Рудольф Штайнер. Низвержение духов Тьмы (конспект)

Народонаселение на земле увеличивается со страшной скоростью. Как же увязать это с установленным духовной наукой фактом, что на землю приходят одни и те же души? И я постоянно вынужден отвечать: только видимость, что статистика безукоризненно установила, что население земли увеличивается, — просто принимаются во внимание недостаточно продолжительные периоды времени, чем для этого необходимо; чтобы прийти к правильной постановке такого вопроса, рассматриваются слишком короткие промежутки времени. И я всегда говорил, что, быть может, недалеко то время, когда люди с ужасом убедятся, что началось убывание населения. Ответ на такие вопросы приходится давать уже с начала столетия.
[…]
Бодрствование — вот что нужно нам, а также и всему человечеству. И если духовная наука хочет выполнить свою задачу, то в первую очередь она должна инициировать полное бодрствование. Ведь одно знание только о происходящем в чувственном мире и о законах, которые разум открывает в чувственном мире, в высшем смысле означает сон. К полному бодрствованию человечество придет только тогда, когда сможет развить понятия, идеи о духовном мире […]

Отказ от видения находящегося вокруг нас духовным образом, отказ считаться с этим духовным — вот в чем, в конечном счете, причина этой ужасающей мировой бойни. И никак не скажешь, что за годы, которые стоят столетий, если их переживать в бодрствующем состоянии, человечество достаточно научилось чему‑ то в связи с разразившимися ужасами. К сожалению, можно сказать только прямо противоположное. […]

Да, этот хаос возник из бездуховной концепции реальности. Духовный мир нельзя игнорировать без последствий. Можно верить, что игнорирование духовного мира останется безнаказанным, можно верить, что допустимо отдаться понятиям и представлениям, заимствованным исключительно из чувственного мира, можно так верить, и это всеобщая вера современного человечества. Но это заблуждение. Нет, самое превратное из заблуждений состоит в том, что, выражаясь тривиально, духам понравится, когда их игнорируют[…] современный хаос в человечестве — это месть духов за то, что их так долго игнорировали. Припомните, сколь часто здесь и в других местах я говорил: существует таинственная взаимосвязь между человеческим сознанием и разрушительными силами Вселенной, именно силами деградации. Да, существует таинственная взаимосвязь между разрушительными силами Вселенной и сознанием. Она состоит в том, что одно может заменять другое — с одной стороны, а с другой — должно служить ему следующим образом[…] .

Что бы произошло, если бы люди стремились к познанию духовного мира и, исходя из духовного мира, заложили бы основы физического мира, вместо того, чтобы в последние десятилетия XIX века, повинуясь инстинкту, все больше и больше гоняться за тем познанием, которое, в конечном счете, наибольший триумф празднует в изготовлении смертоносных орудий и считается только с материальными приобретениями? Что произошло бы, если человечество стремилось бы в социальной сфере обрести духовное познание и спиритуальные импульсы? Это была бы компенсация в отношении разрушительных сил! Степень бодрствования людей повысилась бы, вместо того, чтобы проспать происходившее в последние десятилетия XIX века. Степень бодрствования людей повысилась бы, и в первые десятилетия XX века не понадобилось бы вносить разрушение, если бы сознание людей было более сильным[…].

Ведь наш физический мир непосредственно граничит с другим, сверхчувственным миром. И никогда не было столь интенсивным воздействие этого метафизического мира, как в наше время. Только люди не замечают этого; его не замечают даже тогда, когда оно становится ужасающим, устрашающим, когда оно выворачивает душу. По современному миру проносятся столь мощные пропагандистские лозунги, что, собственно, великое множество людей должно было бы насторожиться. Но, как правило, этого не наблюдается, по крайней мере, не заметно, чтобы это происходило[…]. И только тот в наши дни поймет духовную науку, — антропософски ориентированную Духовную науку — кто в состоянии постигнуть, что человечество поставлено перед выбором: либо настанет постижение духа, либо останется хаос[…].

