Аско Парпола. Божественные колеснцы Ашвинов и Диоскуров

Начало см.: Аско Парпола. Ашвины — арийские боги индоевропейцев

Ситуация меняется в начале I тысячелетия до н.э., когда впервые появляются Диоскуры. Согласно Бете [Bethe, 1905, S. 1088]. Наиболее раннее упоминание Диоскуров содержится в надписи VIII или VII века до н.э. на священной скале города Феры.

Цари оседлали коней далеко не сразу. В древней ближневосточной традиции царь, если он не ехал на колеснице, мог при случае сесть на мула или осла… В начале II тыс. до н.э. в известном письме Зимрилиму, царю Мари, ему дают на этот счет совет: «Да не сядет мой господин верхом на коня. Пусть он ездит только на колесницах или на мулах, чтя свою царскую голову»…

Божественные колесницы

Но… к IX веку до н.э. колесницы в Ассирии вытесняет конница, и царя Салманасара III (858– 823 гг. до н.э.) описывают скачущим на коне. С этого времени образ правителя как конного воина становится на древнем Востоке общепринятым. К VII веку до н.э. произошли важные сдвиги в соотношении сил, и в старых центрах власти закреплялись новые народы из западноазиатских степей, обладавшие традицией подвижного всадничества: Ниневия была разрушена мидянами в 606 г. до н.э., Вавилон завоеван Киром, основателем персидской династии Ахеменидов, в 539 году до н.э.

Ассирийская конница — вид войск, который впервые появился в ассирийской армии в IX веке до н. э..

Племена, известные ассирийцам как ишкуза и гимирра (скифы и киммерийцы), со времени Саргона II (721–705) совершали набеги на кавказское царство Урарту … У всех этих народов были сходные хозяйство и военная структура, основанная на владении верховым конем и луком, варварская и по крайней мере отчасти кочевническая по происхождению… Церемониальное и военное применение колесницы пошло на убыль…

Владение конем и колесничные бои в «Илиаде» относятся, таким образом, к позднемикенской Греции, воображаемой поэтами пять столетий спустя… скачки и колесничные бега появились на Олимпийских играх с 648 г. до н.э… К VII веку кавалерия входит в состав греческих армий, а верховая езда признается неотъемлемой частью воспитания благородного мужа… [Piggott, 1992, p. 69–71].

Колесничные бега (гонки на колесницах) — вид спорта, который был популярен в Древней Греции. В стандартной греческой практике в каждой колеснице был один возница, её тянули четыре лошади, а иногда и две.

М.Э. Литтауэр показала, что П.А.Л. Гринхэлш [Greenhalgh, 1973] ошибается, утверждая, что «гомеровские hippêes, постоянно представляемые Гомером как колесничный воин и его возничий, в темные века представляли собой пары всадников: воина, который спешивался для битвы, и оруженосца. Г. приводит для таких пар обильный изобразительный материал, появляющийся с конца VII в., но эти данные на распространяются на геометрический период. В поддержку своего тезиса он ссылается на появление всадников… в бронзовом веке.

Но то была случайная и спорадическая верховая езда, которую естественно встретить везде, где в тех или иных целях используют лошадей… Военное применение несомненно в случае ассирийских конных воинов IX века, хотя они и не являются «весьма важным родом войск наряду с колесницами», значительно уступая последним в количестве.

Эти воины всегда действуют парами, непосредственно перенесенными с колесниц: лучник и правчий, по-прежнему держащий поводья обоих коней, у обоих судорожная неумелая посадка. Они используют то же оружие, что было у них на колесницах, и, пусть вначале и неуклюже, стараются сражаться верхом, продолжая тем самым традицию колесничного боя.

Греческие воины, изображенные на вазах VII века, вооружены легкими копьями и, подобно своим колесничим предкам бронзового и железного века, известным по произведениям искусства и литературы, не делают попыток сражаться верхом. И то сказать, воину с таким количеством защитного вооружения, какое несли на себе греки, естественнее было сойти с колесницы, чем сесть на коня».

Колесница в Древней Греции

Ведийское aśvín — «обладающий лошадьми» соответствует, как представляется, гомеровским hippeús и hippótēs (у Гомера всегда в эпическом номинативе hippóta). В «Илиаде» hippeús обозначает ‘того, кто сражается на колеснице’ в отличие от pezós ‘пешего воина’. В Иллиаде (в переводе Гнедича) «Пешие пеших разят, предающихся бегству неволей…».

