Л.Л. Гифес. Эволюция Торы как процесс плагиата

Какой “закон” даровал евреям Моисей и насколько он соответствовал тому, что евреи сейчас выдают в качестве Закона Моисея?

Интересные сведения на сей счет можно почерпнуть из раннехристианского памятника “Апостольские Постановления”. В нем говорится, что основу Закона Моисеева составляли только заповеди декалога, всё прочее было “наложением уз” после того, как евреи в пустыне слили золотого тельца Аписа египетского.

Эти узы являлись вторичным законом, иначе называемым Второзаконие. Более того, согласно тому же источнику, первоначально не предполагалось ни сооружения алтаря, ни кровавых жертвоприношений. Закон жертвоприношений и ритуальной чистоты был введен у евреев в качестве “неразрешимых уз, тяжкого бремени и жестокой цепи” – гласит документ. В Иез. 20:25 по этому поводу имеются следующие интересные и многозначительные слова:

“Я дал определения недобрые и постановления, от которых он (Израиль) не мог быть жив“.

Это подтверждает пророк Иеремия, который от лица бога евреев говорит:

“Отцам вашим я не говорил и не давал им заповеди в тот день, в который я вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве; но такую заповедь дал им: слушайтесь гласа моего, и я буду вашим богом, а вы будете моим народом, и ходите по всякому пути, который я заповедаю вам, чтобы вам было хорошо” (Иер. 7:22-23).

Руины Серабит-эль-Хадема в Южном Синае. От руин храма Хатхор чередой тянутся стелы и камни с именами и молитвами бесчисленных чиновников, рабочих и вечных скитальцев, которые работали в шахтах во времена Среднего царства. На некоторых стелах обнаружена ханаанская система алфавитного письма, состоящего из нескольких дюжин знаков, созданных на основе иероглифов. Если на таких каменных стелах, как сообщает Библия, была написана Тора, то, как видно, объем её был весьма невелик.

Обратим также внимание на показания самой Торы, каким образом был дарован Закон. Первые скрижали были начертаны перстом Божьим (Исх. 31:18). Их Моисей разбил в гневе, увидев идолопоклонство евреев. Но когда Моисей второй раз взошел на гору, то скрижали были написаны уже им самим (Исх. 34:28).

Первые назывались “скрижалями откровения”, а вторые “словами Завета”. Вторые скрижали содержали уже не десять заповедей (в конец стиха Исх. 34:28 фраза “десять слов” была искусственно добавлена в качестве завершающей стих глоссы), а краткие постановления о кровавых жертвах. Это подтверждает дальнейшее разъяснение Моисеем того, что же повелел Яхве, когда пророк произнес речь сразу после сошествия с горы со вторыми скрижалями (Исх. 34:32, 35:1-19).

К сожалению, современная версия Торы фарисейско-масоретского извода не сохранила ни порядка повествования, ни точных указаний, оставив лишь смутные следы данных важных нюансов. Наставления Моисея и то, что к ним приписали позже после обработки, были искусственно, порой без всякой связи, вплетены писцами в канву исторических событий, и так возникло Пятикнижие.

По данным Втор. 27:1-8 Моисею было повелено записать весь Закон на камнях. При анализе и сопоставлении мест Исх. 24:4, 28:21, 39:14; Вт. 27:1-8, Иис. Нав. 4:20, 8:32 очевидно, что камней этих было двенадцать, по числу колен Израилевых. Это подтверждает иудейское предание, зафиксированное в Талмуде.

Даже если предположить, что эти камни были большими четырехгранными стелами (хотя, откуда их могли взять, а тем более перемещать варвары, находящиеся практически на первобытной стадии развития?), не намного выше человеческого роста, чтобы их можно было читать, исписанными пусть даже мелким шрифтом, на них никак не могло уместиться 6000 стихов, которые имеются в нынешней редакции Пятикнижия.

Следовательно, всё остальное (а это бóльшая часть) было кем-то дописано позже. И не просто дописано, но и отредактировано. Подобных стел было найдено множество на Ближнем Востоке, и по ним можно судить, сколько текста могло вместиться на одной стеле. Объём выйдет мизерным в сравнении с современным объёмом Торы. Но следует также учесть, что евреи не выбивали текст непосредственно на камнях, а сначала обмазывали их известью и писали по этой извести (Втор. 27:2).

Как же сформировались левитский “жреческий кодекс” и “кодекс святости”, вошедшие в Тору? Сегодня уже ни у одного серьезного ученого-библеиста нет сомнений в том, что вся книга Второзаконие представляет собой более позднюю реинтерпретацию Закона, а остальная часть Торы прошла несколько стадий редактирования. Например, признано, что большинство текстовых блоков Пятикнижия, которые регламентируют оседлую жизнь народа, относится к этапу, когда израильтяне уже поселились в земле Ханаанской.

Например, к нему следует отнести дополнение о царской власти (Втор. 17:14-16), не известное еще во времена пророка Самуила, который категорически выступал против учреждения монархии (1 Цар. 8). Закон об аммонитянах и моавитянах (Втор. 23:3) никак не мог быть принят раньше истории прабабки Давида моавитянки Руфи (Руф. 4:18-22), а закон о евнухах (Втор. 31:1) не мог появиться раньше жизни пророка Исайи (56:3-5), и т. д.

Еще до составления Пятикнижия Моисей огласил “Книгу Завета”, которую и следует, по-видимому, признать первоначальной редакцией Закона, записанной на двенадцати камнях (Исх. 24:4,7). В “Дамасском документе” (CD, V:2) утверждается, что Давид вовсе не читал книгу Закона, поскольку она была еще “запечатана”. Это значит, что в его время каноническая Тора еще не была написана.

Среди кумранских свитков найдены отрывки из Пятикнижия, известные под сиглами 4Q 158 и 4Q 356. Рукописи содержат фрагменты из книг Бытия и Исхода. Они представляют собой нетипичную версию библейских рукописей, поэтому ученые дали им наименование “дикого” текста Пятикнижия. Этот “дикий” текст имеет форму, значительно отличную от “стандартной” версии. Фрагменты интересны обилием орфографических особенностей и текстуальных разночтений. В случаях расхождения с масоретской версией обнаруживаются совпадения с самаритянским Пятикнижием, Септуагинтой, Вульгатой и Пешиттой.

Следует особо подчеркнуть и тот факт, что Закон Моисея в XVI в. до н. э. не мог быть написан на “древнееврейском” языке (в науке он назван “библейским ивритом”). Этот язык получил у евреев распространение лишь в поствавилонский период и представлял из себя некий сплав сутийско-финикийско-арамейских диалектов.

Причем, уже тогда для евреев это был мертвый язык, который могли понимать лишь немногие, поэтому Эзре приходилось истолковывать Закон на арамейском (3 Эзр. 14:42; Неем. 8:2-3,7). Сами евреи называли свой язык “ханаанским языком” (Ис. 19:18), и только в XIX в. в лингвистике появилось понятие “иврита”.

Первоначальный текст Торы, если только таковой действительно существовал в каком-то своем архаическом виде при жизни Моисея, мог быть составлен на т. н. протосинайском языке. И хотя считается, что протосинайский язык был родственным финикийскому, в его алфавите было на восемь букв больше, и до сих пор протосинайское письмо не расшифровано. Установлено, что буквы протосинайского алфавита визуально схожи с египетскими иероглифами, а значит это мог быть некий синтез ханаанского и египетского письма (возникший, вероятно, в эпоху гиксосов).

Язык, на котором до нас дошел текст канонический Торы, сформировался только к V-IV вв. до н. э., к тому же Тора написана вавилонским, точнее арамейским т. н. “квадратным” письмом, тогда как имеется более архаичная версия Торы на “палеоиврите”, в действительности на финикийском руническом алфавите (Самаритянское Пятикнижие).

Финикийский рунический текст

Протосинайский, финикийский и греческий алфавиты. Финикийским алфавитом был написан архаический текст Торы, сохранившийся у самаритян.

Эти языковые и текстологические данные подтверждают, что Тора прошла весьма длительную эволюцию: от краткого свода основных правил благочестия до подробной детализации культа, поучений мудрости, записи хроник и возникновения пророческой традиции. Еврейская Библия не представляла собой какого-то закрытого канона, раз и навсегда фиксированного на горе Синай и неизменного. Основу Закона составляли лишь несколько нравственных заповедей. Что касается прочих предписаний, то они возникли уже позже в ходе различных реформ и редакций, пока не приобрели более-менее стабильной формы.

Текст Пятикнижия несет в себе многочисленные следы поздних редактур и т. н. текстовых слоев. Учеными была выдвинута “документальная” гипотеза, которая утверждает, что текст Пятикнижия приобрел современную форму в результате объединения нескольких первоначально независимых литературных источников.

Они установили, что Тора является сводом двух основных традиций – северной (Израильской) и южной (собственно Иудейской). Но эти традиции тоже оказались неоднородными и представляли собой редакции разнообразных локальных документов. Поэтому впоследствии данная гипотеза была расширена до четырех и более источников, которые были выделены текстологами на основе языковых, стилистических, теологических и смысловых особенностей.

Но нас сейчас больше занимает другой вопрос. Что конкретно связывается исключительно с национальными религиозными традициями иудеев? Какой процент из всего Пятикнижия можно выделить как собственно еврейскую его часть? Думается, весьма небольшой.

Прежде всего, это те главы, которые непосредственно затрагивают историю Авраама, события Исхода, странствия по пустыне и дарование скрижалей на горе Синай. Уже давно общепризнано, что все эти истории были сочинены или дописаны гораздо позже жизни Моисея. Да и то они несут в себе следы многочисленных заимствований из литератур и законов народов Ближнего Востока. Остальное – что касается источников, времени появления и происхождения ритуальной, богословской, социально-административной и бытовой частей – всё это дискуссионно, так как они содержат множество аналогий и параллелей с обычаями сопредельных цивилизаций.

Одним из ярких примеров такого положения вещей является предписание евреям освящать субботу. Оно считается чисто еврейским, но это совершенно не так. Оказывается, даже эта заповедь, в немного искаженном смысле, на самом деле была скопирована евреями у вавилонян. По вавилонской традиции последний день недели, которым управляет Сатурн, – самый несчастливый.

В этот день старались воздерживаться от любых работ, и слово “шабату”, по-вавилонски “покой”, стало обозначением вынужденного выходного дня, продиктованного суеверием. На финикийском языке планета Сатурн называлась Шабтай (שבתאי), откуда это название как для дня, так и для планеты перешло и к евреям. Сатурн – самая медленно движущаяся, “ленивая” планета из видимых невооруженным глазом, отчего её и связали с состоянием отдыха. С ленью и бездельем неизменно ассоциируется и вся еврейская нация.

У римлян суббота называлась Saturday – день Сатурна. Сатурн был звездой Ваала (Велеса), и римляне отождествляли Ваала с богом Сатурном. Поэтому суббота была связана, как считается, с “днями Ваала”. Собственно “ведьминские шабаши” – это оргии, посвященные Ваалу в субботу. В ведической традиции субботний день назывался Шанивар, по имени Шани – бога, чьим проявлением является планета Сатурн. У скандинавов суббота это банный день, день омовений, называемый Lördag, происходящий от староскандинавского laugr – купание.

А вот что о еврейской субботе сообщает Апион:

“Шесть дней находясь в пути, они (евреи) заболели бубонами, и по этой причине на седьмой день остановились, найдя убежище в стране, именуемой ныне Иудея, и назвали этот день субботой, сохранив египетское слово, ибо заболевание бубонами египтяне называют саббатосисом“.

Возникает вопрос: а была ли вообще заповедь о субботе дана Моисеем, или же она впоследствии вписана в Тору жрецами уже после знакомства евреев с вавилонской астрологией? Или еще раньше обычай соблюдения субботы перенесли в иудаизм в качестве атрибута культа Ваала и храмовой проституции? Или действительно традиция основана на египетском термине?

Есть версия, согласно которой суббота и обрезание непосредственно связаны с культом Сета. Сет был тем самым божеством, которому поклонялись семитские кочевники в Аварисе при правлении гиксосов.

Согласно египетской мифологии, Сет был оскоплен Гором и изгнан в Азию, где сделался покровителем семитских кочевников, которые известны как аморреи-сутии. Плутарх сообщает, что, потерпев поражение в битве с Гором, Тифон (Сет) “семь дней спасался бегством на осле, спасся и стал отцом Иерусалима и Иудея“. Семантико-этимологическая близость еврейского Эль Шаддая и Сетха очевидна и не вызывает сомнений.

Таким образом, обрезание у семитов было введено в знак почитания оскопленного Сета, и впервые оно появилось у африканских протосемитов еще задолго до Авраама. Поэтому обрезание не могло служить уникальным знаком завета евреев со своим божеством. Это была весьма древняя общесемитская традиция. Племя сутиев, прямых предков евреев, носило имя этого бога. Сутии называли Сета Сутехом, Шуту или Суту. В Библии они названы “сынами Шета” (Числ. 24:17). В ключевых именах Jude и Cутий специалисты видят два крайних варианта – северо-западное и юго-восточное произношение одного и то же слова (с отпадением первого “с”).

Самое древнее иероглифическое начертание имени Сутеха может быть передано латиницей как ST и SWT. В египетской мифологии Сет – повелитель пустыни, песчаных бурь и всего враждебного плодородной долине Нила. Родиной Сета считался оазис Файюм, поэтому сторона света Юг называется по имени Сета – South, зюйд, равно как и часть человеческого тела – гениталии (уд). Именно с Сетом был связан культ субботы swt, и сам термин, по-видимому, тоже восходит к имени этого божества. Святой субботой swt считался день рождения Сета, в который фараонам предписывалось воздерживаться от дел.

Обряд обрезания на стенах некрополя в Саккаре. Ок. 2300 г. до н. э. Каким образом обрезание могло быть знаком Завета с евреями от Бога, если оно уже было известно в Египте задолго до Авраама?

Очевидно, культ Осириса, жрецом которого был Моисей, и культ Сета, которому поклонялись евреи, это разные и даже враждебные друг другу культы. За это говорит хотя бы тот факт, что гиксосов из Египта изгнал фараон по имени Яхмос (“сын Яха”), а Ях это одно из имен Осириса. Реформа Моисея до конца так и не была завершена и, судя по всему, элементы культа Осириса в древнееврейском обществе впоследствии слились с религией Сета.

Фрагмент рельефа, на котором изображён египетский аристократ Себеки на церемонии жертвоприношения, несущий переднюю ногу быка. В Лев. 7:32 также говорится о приношении священнику правой голени.

Еще один пример плагиата – полное сходство ритуальной части Торы с жертвенными тарифами храмов Ваалу, найденных в Марселе и Карфагене. Здесь перечисляются те же самые типы жертв, что и в т. н. Жреческом кодексе: “жертвы за грех”, “жертва мирная”, “всесожжение”, “жертва приношения” или “дар”. В финикийских капищах, как и в скинии Моисея, приносились быки, бараны, ягнята, птицы, мучные изделия – то же, что предписывает книга Левит. В пользу жреца Ваала поступали грудинка и правое бедро жертвенного животного, как практиковалось и в Иерусалимском храме.

Закон о приношении “начатков” взят непосредственно из хеттского богослужения. Как и у евреев, Богу хеттов было принято приносить “первинки”, называемые у них huelpi: первые плоды урожая и годовалые животные, причем последние должны были быть “без изъяна”.

Всё это доказывает тот факт, что еврейский культ не просто испытал на себе постороннее влияние, но прежде всего то, что еврейские жрецы заимствовали весь храмовый ритуал у “язычников”. И этот ритуал, судя по всему, был однотипным ритуалом во всем Леванте, а также в Египте, Месопотамии, Малой Азии и Эгейском регионе. Например, посыпание жертв солью имело место в обрядах древних греков и римлян.

Осоление хлебных приношений “солью Завета” предписано в Лев. 2:13.

В той же книге Левит 4:25 говорится о рогах жертвенника, на которые возлагалась кровь. Рогатые жертвенники были найдены в развалинах ханаанейских капищ в Беер-Шиве и Мегиддо, а также в Тель ас-Сафи, в южной части прибрежной равнины, на территории филистимского государства, датируемый IX в. до н. э.

На формирование Жреческого кодекса несомненно оказал влияние зороастризм. В Лев. 6:12-13 предписывается поддерживать постоянный огонь на жертвеннике, что отражало практику поддержания священного огня в особых местах (позже в храмах) в честь Ахура Мазды.

Как и Ахура Мазда, так и Яхве непосредственно ассоциировались с огнем (Втор. 4:24). Сразу после предписания об огне в книге Левит идет закон о приношении хлебном: пшеничной муки, елея и ливана, которые следует “приносить пред Яхве”. Как мы увидим далее, назореи и ессеи считали это установление бескровных жертв первоначальным законом Моисея (данная идея была отражена в памятнике “Апостольские Постановления”, она подтверждает сказанное в вышеприведенном отрывке из Иер. 7:22-23). В этом видится соответствие с практикой зороастризма (и славянского ведизма).

