М. Мясникова. Темная сторона этрусков

В Популонии нашли уникальное захоронение юноши в железных оковах

До недавних пор никто не мог дурного слова сказать об этрусках. Приятнейшие были люди – культурные, образованные, очень религиозные. Умели красиво жить, в том числе и после смерти: этруски были буквально одержимы качеством загробной жизни. Гробницы этрусских аристократов воплощают земные радости своих владельцев – яркие фрески, почти домашнее убранство, любимые личные вещи… Даже саркофаги и урны с прахом имеют вид не скорбный, а вполне жизнеутверждающий.

В захоронениях “попроще”, без гробниц и мраморных саркофагов, чувствуется та же трогательная забота о комфорте покойников. Из свежих примеров – результаты сенсационных раскопок в Вульчи: любимые украшения в могиле знатной этрусской девушки, детали прялки и бронзовые зеркала – в женских захоронениях, копье и бритва – в могиле мужчины.

Конечно, подобные погребальные традиции характерны для многих культур, но именно этруски соблюдали все “правила” с особой тщательностью, без исключений. Одной из причин была вера этрусков в то, что усопший, обделенный должным вниманием и заботой, становится злобным и мстительным. Вместо того чтобы упокоиться с миром в уютно обставленной могиле и наслаждаться радостями загробной жизни, недовольный дух мог вернуться и всячески досаждать живым.

Археологи, привыкшие к благообразию этрусских захоронений, были поражены недавней находкой в Популонии (Пуплуне) – портовом городе Этрурии. Раскопки некрополя Сан Чербоне на берегу залива Баратти ведутся очень давно. Это древнейший участок городского кладбища с могилами VII-VI веков до н.э. До сих пор все найденные здесь захоронения были “нормальными”, по выражению руководителя раскопок Джорджио Баратти (Giorgio Baratti), профессора археологии Миланского университета (сходство с названием залива Баратти – случайное совпадение).

“Ненормальная” могила, обнаруженная под конец археологического сезона в Популонии, представляет собой простую яму, выкопанную в прибрежной песчаной почве. В ней лежал хорошо сохранившийся скелет молодого мужчины – по предварительным оценкам, возрастом старше 20, но младше 30 лет. Никаких личных вещей и погребальных даров, никаких попыток умилостивить дух усопшего. Единственные посторонние предметы, обнаруженные в могиле, – железные кандалы на ногах юноши и железный обруч на шее.

“Он умер в этих в кандалах и был в них похоронен”, – сказал Джорджио Баратти в интервью Seeker, подчеркивая тот факт, что этруски, известные своей щепетильностью в погребальных вопросах, не потрудились снять железо даже после смерти человека, словно хотели продлить его мучения на веки вечные.

Раскопки в Популонии. Железные кандалы на ногах юноши. Фото: Giorgio Baratti

Это первая находка такого рода за всю историю изучения этрусских захоронений. К тому же кандалы и ошейник оказались лишь частью более изощренной конструкции. Под головой покойного археологи обнаружили темное пятно – очевидно, след от разложившегося деревянного предмета, который был как-то связан с железным ошейником. Судя по другим следам органики в могильной почве, железный ошейник и ножные кандалы были соединены между собой веревками или полосками кожи – анализ почвы позволит точнее определить использованный материал.

Необычное захоронение определенно относится к этрусскому периоду – в отсутствие типичных погребальных артефактов ученые смогли это определить по косвенному, но надежному признаку. Некрополь Сан Чербоне — весьма “густонаселенный”, заполнялся “слоями”, он неплохо изучен и все его захоронения, по словам Баратти, “нормальные”. В 2015 году ровно над “могилой с оковами” археологи раскопали одно из таких “нормальных” захоронений, с личными вещами и погребальными дарами, удобными в датировке. Могила принадлежала состоятельной этрусской женщине, похороненной по всем правилам в IV веке до нашей эры. Таким образом, оказавшийся “под ней” юноша в кандалах был погребен раньше – в V или даже в VI веке до н.э., считают археологи.

В этот период, между VI и IV веками до нашей эры, Популония была не только процветающим морским портом Этрурии, но и крупнейшим металлургическим центром Средиземноморья: на берегах залива Баратти нашли сотни железоплавильных печей и тонны отходов производства. Руду привозили на кораблях с соседнего острова Эльба.

