АсСалам. Тайна Отмана Бабы

Наша маленькая группа рядом с теккией – мавзолеем Отмана Бабы в болгарском селе Текето недалеко от г. Хасково

Я есмь тот, кто отзывается на зов страждущих,
Кто утоляет жажду жаждущих,
Кто исцеляет болящих.
Я есмь Божья длань, сильная и могучая,
Я есмь Божья тайна.
(Отман Баба)

То, что привлекает людей к суфийскому Мастеру, имеет природу магнита, хотя сами искатели могут объяснять это притяжение какими угодно причинами. Суфийская работа производит нечто, сравнимое с центростремительной или магнетической силой, притягивающей подобное себе отовсюду. Центром действия такой силы в каждом данном времени и месте служит человек, которого называют кутб-аз-заман – «Столп, Полюс или Магнит Века».

Суфийский Мастер 15-го века Отман Баба был таким магнетическим центром суфийской работы на большой территории восточных земель Османской империи, и главная его деятельность в течение трех десятков лет была сосредоточена на территории нынешней Болгарии. Отман Баба осознавал свое место и предназначение, что отражено в его словах последователям: «Мою мистическую сущность никогда не постичь султанам, а когда вы постигните ее, то узрите железный прут от земли до неба». Символом «железного прута» представлена суть функции Отмана Бабы как оси, вокруг которой формировался центростремительный вихрь суфийского усилия в том веке, в том месте.

Этот человек был целителем, чудотворцем и изгоем. Он мог возвести на трон монарха и способствовать победе в сражении, а мог наслать катаклизмы на его столицу или незримо встать на стороне врага в бою – в зависимости от того, каким было Божественное указание. Иногда Отмана Бабу приглашали во дворцы для совета, а иногда бросали в темницу, намереваясь предать казни; бывало, ему жаловали целые стада в дар, а бывало, держали в рабстве как бродягу. Такова была необычайная жизнь этого Мастера, отраженная в житии, составленном спустя пять лет после его смерти преданным учеником по имени Кючюк Абдал, сопровождавшим Учителя в многолетних скитаниях.

В Писании говорится, что нет пророков в своем отечестве: и Отман Баба был учителем издалека. Его настоящее имя было Хусам Шах; прозвище Отман («осман») он взял позже, чтобы подчеркнуть свое влияние на османского султана Мехмеда II, об отношениях с которым пойдет речь далее. Отман Баба говорил на огузском наречии туркменского языка, а его акцент указывал на то, что он мог происходить из азербайджанских земель или из Хорасана. Кючюк Абдал указывает датой рождения своего Учителя 1378 год. Если эти сведения верны, то святой прожил около 100 лет, перейдя в лучший мир в 1478 году. Согласно описаниям, суфий был высокого роста, мощного телосложения, широкоплечий, с красноватым лицом и «пестрыми глазами», что бы последнее ни означало.

В молодости Хусам Шах имел контакт с суфиями в турецкой Анатолии и даже пробыл некоторое время в теккии Хаджи Бекташа, но затем направился на запад и провел остаток жизни в странствиях по восточным Балканам. Так поступали многие суфийские Мастера, отвечая на призыв силы, предписывающей им отправляться в определенное место, где она нуждалась в усилении.

Конак Отмана Бабы недалеко от селения Текето. Камнем обозначено предположительное место, где он останавливался во время своих странствий, либо где находилась его последняя обитель. Рядом с этим местом дервиши Бекташи устраивают ежегодный праздник в честь святого.

У Отмана Бабы никогда не было постоянного места жительства, и даже когда состоятельные люди предлагали построить для него и его последователей теккию, тот отказывался. При этом Кючюк Абдал пишет, что Учитель его мог появиться мгновенно в неожиданном месте как бы ниоткуда, особенно когда в нем была острая нужда, и исчезнуть так же внезапно. На зиму он с учениками обычно останавливался в теплых краях поближе к Варне, а в остальное время странствовал по всей Болгарии, живя в шалашах и пещерах, под кронами деревьев, а порой и прямо под открытым небом. Когда его спрашивали, почему он живет в лесу, питаясь, как звери, ягодами и листьями, и пьет грязную воду, Отман Баба ответил, что в природе у Всевышнего нет ничего нечистого, и что всякое пропитание, которое Господь посылает – достойно.