Тот же контраст преобладает и в ведийской Индии: в самых ранних ведийских текстах воины действуют кланами (víś), простолюдины пешими, а вожди на колесницах; колесничий считается старшим (Атхарваведа 7, 62, 1). Значения ‘всадник, конник’ и ‘конюх’ отмечаются в более поздних текстах (2, 810); употребляется по отношению к возничему или ‘конеборцу’ (12, 664 15, 270), а также ‘быстрому вознице’, принимающему участие в состязаниях (23, 262).

У Гомера hippeús и hippóta суть почетные эпитеты ряда героев (Пелея, Нестора, Тидея, Энея, Патрокла) и как таковые могут восходить к наименованию сотоварищей (equeta > hepétēs) микенского царя (wanaks), знати, согласно текстам линейного письма B (PY Sa 787, 790) имевшей колесницы.

В «Ригведе» много упоминаний о колесничных бегах, но ни одного о конных скачках. Точно так же колесницу применяют в сражениях, но ни конница, ни сражение верхом в «Ригведе» не упоминаются.

Это не означает что создателям «Ригведы» была незнакома верховая езда, но упоминаний о ней очень мало. Фальк [Falk, 1994, S. 93–94] обнаружил всего два пассажа (РВ 1, 162, 17 и 5, 61, 2–3), недвусмысленно упоминающих верховую езду; он упоминает еще пять мест в «Ригведе», которые считали относящимися к верховой езде, но находит иные их интерпретации не только возможными, но и вероятными. Ср. также: [Scharfe, 1989, S. 193]: «Верховая езда была известна даже во времена «Ригведы», но оставалась непривычной, и образ всадников вызывал насмешку: “Вы [Маруты] раздвинули ноги, // Как женщины при родах [пер. Т .Я. Елизаренковой]” [РВ 5, 61, 3]»

Даже жертвенного коня в ведийском обряде ашвамедхе непосредственно перед закланием впрягают в колесницу.

Ашвамедха (санскр. — «жертвоприношение коня») — одно из наиболее важных царских жертвоприношений ведийской религии. Детально описывается в Яджур-Веде

Колесница в Индии сохраняет свою престижность и преимущество над конницей и позже: «В эпическую эпоху, правда, имеется конница, но необученная… Верховая езда настолько обычна, как в мирное время, так и на войне, что удивительно видеть посредственное владение конем, ибо конники отличаются в основном тем, что падают зачастую просто от страха. Их обычно приравнивают к погонщикам слонов как образующим соединение, противопоставляемое основной ударной силе войска, колесничим» (Hopkins, 1889. P. 206–207).

Эти свидетельства текстов согласуются с археологическими данными о приходе верхового кочевничества в индоиранское приграничье. Терракотовые фигурки всадников на лошадях известны из двух первых слоев Пирака недалеко от перевала Болан в пакистанском Белуджистане.

Они соотносимы с культурой Яз I юга Средней Азии, сменившей БМАК около середины XIV в. до н.э. Культура Яз I, в свою очередь, пришла, видимо, из южнорусских и украинских степей и, как представляется, знаменовала появление в Средней Азии носителей праиранского языка.

Последние, видимо, изобрели стремя, веревочное или ременное и потому археологически не фиксируемое, и тем самым военные действия в конном строю. Они распространились и в Сибирь, что на рубеже II–I тысячелетий до н.э. привело к образованию долговечной скифо-сакской культуры евразийских степей. Ашвины и Диоскуры – близнецы. Их парность, как представляется, в большой степени обусловлена тем, что они – обожествленный экипаж колесницы.

Объяснение образа Ашвинов как обожествленного экипажа колесницы – одна из основных тем данной статьи. Хотя я пришел к этой мысли самостоятельно, она не нова и была впервые выдвинута Фридрихом Корнелиусом [Cornelius, 1942, S. 64–65, 243], пусть его вывод об индоевропейском происхождении Ашвинов и колесницы и нуждается в корректировке: «Наряду с богом Неба ярче всего выделяется божественная пара ‘сыновей неба’. Это небесные спасители в беде. Индийцам они представлялись воинами на колеснице. Экипаж боевой колесницы постоянно состоял из двоих мужей, возничего и воина.

Отсюда и спасители, которые как колесничие быстро появлялись в нужном месте, всегда рассматривались как пара… На Земле возничий обычно был ниже рангом, чем воин. Это привело к возникновению предания, будто близнецы-сыны неба рождены от разных отцов: только один был сыном бога Неба, а другой происходил от смертного. Поскольку такая генеалогия совпадает у греков и индийцев, она, а с нею и ее предпосылка, нахождение божественной пары на колеснице, возможно, является пра- индоевропейской… [C. 243].

Ашвины на колеснице R̥ V VIII 5, 28… Полностью вторичным кажется мне толкование из утренней звезды и вечерней звезды, которое может реконструироваться из латышских песен. Скорее уж утренняя звезда могла быть осмыслена как колесница, на которой стояли оба сына бога. Если на некоторых древних изображениях отсутствует колесничий, то это художественное опущение: как раз лучнику на этих изображениях требуются обе руки для оружия и ему не до поводьев…».

В Индии воин-колесничий большей частью стрелял с колесницы, тогда как в Греции он сражался пешим, а колесницей пользовался для перемещения. Колесничный экипаж обычно состоял из двух человек, воина, сосредоточенного на битве или охоте, и возничего, который правил лошадьми, ухаживал за ними и выполнял другие подсобные обязанности: управление колесницей, запряженной парой обученных ретивых коней, требовало искусного возничего, будь то для торжественного парада, праздничного или ритуального представления, или для более опасных охотничьих и воинских подвигов. Здесь необходимость тесного взаимодействия между высокопоставленным воином и седоком вела к тому, что оба зачастую пользовались одинаковым социальным статусом.

Индийская колесница

О наличии связки из двух человек, сопряженной с колесницей, в синташтинско-аркаимской культуре Южного Урала (XXII–XIX вв. до н.э.) свидетельствует одно из погребений Синташты. Здесь воин был погребен с оружием и колесницей на дне могилы, тогда как второй человек был похоронен вместе с парой коней и горящим очагом в верхней камере.

Синташтинская колесница — древнейшая известная колесница (XXI–XVIII в. до н.э), обнаруженная в кургане Синташта в Челябинской области. Находка стала сенсацией в археологии, доказав, что колесницы существовали уже в бронзовом веке и использовались индоевропейцами, жившими на территории Южного Урала.

В ведийской религии возничий и колесничий-воин прямо приравниваются к Ашвинам. Когда во время посвящения на царство царь отправляется в дом своего колесничего (samgrahītár-), он «приготавливает для Ашвинов лепешку на двух черепках; ведь оба Ашвина – из одного лона; и так же из одного лона колесничий-воин [savyaṣṭhár-] и возничий [sā́ rathi-], ибо они стоят на одной и той же колеснице: потому это для Ашвинов» (Шатапатха-брахмана 5,3,1,8).

Из греческих Диоскуров один также был воином, а второй заботился о конях: согласно их постоянным гомеровским атрибутам (напр., Илиада 3, 237), Полидевк был хорош в кулачном бою (pùks agathós), а Кастор – в объездке лошадей (hippódamos). Ригведа также проводит различие между двумя Ашвинами: «Один из вас – победоносный щедрый покровитель (человека), имеющего прекрасную жертву, Другой считается счастливым сыном неба» (РВ 1, 181).

Этот пассаж предполагает, что divó nápātā – эллиптическое двойственное число, основанное, подобно nā́ satyā, на имени только одного члена пары и происходящее, как представляется, от наименования возничего. Nā́ satyā- – производное от незасвидетельствованного *nasatí- ‘благополучное возвращение домой’, относящееся к тому же индоевропейскому корню *nes- , что и греческое имя деятеля Néstōr – известный по Гомеру как hippóta и искусный колесничий – и относится к задаче возничего доставить героя домой из битвы целым и невредимым.

В только что приведенном стихе из Ригведы под jiṣṇúr… súmakhasya sūrír, видимо, имеется в виду воин-колесничий. О значении слов sú-makha- и makhá-, -makhas- ведутся споры, но данный контекст соответствует старой этимологии, связывающей их с греческим mákhē ‘битва, сражение’ и makhésasthai ‘сражаться’.

В индийском эпосе «обычай охранять витязя общепринят. ‘В сражении витязя в трудную минуту должен охранять возничий’; или же ‘колесничного воина должно всегда охранять’; и если возничий рискует жизнью, спасая своего господина, он де- лает это потому , что ‘держит в уме обычай’» [Hopkins, 1889, p. 196].

Арджуна-воин и Кришна-возничий на боевой колеснице

Погребальный памятник и колесничное колесо

Ступа – погребальный памятник Будде как духовному правителю, равному чакравартину (cakkavatti rājā), чьи инсигнии включают «колесо закона/дхармы» (dharmacakra) на вершине колонны. Термин чакравартин, обозначающий вселенского правителя, связан с Буддой в повествовании о его первой проповеди, равнозначной dharmacakrapravartana, приведению в движение колеса закона.

Колесо Дхармы (Дхармачакра) — символ буддизма, представляющий учение Будды о пути к просветлению и освобождению от кармических перерождений в сансаре. Традиционно изображается в виде стилизованного колеса с восемью спицами.

Это явно имеет отношение к вращению колеса, на котором сидит жрец-брахман, воплощающий Брихаспати, царского жреца богов. Сходный случай известен также из ведийского ритуала установления священных огней, agnyādheya.

Зажженный огонь несут процессией от очага гархапатья к очагу ахавания, где он должен быть помещен на след копыта молодого коня, возглавляющего процессию. Одновременно жрец-брахман вращает вперед колесо от колесницы (или подает вперед всю колесницу) так, чтобы колесо сделало три оборота.

Согласно Тайтирия-брахмане, это означает, что жертвователь посредством человеческой колесницы восходит на колесницу божественную (Тайтирия-брахмана 1,1,6,8). Вращая колесо, жрец-брахман произносит боевые гимны, в которых молятся Брихаспати о помощи и победе.

Пока конь возглавляет несущую огонь процессию, жертвователь рецитирует стихи хвалебного гимна коню-победителю, который должен быть принесен в жертву, Ригведа 1,163. В этом гимне конь прославляется как созданный божествами Васу из солнца, дарованный Ямой и впервые запряженный Тритой, а также тот, на которого (на его колесницу) впервые сел Индра.

Этот великолепный конь появляется из лона вод. Трита Аптья, поминаемый в этом гимне как запрягший коня, появляется в Ригведе как сподвижник Индры, а образ его восходит к праарийской эпохе. Согласно Ригведе 1,105,17, Трита был посажен в яму, но Брихаспати спас его из беды.

Случай Триты схож со злоключениями Ванданы и прочих, спасенных из ямы или несчастья Насатьями, а яма здесь символизирует могилу.

В более позднем варианте мифа слово, обозначающее яму, kūpa, понимается как колодец, что является другим его значением. Трита и двое его братьев, Эката и Двита, мучимые жаждой, скитаются в пустыне и находят колодец. Трита спускается туда и передает братьям воды. Но те, утолив жажду, оставляют Триту в колодце, накрыв его колесничным колесом (rathacakreṇāpidhāya), и удаляются.

Трита спасается, сверхъестественным образом узрев гимн Трайта и восславив им Парджанью. В гимне Канвы, посвященом Варуне, «Трита описывается как тот, в ком сосредоточена вся мудрость, словно ступица в колесе» (Ригведа 8,41,6). Он подобен жрецу-брахману (Брихаспати), сидящему на колесничном колесе. Некоторые древние ступы в плане представляют собой колесо.

Поскольку эти ступы были построены только в первые два века христианской эры (исключая ступу в Нагарджунаконде, относящуюся к началу III в.) и ввиду наличия ярких структурных сходств (концентрические круги стен, толстая внешняя стена и колесообразный план, включающий ступицу со спицами), которых нет в ранних ступах, Куваяма [Kuwayama, 2002, p. 44–68, pl. 11–12] считает эти круглые ступы заимствованными из Рима Августов – такие же круглые гробницы из камня или кирпича строились в императорском Риме и его провинциях. – Я не отрицаю, что тезис Куваямы весьма правдоподобен, но указываю, что колесообразные ведийские чити (слои, из которых состоял алтарь – примеч. переводчика) дают нам индийских предшественников подобных ступ.

В Нагарджунаконде (штат Андхра-Прадеш, Индия) существовала ступа, относящаяся к началу III века. Это Великая ступа — одно из исторических буддийских мест Индии, где сохранились руины нескольких ступ и скульптур.

Колесничное колесо – одна из ведийских cíti. Верно, что rathacakra-citi – огненный алтарь (для того, кто хочет уничтожить врагов), а не погребальный памятник, но только соорудившему огненный алтарь полагался погребальный памятник, loṣṭa-citi, или śmaśāna-citi. Круглый в плане погребальный памятник, согласно Шатапатха-брахмане (13, 8, 1, 5), использовали только жители востока и прочие, поклонявшиеся асурам (демонам), тогда как почитавшие богов делали его четырехугольным.

Однако некоторые ведийские сутры предоставляют выбор, делать ли погребальные памятники четырехугольными или круглыми, а атхарваведины даже предпочитают круглые (Апастамба-шульбасутра 13, Каушикасутра 85,8).

Колесообразный план восходит к праарийским временам, поскольку засвидетельствован в культовых центрах синташтинско-аркаимской культуры Южного Урала на рубеже III–II тысячелетий до н.э., а также, например, в знаменитом раннесакском кургане Аржан I в Туве, датируемом рубежом X–IX вв. до н.э.

Заключение

Можно кратко обобщить некоторые из основных положений данной статьи. Носители синташтинско-аркаимской культуры поволжских степей и Южного Урала говорили на праарийском.

К началу II тысячелетия до н.э. эта культура создала колесницу с конской запряжкой, и обожествленный экипаж колесницы из двух человек, воина и его возничего, послужил образцом для дуального правления и «сыновей-близнецов неба», основных божеств пантеона.

Колесница и ее мифология распространилась к грекам и прабалтам, а также к прафинно-уграм Среднего Поволжья и Среднего Урала, которыми правила элита, говорившая на праарийском. Многие из сохранившихся в финно-угорских языках праарийских заимствований свидетельствуют о культе Насатьев.

Особенно важен термин stambha, обозначавший поворотный столб в колесничных бегах и мировую гору, вокруг которой Ашвины как дневной и ночной образы солнца совершали ежедневные объезды. Эти белое и черное воплощения солнца представляли солнце и огонь, символизируемые колесом, колесницей и конем.

Ночное небо представлялось океаном, а ночное солнце, или огонь, скрывалось в виде эмбриона в конском или человеческом облике в его лоне. Почитание божественных близнецов или солнца и огня было связано с восходом и заходом, понимавшимися как рождение и смерть. Ночь и тьма символизировали смерть, а добывание на заре огня трением символизировало порождение новой жизни.

Близнецы были погребальными божествами, спасавшими умерших от несчастий, – в первую очередь это было задачей возничего, nāsatya, утром доставлявшего почитателя на небеса (солнечный мир) на своей божественной колеснице. Они были также божествами (воз)рождения и плодородия, «омолаживавшими» старых и дряхлых, вновь запуская их в материнское лоно в связи с брачными обрядами – то было прежде всего обязанностью воина, marya, архетипического ухажера и жениха и мужа своей прекрасной сестры, зари, дочери солнца или неба.

Божественным близнецам поклонялись в переходные моменты на заре и на закате, на похоронах и свадьбах и в поворотных точках солнечного года. Их культ предполагал почитание огня и солнца, включая прежде всего добывание огня трением и регулярные утренние и вечерние возлияния напитков в огонь, а также колесничные бега.

Любимым напитком близнецов была медовуха, смесь кислого молока и меда. Для его изготовления требовалось пахтанье, что вызвало появление мифа о «пахтанье молочного моря». Возможно, изначально его пахтали сами близнецы, ежедневно двигавшиеся вокруг мировой горы как ночное и дневное солнца, и лишь затем их сменили Дэвы и Асуры, божества, связываемые соответственно со днем* и ночью**. В Ведах Асуры, и особенно Варуна, наделены магической силой делать предметы невидимыми, а это свойство подходит божествам ночи.

Дэвы и Асуры, символизирующие противоположные силы Добра и Зла, во время пахтанья Молочного океана

Полученный продукт был «нектаром бессмертия», воспринимавшийся как семя, способное воскресать мертвых. В дальнейшем в Индии сохранилось дуальное правление в лице связки царя и пурохиты, хотя его таковым и не признают, а в буддизме в форме признания духовного правителя наряду со вселенским мирским правителем, cakkavatti rājā.

Как указывает этот термин, колесо и колесница оставались высшими символами царственности в Индии, а буддийская ступа сохранила ряд ярких черт праарийских курганов; stambha же, возможно, восходят к древним поворотным столбам состязаний колесниц.

Интересно было бы исследовать археологически поля для игры в поло в северном Пакистане на предмет каких-либо следов таких поворотных столбов. Можно ли интерпретировать зачастую антропоморфные каменные стелы, связанные с курганами евразийских степей, как поворотные столбы конских состязаний (или даже более ранних бегов повозок, запряженных волами)?

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подписывайтесь нa наш телеграм-канал @history_eco

https://t.me/history_eco

См. еще:

• Ключевые слова: Ашвин, Диоскуры, божественная колесница