Промышленная зона Популонии во времена этрусков. Изображение: James Gurney

Портовая и промышленная специфика Популонии подсказала первые идеи касательно личности юноши в оковах. Столь нетипичное для этрусков прижизненное и посмертное наказание может говорить о том, что юноша был иноземцем – скорее всего, рабом, попавшим в город по морской или металлургической части. Возможно, однако, что юноша был этруском, совершившим некое чудовищное злодеяние. Дальнейшие исследования, такие как изотопный анализ и анализ ДНК, позволят больше узнать о загадочном преступнике – был ли он местным или приезжим, как питался, чем болел, занимался ли тяжелым физическим трудом и так далее, сообщает итальянское издание Il Tirreno.

Какими бы ни были результаты лабораторных исследований, “уникальный характер захоронения очевиден”, заявил Баратти. У этого открытия может быть очень интересное продолжение: необычная находка в Популонии грозит разбередить давнюю дискуссию о жестокости этрусского общества – это малоизвестный, но чрезвычайно любопытный аспект исследований.

Традиционное представление об этрусках включает их обязательную загадочность (исчезнувшая цивилизация, оставившая очень мало письменных свидетельств, да и те не поддаются полной расшифровке), выдающиеся познания в строительстве, гидравлике, металлургии (большинство своих знаменитых умений римляне переняли от этрусков), передовое устройство общества (исследователи особо отмечают социальную свободу и независимость этрусских женщин, невозможные ни в Греции, ни в Риме), искреннее почитание богов и предков, любовь ко всем видам искусства и тонкий художественный вкус – в целом все то, что создает образ благополучной европейской цивилизации: зажиточной, культурной, беззаботной, толерантной…

“При этом этруски могли быть очень жестокими”, – говорит Джорджио Баратти.

Саркофаг этрусской супружеской пары из Черветери, VI век до н.э. Фото с сайта introtowestern.blogspot.ru

Баратти говорит о жестокости, выходящей за рамки “стандарта” даже для древнего мира: на интеллигентных этрусков за годы исследований накопилось немало компромата. Впрочем, улики по большей части косвенные: артефакты с изображением сцен жестокости и насилия, среди которых попадаются подозрительно похожие на человеческие жертвоприношения и ритуальные убийства. Упоминания подобной практики содержатся и в литературе – впрочем, письменные свидетельства оставили не сами этруски, а их соперники, римляне.

Самым сильным аргументом в пользу существования у этрусков “варварских” ритуалов стали находки в Тарквинии: при раскопках главного святилища были найдены человеческие останки, состояние и расположение которых явно намекает на ритуальные жертвоприношения.

В разных зонах святилища археологи обнаружили останки десяти человек, погребенных в VIII-VI веках до нашей эры. Пятеро из них были обезглавлены. К VIII веку относятся расчлененные тела младенцев и кости “иностранца” (возможно, греческого моряка) со следами тяжелых травм, к VII веку – обезглавленный 8-летний ребенок, ноги которого располагались в основании стены, останки женщины и мужчины без следов насильственной смерти, но также лежавшие в основании каменных стен, к VI веку – обезглавленный младенец и еще один детский скелет, сохранившийся частично и, возможно, расчлененный.

Представители американской школы этрускологии (Nancy Thomson de Grummond, Larissa Bonfante и другие) уверены, что совокупности доказательств достаточно для “обвинения” этрусков в избыточной жестокости и даже позорной практике человеческих жертвоприношений, считавшейся дикостью в современной этрускам Греции и, позже, в Риме.

Европейские и некоторые американские исследователи рассматривают те же доказательства под другим углом и не готовы однозначно признать этрусков кровожадными варварами (вернее, более кровожадными, чем соседние народы). Известно, что даже самое реалистичное искусство далеко не всегда отражает действительность. Часть найденных изображений – фрески, барельефы, перстни, рисунки на керамике и бронзе – мрачные сюжеты из древней истории: сцены из “Илиады” Гомера или легендарного противостояния “Семеро против Фив”. Смысл других изображений может быть истолкован по-разному – от иллюстрации этрусских представлений о посмертном наказании за те или иные грехи (все же основной источник подобных артефактов – гробницы) до мрачной памяти об ужасах войны, этрусских победах и расправах над побежденными.

Слева: этрусский амулет с изображением жертвоприношения (ребенка?). V век до н.э. Фото: Staatliche Münzsammlung München. Справа: перстень с изображением палача и расчлененного тела. III век до н.э. Фото: Staatliche Museen zu Berlin

Ученым еще предстоит разобраться, какие изображения считать “документальными”, а какие – символическими, аллегорическими, мифологическими, иными словами, вымышленными.