Законы Торы о ритуальной чистоте напоминают предписания очищений из книги Видевдат. В частности, и в Пятикнижии, и в Видевдате существует разделение животных на чистых и нечистых. В зороастризме имеется градация пастбищных видов парнокопытных, непарнокопытных, пятипалых, включая особые группы, и т. д, отголоски чего мы видим в еврейских писаниях. Евреи переняли эти законы, изменив их соответственно обычаям семитских кочевников. В Торе нет объяснения, по какой именно причине одни животные считаются чистыми, а другие нечистыми. Но Видевдат такое объяснение предлагает.

Как в иудаизме, так и в зороастризме прикосновение к трупу является осквернением, делает адепта ритуально нечистым. Закон чистоты, предостерегающий от осквернения через прикосновение к трупам (Числ. 19:11), имеет свой прототип также в месопотамском ритуале namburbi, который свидетельствует о значительном страхе осквернения от тел умерших.

Зороастрийцы рассматривали роды и вскармливание как осквернение, требующее очищения; то же мы находим и в иудаизме (Пс. 51:5 – “в беззаконии я зачат, и во грехах родила меня мать моя“), который позаимствовал у иранцев это представление. В византийском требнике существует обряд очищения матери от нечистоты при родах, причем матери запрещается входить в храм в течение сорока дней после разрешения бремени.

Нечто подобное мы находим и в шумерском обществе. В одном из текстов шумерский мыслитель утверждал: “Ни одно дитя не рождается от женщины беспорочным“. Таким образом источником иудеохристианского представления о первородном грехе, нечистоте и святости оказываются месопотамские и иранские верования.

Даже такая, казалось бы, мелочь как предписание не дожинать поле до конца, чтобы остатки урожая достались бедняку и страннику – и та взята из Шумера, что известно из текста под названием “Календарь земледельца”. В нем землепашец призывается оставить на поле некоторое количество колосков ячменя для “малых” и “подбирающих колосья”, за что обещается благодарность от бога.

Удивительно, но обычай евреев давать название каждой из пяти книг Торы по первым словам тоже восходит к Шумерской традиции. Шумеры брали в качестве названия произведения часть его первой строки.

Многие насмехаются над иудеями в их суеверной талмудической регламентации самых мелочных бытовых предписаний. Однако, мало кто знает, что “зороастризм принадлежит к числу религий, в которых самым подробным образом расписаны все действия, которые человек может и должен совершить в течение дня, причем каждому движению придан ритуальный оттенок. Вера и религиозные законы диктуют, как и когда зороастриец утром встает с постели, умывается, молится, какую вкушает пищу, как работает и учится (то и другое является религиозным долгом), как вступает в супружеские отношения, как засыпает и проводит ночь“.

Свои ритуалы очищения фарисеи доводили до полного абсурда, что вызывало возмущение у Iсуса. Но в своей основе они имели индоиранское происхождение. Это характерно, например, для практики очищения и освящения сосудов за богослужением древнеиранскими жрецами, что было свойственно также и брахманизму.

Евреи учредили праздник Пурим, который тоже имел свой иранский аналог и назывался по-персидски Furdi, а по-арамейски Purdai. Персы праздновали его в конце года и торжества сопровождались пирами и подарками, коими персы взаимно обменивались.

Позже иудеи, не желая отказываться от этого языческого обычая, сочинили собственную агаду, которую изложили в книге Есфирь. Но в ней описывались события, коих никогда не было, и раввины неоднократно ставили вопрос об исключении этой книги из Танаха. Языческие элементы сей книги видны даже из имен её главных героев – Есфири (евр. Astar) и Мардохея (евр. Marduki), носивших имена вавилонских богов Астарты и Мардука.

Особое место в ряду прямых плагиатов занимает еврейский календарь. Точнее – тот календарь или календари, которые в Библии выдаются за еврейские. Нет ни тени сомнения, что евреи к этим календарям руку не приложили вообще. Они жили, занимались земледелием и вычисляли время своих праздников по календарям язычников!

Это особенно занимательно ввиду постоянного, навязчивого, безапелляционного втирания библейскими богословами догмы об абсолютной богодухновенности, непогрешимости, уникальности религии и бога евреев. Но именно здесь их ждет большое разочарование, когда становится ясно, что все главные праздники в честь бога иудейского, в том числе Пейсах, совершались по языческому календарю тех народов, которых евреи считали скверными недочеловеками, достойными полного уничтожения. Правда состоит в том, что евреи никогда не занимались астрономией, они воспринимали эту науку как ремесло идолопоклонников, как “служение воинству небесному”.

Тора строго запрещала астрономию и угрожала за это наказанием в виде побиения камнями (Втор. 17:2-5). У евреев никогда не было ни одного астронома, и если таковые появлялись, то связано это было с тем периодом, когда евреи отступали от бога Израилева и служили другим богам. Да и зачем были нужны астрономы, если календарь можно было просто взять и украсть у того народа, среди которого живешь.

Совершенно естественно, что евреи во время своего пребывания в Египте жили по египетскому календарю, когда вторглись в Ханаан – усвоили ханаанский календарь. А после переселения в Вавилон стали использовать вавилонский. Об этом говорят прежде всего названия месяцев, которые встречаются в Библии. Так, первоначально евреи использовали ханаанские названия месяцев: Авив, Зив, Эфаним, Бул, Сах и т. д.

Придя из Вавилона, они приняли имена вавилонских месяцев: Нисан (Nisannu), Сиван (Simānu), Таммуз (Tammūzu), Тишри (Tašrītu), Кислев (Kislīmu), Адар (Addaru) и т. д. Само слово “месяц” у евреев взято из имени ханаанского лунного божества Яриху и произносилось почти точно также – “ярах” (ירח). Спрашивается, какой же из этих календарей был священным, если сначала евреи пользовались одним, а потом другим? Вавилонский никак не мог иметь такое значение, это ясно и так. Но и ханаанский тоже.

Поскольку если бы ханаанский календарь имел какое-то божественное происхождение, то евреи не стали бы переходить на вавилонский! Эта смена календарей лучше всего доказывает тот факт, что древний Израиль всегда руководствовался календарями языческих народов, которых в то же время ненавидел и считал нечистыми. Более того, названия этих месяцев носили имена языческих богов: Таммуза, Адара, Тиштара (Тваштара), Ваала (ханаанский месяц Bul), а месяц Элул считался месяцем очищения богини Инанны.

И как же истинный Бог, каким считали евреи своего Яхве, мог допустить такое, если Моисей заявлял, будто законы и постановления Яхве – исключительные и самые лучшие в мире? (Втор. 4:7-8)?

Даже миф о семи днях творения – явное заимствование из зороастризма, где им соответствуют семь творений семью божествами-язатами в семь этапов, что отражено в зороастрийском богослужении.

Тот же миф прослеживается и в космогонии этрусков, согласно которой Бог Творец трудится над своими созданиями в шесть периодов по тысяче лет. Причем последовательность творений в точности соответствует библейской версии. Этруски почитали бога врат Януса, непосредственно связанного с древнехеттскими верованиями и затем перешедшего в римский пантеон. Янус как бог-созидатель отделил мир от Хаоса и по аналогии с Богами-творцами индоевропейской традиции отошел от активной деятельности, передав власть богу Сатре (Сатурну).

В этой функции прослеживается аналогия с индийским Брахмой и славянским Сварогом, после творения мира также отошедшим от активных дел. Всё это получило отражение в библейском акте творения, который заканчивается днем покоя, связанным у вавилонян и евреев с планетой Сатурн.

Идея первобытных вод и Духа, зародившего в них жизнь, что зафиксировано в Быт. 1:2, встречается во многих космогониях разных религиозно-философских систем, в частности она прослеживается в индийских мифах, а также в додинастической культуре Египта. По Гелиопольской космогонии из вод Океана Нун, наполненного потенциалом жизни и погруженного во тьму и лёд, появляется первобог Атум. Он порождает бога воздуха Шу и тот приводит в движение воды мертвого Океана Нун. Начинается творение Света и зарождение жизни и людей.

В некоторых вариантах Гелиопольского космогонического мифа упоминается изначальная божественная птица Бену, как и Атум никем не сотворенная. В начале мироздания Бену летала над водами Нуна и свила себе гнездо на изначальном Холме Бен-Бен, сотворенном Атумом. Всё это получило своё отражение в библейском стихе: “Земля же была безвидна и пуста, и Тьма над Бездной; и Дух Бога витал над водою”.

Самое архаическое и мощное воздействие на иудаизм безусловно оказал Египет. Еще находясь в стране Гошен, евреи придавали семитскому культу Сутеха черты египетской религии и в известной мере приспособляли свою старую религию, отличавшуюся бедуинской простотой, к нравам и обычаям новой страны, в которой оказались.

Источник

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco

Публикация на Тelegra.ph