Ведь человечество страдает от множества дошедших до нас из древности иллюзий. Эти иллюзии до сих пор не были столь вредоносны, какими они станут в будущем развитии человечества. В целом можно сказать, что души наших современников поистине пребывают в глубоком сне и не замечают многого, что так сильно меняется в наше время. Но иногда то или иное приходит совершенно инстинктивно. И тогда многие начинают ощущать великие загадки современности. Но многие еще не расположены ощущать их со всей энергией во всей их глубине.
[…]
Люди справедливо говорят: какой неслыханный прогресс имеется в интеллектуальной, рассудочной жизни, — в той жизни, которую многие называют научной, — на которой строится современное материалистическое мировоззрение; как неслыханно продвинулся человеческий разум в постижении законов природы, в овладении ими, ради индустриального развития, а в новейшее время, в особенности, — для индустрии уничтожения! И многое еще станет предметом изучения этой науки. Она станет анализировать состав продуктов питания и будет фабриковать химические продукты питания, не отдавая себе отчет в том, что химические продукты питания не являются продуктами в том же смысле, как продукты природные, хотя они состоят из тех же самых веществ.
[…]

в этой пограничной области, по ту сторону которой есть другие высшие духовные миры, находятся существа, с которыми люди должны были доселе знакомиться только при определенных обстоятельствах, — существа, имеющие определенную задачу во Вселенной в целом, а в частности и задачу, связанную с развитием самого человека. Существуют различные пограничные существа.
[…]
Перед нами совершенно определенное движение. Как в старые времена на Константинопольском соборе был устранен дух, то есть было возведено в догму: человек состоит только из тела и души, а говорить о духе — это ересь, так же в несколько другой форме возникнет стремление устранить душу, устранить душевную жизнь. И придет такое время (возможно, оно не за горами), когда какой‑нибудь конгресс, наподобие того, что имел место в 1912 году, разовьет другие устремления, когда станут говорить: это уже симптом болезни, когда вообще человек думает о душе и духе. Здоровыми являются только те, кто вообще говорят только о теле. Станет рассматриваться симптомом заболевания, если человек в своем развитии придет к представлению: существует дух или душа. Такие люди будут считаться больными. И будьте уверены, будут найдены соответствующие лекарства.

В старые времена был устранен дух. Душа будет устранена при помощи медикаментов. На основе «здорового взгляда на вещи» изобретут медикамент, который будет вводиться в организм в возможно более раннем возрасте, чуть ли не с рождения, с тем, чтобы человеческое тело никогда не пришло к мысли: существует какая‑ то душа и какой‑ то дух. Вот насколько остро пересекутся эти два мировосприятия. Одно будет стремиться выработать понятия и представления, которые произрастают на почве реальной действительности, она же духовная и душевная действительность. Другое же, наследник нынешнего материализма, будет изобретать медикамент, чтобы сделать тело «здоровым», то есть чтобы тело по своей конституции не могло больше говорить о таких дурацких вещах, как душа и дух, а вело бы «здоровые» разговоры о силах, которые действуют в машинах и в химии, которые строят планеты и солнце из мирового тумана. Это будет достигнуто при помощи телесных процедур. Материалистической медицине будет поручено изгнать душу из людей. Да, те, кто думают, что будущее можно провидеть с помощью легкомысленных понятий, сильно заблуждаются. В будущее надо смотреть с помощью серьезных, основательных, глубоких понятий. Духовная наука не детская игра, не пустая теория, но истинный долг по отношению к развитию человечества.
[…]
В наше время люди считают, что души всегда были такими, как сегодня, и что, собственно, никакого подлинного развития душ нет. Таким образом, когда внешние восприятия чувств были спиритуальнее, то и связи с окружающим элементарным миром мысли имели в некотором роде имагинативный характер. Сновидения еще имели имагинативный ценз, то есть указывали на будущее. Так же, как память указывает на прошлое, так имагинации указывают на будущее, разумеется, не в той же мере. Итак, мы должны конституцию души в прежние времена представлять себе иначе: обычное чувственное воззрение в те времена было в некотором роде пронизано летучими сновидческими образами, но они указывали на реалии из жизни элементарного мира. Хотелось бы сказать: материальный мир чувственных восприятии еще не был уплотнен до такой степени минеральности. Повсеместно еще из цвета и звука гласило духовное. Для этого у человека еще имелись способности во время бодрствования как бы видеть сны, и эти сны наяву были реалиями в элементарном, объективном мире мыслей. Но человек был исключен из этих связей с внешним миром ради обоснования и поддержания его свободы, и его внутренняя жизнь стала более интимной, как я вам ее охарактеризовал.
[…]

