Ольга Четверикова. Диалог Ватикана с Россией в эпоху «перестройки»

Ватикан оказался одним из ведущих участников перестроечных процессов в Восточной Европе, отстаивающим свои стратегические интересы с помощью новейших методов религиозной геополитики. Стремясь к объединению Европы, он открыто поддержал экспансию Европейского союза на восток. Параллельно с восстановлением ведущей роли Ватикана в католических странах бывшего соцлагеря его программа включала также его присутствие в странах, «потерянных» в результате «великой схизмы», то есть, Советского Союза, которому Иоанн Павел II уделял особое внимание.

Уже в начале своего понтификата Иоанн Павел II в целях сближения с Православием выдвинул идею «христианской Европы от Атлантики до Уральских гор». При этом главная роль в «межхристианском диалоге», как и прежде, предназначалась Константинопольскому патриархату и его главе — патриарху Димитрию I, выступавшему в качестве посредника между Ватиканом и Русской Православной Церковью.

Димитрий, Патриарх Константинопольский

В ноябре 1979 г. понтифик совершил визит в Фанар, в ходе которого вместе с патриархом Димитрием I объявил о создании Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями, с чем согласились все Поместные Православные Церкви. Первое заседание комиссии прошло в 1980 г. на островах Патмос и Родос. Однако возможность более близких контактов была ограничена, так как советское руководство оценило приход Войтылы к власти как новую угрозу, и в 1979 г. даже было принято специальное решение «О мерах по противодействию политике Ватикана в отношении социалистических стран».

Но ситуация изменилась с приходом к власти Горбачёва, плавно перешедшего от «гласности» и «перестройки» к строительству «общеевропейского дома», что предполагало утверждение религиозной терпимости и плюрализма. Произошло это не сразу, но логика горбачёвской политики соответствовала глубинным интересам Ватикана, что предопределило их взаимную тягу к сближению.

Этот процесс хорошо описан в книге «Миссия в Ватикан», изданной советским дипломатом Ю.Е. Карловым, ставшим первым официальным представителем СССР, а затем России в Ватикане и с большой симпатией относившимся к понтифику. Фактически речь идёт о постепенной сдаче горбачёвским руководством своих позиций Ватикану и как политической, и как религиозной силе.

Уже в начале 1986 г. в условиях крайней активизации деятельности понтифика Министерству иностранных дел СССР было поручено подготовить новую глобальную концепцию отношений с Ватиканом для определения двух ключевых проблем: перспективе установления дипломатических отношений и позиции в отношении зондажа со стороны Ватикана (с 1984 г.) возможности его участия в празднования 1000-летия Крещения Руси летом 1988 г. Тогда рассмотрение этих вопросов сочли преждевременным, и партийным руководством была подготовлена программа, проникнутая охранительным духом и предусматривавшая проведение антиватиканских действий. Что было естественно в связи с политикой Ватикана в странах Восточной Европы и подрывным характером передач ватиканского радио на русском и украинском языках.

Правильно оценив ситуацию с перестройкой, понтифик начал подталкивать к активным действиям существовавшую подпольно Украинскую Греко-католическую церковь, во главе которой ещё в 1984 г. был поставлен Иоанн Любачевский (с 1985 г. – кардинал). В 1987 г. группа униатского духовенства во главе с епископом Павлом Васылыком заявила о своём выходе из подполья, оповестив об этом Москву и Ватикан, затем к ней присоединились другие епископы. А в январе 1988 г. папа в своём выступлении перед прессой, отвечая на вопрос о возможном приглашении посетить Москву по случаю 1000-летия Крещения Руси, заявил, что поездка могла бы состояться исключительно в «истинных целях», дав понять, что она не имеет смысла без посещения его «братьев и сестёр» в Литве и на Украине. Затем, обратившись отдельно в двух письмах к православным и униатам, он предложил им примирение ради снятия напряжённости в гражданском обществе.

Послание папы дошло до горбачёвского руководства, которое именно тогда приступило к пересмотру своего отношения к Церкви, осознав, что политика государственного атеизма себя полностью исчерпала. Собрав в апреле в Кремле главных представителей Московской Патриархии, Горбачёв разрешил им открыто и с максимальным размахом провести праздничные мероприятия по случаю 1000-летия Крещения Руси, участие в котором должно было принять и государство. Одновременно он пообещал принятие нового либерального закона о свободе совести. Была и ещё одна важная деталь: в мероприятии предполагалось участие представителей других христианских «церквей».

Так начала вырисовываться новая церковная политика, воспроизводящая подход хрущёвского руководства, рассматривавшего Церковь как инструмент для выстраивания новых отношений с Западом, а экуменический «диалог» — как часть внешнеполитической стратегии. Но если при Хрущёве проэкуменический курс навязывался Московской Патриархии в качестве условия выживания Церкви, в разгар гонений и преследований верующих, то горбачёвское руководство использовало более гибкие и изощрённые методы. Речь шла о предоставлении полной религиозной свободы, помощи и покровительства Церкви со стороны государства, но ценой этого должна была стать такая открытость к межрелигиозному «диалогу», которая полностью соответствовала бы новому политическому мышлению горбачёвской команды и её ориентации на Запад.

Эти планы не имели бы успеха, если бы внутри самой Московской Патриархии не существовала бы к этому времени хорошо организованная партия реформаторов, приступившая к перестройке самой Церкви и выступившая надёжным союзником власти.

Агостино Казароли

Для рассмотрения вопроса об участии в праздновании 1000-летия Крещения Руси в Москву в июне 1988 г. прибыли две католические делегации: одна – от церкви (10 епископов из разных стран), другая – от государства Ватикан. Делегацию от Ватикана возглавил госсекретарь кардинал Казароли, передавший Горбачеву личное послание папы, в котором содержались приглашение понтифика и четыре темы для обсуждения: установление дипломатических отношений; религиозная свобода для всех верующих; легализация униатов; перестройка. Известно, что Казароли в знак примирения передал Горбачёву и список всех тайных католических священников и епископов на Украине, которые никоим образом от этого не пострадали.

На встрече шёл поиск политической базы будущего диалога, поэтому Горбачёв подчеркнул, что «новое политическое мышление» в международных делах перекликается с новыми идеями, выдвигаемыми в Ватикане. А Казароли дал понять, что Ватикан мог по своим каналам способствовать налаживанию «климата взаимного доверия» между СССР и США. В итоге вопрос о взаимодействии и установлении канала связи для обмена информацией стал основным. Горбачёв пожелал «встречи в Италии», и с этого момента тема его визита в Ватикан была введена в дипломатический оборот, став «одним из стержней, вокруг которого вращалась вся проблематика российско-ватиканских отношений».

Тогда же кардинал Казароли встретился и с униатскими епископами Курчабой и Васылыком, проинформировавшими Ватикан о том, что греко-католическая церковь существует и просит у советского правительства реабилитации и возвращения отобранных храмов. А в январе 1989 г. понтифик в своём выступлении перед дипломатами призвал Горбачёва применять принципы «перестройки» и в религиозной сфере, имея в виду решение униатского вопроса.

Поддержка Ватикана подтолкнула униатов к ещё более активным действиям, и в мае 1989 г. униатские епископы Курчаба, Васылык и Дмытерко вместе с духовенством устроили стояние на Красной площади в Москве с требованием реабилитации Украинской греко-католической церкви, а миряне из Галиции поддерживали постоянный пикет на Арбате. Осенью в Львове состоялась уже многочисленная демонстрация с требованием легализации УГКЦ, а во втором по значению львовском храме – Преображенском соборе священник Ярослав Чухный вместо патриарха на литургии помянул папу и провозгласил переход в юрисдикцию униатской церкви. После этого последовал переход в греко-католичество и в других городах, а несколько священников во Львове заявили о создании Украинской автокефальной православной церкви (УАПС). За униатов дружно вступились и перестроечные СМИ.

Летом 1989 г. в связи с готовящимися радикальными изменениями в странах Восточной Европы горбачёвская команда приступила непосредственно к реализации концепции «общеевропейского дома», значение которого объяснялось необходимостью не допустить изоляции СССР. Эта тематика стала доминировать и в отношениях с Ватиканом, поскольку международный авторитет понтифика должен был подкрепить престиж перестройки и её лидера в глазах «мировой общественности».

