С.А. Сошинский. Чудо обновления (о массовых обновлениях икон и куполов храмов в 20-е годы в Советском Союзе)

«Воскрешение» утраченной иконы

http://media.tumblr.com

Икону, которой  было суждено обновиться, по ее черноте дети приняли за доску и, играя, вбивали в нее гвозди. Когда Алла Михайловна Томская принесла ее весной 1935 года в Аньерскую церковь (Франция), художник-иконописец Н.Н.Холодовский долго икону рассматривал, затем сказал, что реставрировать ее нельзя, поскольку вообще непонятно, что на ней написано. Владыка Мефодий поместил икону в алтаре, чтобы не соблазнять прихожан неведомым изображением.

Через полгода Алла Михайловна решила отвезти ее в новоорганизующийся в Роз-эн-Бри, в пятидесяти километрах от Парижа, женский монастырь. Иконостаса еще не было, и, готовясь к освящению монастыря, лучшие иконы и лампадку поставили просто на камин. Туда же решила поставить свою темную икону и Алла Михайловна, но другая послушница, сестра Лидия, ухаживавшая за старушками в монастыре, категорически воспротивилась: нельзя  светить лампадкой и молиться перед иконой, на которой ничего не видно. “Ты не понимаешь, – настаивала Алла Михайловна, – Это икона-мученица, на ней раны гвоздиные, как на Спасителе”. Возник горячий спор. Устроительница монастыря, кроткая  матушка Мелания (Екатерина Любимовна Лихачева), еле уговорила А.М.Томскую подождать до утра – утром все устроить по согласию. Так закончился день 6 (19) октября 1935 года, день памяти апостола Фомы.

На следующий день в шесть или семь утра раздался крик А.М.Томской, проснувшейся раньше других и спустившейся раньше других в церковь:

“Катя, Катя!… Икона обновилась!” Сестра Лидия, та самая, что спорила против темной иконы, много лет спустя писала: ”На этот крик сбежались мы все и были потрясены – икона засияла! Сразу стало понятно, что это икона двунадесятых праздников и Воскресения Христова. Это было потрясающе, особенно для меня, которая так сильно против этой иконы возражала. Сорок лет прошло с момента чуда, и я не могу спокойно вспоминать. Икона сияла, хотя еще и не была такой, какой стала впоследствии. Она в течение времени светлела, царапины покрывались как сетью золотом, и такое было ощущение, что она живет изнутри, что все постепенно заживает, как на теле. Уже тогда самый тонкий рисунок прояснился настолько, что можно было сосчитать волосики на хвосте у осла у входа  Господня в Иерусалим”.

Так, казалось бы, навсегда утраченная икона, узнавшая и “раны гвоздиные”, в одночасье воскресла, явив образ Воскресения Христова и рассеяв сомнения, прозвучавшие о ней в день святого Фомы.

Трагедия Православной Церкви и  чудесные знамения  20-х годов

Десятью-пятнадцатью годами ранее, в 20-е годы, через весь Советский Союз прокатилась волна массовых обновлений икон, подобных описанному. Явление, известное православию и до и после этого, никогда не носило такого массового характера и, конечно же, не случайно совпало с разыгрывавшейся  в эти годы трагедией народа и Церкви.

Ненависть была обращена ко всей предшествующей жизни, к ее основам – государственным, сословным, культурным и, в первую очередь, церковным. Еще было почти полтора десятилетия до взрыва храма Христа Спасителя, до попытки соорудить на его месте Дворец Советов имени Ленина. Но уже был открыт счет новомученикам: в январе 1918 года  был убит в Киеве митрополит  Владимир, в июне утоплен в реке Тоболе с камнем на шее епископ Гермоген Тобольский, после пыток то ли расстрелян, то ли закопан живьем в землю архиепископ Пермский Андроник, впервые расстреляны крестные ходы (Воронеж, Шацк, Харьков, Тула).

Затем (в феврале 1919 года) последовало постановление о вскрытии мощей. Святыни, вокруг которых тысячелетия строилась народная жизнь, становились объектом систематического уничтожения и глумления.

Полутора тысячами кровавых столкновений с 8 тысячами жертв из числа духовных лиц, не считая мирян, сопровождалось изъятие церковных ценностей в 1922 году.

Однако, в большинстве своем народ безмолвствовал – терпел и смирялся. Полторы тысячи конфликтов во время изъятия церковных святынь составляли лишь два процента от тех 78 тысяч приходов, которые были в России в 1917 году. В остальных храмах изъятие обошлось без резких протестов. И вот в 1939 году осталось лишь четыре иерарха, стали редкими действующие храмы, а жизнь христианина сжалась вокруг центра своего таинства, уже почти не претендуя на какое-либо свое христианское участие или свидетельство в мире. В те годы казалось, что Православная  Церковь умирает.

Но два события свидетельствовали о противоположном. Это было свидетельство о Христе множества новомучеников, и это была волна множественных обновлений икон, волна чудесных знамений. События, казалось бы, совершенно несопоставимые. Но так ли это?
Новомученики свидетельствовали о наличии живой веры, сокрытой под потемневшей народной жизнью; обновления икон – о той благодатной силе, которая не принадлежит разрушающемуся миру и способна почерневшим ликам вернуть чистоту  и ясность.

Что такое чудо?

Но прежде чем говорить об обновлении икон (определенного рода чуде), следует сказать несколько слов о самом понятии чуда.
Чаще всего под чудом  подразумевают нечто удивительное, выпадающее за рамки естественных, природных законов. Ведь и само  слово “чудо” означает чудиться – удивляться. Однако, такое понимание чуда схватывает толькоего внешнюю или субъективную сторону: чудо зависит от человеческого удивления. Например, семь чудес света. Творения человеческих рук (сады Семирамиды), вызывая удивление, как бы отождествлялись с чудом. Или затем сталиговорить о чуде болгарской ясновидящей Ванги. Ведь и она тоже вызывала удивление.

Если же говорить об истинном чуде как явлении благодатном, то оно вообще может не сопровождаться никаким внешним проявлением. Суть истинного чуда в том, что в нем и через него является абсолютное и положительное. Чудо определяется не снизу, а только сверху, не через то, чем оно не является, а через то, что оно в себе являет,- Абсолют, Бога. Если же оно не являет Абсолют, или, как говорят, не от Бога, тогда оно прелестно и лишь кажется чудом.

Подлинное чудо есть зримое в вещах, в образах, в мире, но видимое лишь сердцем явление Смысла, Который не вещь, не образ, не мир; явление бесконечного в конечном, вечного во времени, даже в мгновении; благодатный  парадокс спасения, соединение несоединимого, особый акт любви Божией. Чудо – это прорыв из мира благодати в мир природы.

Чудеса в России и на Украине в 20-е годы

http://12urokovpravoslavia.ru

Но вернемся к частному и конкретному явлению (чуду), которое послужило поводом для написания статьи. Впервые автор услышал об обновлениях икон в виде неясного предания, трудно поддающегося проверке. Например, будто бы после революции завешивали каким – то лозунгом икону Николая Угодника на Никольской башне Кремля, а ткань то рвалась, то сгорала и икона вновь становилась видна. Была эта икона то ли фреской, то ли мозаикой, и когда ее закрасили – осыпалась краска и вновь икона стала видна. И лишь физически уничтожив ее, или замуровав цементом, наконец добились своего.

Второй случай рассказал священник, ему же  – член комиссии, “изучавшей” (вернее сказать – разоблачавшей) необычное явление. Распространился слух (все случаи относятся к началу или середине 20-х  годов), будто в подмосковной деревне стал являться в избе прямо на оконном стекле  образ Божией Матери. Посланной комиссии крестьяне подтвердили: да, образ является. Как поведет пастух стадо через деревню, зазвенят колокольчики, так  и явится образ. Деревенские заранее ждут момента, изба бывает полна. Показали и дом. Комиссия осмотрела стекло: чистое, никаких следов изображения. Но вот вечером вдали послышался звон колокольчиков: пастух гнал стадо. И что же? На окне стал появляться едва заметный образ. Стадо ближе, громче перезвон – яснее образ. Наконец стал он вполне отчетливый, и видно – это икона Казанской Божией Матери. Прогнал пастух стадо, образ побледнел и исчез. Осмотрели стекло – оно снова чистое, а крестьяне смеются над недоумением ученых.

Вдруг одного из членов комиссии осенило: “Откуда стекло?” Из барской усадьбы. “А там?” А там, оказывается, раньше закрывало икону, именно Казанскую. Когда барский дом шел под конфискацию, а иконы вывозились или уничтожались, хозяин избы и взял себе оставшееся стекло. Прошло время – и стал  на стекле проступать образ. ”Ну что же, – заключила комиссия, – все ясно. Краска иконы испарялась, влияла на стекло, шла химическая реакция. Вот и отпечатался на стекле образ. Как солнце начинает садиться, посветит под определенным углом, так образ и проступает”.

Объяснив все таким “естественнонаучным” образом и оставив без внимания возражения крестьян, что образ проступает и в дождливые дни, комиссия забрала с собой стекло, вызывавшее вредные толки. Затем стекло было уничтожено. Крестьяне остались в убеждении, что было чудо, члены комиссии – в своей атеистической вере.

Впрочем, судя по человеку, рассказавшему эту историю, случай произвел на него впечатление и вспоминался через много лет. Однако, слух об этом событии не распространился далеко, крестьяне отдали то, что считали святыней, и все смолкло.
Обратимся теперь к обновлениям тех лет, о которых встречаем письменные свидетельства.

В статье К. Притисского “Мотивы чудесного в жизни современной России” читаем о случае, имевшем место в Киеве в 20-е годы и, по словам  Притисского, получившем большую огласку:

“В одно октябрьское утро, рассказывает  очевидец, – меня будят в неурочный час…
– В чем дело?!
– Одевайтесь! Бежим к нашей церкви!..
По дороге… мой спутник, волнуясь, рассказывает, что купола нашей церкви вдруг за ночь сделались вызолоченными…
Я с некоторым испугом посмотрел на него… Вчера еще я проходил мимо храма, большой купол которого сквозь сетку октябрьского дождя выглядел темнее обыкновенного. Позолоты на нем почти не было. Большими кусками виднелось бурое железо.
Мы вышли на небольшую площадь. Тысячи народа гудели здесь. Все стояли без шапок, многие крестились, плакали, глядя на церковь. И я посмотрел туда. Купол сиял глубокой “червонной ” позолотой… Осеннее серое утро нисколько не смягчало его блеска.
– Архиерей, архиерей приехал! – вдруг понеслось со всех  сторон.
Раздался колокольный звон. Народ раздвинулся пред скромной коляской епископа, которого вышло встречать духовенство уже в облачениях. Приложившись к кресту, он вошел в храм.
Над площадью стоял гул голосов. Все новые и новые толпы народа прибывали со всех сторон. Появились конные “милицейские”, пробовали было напирать, угрожать, но навстречу  им  пошел вдруг такой единодушный ропот  и затем такая страшная наступила тишина, что видно было, как “милиция” испугалась, сбилась в дальний угол площади и там, затертая массой народа, замерла на одном месте.
На паперти снова показалось духовенство во главе с епископом. Начался молебен, после которого преосвященный при гробовом молчании сказал “слово”, где, между прочим, заметил: “Наверное, все происшедшее постараются объяснить каким-нибудь научным подходом к нему… Постараются увидеть явление естественного порядка … Но, православные, разве мы не знаем, что и науке положен предел!.. Будем видеть  здесь чудо. Оно не может унизить дух человека, но только поднять его. Тебя, Бога, хвалим!..”
И вся площадь запела  этот чудный гимн. Пели долго.
Целый день шли молебны. Видел властей, трусливо приехавших и так  же уехавших. Удалось заглянуть потом и в самый храм.  Оказывается, что обновился не только купол, но и ряд икон внутри храма, между прочим, старенькая Плащаница, знакомая мне с детских лет. Очень любопытно, что под куполом, с внешней стороны, были нарисованы образа и их совершенно выцветшие краски теперь сияли, как новые. Никогда мне не доводилось видеть такой реставрации.
Конечно, епископ был пророком… Власти заставили ученых, профессоров Киевского университета, все “объяснить”. Те, призвав на помошь “химию” и “физику”, читали специальные лекции по этому поводу. Газеты в течение двух недель изрыгали хулу, бесились…
А храм сиял…
В заключение могу передать вам рассказ моего компаньона  по делам, еврея, квартира которого окнами выходит на церковную площадь. Он с непередаваемым на лице испугом, оглядываясь во все стороны, шепотом говорил мне : «Было 10-30 часов вечера. Шел дождь. Вдруг в комнатах сделалось светло-светло. Я бросился к окну. Вижу над храмом яркое облако. “Пожар! – закричал я. – Церковь горит!” Потом вдруг все пропало. Стало темно. Не верил своим глазам . Утром увидел золотой купол…»

Где еще можно найти сообщения о происходивших обновлениях? В судебных хрониках!

Вверху листа – слово “Копия”. Далее читаем:

“ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По делу о гр-нах Борисове Владимире, Сутокском Иване, Заозерском Никаноре, Шпехине Василии…” – всего 48 имен (10).
Кто же они, эти 31 мужчина и 17 женщин, судимые 12 августа 1925 года в Новгороде? И за что судимы они?
«В конце 1924 года, – читаем  в обвинительном заключении, – В Медведской и Самокражской волостях Новгородского уезда распространились слухи о происходящих чудесных обновлениях икон в пределах Ленинградской и Псковской губерний. Эти слухи привлекли на свою сторону религиозно настроенных граждан, которые начали паломничество  в места обновления для осмотра икон и поклонения им. Такое паломничество привело к тому, что среди населения стали распространяться всевозможные слухи, имеющие под собой чисто контрреволюционную почву… Религиозный фанатизм распространялся с неимоверной быстротой, и эпидемия обновления икон начала поражать одну за другой деревни Медведской и Самокражской волостей Ногородского уезда».

Итак, эти 48 обвиняемых всего из двух волостей – те самые свидетели обновления икон, которым место оказалось на скамье подсудимых. Читаем далее: «Вообще… в ряде волостей Новгородского и Старорусского уездов обновилось столько икон, что подсчитать их точно при данных условиях является работой весьма трудной. Однако органами дознания в этих уездах обнаружено более 150 обновленных икон…».

Сколько же их было тогда по всей стране? Очевидно, волна обновлений началась раньше и не ограничивалась Новгородским уездом. Уже в 1921 году состоялся показательный суд Воронежского губтрибунала над верующими, принявшими участие в крестном ходе с обновленной иконой. О том же говорят и описанные случаи в Киеве, и воспроизведенный выше по устному пересказу подмосковный. Явления происходили во множестве мест.

А были ли чудеса? Выписки из обвинительных заключений

Конечно, не обходилось без народной психологии, без того бессознательного, но сильного протеста, который мог порой заставить принять желаемое за действительное. Легко понять, что когда уничтожались самые устои народной жизни, нравственные и духовные, чувство рушащегося миропорядка и великой неправды могло отлиться среди крестьян в легковерие к чуду.

Свидетельствовали в те годы об обновлении икон не церковные комиссии и экспертизы, а приходские священники (в данном новгородском случае о.Виктор и о. Иван Наговские, о.Тимофей  Абусин и другие) и порой признавали обновление подлинным, порой же сомневались или отрицали его. Затем и свидетелями обновления икон и священниками занялась экспертиза, но уже судебная, задача которой была не выявление факта, а подготовка обвинения в фальсификациях.

Выпишем из “Обвинительного заключения” несколько типичных свидетельств.

«17 ноября 1924 года, – читаем мы, – Дарья Александрова (д.Закибье, Медведской волости, Новгородского уезда), которая ранее считала себя человеком неверующим и среди населения слыла за коммунистку, объявила об обновлении принадлежащей ей  иконы “Троеручицы Божией Матери” и распространила  слух о чуде, виденном ею при обновлении. Этим чудом, по рассказам Александровой, явилось то, что от иконы якобы сыпались искры, когда  перед  нею зажигалась лампадка. Сама Александрова после этого  одела на шею крест, коего раньше не носила». За свое свидетельство Д.А.Александрова оказалась на скамье подсудимых и была осуждена по статье 120-й Уголовного кодекса.

Прокофьев Андрей Прокофьевич (деревня Менюши Медведской волости) свидетельствовал, что «в январе месяце, проснувшись ночью, он увидел, что весь его дом охватило сияние. Это сияние продолжалось около получаса, ввиду чего он, Прокофьев, стал молиться Богу. На следующий день утром он пошел в свою нежилую избу и там увидел, что икона Казанской Божией Матери стала светлая. Лицо иконы, риза и руки стали совершенно другими, (чем) какими он видел их раньше». За свое свидетельство Прокофьев был осужден по статье 120-й Уголовного кодекса.
Васильева Дарья Александровна (деревня Уномерье Самокражской волости) свидетельствовала , что “в феврале месяце  1925 года, проснувшись ночью, она увидела в углу какой-то свет. Через несколько дней, обратив внимание на свои иконы, она  увидела, что иконы из черных превратились в светлые. После этого ей во сне явилась Богородица и сказала “не скрывай”. За то, что Васильева не скрыла, она была осуждена также по статье  120-й Уголовного кодекса.

Происходили в те годы и обновления икон в храмах. в “Обвинительном заключении” упоминается обновление иконы Старорусской Божией Матери в Спасо-Преображенском монастыре города Старая Русса, и иконы Владимирской Божией Матери в часовне в деревне Овчинкино Астриловской волости. Во всех случаях обновленные иконы отбирались (в дальнейшем, видимо, уничтожались), а свидетели, так же как священники, служившие молебен перед обновившейся иконой, оказывались на скамье подсудимых.

Так, в частности, был судим  о. Василий Георгиевский. Текст обвинения гласит: «Гр-н Георгиевский обвиняется в том, что, будучи священником Астриловской церкви, 29 с.г. из корыстных и иных видов прибыл в дер. Овчинкино Астриловской волости и отслужил перед так называемой  обновившейся иконой молебен, чем способствовал укреплению в сознании граждан чудесных обновлений и дальнейшему развитию этого явления, т.е. в преступлении, предусмотренном ст.ст.16 и 120 У.К.».

Но довольно примеров, подведем итоги. Волна обновлений развивалась в России в особых условиях, когда никто, кроме судебных органов, не создавал следственных комиссий для их изучения. Поэтому информация, которой мы теперь обладаем, недостаточна и, возможно, не всегда достоверна.

Но если отдельные случаи можно попытаться  объяснить ошибками или какими-то естественными  причинами, то все множество их – определенно нельзя. Волна обновлений остается вне всяких сомнений. Нужно только воссоздать ее более достоверный образ. При этом следует не только увеличивать список подобных явлений, но и критически оценивать достоверность сообщений…

Волна обновлений 20-х годов – благодатная помощь Бога

Что же касается рассматриваемой волны обновлений в 20-е годы, то в ней следует видеть явление благодати, как бы изливавшейся над Россией и Украиной в начале их   трагического пути. Знамения означали надежду и радость тем, кто сохранил веру; свидетельствовали о наличии, близости, неустранимости обновляющей Силы, способной и мир обновить так  же, как очищались краски икон и золотились купола.

Знамения содержали в себе также упрек и предостережение отрекшимся, тем, кто разрушал храмы и народную жизнь, а также тем, кто своим молчанием и безразличием способствовал этому. Можно сказать: обновленные купола и иконы, краски, дерево, металл, сами камни свидетельствовали о Боге, когда окаменевшие и ослепшие люди отрекались от Него. Они свидетельствовали  о милосердии и любви Бога, который  в ответ на уничтожение одних святынь посылал новые (в основном разделившие участь старых!). И зов этот не всегда оставался не услышанным, возвращал отдельных людей к Церкви, хотя и не заставил опомниться общество в целом.

Волна обновлений  должна быть поставлена  в общий ряд  знамений ХХ века, имевших место как на Востоке, так и на Западе.
Патриарх Тихон писал: «Все чаще и чаще раздаются голоса… что “только чудо может спасти Россию». Верно слово и всякого приятия достойно, что силен Бог спасти погибающую Родину нашу. Но достойны ли мы этой милости Божией, того, чтобы над нами было сотворено чудо? Из Св.Евангелия мы знаем, что Христос Спаситель в иных местах не творил чудес за неверствие жителей…” Массовые обновления икон указывали, что благодатная помощь не отнята от России, спасение возможно. И заключенный в этом явлении призыв к глубокому покаянию и очищению сейчас для нас так же насущен, как был в те годы.

Источник