Искусствоведы заметили, что количество “кровавых” сюжетов в этрусском искусстве начинает расти в V веке до нашей эры. Объяснение довольно очевидное: в это время этруски вступили в затяжное военное противостояние с набирающим силу Римом. Это была не совсем обычная борьба за власть и земли по принципу “такова жизнь, ничего личного” – как раз личного во взаимоотношениях этрусков и римлян было хоть отбавляй, включая трех (как минимум) этрусских царей на римском престоле.

Историки любят цитировать знаменитый пассаж из Тита Ливия, римского историка, в качестве примера этрусского варварства. В 358 году этруски одержали победу над римлянами и, согласно Ливию, в честь этого события казнили 307 римских пленников на центральной площади Тарквинии – причем не просто умертвили, а принесли в жертву своим богам, что можно расценивать как ритуальное убийство.

Тит Ливий сообщает о симметричном ответе римлян в 354 году до н.э.: “Урон тарквинийцев в битве был весьма велик, но число пленных, доставшихся нам, было еще более. Из них выбрано 358 человек из лучших семейств; они были отосланы в Рим; прочие пленные умерщвлены без всякого сострадания. Народ римский не менее строго поступил с теми пленными, которые были присланы в Рим: они были предварительно наказаны розгами, и потом им отрубили головы”.

Разница лишь в том, что первый случай квалифицируется как ритуальное убийство, а второй – как справедливая месть, «обычная» казнь без кощунственного посвящения богам человеческих жертв.

“Адвокаты” этрусков отмечают, что источник информации – римский и более поздний (Тит Ливий жил на два столетия позже описываемых событий), к тому же ритуальные убийства пленников в военное время совершали и римляне (наиболее известный эпизод – битва при Каннах в 216 году до н.э.), и “цивилизованные” греки, но рассказы об этом, как и в случае с этрусками, единичны. Тем не менее в истории уже закрепилось мнение, что римские гладиаторские бои – отголосок этрусской традиции погребальных игр и посвящения пролитой крови богам.

Что касается мрачных находок в святилище Тарквинии, с ними тоже не все однозначно. Исследования останков десяти человек показали, что некоторые умерщвленные были “маргиналами” в глазах этрусского общества: больными, приезжими, людьми низкого социального статуса… При этом не все останки имеют следы насильственной смерти. Пятеро из десяти были обезглавлены, но факт прижизненного отсечения головы подтвержден лишь в одном случае.

Нет сомнений, что найденные в Тарквинии останки – так называемые “строительные жертвы”. Живой человек или покойник, замурованный в стену или “заложенный” в основание зданий, – обычай столь же древний, сколь и распространенный по всему миру. В Азии и в Новой Зеландии, в Африке и Южной Америке, на Руси и в Европе – обряд “строительной жертвы” существовал повсеместно.

С этой точки зрения ритуальные жертвы в Тарквинии не добавляют к портрету этрусков никакой особой кровожадности: все в рамках традиционной практики, не лучше и не хуже других.

Юноша в оковах, найденный в Популонии, – лишь второе, после Тарквинии, прямое доказательство “жестокого обращения” с человеком, и первое такое погребение без ритуального контекста. Изощренная пыточная конструкция – железо, дерево, веревки – говорит о наказании за серьезное преступление, прижизненное и посмертное (этруски верили, что загробная жизнь – во многом продолжение земной, следовательно, оставленные на трупе кандалы обрекали юношу на вечные муки). Но подтверждает ли это тезис о какой-то особой жестокости этрусков – трудно сказать, ведь в той же Греции и не такое находили.

Любопытно, что юноша в оковах – не первый ужастик некрополя Сан Чербоне, названном так по соседней церкви святого Цербония. В 2011 году на другом участке церковного кладбища были найдены захоронения “ведьм” XIII века. Один скелет лежал в окружении 17 игральных костей (женщинам в Средние века было запрещено играть в кости, число 17 считается в Италии несчастливым), а вот останки второй женщины неприятно удивили даже видавших виды археологов: в челюсть умершей были вбиты семь гвоздей, и еще 13 гвоздей лежали рядом – возможно, ими прибили к земле ее погребальный саван, истлевший со временем.

Скелет и череп женщины, похороненной с гвоздями. Фото: Il Tirreno

Души найденных в Популонии жертв этрусской и средневековой жестокости должны утешить слова археолога Джорджио Баратти: “По крайней мере, эти останки веками покоились в одном из красивейших уголков Италии”. Повезло, одним словом…

Источник

• Ключевые слова: Темная сторона этрусков,Мясникова,человеческие жертвоприношения,археология,история