Портрет Нумы Помпилия на аверсе монеты Кальпурния Пизона

Когда вы еще читаете в римской истории — и можно бы найти что‑ то похожее в более поздние времена, если бы историю не так сильно переделывали в басню, — что Нума Помпилий получал инспирации для своего государственного правления от нимфы Эгерии, это указывает на то, что в те времена, если возникала необходимость в государственных преобразованиях, обращались к богам
[…]
Плохо только, что современные понятия таковы, что человеку, когда он начинает входить в духовный мир, многое представляется совершенно гротескным, ибо он инстинктивно представляет себе, что в духовном мире все должно выглядеть в точности так, как в чувственном мире. Он желал бы найти не что иное, как только утонченный чувственный мир. И когда ему навстречу выступает нечто совершенно иное, что удивляет его до мельчайших подробностей, этого современный человек не может постичь. Я говорю вам совершенно реальные вещи.
[…]
Обратимся теперь к Западу, а именно к англо–американскому Западу, ибо остальное на западе Европы есть только его повторение. Что является там, то есть в вильсонизме, господствующей точкой зрения (ее еще часто называют идеалом)? Господствующий взгляд состоит в том, что весь мир должен быть таким, какими стали эти народы за последние столетия. Эти народы выработали себе идеалы социального устройства (им дают разные наименования, их называют «демократия» и т. п.), а другие народы виноваты в том, что не выработали себе такого социального устройства! Будет правильным, когда весь мир примет это социальное устройство. Таков англо–американский взгляд на вещи: то, что мы выработали, то, чем мы стали, это дает большим и малым народам их право, это ставит их в правильные отношения, это делает человека счастливым в рамках своего государства. И так оно должно выглядеть повсеместно. Всюду слышны такие декларации, это стало евангелием Запада. И не задумываются о том, что все это имеет весьма относительное значение, что все это, прежде всего, произросло из эмоций, а не, как думают, из чистого разума и не из здравого смысла.
[…]

Анни Безант — теософ, второй Президент Теософского общества (1907—1933)

