Хронопутешествия. 100 лет тому вперед, ч. 1. Новые дети. Попытка исследования
Ниже приводится текст видеозаписи «100 лет тому вперед. ч.1. Новые дети. Исследовательский сеанс» (53.12 мин., 24.05.2024). Канал «Хронопутешествия. Регрессии в прошлые жизни». Гипнолог отправляет свою помощницу-слипера в детский сад, чтобы понаблюдать за детьми, и не просто посмотреть на них, но и проследить за ними до тех пор, пока им не исполнится 35-40 лет и попытаться рассказать о своих ощущениях и «впечатлениях» от того, что удастся увидеть и прочувствовать.
Ссылка для просмотра на Ютубе:
https://www.youtube.com/watch?v=C7KaMehYr4s
Гипнолог: Сейчас мы отправимся в детский сад. Детский сад, который находится где-то недалеко от твоего дома. Увидев образ некий, образ входа, где детки идут туда, сюда. За ними приходят родители. И вот ты видишь некий поток детей. Это некое поколение, которое где-то через 20 лет, когда им будет 25, будет входить в некую личную силу, у них начнется их миссия, с которой они пришли сюда, будет раскрываться их цель, их замысел, с которым они пришли.
Ты видишь этих детей, ты чувствуешь их замысел, ты чувствуешь их судьбы, чувствуешь тот мир, в котором они будут жить. Общество, социальный строй, отношения между людьми. И когда старое общество уйдет, всех нынешних политиков, тех, кого мы видим по телевизору, скорее всего, уже не будет. Будет нечто другое, новое поколение, новые взгляды, идеи. Мы даже не знаем, что это будет. И вот ты окунаешься в этот мир, когда эти дети взрослые, когда им всем за 25, они живут в некоем обществе.
Ты наблюдаешь это общество, какое оно? Пока я говорю эти слова, у тебя складывается картина мира, который будет. Я не знаю, увидишь ли ты один вариант, или увидишь несколько вариантов развития событий. Всякое возможно. Но тем не менее. Первые образы. Как только ты будешь готова, можешь их озвучить. Что же ты видишь?Слипер: Вот когда ты начал только говорить о детском саде, я увидела детей примерно от двух лет, от полутора-двух лет и старше. И что привлекло мое внимание, это то, что у некоторых из них очень четко выраженный такой, как поток Белого Света, устремленный вверх в бесконечность. Не у всех.
– То есть, у некоторых детей, да?
– У некоторых.
– А вообще этот поток, он сейчас есть у каких-то людей? У взрослых людей он присутствует сейчас? Сейчас вот улица перед тобой, много людей сейчас, есть у кого-то, у какого-то процента людей или нет?
– Сейчас возьму недавнее событие массовое. Возьму, например, недавнее массовое событие, праздник, много людей на площади, среди них толпа большая, среди них один, два…, но это все молодые, даже маленькие дети…
– Из того же детского сада что ли?
– Нет, но это не взрослые люди, опять же дети у взрослых…
– Ты этого среди взрослого поколения не наблюдаешь?
– Я таких не наблюдаю сейчас.
– Теперь иди по этому потоку вверх. Поток идет вверх. Куда он приходит? Какое пространство? Что там? Куда он подсоединен?
– Мурашки такие пошли, как жужжание какое-то такое по телу, интересная вибрация. Меня пока не пускают туда.
– То есть, это какое-то пространство куда нет доступа, я правильно понимаю?
– Пока не стоит туда ходить.
– Я понимаю, что это некое пространство, да?
– Да.
– А это похоже на плазмоидный мир?
– Это какие-то высокие поля.
– Это может быть плазмоидным миром или это что-то другое?
– Нет, это выше.
– Хорошо. И вот дети, да, то есть, взять снова детский сад, давай вернемся в детский сад. У какого процента в среднем этот поток присутствует?
– Из 50 у 5 примерно.
– 10 процентов. Теперь ты чувствуешь набор качеств, которыми обладают эти 10 процентов, их возможности, что им дает этот поток, чем они отличаются от других детей, чем отличается их путь?
– Вот идет четкое ощущение, что у них, они знают свою задачу, они с детства более-менее спокойные, очень любознательные, то есть они стремятся быстро-быстро все познать, как бы прощупать всю энергию пространства для адаптации, они очень наблюдательные, они быстро соображают, но они не показывают своих способностей, то есть стараются быть такими, как все и не выделяются, стараются не выделяться…
– Как будто они уже прямо знают, что так надо поступать…
– Да, вот такое ощущение, что так странно, они вроде бы маленькие, несмышлёныши должны быть, да, но у них внутри как будто есть знание, вот как чёткая инструкция, как надо поступать, потому что если они начнут выделяться, их начнут дёргать, начнут толкать в них разную информацию, чтобы они вот как с вундеркиндами раньше работали, да, их закармливали какой-то дурацкой информацией, которая совершенно им не нужна была, и вели их вообще, получается, уводили их от своей задачи. И вот с этими детьми так не должно произойти. Они грамотно встраиваются в общество, не прекращая наблюдать. Они прямо как губка впитывают информацию, они вот совсем другие.
– Давай рассмотрим это как вот диверсанты в нашем, ну в хорошем понимании, да, как диверсанты в нашем мире. Давай рассмотрим их вот как прослойку в этом поколении уже после взрослого возраста, когда им уже за 25 лет, как у них будут проявляться вот эти способности, чем они будут заниматься, увлекаться, что они умеют?
– Это люди, которые никого не слушают, так хочется сказать снаружи. Потому что они все внутри со своей задачей.
– Открыто не слушают, или делают вид что слушают?
– Они делают вид, что слушают, но поступают по-своему, они стараются не конфликтовать ни с кем, они уходят от конфликтов очень технично, аккуратно. Они берегут себя. Они берегут свои тела, у них очень устойчивая психика.
– Ну, всё-таки, их цель, да, бережёшь себя для чего?
– Да. Идём дальше. Я вот смотрю, по мере их взросления, вот как они себя ведут, когда они учатся в школе, когда они учатся в институте, они идут только туда, куда надо им, они не слушают вообще никого, у них как будто четкие какие-то инструкции, по ощущениям для них как будто уже приготовлены места, где они должны быть.
– Идем дальше.
– Они как обычные люди, они заводят семьи, не все, мало кто из них, это в основном такие прямо настолько устремленные люди, которые не будут размениваться на семью. Семья только у тех, и то они не особо внимания уделяют семьям своим.
– Далее. Вот семья, понимаешь, она отнимает тоже ресурс, да? То есть они экономят свой ресурс, не конфликтуя, не создавая семьи. А для чего они собирают свой ресурс? Чтобы к какой-то цели пройти, другой цели, что за цель?
– Они занимают какие-то должности, среди них нет там продавцов в магазинах, среди них нет простых рабочих…
– Они идут в какой-то класс управленцев или кого?
– Скорее новаторов, конструкторов, какие-то технологии, инженеры, мастера какие-то…
– Сейчас мы с этим определимся. То есть получается так, что ты их не видишь во властных структурах, да, а ты их видишь больше в технологической сфере. А что же объединяет все эти технологии, вот что они делают? Какого направления эти технологии?
– Они должны изменить фундаментальную науку. Потому что они в науку тоже идут. Вот я посмотрела на основе одного детского сада, таких же по стране очень много, я просто посмотрела в общем.
– Сейчас ты видишь не один детский сад, а общую массу. Давай переключимся на общую массу, так у нас будет больше статистики. Ты сказала, что они идут в инженеры, то есть это не фундаментальная наука, а, скажем так, прикладная.