В августе 1989 года в Ватикан был послан личный представитель министра иностранных дел Э.А. Шеварнадзе Ю. Карлов, передавший понтифику послание Горбачёва. Карлов встречался и с кардиналом Казароли, который сообщил ему, что они надеются, что все вопросы, касающиеся униатов и католиков в СССР, будут решены после принятия нового закона о свободе совести.

После этого в советском руководстве была согласована дата посещения Горбачёвым Ватикана, приуроченная к визиту в Италию в конце ноября 1989 г. и накануне встречи в верхах на Мальте.

Горбачёвская команда решила, что в силу религиозной специфики униатской проблемы решение её надо искать в рамках взаимоотношений между РПЦ и католической церковью, которые сами должны решать вопрос о разделе церковного имущества без вмешательства государства. Это была удобная позиция, освобождавшая власть от какой-либо ответственности за решение этой ключевой проблемы.

Анджело Содано

В 1989 году Горбачёв и Шеварнадзе приняли кардинала Содано (практически в качестве главы правительства дружественного государства), с которым впервые за всю историю советско-ватиканских отношений были серьёзно обсуждены вопросы деятельности католической церкви в СССР, без решения коих горбачёвское руководство не видело возможности нормализации отношений с Ватиканом. Но поскольку это касалось уже межрелигиозных отношений, прозвучала и тема роли РПЦ в процессе нормализации отношений.

Горбачёв чётко высказал положение о взаимозависимости между развитием контактов с Ватиканом по межгосударственной линии и «диалогом» между РПЦ и католической церковью, связав всё в треугольник светская власть-Ватикан-РПЦ. Так что закономерно, что через несколько дней важная ватиканская делегация теперь уже во главе с кардиналом Виллебрандсом (главой Папского совета по содействию христианскому единству) прибыла в Даниловский монастырь (возвращённый Церкви по случаю празднования 1000-летия Крещения Руси) для встречи с патриархом Пименом, который вынужден был согласиться с решением Горбачёва.

Долгожданная встреча Горбачева с понтификом состоялась 1 декабря 1989 г. в Ватикане, в личной библиотеке папы, и длилась около часа. Параллельно с ней вёлся не менее ответственный разговор между Э. Шеварнадзе и кардиналом Казароли, представлявший собой как раз настоящие политические переговоры по конкретным вопросам, в которых также участвовали кардинал Содано, член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев, посол СССР в Италии Н.М. Луньков и дипломат Ю. Карлов.

Горбачёв, произнося речь, дал понять, что приехал, чтобы получить от папы одобрение политики перестройки. Как пишет исследователь Леконт, «ничего не даётся даром. Поддержка перестройки папой в обмен на свободу советских верующих – вот к какой “сделке” пришли дипломаты этих двух таких не похожих друг на друга держав». Одобрение это было тем более важно для Горбачёва, что понтифика он рассматривал как человека, «обладающего самым высоким моральным авторитетом в мире» — так он представил папу своей жене. Показательны и слова Шеварнадзе, сказанные им кардиналу Казароли в связи с обсуждением перемен в Восточной Европе: «Без вас (имея в виду Ватикан) всего этого не было бы!».

Выступая с речью, Горбачёв сделал неожиданное для понтифика предложение, пригласив его с официальным визитом в СССР. И хотя ватиканская сторона и сообщила позже, что это заявление преждевременно, сама идея, ранее немыслимая, была введена в сферу возможного обсуждения, что, естественно, не могло не поставить вопрос о встрече понтифика с патриархом.

Получив «одобрение» папы, советская делегация отбыла на Мальту для встречи с Д. Бушем-старшим, в ходе которой, как известно, произошла сдача СССР. Горбачёвская команда обязалась не вмешиваться в дела стран Восточной Европы, согласилось на объединение Германии и на уступки в отношении Прибалтики. Символично, что это произошло на Мальте – бывшем гнезде Мальтийского ордена, выступавшего в качестве посредника между Ватиканом, МИ-6 и ЦРУ.

