andber. Голубь или орел? О символике Святого Духа

В христианской традиции общим местом является изображение Св. Духа в виде голубя. Эта иконография восходит к описанию крещения Иисуса Христа в Евангелиях. У Марка читаем: «И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». (Мк. 1; 9-11). Аналогичные повествования имеются и в других Евангелиях: Мф. 3; 16-17, Лк. 3; 16-17.

Структурно текст выглядит следующим образом:

1. Иисус приходит на Иордан, чтобы креститься от Иоанна.
2. Когда Иисус крестится, то разверзаются небеса и сходит Дух в виде голубя.
3. С неба слышится голос, объявляющий о том, что Иисус – Сын Божий

В греческом тексте Евангелия стоит слово σχιζομένους, т.е. разрывающиеся, от σχίζω – разрывать, разделять (отсюда схизма – раскол). Небеса не просто «разверзаются», а разрываются.

Очевидно, в тексте Евангелия имеется отсылка к ветхозаветной истории всемирного потопа, что отмечалось христианскими комментаторами. Например, Амвросий Медиоланский пишет: «Почему как голубь? Потому что благодать крещения требует простоты, чтобы мы были просты как голуби (Мф. 10:16). Благодать крещения требует мира; именно мир голубь, древний образ, принес некогда в ковчег, который один пережил потоп (см. Быт. 8:11). Изволив сойти в виде голубя, Он научил меня, Кого прообразовал тот голубь; Он научил меня, что та ветвь и тот ковчег были прообразом мира и Церкви, потому что в потопах века сего Святой Дух несет Своей Церкви плодотворный мир».

В ветхозаветном рассказе о потопе так же речь идет о том, что «источники великой бездны» «разверзлись». В еврейской Библии употребляется слово, производное от «техом» – «бездна». Это слово так же имеется в первых строках книги Бытия: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Очевидно, что образ Духа Божия имеет устойчивую связь с водной стихией. Отчего так происходит, можно прочитать в статье В. Емельянова «Идеи и формулы шумеро-аккадской литературы в Новом Завете» а так же в его заметке в Живом Журнале : «Откуда происходит “дух божий”» ).

С картиной божественного шторма над бескрайней морской пучиной хорошо соотносится и «голос с неба» (ивр. «бат коль»), который представляет собой раскаты грома (‏קולת‏‎, колóт). (Отсюда, кстати, понятно, почему в Деяниях Дух принимает облик огненных языков, т.к. гроза сопровождается молнией и нередко приводит к пожарам). Но нас интересует, в данном случае, не это. Интересен образ голубя.

Имеется аккадский текст, который практически дословно описывает картину «раздирания неба» как в случае с крещением, но относится к повествованию о потопе. Имеется ввиду отрывок из ассирийской версии «Сказания» об Атрахасисе» – месопотамского варианта легенды о Потопе:

«Анзуд разрывает когтями небо.
Разум страны, как горшок, расколот.
Поднялись воды, и потоп вышел»
(Когда Ану сотворил небо. Литература древней Месопотамии / Пер. с аккад. Сост. В.К. Афанасьевой и И.М. Дьяконова. — М.: Алетейа, 2000. — 456 с.).

Как видно, здесь вместо голубя фигурирует мифическая птица Анзуд. Анзуд украл у Энлиля Таблицы Судеб, таблицы были возвращены Энлилю, в результате битвы Анзуда и Нинурты. После битвы Анзуд приобрел две головы и стал посредником между богами и людьми, возвещающим доброе и злое.

При чем же здесь голубь? Как пишет епископ Григорий (Лурье): «Голубь в Библии — это и символ глупости: «И бяше Ефрем, яко голубь безумный, не имы́й сердца,» – говорит пророк Осия. У голубя, как (было) известно, нет сердца, поэтому он лишен органа мудрости, которым сердце и является, поэтому он – воплощение глупости».

Насчет отсутствия сердца у голубя я не нашел информацию. А вот то, что у голубя нет желчного пузыря и желчи – то так действительно думали в древности (Душенко К.В. Символика голубя мира от античности до нового времени // Вестник культурологии. 2022. №4 (103). Именно поэтому, как считалось, голубь не в состоянии испытывать гнев и агрессию. Поэтому в Евангелии голубь и считается символом кротости. Правда Аристотель не считал, что у голубя нет желчного пузыря, но авторы Евангелий Аристотеля не читали.
В Библии говорится и о том, как после Потопа Ной выпустил сначала ворона, а потом голубя из ковчега. Голубь вернулся с масличной ветвью, и это означало, что из воды стала появляться суша. Если в ассиро-вавилонском мифе птица Анзуд выполняет волю богов и начинает потоп, то в книге Бытия птица завершает всемирную катастрофу.

Ну и нельзя не упомянуть, что Анзуд, вероятно, изображен и на российском гербе.

Выводы:

1. Евангельский рассказ о Крещении Иисуса – это трансформация библейского сказания о Потопе, которое, как давно известно, есть трансформация месопотамского мифа.

2. Евангельский голубь как символ Духа Святого и месопотамский Анзуд – это одна и та же птица. В разных социальных ситуациях птица приобретает разные «породы». В условиях постоянной резни в Месопотамии начиная с конца 4 тыс. до н.э. актуальным был хтонический и грозный образ птицы с головой львицы, стоящий на двух гривастых львах, лишенный каких-либо морально-этических коннотаций. В условиях оккупации Иудеи разными царствами и при невозможности освободительной борьбы образ трансформируется в миролюбивого, «этичного» голубя с отсутствующей «желчью», т.е. способностью проявлять негодование.

3. О прежней роли птицы напоминают только «разводящиеся» небеса, но, увы, голубь разорвать когтями небо уже не в силах, он просто вылетает в образовавшийся между облаками просвет.

4. Как видно, постепенно утрачивается хтоническая сила литературного образа, из эпического образ становится лирическим. Вернее сказать, в самом евангельском рассказе лирика еще не просматривается. Но вот по мере дальнейшего бытования в христианской церкви эпические черты описываемых событий профанируются совсем, и образ Духа приобретает иконографию милой белой птички на фоне облаков и синего неба.

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.