Maximus101. О миграции скифов на Алтай из Ирана и Средней Азии

Люди говорящие на индоиранских (или арийских) языках начали проникать в северные степи с Иранского нагорья скорее всего еще в начале бронзового века. Предположительно, представители катакомбной культуры пришли с северо-востока Ирана и юга Туркмении еще в III тыс. до н. э. Возможно они уже говорили на протоиранском языке. Также арийский язык возможен для синташтинской культуры начала II тыс. до н. э. на Урале. Продвижение древних иранцев с Армяно-Иранского нагорья ранее подтвердило генетическое исследование российского ученого О. П. Балановского

Ниже выдержка из статьи “Пазырыкцы: культура в лицах” Н. В. Полосьмак, Д. В. Поздняков, Т. В. Чикишева. «Наука из первых рук» №5/6(90), 2020, в которой авторы рассказывают об антропологических типах представителей скифской пазырыкской культуры на Алтае. Не сомнений, что скифская культура пришла на Алтай также из Передней Азии, скорее всего с Иранского нагорья.

“Первый антропологический анализ всех немногочисленных изображений человека на памятниках пазырыкской культуры сделали Л. Л. Баркова и И. И. Гохман (1994). Наиболее впечатляющие образы изображены на огромном войлочном ковре из Пятого Пазырыкского кургана (конец V в. до н. э.). «Все они: сидящая в кресле богиня, всадник на коне, человекозверь, борющийся с птицей, имеют ярко выраженные южно-европеоидные черты лица <…> На ковре скорее всего изображены жители Передней или Средней Азии, а, может быть, потомки тех, кто переселился на Алтай, в Минусинскую котловину, Туву и Западную Монголию еще в эпоху бронзы» (Там же, с. 28). Руденко (1953) назвал лицо всадника «арменоидно-ассироидным»”.

Большой войлочный ковер (ГЭ № 1687-95). Пятый Пазырыкский курган. Слева — фрагмент с богиней. Справа — фрагмент со всадником. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Всадник и богиня, изображенные на этом ковре, в какой-то степени олицетворяют собой тех, кого мы подразумеваем, когда пишем о европеоидном компоненте пазырыкской культуры — важной составляющей всей популяции. Судя по антропологическому материалу, еще со второй половины 2 тыс. до н. э. племена Южного Алтая были связаны с полукочевым и оседлым скотоводческим населением современных Северо-Восточного Ирана, Южной и Юго-Западной Туркмении, Южного Узбекистана и Южного Таджикистана. Проникновение на Алтай европеоидного населения из этих регионов происходило еще в эпоху бронзы. Антропологический тип, характерный для древних скотоводов Передней и Средней Азии, сохранился именно в локальных группах пазырыкцев Горного Алтая. Одна из таких групп совершала захоронения на плоскогорье Укок (Чикишева, 2003).

На генетическом уровне обнаружить свидетельства этих связей пазырыкцев впервые удалось на материалах из погребальных комплексов Олон-Курин-Гол-1, 2, расположенных в непосредственной близости от плато Укок в северо-западной части Монголии (Пилипенко, Молодин, Ромащенко, 2012). Эта территория связана с Укоком круглогодично проходимым перевалом Улан-Даба, и, судя по погребальному обряду и инвентарю, датировке памятников методами дендрохронологии и результатам палеогенетического анализа, в долине р. Олон-Курин-Гол жила та же группа населения, что и на Укоке.

Важно, что люди, погребенные в могильнике Олон-Курин-Гол, генетически были близки к современным популяциям восточных районов Иранского нагорья, Пакистана и прилегающей к ним западной части Индии, а также Средней Азии. Таким образом, персонажи, изображенные на войлочном ковре, действительно могут представлять часть пазырыкского общества, сохранившую антропологический тип, характерный для древних скотоводов Передней и Средней Азии.

Мужчины из пазырыкского кургана 1 могильника Ак-Алаха-1. Реконструкция Д. Позднякова

Переднеазиатское влияние на пазырыкскую культуру, на которое впервые обратил внимание С. И. Руденко, проявляется прежде всего в традиции мумификации. Сложные манипуляции с телами умерших рода (вторичные захоронения, отделение черепов и действия с ними, создание «кукол» при трупосожжении и т. п.) известны во всех частях света еще с эпохи неолита. Но мумификация — процесс совсем иного рода, и она была распространена далеко не так широко.

Обычай сохранения тел умерших — свидетельство очень сложной культурной традиции и особого мировоззрения, мало совместимых с образом жизни скотоводов-пастухов и присущих скорее городским цивилизациям. Это и особый ритуал, который, возможно, подразумевал существование «специалистов», занимавшихся мумифицированием тел умерших. Хотя теперь мы доподлинно знаем, что все умершие пазырыкцы подвергались мумификации, одни — более сложной, другие — более простой, трудно даже представить, как все это могло происходить в алтайских горах (Полосьмак, 2000).

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.