15 марта 1990 г. было сообщено об установлении официальных отношений между СССР и Ватиканом на уровне представительств (а не посольств), хотя официальные представители были в ранге чрезвычайного и полномочного посла (Ю. Карлов) и апостольского нунция по особым поручениям (архиепископ Франческо Коласуонно). При этом, поскольку папский представитель стал обладать двойной миссией – дипломатической и религиозной, Ватикан приобрёл в его лице канал воздействия на католические епархии в нашей стране.

Последствия не заставили себя ждать.

Дело в том, что ещё в ноябре 1989 г. Совет по делам религий при Совмине Украинской ССР объявил о начале регистрации униатских приходов, после чего так называемый «Комитет защиты Украинской католической церкви» начал насильственные захваты православных храмов. В январе 1990 г. понтифик признал действительными хиротонии 10 тайно рукоположенных униатских архиереев и определил их в качестве ординарных и титулярных епископов на возрождённые униатские епархии: Львовскую, Ивано-Франковскую и Мукачевскую.

После же установления официальных отношений роль Ватикана как покровителя униатов, вдохновившего их на разгром православных приходов, проявилась в полную силу. Выразилось это в работе четырёхсторонней комиссии, созданной в Западной Украине для совместного поиска путей урегулирования отношений между православными и униатами. В неё вошли представители Московского Патриархата, Украинского экзархата МП, УГКЦ и католической церкви.

Комиссия выработала взаимоприемлемые условия, на основании которых должно было произойти перераспределение храмов и церковного имущества, однако вскоре её работа была нарушена действиями представителей УГКЦ. 22 марта 1990 г. они опубликовали заявление о том, что по согласованию с понтификом все выработанные комиссией материалы признаются недействительными и неправомочными. Униаты в одностороннем порядке вышли из состава комиссии и вернулись к прежней экстремистской политике, захватывая православные храмы. Совет по делам религий в Москве уже полностью потерял контроль за религиозной обстановкой на Украине, униаты открыто взаимодействовали с сепаратистскими силами, а Ватикан им в этом потворствовал.

Собор Святого Юра, Львов, главная святыня Украинской грекокатолической церкви

31 марта 1991 г. митрополит Иоанн Любачивский, имевший американское гражданство, прибыл во Львов и взошёл на кафедру Собора Св. Юра, возобновив каноническую структуру на Украине. После этого в Западной Украине начинаются регулируемые из одного центра демонстрации униатов против православных, погромы и захваты их храмов, сопровождаемые избиением и надругательством над священниками и мирянами. В итоге на Галичине были разгромлены три православные епархии – Тернопольская, Ивано-Франковская и Львовская. В последней из 1000 существовавших там приходов осталось только 40.

После принятия в октябре 1990 г. закона о свободе совести и религиозных организаций общая религиозная обстановка в стране резко ухудшилась, и начали активно проявлять себя центробежные тенденции внутри РПЦ. Украинской Православной Церкви (как стали называть теперь Украинский экзархат) под давлением обстоятельств была предоставлена независимость и самостоятельность в управлении своими делами при сохранении канонических связей с МП. Уже после распада СССР произошёл раскол УПЦ МП и образование УПЦ Киевского Патриархата и активизировалась возобновившая легальную деятельность Украинская автокефальная православная церковь, оторвавшая от РПЦ более тысячи приходов.

В условиях общей неразберихи, царившей тогда в Москве в отношении дел с Ватиканом, он активно расширял и укреплял позиции католичества в различных районах СССР. В 1991 г. здесь существовало уже более 1,5 тысячи католических приходов, создавались административные структуры, учебные заведения, миссионерские центры, учреждались монашеские ордена. Ватикан помогал налаживать связи католиков в СССР с зарубежными центрами, и только по линии католической церкви США было выделено около 100 млн. долларов в помощь родственным католическим структурам в нашей стране.

На Украине и в Белоруссии создавались католические епархии; через частные приглашения начался мощный заброс миссионеров, местные власти стали выделять значительные бюджетные средства на восстановление храмов. В Белоруссии из 109 священников, обслуживавших общины, 50 были приглашены из Польши в соответствии с секретной договорённостью между Горбачёвым и Ярузельским; в богослужении и церковном делопроизводстве стал использоваться польский язык.

Кафедральный собор Преображения Господня католической епархии в Новосибирске

На других территориях СССР Ватикан планировал создать единую католическую епархию с центром в Москве, однако в итоге в апреле 1991 г. были созданы три Апостольские администратуры для католиков латинского обряда, которые возглавил Т. Кондрусевич в Москве — для европейской части РСФСР, иезуит Й. Верт в Новосибирске — для азиатской части РСФСР и Я. Ленга в Караганде — для Казахстана. Католики, пользуясь соответствующей финансовой поддержкой, перешли везде к активной прозелитической деятельности. РПЦ расценила назначение католических епископов как попытку создания параллельных миссионерских структур католицизма на канонической территории Русской церкви.

Одновременно Ватикан стал активно налаживать гуманитарное сотрудничество с государственными организациям нашей страны, чего раньше никогда не было – ни до революции, ни при советской власти. Главное внимание католики уделяли культурной и духовной сфере, участвуя в двусторонних симпозиумах на исторические темы в целях создания положительного образа Ватикана в глазах советских людей. Расширились контакты советских научных организаций с «Руссикумом» и Понтификальным Восточным институтом.

После развала СССР в декабре 1991 г. Ватикан установил отношения с Российской Федерацией как преемницей СССР, и новые власти всячески пытались показать свою заинтересованность в укреплении дружбы со Св. Престолом. Связь между папой римским и Б. Ельциным была налажена ещё до Беловежских соглашений при посредничестве министра иностранных дел России А. Козырева. Последний обсуждал с госсекретарём Ватикана Содано планируемые политические и экономические реформы в России и даже собирался использовать элементы современной католической социальной доктрины.

А 20 декабря в Ватикан прибыл Б. Ельцин, который в беседе с папой подчеркнул верность принципу равенства всех религиозных конфессий. Тут вновь прозвучала тема визита понтифика в Россию, по поводу которого глава пресс-службы Ватикана Наварро-Вальс заявил, что он состоится, когда наступит подходящий момент, так как визит должен иметь экуменическое звучание.

Ватикан продолжал укреплять свои позиции в России. Здесь была восстановлена деятельность католических монашеских орденов. В 1992 г. официально начал действовать орден иезуитов, открывший свои филиалы в Новосибирске, Калининграде, Санкт-Петербурге и Москве. В том же году были восстановлены дипотношения с Суверенным Мальтийским орденом (учитывалось, что они существовали при Павле I.). Росло число приходов, при этом 90% служивших в них священников были иностранцами. А в 1999 г. была создана Конференция католических епископов России.

Несмотря на погром православных, который происходил в Западной Украине, и на активную прозелитическую деятельность католиков в России, руководство Московской Патриархии продолжало вести с ними «диалог».

В условиях новой, открытой внешней политики российского руководства окрепли позиции «экуменической партии» в Московской Патриархии – Отдела внешних церковных сношений, во главе которого в 1989 встал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) – нынешний патриарх московский и всея Руси. В 1997 г. в ОВЦС была проведена реорганизация управления по ватиканской модели, в результате которой появились Секретариат по межправославным отношениям, по взаимоотношениям Церкви и общества, наконец, по межхристианским связям, секторы зарубежных учреждений и пр. Показательно, что именно ОВЦС организовал процесс выработки «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», за основу которого были взяты документы католической церкви.

Именно ОВЦС нёс ответственность за переговоры с католиками и за то, что произошло на VII заседании смешанной комиссии по богословскому договору между католиками и православными, состоявшимся в г. Баламанде (Ливан) в 1993 г. Здесь было заключено соглашение «Униатизм как метод объединения в прошлом и поиск полного единства в настоящем», подписанное католиками и 13 официальными представителями девяти Поместных Православных Церквей (от РПЦ — игумен Нестор Жиляев, сотрудник Отдела внешних церковных сношений). Документ этот, получивший название «Баламандская уния», ярко отражает дух экуменизма. В нём, в частности, признаётся, что восточные католические церкви являются частью католической общины и должны руководствоваться положениями II Ватиканского собора и быть равноправными участниками в деле экуменического диалога.