В рамках того общественного направления, которое представлено госпожой Безант, это получило поистине прекрасное выражение. Многие из вас, наверное, еще не забыли мои многочисленные протесты против той «благородной» шумихи, которая была поднята как раз на почве Теософского общества. Возвышенные идеалы были с оглушительным грохотом присоединены к интернационально–либеральному течению. Только и было слышно: всеобщее братство, всеобщая человеческая любовь, и т. д. Только это невозможно было осуществить. А мы ищем реального, конкретного познания мировых процессов. … Равным образом, когда имеют дело с духовным движением, надо внести в него реальные, конкретные понятия, иначе останется только галдеть годами о всеобщей человеческой любви. Эта «всеобщая человеческая любовь» предстала в прелестном свете как раз со стороны госпожи Безант, руководительницы Теософского движения. Естественно, проще абстрактно вещать о гармонии мира, о гармонии отдельной души и всего мира, о гармонии в общечеловеческой любви, чем погружаться в реальность. Но антропософия должна пробуждать людей, а не погружать их в сон. […] то, что мы думаем сегодня, что мы можем выработать сегодня, в свою очередь должно сделаться основанием для следующей эпохи. Но это может осуществиться только в том случае, если развитие пойдет не в сторону деградации, а в сторону жизнеутверждения. И чтобы вдохнуть жизнь, надо поднять в сознание то, что было некогда, но прибавить к этому то, что дает бодрствующее сознание, что делает человека бодрствующей личностью.
[…]
Земля давно уже станет трупом, когда наступит время столь капитального преодоления материалистических представлений, что мы сможем вступить в более высокое духовное бытие. И на Земле, которая будет покинута нами, не останется телесных воплощений вроде наших современных. Но те, кто настолько сроднятся с материалистическими представлениями, что не захотят с ними расстаться, будут в своем грядущем обличии все еще влачиться по Земле и иметь дело с тем, что тогда особенно расплодится на ней: с деятельностью бацилл, туберкулеза и т. д., ибо труп земли станет средой обитания этих микроскопических существ. В настоящее время они, если можно так выразиться, провозвестники того, что в будущем произойдет со всей планетой. И тогда наступит такое время, когда те, кто таким образом будет привержен материалистическому воззрению, свяжутся с силами Луны и станут кружить вместе с нею вокруг Земли, превратившейся к тому времени в шлак, в труп. Ибо эти люди, которые неразрывно свяжут себя с материалистическим воззрением, они ведь не хотят ничего иного, кроме как удержать жизнь на Земле, остаться связанными с жизнью Земли, не хотят правильным образом возвыситься от земного трупа к тому, что тогда станет духовно–душевным Земли.
[…]
Поверьте, до сих пор в области социальной жизни и политики люди все еще пережевывают то, что проистекло из этой древней науки будущего. Но такую науку будущего невозможно обрести из наблюдения того, что внешне предстает нашим органам чувств. По образцу естествознания невозможно ничего добиться, ибо то, что можно наблюдать внешне–чувственным способом, это наука прошлого. А теперь я раскрою вам очень важный, очень значительный мировой закон: когда вы наблюдаете мир чисто внешними средствами, как это делает современное естествознание, то вы наблюдаете одни только законы прошлого, которые еще по инерции работают, вы, собственно, наблюдаете всемирный труп прошлого. Умершую жизнь — вот что исследует наука.

…Образованные люди в наше время говорят: греческие и римские храмовые жрецы были либо шарлатанами, либо суеверами, так как разумный человек, естественно, не может поверить, что по полету птиц и по принесенным в жертву животным можно что‑ то узнать о будущем. А люди будущего станут так же презирать современные представления, которыми сегодня так гордятся, если они почувствуют себя такими же умниками, как современное поколение в отношении римских храмовых жрецов. И они скажут: канто–лапласовская теория! Дьюар! Какие странные суеверия были у этих людей! Они понаблюдали какую‑то парочку тысячелетий земного развития и из этого сделали заключения о начале и конце земного бытия. Какие же глупые суеверия существовали тогда!

Ведь водились же такие суеверные чудаки, которые описывали, как из первичной туманности отделились Солнце и планеты, а затем стали вращаться. И об этой канто–лапласовской теории и конце мира будут говорить еще похлеще, чем современные люди говорят об исследовании будущего по внутренностям жертвенных животных и полету птиц. На какой высоте чувствуют себя эти люди, воспринявшие дух и подход естественнонаучного мышления, и с каким презрением относятся они к древним мифам и сказкам! Для них это детство человечества, когда люди спали наяву! Как далеко мы от них ушли: мы знаем сегодня, что во всем господствует закон причинности, и мы распространили его на всё. Но те, кто так думает, не знают одного: что всей современной науки не существовало бы — в том числе там, где она правомерна, — если бы ей не предшествовало мифологическое мышление. Да, современной науки, если бы она не произошла из мифов, не выросла из них, не могло бы существовать, равно как не могло бы существовать растение, которое имеет стебель, листья и бутон, но не имеет корня.
[…]
люди не поймут наиважнейших событий современности и близкого будущего, пока не станут познавать чувственно–физический мир в его связи с духовным миром и не станут рассматривать это важное событие, как рассматривают природное явление. Люди привыкли в наше время считаться только с природными явлениями, явлениями на физическом плане в историческом становлении. Надо уметь считаться с духовными событиями, познаваемыми при помощи духовной науки, чтобы понять те события, которые принимают такой оборот, что и мы, люди, оказываемся втянуты в них
[…]