– Это и инженеры, и ученые, получается, они прямо, они новаторы, они учатся…
– Понимаешь, они занимаются, все-таки, прикладными вещами, да, а всякие там академики, профессора, это уже фундаментальная наука, да, то есть, все-таки…
– Да, вот ты сейчас сказал академики, профессора, да, и у меня прямо вот выстроилась иерархия их, и она прямо сыпется, вот, старые эти люди, но они прямо начинают падать с пьедесталов…
– Просто же там времени не будет, а новые, новые появятся? Что создано было ими? Новые появятся или нет?
– Да, они молоды…
– Так. Смотри дальше.
– Ну там совершенно вообще другой подход. Я так понимаю, что прямо сам механизм научных исследований вообще совершенно другой, не такой, как сейчас. Там идёт отбор, там идёт отбор прямо вот не то, что по знаниям, но и по знаниям тоже. Нет духа соревнования, нет зависти. Как будто человек выдаёт то, что находится у него внутри. Им не спускают планы, они как свободные творцы. Есть у нас сейчас всякие кулибины в гаражах, которые собирают какие-то интересные вещи. На таком творческом уровне находится наука, как будто всё рождается из сердца человека.
– Какие направления ты видишь?
– Химия, физика. Слушай, ну это всё. Потому что вот я сейчас ощущаю, что всё снесено просто. Всё, что было раньше, всё снесено. Ничего нет. У меня такое ощущение, что они выстраивают всё заново. Всё заново. На основе каких-то новых данных.
– Так это интересно.
– Да какие-то новые данные…
– Если мы скажем так, возьмем факт, что все снесено, как ты говоришь, как произойдет снос, что случится?
– Так, во-первых, уходят мастодонты вот эти…
– Типа профессора, академики?
– Да-да-да, которые держатся за скрепы свои. Все основы, которые были положены раньше в науку, это все отодвигается. Они умирают.
– Отодвигается все, почему?
– Так удивительно, что все книги, на которых основывалась наука старого образца, старого типа, отодвигаются, они прямо я вижу пылью покрылись, они стоят, не трогает их никто, ими не пользуются…
– Но мы живем же в цифровой век, сейчас цифровая эпоха, молодежь не хочет читать книги, может быть, с этим связано?
– Книги – это образ, это же информация, вот эта старая информация покрывается пылью, ее никто не хочет трогать. Она не соответствует тому, что стало известно.
– Так, что стало известно?
– Открылись какие-то новые данные вообще о нашем пространстве, о том, где мы живем.
– Вот, это интересно. Вот, сейчас ты эти данные чувствуешь? Или их рано открывать, они откроются только в определенное время? Или то, что мы об этом скажем, никто не заметит?
– Об этом уже говорят. Это, скорее всего, эта информация от альтернативщиков, да, это вот те, кто сейчас копает, роет, но эти данные, они только на словах. И вот когда все это подтвердится документально, то есть, есть документы, которые подтверждают слова альтернативщиков.
– Так что, у нас архивы? Они существуют? Архивы откроются или что? Так, если архивы откроются…
– Существует очень много архивов по всем странам, по всему миру, особенно в Ватикане.
– Если архивы откроются, значит, кто-то разрешит? Почему они откроются?
– Я так понимаю, придет время.
– То есть все делается по какой-то команде?
– Нет, получается меняется сознание людей. Это не команда, это момент, момент смены парадигмы.
– Вот, Ватикан откроет, да. Ведь сейчас они же не открывают эти архивы. Почему они тогда их откроют? Кто разрешит это сделать?
– У меня сейчас образ такой, знаешь, как Папа перелетает куда-то.
– Так, углубись, что происходит?
– Территориально куда-то перемещается, на постоянное место жительства, перевозят библиотеку, перевозят…
– Тогда скажи пожалуйста, сейчас Ватикан находится там, в районе Италии?