Документ заключал в себе серьёзные уступки католикам. Формально отвергнув унию как насильственный способ окатоличивания, соглашение предложило другой, более мягкий и скрытый способ. Уравняв православие с католичеством и нигде не упомянув об их вероучительных расхождениях, оно утвердило ложное «сестринское богословие», позволяющее поглощать православие через разложение его изнутри путём воспитания массы экуменически-прокатолических священнослужителей, катехизаторов и широкой массы мирян, опираясь на сокрытие истинной сущности современного католичества и экуменизма.

Важно отметить, что Баламандское соглашение было подписано Жиляевым в тайне, и текст его был публиковался только в 1995 г. Так что, когда в 1994 г. собрался Архиерейский Собор, владыки одобрили этот документ, так и не ознакомившись с его содержанием. В итоге документ не вступил в силу только потому, что его не утвердил Иоанн Павел II.

Такая наступательность со стороны католиков и уступчивость со стороны РПЦ имели самые серьёзные последствия.

Чувствуя за собой силу, понтифик предпринял очередные «миротворческие» шаги. В июне 2001 г. он посетил независимую Украину с так называемым «государственным визитом» по приглашению тогдашнего президента Украины Л. Кучмы. Это был первый в истории визит папы римского на русскую землю. Он состоялся вопреки многотысячным протестам православных верующих. В ходе этого визита папа не только побывал в Киеве и Львове, но и провёл богослужения в этих городах, что явно выходило за рамки задекларированного властью «государственного визита».

Вторым «миротворческим» шагом стало преобразование в 2002 г. апостольских администратур в России в четыре полноценные католические епархии с центрами в Москве, Саратове, Иркутске и Новосибирске, объединённые в митрополию с центром в Москве. Руководство РПЦ оценило это как «вызов, брошенный православию», поскольку речь идёт о прозелитической деятельности на канонической территории РПЦ.

Собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве – крупнейший католический собор России

Однако ОВЦС упорно продолжал «диалог» с Ватиканом. Митрополит Кирилл (Гундяев) описал тогда ситуацию следующим образом:

«После визита Папы Римского на Украину православно-католические отношения зашли в тупик. Однако мы не можем игнорировать тот факт, что Православная и Католическая Церкви являются реальными духовными силами в Европе и мире, способными во многом определить христианский ответ на вызовы нового века. Поэтому, возражая против политики Ватикана в отношении традиционно православных стран, являющихся канонической территорией Московского Патриархата, мы признаем необходимость православно-католического диалога по основным проблемам развития современной цивилизации. Поэтому, несмотря на тяжелые последствия визита Папы Римского на Украину, мы сочли необходимым возобновить диалог с католиками».

С самого начала «диалога», который вёл Иоанн Павел II с РПЦ, он отличался наступательным и бесцеремонным характером со стороны Св. Престола и оборонительным и оправдательным — со стороны Московской Патриархии. Всё стало соответствовать формуле, которую митрополит Кирилл выразил так: «Мы продемонстрировали готовность к диалогу, однако ответом на наши добрые намерения стали чрезвычайная некорректные, неуважительные действия Ватикана». Но в этом и заключается сущность Ватикана.

В 1998 г. с Заявлением по поводу экуменизма выступила братия Валаамского монастыря. В нём говорилось: «Участие в деятельности ВСЦ, основанной на экклезиологической ереси, неизбежно вынуждает православных участников экуменического движения относиться к инославным сообществам как к равноправным “церквам”, облагодатствованным Святым Духом, тем самым попирая догмат о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви».

Заявление это получило широкий общественный резонанс. Однако ответом на это со стороны священноначалия стало очередное оправдание экуменизма. В 2002 г. Архиерейский собор закрепил принятый подход, приняв документ «Основные принципы отношения к инославию», который, хотя и отверг «теорию ветвей», утверждавшую сохранение глубинного единства христиан, подчеркнул позитивную цель экуменического движения и осудил враждебное отношение к его задаче.

В итоге начавшаяся перестройка в общественно-политической сфере вновь «открыла» нашу Русскую Православную Церковь Западу, но в условиях развала державы и перехода страны под внешнее управление эта «открытость» обернулась участием в чужом сценарии на правах «младшего партнёра». Те силы, что «запустили» перестройку, «запустили» и Реформацию в РПЦ, которая с годами стала набирать свою настоящую силу.

Источник

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco

Публикация на Тelegra.ph