… тысячелетиями прогрессивные духи света так вели человечество, что в качестве орудия своего руководства использовали кровные связи, объединявшие людей в семейства, племена, нации, расы, так что просвечивала правдревняя карма человечества и мира. И люди, когда они ощущали кровные связи, получали отзвуки древних, прадревних мировых задач, которые воспринимались таким образом, что то, что могла дать земля (кровные связи ведь происходили от земли), могло быть вплетено во всеобщую карму человечества. Если обратить свой взгляд на тридцатые, двадцатые годы XIX столетия, когда души, готовившиеся спуститься в человеческие тела, еще пребывали в духовном мире, если направить свой взгляд на духовный мир времен, предшествовавших материалистической эпохе, то обнаружится, что эти души несли в себе определенные импульсы, которые в числе прочего тысячелетиями — столько раз, сколько они воплощались на земле, — благодаря кровным узам были связаны с определенными семьями, с определенными племенами, с определенными народами и определенными расами.

Руководствуясь этим, указанные души решали начиная с сороковых годов воплотиться в том или ином теле. Ибо, естественно, соответствующие духи света руководили ими, посылая свои импульсы в души людей, дабы прогресс человеческого развития достигался по старинке через кровные связи. Таким образом, в человеческих душах, пребывавших в духовных мирах, имелись определенные импульсы; руководствуясь так или иначе древней кармой человечества, они погружались в тела тех людей, которые должны были жить на земле во второй половине XIX века и в начале XX века. Итак, определенные духи света собирались управлять этими душами по старинке. И все это духи тьмы, о которых я говорил, хотели заполучить в свои руки. Они хотели изгнать из человеческих душ импульсы духов света, а взамен внести собственные импульсы.
[…]
Сильно заблуждается тот, кто думает, что можно при помощи одного мозгового рассудка раскрыть истинные взаимосвязи между физическим и духовным мирами. Как правило, приходят к совершенно ложным выводам, когда чисто схематически, опираясь на внешние логические правила, проводят исследования по научному образцу. Такое пригодно только для физического мира, но не для взаимосвязей физического мира с духовным. Таким образом, это было отражением названной борьбы, связанной с проблемами кровных связей. Другим отражением — я уже часто на это указывал — являлось возникновение спиритизма в сороковые годы и его дальнейшее становление. Определенные круги, причем не столь уж узкие, попытались в это время исследовать взаимосвязь с духовным миром при помощи медиумизма, то есть, в сущности, материальным путем.

…Ибо спиритизм не может инспирироваться только со стороны Земли, свою влиятельность он получает из другого мира, им как бы дирижируют из другого мира. Надо отдавать себе полный отчет, что дело идет не о той альтернативе, которая так удобна современному человеку, говорящему: либо мы признаем что‑ то, либо же отвергаем это. Все обстоит не так просто, все обстоит совершенно иначе. Все то, что разыгрывалось на почве спиритизма, было отчасти важной манифестацией духовного мира, целиком происходило из импульсов духовного мира и подчас сильно отражалось на человеческих судьбах; но это было отображением той борьбы, которая была проиграна именно в духовных регионах.
[…]
Все, что человек совершает здесь, на Земле, связано с тем, что воздействует на него.
[…]
Еще до шестого постатлантического периода включительно на Земле будет возможность физического размножения; но по мудрости духов света импульс размножения в постатлантическую эпоху не достигает седьмого культурного периода. И, тем не менее, размножение будет длиться дольше; оно будет длиться вплоть до седьмого тысячелетия включительно, а может быть, и несколько дольше. Почему так происходит? Потому что регентами размножения, силами, импульсирующими размножение, станут эти низверженные Ангелы. Это очень важно. В шестом постатлантическом культурном периоде постепенно истощится человеческая способность к размножению в той мере, в какой оно импульсируется силами света. И потребуется вмешательство темных сил, чтобы продлить эту способность.