Как и многие суфии по-настоящему высоких ступеней, Отман Баба выбрал наиболее трудный из путей, «путь порицания», бросая вызов клерикальному духовенству и говоря правду власть имущим, включая самого султана Мехмеда II, что часто навлекало на Отмана Бабу преследования и гонения. Такой образ действия был характерен для маламати – дервишей, вызывающих упреки и осуждение окружающих. Название маламати происходит от арабского маламат, что означает «порицание». Считается, что начало традиции маламати положил хорасанский Мастер Байазид Бистами, однажды сказавший, что достиг Реализации благодаря тому, что использовал возможности, скрытые в поощрении и в порицании, как равноценные.

Возможно, на путь маламати Хусам Шах встал еще во время своего пребывания в теккии Хаджи Бекташа. По одной из легенд, он хотел зайти вовнутрь «Дома Учителя», не сняв сапог, но дервиши преградили ему путь. Тогда Отман Баба так сильно надавил сапогами на пол кухни обители, что там остались отпечатки его следов. Таким образом был преподан урок следовавшим букве правил, но не их сути.

Путь Отмана Бабы и его последователей был путем аскетов, отказывающихся от удобств обычной жизни и готовых к любым испытаниям. В Средней Азии, Иране и Турции такие странствующие дервиши были известны как каландары. Облаченных в шкуры и обритых наголо, многие считали их не иначе как бродягами или безумцами, изгоняя из городов и селений. Знающие же называли их абдалы – преображенные или ашики – влюбленные в Бога.

Каландары (абдалы). Рисунки средневековых европейских художников (с сайта нашего Друга Санджара darvishi.ru)

Целью абдалов было преображение самости (которую суфии называют нафс) через терпение, преодоление алчности и гордыни. Кючюк Абдал пишет, что на начальном этапе обучения ученик является рабом страстей и старается удовлетворить все свои желания. На второй стадии он уже свободен от желаний, но все еще принимает то, что ему дается. Достигший абдал уже не желает и не принимает ничего мирского – подобно тому, как обычный человек, повзрослев, становится равнодушен к детским игрушкам. Известно, что Отман Баба либо отказывался от любых подарков, кроме еды, либо тут же раздавал все полученное. Он не имел ничего, кроме рубища и шапки с семью клиньями, c которой связана одна история.

Обычно Бекташи носили шапки с двенадцатью клиньями, и у Отмана Бабы поначалу был такой головной убор. Но однажды он решил померяться силами с дервишем, слывшим чудотворцем, и победил его. Побежденный в гневе схватил шапку Отмана Бабы, обвинив его в колдовстве, и вырвал из нее пять клиньев, оставив лишь семь. Так и повелось: и сам Отман Баба, и все его ученики, а впоследствии и другие дервиши-алевиты Болгарии стали носить шапки с семью клиньями.

Слева: обычная шапка Бекташи с двенадцатью клиньями. Справа: старинная деревянная подставка в форме шапки Отмана Бабы с семью клиньями, которая в последнее время использовалась в теккии, по-видимому, в качестве подсвечника.

Последователи Отман Бабы бросали вызов святошам-улемам, творящим идола из ритуальности. Абдалы не соблюдали намаз, но считали главным предание себя Богу без остатка, когда все существование человека становится безмолвной молитвой. В таком случае искатель, считал Отман Баба, мог надеяться на постижение сути Писания – результат чуда, откровения свыше, которое не может быть «заработанным» механическим бормотанием молитв, а даруется как озарение.

Несмотря на все свои знания и ученость, говорил Отман Баба, люди буквы стонут и жалуются, сталкиваясь с испытаниями, посланные Богом для их очищения. Таким образом, они пойманы в порочном круге, где неприятие Божественной воли лишает их возможности открыться Божественной любви. Бог кого любит, того испытывает. Отказываясь принять второе, человек лишает себя и первого…

…Здесь необходимо сделать отступление и пояснить, что Путь аскезы, хотя он и использовался некоторыми суфийскими тарикатами в определенных исторических условиях, вовсе не является исключительным. Большинство дервишей жили и живут «в миру, но не от мира»: они не отвергают ни собственности, ни близких отношений, но отрешаются от ПРИВЯЗАННОСТИ к этим вещам. Все, что человек желает более, чем Бога, будет для него источником трудных уроков. Владеть всем и оставаться непривязанным ни к чему, кроме Создателя всего – задача намного более сложная, чем полный уход от мира…

…С другой стороны, ученик, вступающий на путь абдала, узнает сладость Божественной любви, которая заставляет все мирские влечения поблекнуть. Вначале он узнает ее через своего Мастера, уже пребывающего в любви Бога. По мере того, как искатель становится вали – другом Бога, говорил Отман Баба, он все более и более чувствует высшую взаимность непосредственно, как если бы Создатель стал его Возлюбленным. Эта любовь – не воображаемая, а более реальная, чем что-либо, когда-то испытанное человеком. На данном этапе абдал понимает, что все трудности и испытания Пути были оправданы, а цена перенесенных страданий и лишений не сравнима с сокровищем, которое ему даровали.