– Да, слушай, библиотеку перевозят… Это все перевозят… Так это не просто люди, так это короче, кто-то начнет фотографировать то, что они перевозят, и это все начнет всплывать в сети, начнут сливать. И тогда начнут открываться какие-то данные. И после этого, в общем, мировое сообщество наедет на Ватикан за то, что они, даже обвинят их за то, что они скрывали столько веков истинную информацию вообще обо всем. Получается, они со всего мира, через крестовые походы они все собирали, а что не могли унести, уничтожали, чтобы люди не знали правду, чтобы ими было легче управлять. Господи, не знаю, можно ли это говорить?
– А что такое ты сказала, или ты хочешь только сказать, ты сейчас что-то хочешь сказать про Ватикан? Про Ватикан мы миллион раз уже его обсуждали, скажи пожалуйста, там, где он находится, будет угроза для него или нет, то есть я имею ввиду причина переезда?
– Да, вроде такая угроза какая-то есть.
– Угроза какого плана?
– Вот, наблюдаются, знаешь, как растрескивание земли, но я не знаю, землетрясение ли это, потому что я не вижу, что трясет землю, растрескивание земли вижу, и они не могут удержать защиту всех данных этих, которые они хранят у себя. Там какие-то у них катакомбы, короче внизу находится и библиотека, она в глубь уходит, она и широкая, и глубокая.
– Многоэтажная, да? Теперь скажи точку, куда они собираются переехать? Точка на карте?
– У меня знаешь вот резко прямо выскочило – район Германии. Примерно, вот как-то туда прямо, сразу слово «Германия» выскочило.
– В какую Германию – восточную или западную?
– Западную.
– Какой год ты видишь? Год переезда?
– Год переезда – то ли 28, то ли 38. Не могу разобрать.
– А что выступает здесь причиной вот этого растрескивания земли?
– Это какое-то изнутри движение коры идёт.
– То есть, только в той местности или где-то это обширное явление?
– Не-не-не, это обширное явление.
– А Германии тся оно не касается, что ли?
– Ну вот конкретно той территории не касается. А так смотрю, вот Европа внизу, по краю прямо начнут вот такие интересные моменты происходить. Не знаю почему-то вот трескается земля. Я не знаю, что это такое, я не знаю, как это назвать, в голову сейчас ничего не приходит.
– Такое явление интересное. Вот когда в Турции было землетрясение, там так интересно земля трескается и дерево стоит, оно пополам лопается на две половинки. Земля расходится широко, там на несколько метров может разойтись. Дерево разъезжается в две стороны.
– Я такого не видела ни разу.
– Но самое интересное, что дерево разъезжается не просто в две стороны, оно расходится еще вперед-назад. То есть одна половинка дерева уходит вперед, другая назад, оно разъезжается в ширину, а еще и в длину. То есть дерево уходит на несколько метров в другую сторону, вообще уезжает. Половинки дерева, получается, в разных местах находятся. То есть какой-то странный сдвиг, и при таком сдвиге все, что там находится, дом там, все что угодно, оно тоже сдвигается. Ну, это когда землетрясение было в Турции, вот такие были фотки.
– Может быть, это и землетрясения какие-то, ну, сопровождается какими-то землетрясениями, да, но это небольшие землетрясения. Я не вижу конкретных таких разрушений зданий. Вот когда, знаешь, вибрация идет, да, здания начинают рушиться, особенно, если, ну вот так вот, да, если вертикально еще сохраняется, когда вот так они начинают сильно рушиться, таких разрушений не вижу, как растрескивание…
– Жалко уничтожать, там много красивых зданий исторических, туда можно ездить потом как в музей смотреть на экскурсию. Так, снова вернемся к нашим детям. Изменится некая парадигма, получается. Взгляд на науку, взгляд на жизнь. Вот в каком мире будут жить эти дети? Что для них уготовано? Новый мир? Когда уйдет поколение, которое живет сейчас, те правители, которые правят сейчас, их всех не будет, будет нечто другое…
– Я пытаюсь посмотреть, я пытаюсь сейчас посмотреть, что для них уготовано, да вот, как ты сказал, а там прямо раз, эта пустота, не уготовано, нет плана какого-то. Получается, что они сами…
– Свободны?
– Да, да, да. Они сами формируют мир свой. То есть, наоборот, получается, убрали какие-то шаблоны, рамки, ограничения сняли, как будто.
– Так.
– И они сейчас свободны творить, создавать…
– Какой год ты видишь, когда это происходит?
– Ну вот им где-то по 38-40 лет, где-то вот так.
– Так это уже прилично. Получается, прибавить 30 лет, грубо говоря, к этому времени, это будет 60-й год, 2055-2060-е годы.
– Ну вот они такие, в таком вот возрасте где-то, ну вот от 35 где-то.
– Наверное даже 40 лет. Какой мир ты видишь, какое общество? Будет на Земле общество как сейчас или что-то другое?
– Вот, сверху смотрю и пытаюсь ощутить, да, прямо ощутить общую эмоцию общества и сравнить с нашим. И если сравнивать, получается, у нас общая эмоция – какая-то суета, мышиная возня прямо какая-то. Смотрю на общую эмоцию общества там, это какая-то сосредоточенность такая, спокойствие, во-первых, уверенность, погружение в себя, поиск в себе информации для того, чтобы её здесь оформить. То есть проявить во что-то материальное.
– Поиск идей?
– На основе новых возможностей и данных, поиск идей, поиск реализации, проявление своей мысли. Ну это вообще, это совершенно два разных общества, это можно сказать прямо две разные цивилизации, абсолютно, вот прямо не побоюсь этого слова, вот одна и другая, это прямо очень сильно ощутимо, и у этих знаешь, у этих свет такой интересный, от них исходит какой-то такой нежно-голубоватый, их общество, от него свет такой вот, с бирюзовым, знаешь, какой-то голубоватый с бирюзовым что-то, такой цвет, а у нашего общества какой-то кирпичный. А, ну завязка на вторую чакру, все правильно, достижение цели, да вот это. Кирпичный такой, оранжево-кирпичный цвет.
– В каком году ты видишь некую разделительную черту? Некий такой вот этап, год перехода до основного, когда все поймут, что все поменялось?
– Такой четкой черты, обрыва такого нет.
– То есть плавный переход?
– Да, какой-то плавный такой переход, и люди, как ты знаешь, даже они не замечают, что что-то изменилось, но на самом деле вообще кардинальные перемены происходят.
– А будет ли другое управление?
– Прости, Валера, еще, знаешь, должна сказать, что нас станет меньше.
– То есть уменьшится количество, да?
– Да, уменьшится количество, но качество будет очень… другим. То есть, получается, мы станем более качественными, что ли?
– Снова идем к тому поколению, которое достигло 30−40-летнего возраста. Насколько уменьшилось население в то время?
– Вот я сейчас беру, так в кучу собираю всех нынешних, да, вот сейчас сколько нас?
– Мы не знаем сколько, давай просто в процентах.
– Это в трое меньше, в трое меньше…
– Что ты чувствуешь, когда ты видишь…
– Я ничего не чувствую, потому что я как наблюдатель смотрю, я вот просто наблюдаю, у меня сейчас нет каких-то таких переживательных эмоций вообще, я наблюдаю процесс, но вот как наблюдать, допустим, как на ветру листья шевелятся, вот примерно так же. Как дождь идет. Вот какое-то абсолютно спокойное состояние. У меня нет боли какой-то, или страдания сейчас, абсолютно. Такое ощущение, знаешь, как будто наблюдаю естественный процесс. Вот такое ощущение. Сейчас меня, наверное, тапками закидают за черствость. Но по ощущениям это прямо естественный процесс.
– Есть интересный роман Тия Александера «Год 2150. Сны об «Эре Водолея»», по-моему, так называется. Там как раз про будущее. Эти люди поменялись, и у них стало, конечно, меньше людей, но их качества возросли очень сильно.
– Вот, это уже и описали даже.
– Ты не читала. Там описываются, конечно, всякие супер-технологии.
– Так вот я смотрю что не просто сложно, у меня нет технического образования, да, мне сложно все это описывать, но пространство, эти люди, они меняют все пространство, и становится больше металлического, много в строениях. Вот натуральное что-то, знаешь, натуральное с металлом.
– Что значит натуральное с металлом?
– Вот в строениях стекло, металл, натуральные какие-то ткани, материалы.
– То есть камень использоваться не будет, камень и кирпич?
– Нет, камень используется, но он какой-то другой, они очень интересный способ обработки используют, это не прессовка, это не вытачивание, знаешь, на литье похоже больше.
– Литье камня?
– Ну вот да, потому что камень, по ощущениям, это камень. Но он такой какой-то интересный.
– Ты сказала про био, да? Я просто говорю, что камни тоже есть живые, которые движутся, которые растут. Вот это не будет использоваться? Ну, допустим, рост материалов по программе. Как можно сделать био-металл, который будет расти в определенной среде и вырастает, например, в любую конструкцию, которую ты задашь. Такого не будет?
– Это слишком долго. В природе все будет происходить очень быстро, и на самом деле ресурсы не заканчиваются никогда.
– Я спросил про биотехнологию, то есть будет ли выращиваться металл или нет, такое ты не видишь, это описано в фантастических фильмах?
– Создаваться? Создаваться будет, выращиваться тот, который уже, я так понимаю, да, но это не сплавы, это как-то, знаешь, по-другому, это какое-то другое взаимодействие. Вот так, если разбирать, они как будто лежат рядом и под воздействием чего-то они как будто реагируют и передают друг другу свойства свои. И получается нечто новое, с новыми свойствами. Я не знаю, как это назвать.
– То есть, любой предмет излучает какую-то волну, какое-то излучение свое, вибрацию. Получается, они переоблучаются.
– Да-да-да. Получается, вещество передается, свойства нескольких металлов, и вот оно приобретает свойства те, которые необходимы. Слушай, это не только про металлы.
– Свойство одного вещества передается на другое вещество?
– Да, это не только металлы, это и живые, это дерево. И дерево можно с металлом смешать. И даже ткани человека можно смешать с металлом, растения…
– Тут речь идет о выращивании, допустим, доспехов, и так далее, выращивание вещей.
– У меня мурашки побежали.
– Здесь есть такая штука, как вот облучатель определенной частотой, да, то есть ты… есть такие опыты китайских инженеров, да, они там брали генетику, например, курицы, и облучали уток, утят в яйцах этой генетикой. Генетику переводили в лучевую форму и облучали. И у тебя из яйца рождается мутант. То же самое сейчас делают на вышках. Они на вышке вводят информацию, которая влияет на нашу генетику. Это технологии частот и так далее.
– Да-да-да, волны какие-то, потому что я не вижу излучения, прямо никакого светового нет излучения, я вижу волновое как какое-то воздействие, потому что пространство вокруг этих веществ оно начинает как будто, знаешь, начинает как-то странно вибрировать.
– Понятно, делают прибор, например, берешь там волос и кладешь туда, он облучает того, на кого ты направил. Если ты на себя направляешь, ты можешь себе в любой точке мира сделать на этот волос воздействие, и тебе будет хорошо. Можешь делать плохое воздействие. Используя материал твой, ты можешь влиять на того, кто является носителем этого материала, на расстоянии. Сейчас уже это все есть, приборы есть. Ну ГРФ [?] вот чем занимался? Я имею ввиду просто развитие технологий.
– Слушай, ну это будет повсеместно прямо вообще, потому что я смотрю, я смотрю хрустальные, кристальные такие цветы растут на домах почему-то даже.
– Сейчас есть это все, просто нужно установки сделать поэффективнее, помощней вот, ну конечно…
– Ароматная вода какая-то бежит такая интересная…
– Передать свойства одного вещества на другое, то есть превратить воду в вино это уже не будет казаться магией какой-то. Углубляйся еще, очень интересная тема.