Вы знаете, что зерном шестого постатлантического культурного периода является европейский Восток. Европейский Восток разовьет сильное стремление к тому, чтобы не дать человеческому размножению, физическому размножению перейти за грань шестого культурного периода, а сразу же по его окончании перевести Землю в более спиритуальное, более психическое бытие. А со стороны Америки в пользу седьмого постатлантического культурного периода будут действовать другие импульсы, при помощи которых низверженные Ангелы будут руководить человеческими поколениями. Представьте себе, насколько сложны эти вещи. Эти вещи могут быть найдены — я должен это постоянно подчеркивать — только прямым наблюдением в духовном мире.
[…]
И люди должны решиться то, что было инстинктивно известно, что просачивалось к людям благодаря древним мистериям, познать поистине сознательно: то есть воспринять духовные подосновы при формировании социальных структур, по–настоящему задумываться об этом, а не так слепо, повинуясь одним эмоциям, строить свой мир. Ибо духи тьмы лучше всего добиваются своих целей, когда люди спят относительно духовных процессов. Тогда, во время этого сна, духи тьмы великолепно проделывают свои дела, что им не удалось бы, если бы люди сознательно вникали в духовные импульсы, которые господствуют в эволюции человечества. И львиная доля распространенной в мире лживости служит сегодня тому, чтобы погрузить людей в иллюзии, то есть в состояние сна, дабы они не видели реальности, дабы отвратить людей от реальности, давая духам тьмы возможность свободно заигрывать с человеком. Ибо их махинации будут безрезультатны, если люди станут воспринимать их в бодрствующем состоянии. Так и должно быть, если эволюция человечества должна продолжаться плодотворным образом. Мы живем в такое время, когда люди должны взять в собственные руки обстоятельства своей жизни
[…]
…. еще в 1910 году был высказан прекрасный тезис: мировому капитализму удалось сделать из демократии удивительнейшее, действеннейшее свинцовое орудие эксплуатации большинства. Принято изображать финансистов врагами демократии, — так пишет автор этого тезиса, — но это принципиальное заблуждение. Скорее они являются ее руководителями и сознательными инициаторами, ибо она — то есть демократия — строит непроницаемую ограду, которая маскирует ее эксплуататорские махинации, и в ней они находят лучшие способы защиты от прокламируемого народовластия. Вот что однажды увидел один из пробудившихся: дело не в том, чтобы прокламировать демократию, а в том, чтобы прозревать действительность, не поддаваться лозунгам, а видеть, что происходит на самом деле.

Сегодняшний день особенно настоятельно требует, чтобы люди увидели, как нынешние события, собственно, дирижировались и дирижируются из немногочисленных центров, — те события, которые столь страшно, столь кроваво властвуют над всем человечеством. Но к этому никогда не придут, если будут продолжать жить в той безумной идее, что народы воюют друг с другом; если будут позволять усыплять себя европейской и американской прессе об отношениях народов в современных событиях. Все, что говорится об антагонизме и противоположных интересах разных народов, служит тому, чтобы завуалировать истинные причины, ибо к результатам приходят не тем, что словами объясняют события, а тем, что указывают на конкретные личности. Только это подчас весьма неудобно.

[…] 55 человек, которые в действительности господствуют и эксплуатируют всю Францию. Этот список приводится в книге «Демократия и финансовый мир» 1910 года выпуска — автор Франсис Делязи, тот самый, который успел тем временем написать еще одну нашумевшую книгу, вышедшую в 1912 году. Его «Демократия и финансовый мир» содержит ряд тезисов фундаментального значения. …. Конечно, можно с успехом декламировать о демократии западного мира, но если хотят сказать правду, то надо говорить: такой‑ то и такой‑ то делает то‑ то и то‑ то, а такой‑ то и такой‑ то делает то‑ то. И Делязи насчитывает 55 человек — не какое‑ то демократическое сообщество, а 55 вполне конкретных лиц, — о которых говорит, что они владеют Францией и эксплуатируют ее. Здесь человек нащупывает реальные факты, ибо и в обыденной жизни должно быть пробуждено понимание реальных фактов.

Рудольф Штайнер (1861 — 1925) «Низвержение духов Тьмы. Духовные подосновы внешнего мира»: Лонгин; 2008

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco