однако понятно, что об этом надо писать уже отдельно.

Источник 1

Источник 2

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.