Anlazz. Про Ефремова, йогу и здоровый образ жизни

На самом деле это была прорывная статья в плане «репопуляризации» писателя, за 1990 годы практически позабытого. (Во-первых, фантастики — в том числе переводной и «квазипереводной» — стало много, причем фантастики «приключенческо-боевого жанра», наиболее востребованной. Ну, а во-вторых, само явное поминание коммунизма делало Ефремова «советским официозом» — вне того, что он никогда им не был, а скорее наоборот.)

Так вот: упомянутый Переслегин со своими «Странными взрослыми» полностью разрушал этот взгляд на писателя — в том смысле, что смывал с него клеймо «официозника» и показывал интересность его работ. Но одновременно с этим он заложил указанный выше стереотип «восточной цивилизации» или, точнее, «дао-ориентированной цивилизации», созданной Ефремовым. Который для целого поколения читателей стал основным в плане понимания данного автора, коснувшись даже тех, кто читал его до указанного времени. И к настоящему времени превратился в «непреложную истину», рассматриваемую как самоочевидная.

Ну да: писал же Иван Антонович про индийских йогов в «Лезвии Бритвы»? Причем, приводя их в качестве примера «гармонически развитых личностей». (Линия Рамамурти — Тиллоттамы и примкнувшего к ним Витаркананда.) Да и главный герой произведения — Иван Гирин, альтер эго самого Ефремова — так же довольно положительно отзывается о «индийской мудрости». (Правда, с рядом купюр.) Но означает ли это «йогичность» ефремовского мировоззрения, полную идентичность его мировоззрению индийский мудрецов. Разумеется, нет! Поскольку сам писатель постоянно подчеркивает недостаточность и ограниченность подобного миропонимания (см. главу «Мост ашвинов»), понимает, что его надо развивать так же, как надо развивать западное, «классическо-научное» понимание.

Однако даже это не самое главное. Дело в том, что саму йогу, ее понимание, Ефремов берет, разумеется, не у пресловутых «гимнософистов» Индии — на самом деле в данной стране он не жил, хотя и хотел туда попасть — а у их западных и русских «пересказателей». А самое главное — у одного из самых интересных русских мыслителей и художников, у Николая Рериха. Надо ли говорить, что считать Рериха «индийским йогом» было бы странно: реально он — несмотря на весь свой «псевдовосточных антураж» — принадлежит именно что русской «космистской школе», являющейся одним из самых интересных явления человеческой мысли. (И, ИМХО, самым значительным вкладом России в последнюю.)

Впрочем, о русском космизме и о его значении надо говорить уже отдельно. (Тут же можно только отметить, что некоторые весьма значимые вещи в нашей цивилизации — например, то же освоение космоса, как это не странно — оказываются связанными именно с данным направлением человеческой мысли.) Тут же можно только отметить то, что как раз влиянием этого миропонимания можно объяснить наличие у Ефремова многих «йогических» или «восточных» идей. Причина этого состоит в том, что космистские идеи были, видимо, достаточно популярными в среде русских ученых 1920 годов — по крайней мере, у «естественников». Впрочем, не только среди ученых — «что-то подобное» оказывалось, вообще, одной из базовых идей для принявших советскую власть интеллигентов. (Для непринявших, кстати, были другие идеи — так же очень известные и популярные, но являющиеся антитезой к русскому космизму.)

Таким образом, эта самая «восточная», «индийская» направленность в мышлении писателя и ученого на самом деле была … русская и даже, точнее, советская. (Советское миропонимание есть разновидность русского миропонимания, и ИМХО, его наивысшая точка развития.) И если реальные восточные учения и затрагивались им, то исключительно в «иллюстративном плане» к этому самому советскому миропониманию, не имевшему до самого Ефремова какой-либо определенности. (Но если честно, то ту же «Агни-Йогу» — а ее Ефремов читал однозначно — считать «восточным учением» можно только очень и очень условно.) Можно сказать, что он объяснял через все эти восточные символы те идеи, которые носились в воздухе страны, но не могли быть реализованы из-за особенности существовавшей там ситуации. (Марксизм был — к величайшему сожалению, хотя это и было необходимо — превращен тут в идеологию. И поэтому догматизирован и бюрократизирован — что резко снижало возможности его применения.)

Собственно, отсюда и взялся «восточный колорит» в том же «Лезвии бритвы», а затем и «Часе быка». В том смысле, что все эти тантры, Шакти с Тамасом, кундалини и прочее на самом деле ознаменовали не столько «индийский вековой опыт» — в большинстве случаев скучный, бессмысленный и мифический — сколько были попыткой объяснить те идеи, что зародились в стране в 1920-1950 годы, ознаменовав начавшуюся колоссальную перестройку и самой России и всего мира. (Инициированную российскими событиями.) Начиная с идеи «сексуального освобождения» — точнее сказать, с освобождения межполовых отношений, поскольку собственно секс тут имел вторичное значение — и заканчивая идеей о необходимости соответствия уровня развития производительных сил и производственных отношений. (Сиречь — уровня развития техники и уровня духовного развития человека.)

Именно поэтому показанный писателем «мир будущего» является — как уже не раз было сказано — вовсе не беспочвенной фантазией человека, «повернутого» на тех же «восточных практиках». (Вроде медитации и тантрического секса.) Или, например, на античной идеи «калокагатии» — то есть, соответствия духовной и физической красоты человека — которая так же постоянно встречается у Ефремова. (Но при этом он считается именно «восточно мыслящим», хотя, казалось бы, тут прямая отсылка к Аристотелю и Платону — то есть, главным столпам Западного мировоззрения.) А напротив — он выводится из того состояния, которое возникло в России 1920-1950 годов, и которое прямо вытекало из Великой Пролетарской Революции 1917 года. (И именно это — а не все «политические загогулины», включая терки «лидеров» друг с другом, и уж конечно, не популярные лозунги — были главным смыслом этой Революции.)

Но понятно, что это представление — которое, в общем-то, очевидно — не могло быть введено в российское общество начала 2000 годов. Для которого была характерна идиосинкразия на весь советский период вообще, а 1920-1950 годы считались чуть ли не самыми темными временами в истории человечества. (Для того же Переслегина даже Гитлер был много лучше Сталина — отсюда и известная переслегинская концепция о том, что «Мир Полудня» Стругацких происходит из победы Третьего Рейха во Второй Мировой войне.) Поэтому войти в общественное сознание оно, конечно же, не могло: ну не мог сталинский СССР быть родоначальником чего-то хорошего. А значит см. выше: если Иван Антонович Ефремов и стоит чего-то — а к началу 2000 годов стало понятно, что стоит — то значит он должен быть связан не с «убогим совком», а с чем-то иным.

Ну, пусть это будет «тантра-йога» в изложении журнала «Техника-Молодежи» или «Дао» в изложении псевдовосточных коммерческих брошюр с книжных развалов 1990 годов. (Откуда постсоветские россияне черпали «восточную мудрость» во времена дикого рынка.) По-всякому это лучше отсылки к параду физкультурников, за которыми стоит «Кровавый Тиран с окровавленными кровью совести нации руками». Но мы то сейчас эту стадию переросли. И образ «Тирана» для нас стал чистой карикатурой, и к физкультурникам мы относимся хорошо — вон даже «нормы ГТО» пытаемся возрождать, правда без особого успеха.

Так может быть, стоит по иному посмотреть на творчество писателя. И признать, что, конечно, Переслегин с его «Дао-цивилизацией» был прорывом на фоне «унылого совка с гулагами». И что Западу с его «механистической цивилизацией» возможна иная альтернатива, нежели погруженный в себя Восток. (Кстати, смешно было бы считать «антитехническим» мир, где существуют анамезонные звездолеты, а уж тем более, «звездолеты прямого луча» — хотя многие считают именно так.)

Но обо всем этом надо говорить, разумеется, уже отдельно…

Источник

• Ключевые слова: Anlazz,про Ефремова,йогу и здоровый,образ жизни 2