– Я то думаю как в фильме «Пятый элемент» она целую курицу вытащила…
– Откуда?
– Из микроволновки еда появилась, она какую-то таблеточку положила…
– Просто технологии…
– Вытащила целую курицу.
– Там технологии уменьшения какой-то сублимации, чтобы так курицу засушить, чтобы она стала маленькой, да, потом она увеличивается.
– Не знаю, что это за вывод.
– Но, опять же, микроволновка, она только для того, чтобы из уменьшенного увеличить. А мы говорим про облучение.
– Ой, слушай, не зря я вспомнила, смотри, я сейчас наблюдаю, что еда тоже такая же. То свойство еды получается, так интересно. По консистенции пища похожа на соевое мясо, но качество очень высокое, там очень много микроэлементов и все что нужно. Вот съедаешь чуть-чуть и у тебя суточная норма в организме всего есть.
– Помнишь фильм «Сто лет тому вперед» (2024), когда там он говорит – мясо, а она говорит – нет, это не мясо. Помнишь?
– Нет, не помню.
– Там был момент, они гамбургер ели.
– А, да, все, вспомнила. Да, да, да.
– То есть будет ли какой-то синтезатор еды, то есть в фантастических фильмах нам показывают синтезатор пищи, да?
– Вот-вот. Это вот я о том же и говорю, что это какой-то синтезатор пищи. Вот она такая простая, но богатая всем, что необходимо человеку на суточную норму. То есть у организмов вообще нет каких-то дефицитов. Вот я смотрю, у них тела прямо абсолютно четко наполнены. Деформаций вообще никаких нет, ни энергетических деформаций нет, они прямо вот световые такие, ни физических деформаций, никаких нет, то есть они в возрасте уже получается да, там под 40 лет, вообще ничего подобного.
– Ты сейчас смотришь у тех, у кого этот канал световой, или у всех в целом?
– Да, да, да, то есть тех, кто с каналом световым, да.
– Теперь посмотри на людей других, у кого нет канала, выбери пару человек и посмотри.
– Единственное отличие – они не светятся, у них нет этого канала, просто обычная у них сфера, только такая прямо хорошая, такая наполненная.
– Они выглядят такими же здоровыми?
– У них очень четкие торы, у них движение, прямо энергия очень хорошая, прямо не спотыкается даже. У них хорошие аватары, крепкие прямо, они, кстати, вообще очень крепкие. И нет, они тоже не больные, нет ничего такого. Вообще ни одного хроника нет в 40 лет.
– Хорошо, сейчас будем завершать. Хочешь что-нибудь еще сказать, добавить к тому, что ты видишь и чувствуешь?
– Вот, мне было интересно, все-таки, как люди жить-то будут?
– Давай мы оставим вот это для следующего просмотра. Запомни для себя вопрос, чтобы у тебя был интерес еще раз это проделать. Что ты хочешь узнать для себя? Ведь ты, наверное, доживешь до этого времени и будешь там среди этих людей. Где же ты будешь жить? Задай этот вопрос, и мы это рассмотрим в следующий раз. Сейчас отключаешься от всех и от всего. Убираешь всю лишнюю информацию. Возвращаешься к бодрому существованию здесь и сейчас. Один. Очищаешься, отсоединяешься. Два. Возвращаешься. Три. Вернулась. Что скажешь?
– Очень интересно. Мне хотелось еще посмотреть что-нибудь там.
См. еще:
Людмила К. Ченнелинг как культурно-исторический феномен осознанных контактов с Тонким Миром
Людмила К. Ченнелинг как необычный способ связи и получения информации из Тонкого мира
Людмила К. Хроники Акаши: записи, начертанные временем и пространством… и человечеством
Людмила К. «Мы с Земли, есть такая технология…». Тайны регрессивного гипноза
- хронопутешествия, новые дети, будущее, технологии, архивы Ватикана
Leave a reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.