Изображение Али, двоюродного брата Пророка Мухаммада в теккии Отмана Бабы. Абдалы почитали Али как одно из двух проявлений, «ветвей» трансцендентного Света Мухаммада. В то время как Мухаммад был воплощением пророческой ветви, ставшей источником новой религии, Али положил начало древу авлия (авлия – множественное число от вали – друг Бога, связанный с Творцом прямой мистической связью и не нуждающийся в духовных пастырях-посредниках). Все авлия, друзья Бога, связаны между собой в единое целое, которое, в свою очередь, является частью Невидимого Старца, управляющего делами мира. Эта верховная иерархия, пребывающая и в физических воплощениях, и за их пределами, наблюдает за событиями в мире, помогает нуждающимся и ищущим Бога.

Дервиши Отмана Бабы считали, что происходящее с ними – не столько результат их свободного выбора, сколько проявление предначертания свыше, а значит, нужно принимать все, что дается судьбой. Даже когда события кажутся тяжелым испытанием, в них есть скрытый смысл в более широком контексте.

Однажды во время своих странствий, рассказывает Кючюк Абдал, Отман Баба был принят за нищего бродягу и продан в рабство. Когда его нашел и спас один из дервишей, Отман Баба сказал ему, что не случайно попал именно в эту семью, и что служа у них, он пытался исподволь наставлять их. В другом происшествии, когда Отман Баба и его абдалы были схвачены по обвинению в ереси и препровождены в Стамбул, Отман Баба заметил, что не конвоиры сопровождали их, а он сам был конвоиром, направлявшим свою группу, чтобы свершилось предназначенное. Бог, и никто иной, принимает решения, а узник или конвоиры исполняют свою роли согласно высшему предписанию.

Обычные человеческие существа, по словам Отмана Бабы, получают знания посредством рассудочного ума – илм-аль-йакин. Дар интеллекта, данный человечеству, не следует принижать, поскольку именно он приводит человека к воротам дервишеской обители и поощряет встать на путь исканий.

Дервиш-каландар. Рисунок 17-го века (иллюстрация с сайта darvishi.ru)

Однако рассудок не в силах проникнуть в тайны Бога. Дервиш, углубляющийся в путешествие в неизвестное, постигает мир уже совершенно по-иному – через открывшиеся в нем сверхчувственные органы восприятия, айн-аль-йакин (айн буквально означает «око»). Интеллект ему в этом не только не помогает, но зачастую даже становится помехой, поэтому усилия Учителя на этой стадии часто направлены на подавление излишней рассудочности в ученике.

Когда искатель становится другом Бога – вали, он получает прямое знание обо всем – хакк-аль-йакин, и это знание равно Божьему знанию. Как говорил Отман Баба, все тело и все существо вали становятся подобным одному всевидящему и всеведающему оку, однако он далеко не всегда стремится перевести это знание в слова.

В сердце абдала поселяется свет, благодаря которому он в силах мгновенно отличать истину от лжи и узнавать будущее, считывая записи тайной Небесной Скрижали, о которой говорится в Коране как о хранилище, содержащем сведения обо всем, что было, есть и будет.

Не поймешь, не пригубив экстаза вина,
Что озера, моря, океан – суть одно.
Не поймешь, не прочтя книг Творца письмена,
Что писатель, перо и рука – суть одно.
(Кул Хусейн, поэт ордена Бекташи, 17 в.)

Каландар, предсказывающий судьбу женщины. Европейская гравюра (иллюстрация с сайта darvishi.ru)

В качестве примера всеведения Отмана Бабы можно привести случай, произошедший с султаном Мехмедом II в Константинополе. Переодетый обычным горожанином, султан зашел в теккию, где в то время находился Отман Баба. Суфий при помощи внутреннего видения распознал султана, но не стал его выдавать, а подойдя, спросил: «Отвечай быстро, кто есть Отман (осман) – ты или я?» Мехмед ответил: «Не я, но ты, отец». Тогда Отман Баба сказал: «Береги себя. Верь, что Отман – это я, а ты – мой сын».

Отман Баба говорил о себе: «Я есмь Адам, Моисей, Иисус, Мухаммад и Али». Он утверждал, что приходил в этот мир вновь и вновь в течение сотен тысяч лет. Это было сказано вовсе не в смысле идей реинкарнации, как ошибочно понимали некоторые, но в том же ключе, что и восклицание суфия-мученика Мансура Аль-Халладжа «Я есмь Истина». У преображенного суфия не остается хотений – ни духовных, ни материальных, кроме жажды слияния с Источником всего. Когда суфий говорит, как Отман Баба, что «в его халате живет Бог», он не имеет в виду, что ему следует поклоняться, но напротив, что самость его растворилась в высшем, как капля перестает существовать, попадая в океан. Став ничем, он становится всем. В этом и есть смысл парадоксального выражения суфиев «умри до смерти».

Индивидуум, чье сознание слилось с сознанием Создателя, становится единым и со всеми святыми, пророками и авлия, как свет свечи исчезает, сливаясь с пламенем огня. Об этом писал поэт-каландар, писавший под именем Кул Хусейн:

Коль дела твои тайны, а мысли чисты,
Коль наполнено сердце любовным вином,
Коль предался Творцу всем нутром своим ты,
То авлия, святые, Али – суть одно.

В таком же контексте следует понимать следующую историю:

Однажды Отман Баба пришел в город, где в храме горел светильник, зажженный, по преданию, еще самим Сары Салтуком – суфийским Мастером 13-го века, предшественником Отмана Бабы, который также учил на Балканах и в Крыму. Одним взглядом Отман Баба погасил светильник, сказав свидетелям данного события: «Тот, кто зажег это светильник – Сары Салтук – и наиглавный во Вселенной есмь Я».

Вход в теккию Отмана Бабы

Человек, достигший Реализации, способен войти в состояние слияния не только с высшим разумом, но и с сознанием любого из его творений, включая людей. Отман Баба утверждал, что управлял Османской империей через султана Мехмеда II, видя его глазами, слыша его ушами и ведя беседы через него.

В одном из эпизодов жития рассказывается, что когда Отман Баба и Мехмед беседовали на духовные темы, и им принесли еду, султан стал есть, а Отман Баба не стал. Через некоторое время Мехмед спросил его, почему тот отказывается от пищи, и Учитель ответил, что в еде нет нужды, потому что он утоляет голод через султана. Мехмед понял, что Отман Баба таким образом указал ему на метод, которым Учитель устанавливает связь с избранными учениками.

Отношения султана и Отмана Бабы были, однако, крайне противоречивы. Поначалу между ними установился мистический контакт, больше похожий даже не на связь учителя и ученика, а сына с духовным отцом.

Контакт султана со святым начался с вещего сна, который Мехмед увидел, еще будучи принцем и живя в Анатолии. В сновидении ему явился святой муж, вселявший огромный трепет и почтение, который спросил Мехмеда: «Узнал ли ты меня?» Принц ответил: «Нет, не узнал», и старец промолвил: «В миру зовут меня Хусам Шах, и прибыл я, чтобы сделать тебя падишахом Рума (под Румом в то время подразумевались византийские земли). Когда тебе исполнится 40 лет, я приду к тебе и явлю мою истинную сущность. Если ты распознаешь меня, то будет тебе добро. Если нет, то пожалеешь и погубишь себя».

По-видимому, видение оказало сильное воздействие на султана, о чем говорят последующие события.

Однажды Мехмед со свитой проезжал по Стамбулу, и Осман Баба, преграждая ему дорогу, напрямик спросил его: «Отвечай скорее, ты султан или я?» Посоветовавшись со своим визирем относительно личности спрашивающего, султан ответил: «Ты падишах, и ты тайна Бога, а я вроде помощника таким, как ты, мой отец». Осман Баба сказал: «Ты должен знать, что падишах – я, а не ты».

Отман Баба предсказал Мехмеду неудачу в его походе на Белград в 1456 году и советовал ему отказаться от своих планов, так как они идут против Божьей воли. Поступив вопреки совету святого и действительно потерпев поражение в том сражении, Мехмед поверил в способность своего духовного водителя предвидеть будущее.

Согласно житию Отман Бабы, победа над Константинополем, одержанная султаном Мехмедом, – заслуга святого, который незримо помогал ему в этом. В житии говорится, что в день, когда османская армия захватила Константинополь, Отман Баба, находясь в Велико-Тырново, за сотни верст от места сражения, взобрался на скалу и громко вскричал: «Слава Аллаху, Стамбул взят!», хотя весть об этом никак не могла дойти за такое короткое время.

С другой стороны, Мехмед однажды чуть не предал Отмана Бабу смерти по доносу, полученному от религиозных ученых – улемов, в котором суфия и его учеников обвиняли в ереси и неповиновении властям.

Отман Баба и его абдалы были препровождены стражей в Стамбул, где их заключили в одном из монастырей в ожидании суда. Из-за ужасных условий, в которых их содержали, семеро из абдалов умерли от лишений, и тогда впервые ученики увидели Отмана Бабу плачущим. Он сказал, что сердце его содрогается от жестокости Божьей кары, которую «его сын» Мехмед навлекает на себя потаканием улемам. В то время, когда во дворце султана проводился совет, где решалась жизнь плененных суфиев, Отман Баба сел, прислонившись к кипарисовому дереву, оглядывая окрестности, а затем, обращаясь к страже и посыльным султана, вскричал: «Эй, гнусный люд, чего вы задумали? Коли пожелаем, так и сам султанский дворец опрокинем ему голову и явим сущность свою перед ним».

Сказав это, Отман Баба трижды ударил оземь посохом, и с трех сторон над Стамбулом начали сгущаться черные тучи, из которых на город полил дождь, как в Ноев потоп, а в султанский дворец ударила молния. Мехмед в страхе забился в угол в одной из палат, вознося отчаянные молитвы, но потоки с небес не прекращались. На второй день стихии испуганный правитель собрал совет из визирей, астрологов и мудрецов, и те сказали ему, что если он погубит Отмана Бабу, то и царствию самого султана придет конец. Мехмед принял решение отпустить суфиев, и с тех пор не пытался вступать с ними в противоборство.

Приблизительно за год до своего перехода в лучший мир Отман Баба с последователями поселился в той местности в окрестностях Хасково, где сейчас находится его мавзолей. Это место ему очень понравилось, и он завещал последователям разбить здесь сады и виноградники. По-видимому, так и появилось село Текето, откуда мы начали наше паломничество по суфийским местам Болгарии, рассказ о котором я начала в прошлой заметке.

Кто возвел мавзолей Отмана Бабы, точно неизвестно, но есть предположение, что его строительство на месте могилы святого началось незадолго после его смерти в 1478 году султаном Мехмедом, а закончено было уже сыном Мехмеда спустя несколько лет.

Перед уходом в лучший мир Отман Баба сказал ученикам: «Изначально был я тайной и наперед останусь тайной. Никто до меня не проходил моим путем, и вслед за мной никто не пойдет. Не плачьте обо мне, ибо я не умру, но буду жить вечно – и на земле, и на небе».

Гробница Отмана Бабы

Под куполом теккии Отмана Бабы нет ни фресок, ни украшений – только белый цвет. Сидя у гробницы святого и погрузившись в созерцание, я тоже не увидела никаких образов и форм, кроме ослепительно-белого света – того состояния Единства, в котором пребывает душа суфия, вечно живая. Почувствовала только ощущение сладости в солнечном сплетении, которым мое тело иногда отзывается на благость святого места.

Трудно найти в окрестностях Хасково место красивее, чем то, где стоит мавзолей Отмана Бабы. Как и другие теккии Болгарии, он расположен на вершине самого высокого в округе холма, с которого открывается живописный вид на раскинувшиеся вокруг поля и долины.

Прекрасный обзор, однако – не единственная причина, почему теккии и мавзолеи святых устраивались на возвышенностях. В Традиции считалось, что таким образом преобразующая сила – барака – скрытая в святых мощах в намоленном месте, распространяется вокруг. Несколько же таких «передатчиков», расположенных на холмах, образуют распределительную сеть, покрывающую большие пространства. Волны, излучаемые местом духовной силы, невозможно измерить физически, но они существуют.

Заручившись благословением света Отмана Бабы, мы едем дальше, в города и селения, где учили его последователи, румелийские суфии. О секретах их уникальных семиугольных теккий уже рассказывалось в одной из прошлых публикаций.

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Связанные публикации: