Александр Елисеев. Древнее эллинство: искажение традиции

Оскопление Урана Кроносом. Джорджо Вазари и Жерарди Христофано, XVI век, Палаццо Веккьо, Флоренция

Оболганный Кронос и мифология прогрессизма

Для начала необходимо прояснить вопрос с самим Кроносом. Есть мнение, что это эллинское божество отлично от бога Времени Хроноса, а их отождествление основано исключительно на этимологическом сходстве. Между тем, само указанное сходство уже чрезвычайно важно для священной науки, ибо словесные совпадения в такой области, несомненно, указывают на общность, которая может быть более-менее очевидной и более-менее скрытой. В данном случае речь идёт об одном божестве – и общность здесь достаточно очевидна.

Кроме того, о единстве Кроноса и Хроноса можно прочесть у Цицерона, Плутарха и Прокла. Могут возразить, что это уже поздняя традиция. Однако, и поздние традиции могут раскрывать смыслы, которые не раскрывали традиции ранние. В качестве ярчайшего примера следует указать на неоплатонизм. Итак, по нашему мнению, Кронос является именно Хроносом – богом Времени.

Сатурн (Рубенс)

«Кронос, пожирающий своих детей» – этот образ часто воспринимается как сюжет некоего фильма ужасов. Кроме того, Кронос предстаёт еще и узурпатором, который оскопил, по наущению Геи-Земли, своего отца Урана (Небо) и стал этаким божественным диктатором. Понятно, что при данном раскладе Зевс и олимпийцы (третье поколение богов) выглядят этакими демократами и борцами за свободу.

Между тем, если приглядеться к данным античной мифологии по внимательнее, то картина получится совсем иная. Налицо некий «метафизический» заговор, направленный на искажение изначальных (примордиальных) смыслов. Условно говоря, его можно охарактеризовать как заговор против Времени во имя Пространства.

Для начала обратим внимание на то, что дети, поглощённые Кроносом, опасающимся за свою власть, остались живыми. Поэтому стоит говорить не столько об их съедении, сколько о присоединении, о вхождении в полноту Кроноса. Он выступает как некое Целое, в которой находится определённое множество. В оптике сакральной государственности примерно таким же Личностным Целым выступал Царь, включающий в себя своих подданных – «детей», отсюда и царственное «МЫ». («Царская Полнота»)

Гесиод утверждает, что Кронос был Царем Золотого Века и, одновременно, Царём Героев. И это представление характерно не только для эллинов. В римской традиции его «аналог» Сатурн выступает таким же изначальным, сакральным правителем. Ни о каком заговоре этого бога против отца она не знает, зато однозначно утверждает – Сатурн был низложен своим собственным сыном Юпитером – аналогом Зевса. Этому богу посвящался особый праздник – сатурналии (17 декабря), во время которого господа и слуги менялись местами. Это было воспоминанием о Золотом Веке, когда люди еще не делились на «касты» и «классы», составляя некую сверкасту Хамса («Лебедь», указанная птица есть атрибут Аполлона Гиперборейского. (У эллинов сатурналии именовали крониями.)

Тема Золотого Века органично сочетается с гиперборейской темой, ведь изначальной сакральной Империей была Гиперборея, полярный материк. «Классическая традиция утверждает, что бывший некогда Господином Земли Царь Золотого Века, Хронос-Сатурн, сброшенный с престола… все еще жив и пребывает «во сне» в далеком северном регионе, в арктическом море, которое по этой причине и получило название Кронидское море». (Юлиус Эвола. «Мистерия Грааля». «Милый ангел», № 1, 1991)

Время, которое олицетворял Кронос, вовсе не убивает, не уничтожает, являясь «неумолимым». Напротив, оно воспроизводит Реальность, не даёт ей окончательно распасться и раствориться в Небытии.
Мы являемся частью реальности, которая сущностно повреждена в результате онтологической Катастрофы, именуемой Грехопадением. Тогда произошёл распад единого Субъекта (догрешного Адама), находящегося в Раю. Указанный Субъект содержал в себе все «вещи» (людей, животных, растения, минерлы и т. д.), которые были на момент Грехопадения и которые должны были возникнуть. Всем «вещам» (людям, животным, растениям и минералам) предстояло пребывать в Полноте, в раздельной нераздельности. Однако, Грехопадение разрушило Полноту. Произошёл тот самый «Большой Взрыв» («Биг Банг»), о котором говорят многие учёные, считающие его причиной возникновения нашей вселенной. Есть мнение, что БВ именно и был сотворением вселенной, но на самом деле его следует считать искажением той плеромической, личностной Вселенной, которая находилась в Духовном, ангелическом Раю, и которая «выпала» оттуда. С «Большим Взрывом» отождествлял катастрофу Грехопадения еписком Василий (Родзянко) в своём интереснейшем исследовании «Теория распада Вселенной и вера Отцов» (М., Паломник, 1996)
Первочеловек, Райский Антропос и был изначальным Временем, которое не знало времён и было – «горизонтально» неподвижно в ангелическом Пространстве. При этом, Первочеловек-Время имел не только возможность, но и наставление двигаться «вертикально вверх», наполняясь нетварными энергиями Абсолюта. Это и означало вкушать плоды Древа Жизни. Здесь под жизнью понимается Жизнь Вечная, Жизнь в соединении с Абсолютом, в приобщении к его нетварным энергиям, но не к его сущности – усии. Полное слияние означало бы растворение личности.

Данное положение об изначальном едином Времени, было, так или иначе, известно в древнеиранской традиции. В первой сообщается, что изначально было одно только «бесконечное время» («зерван акарана»), где пребывали лишь благой Ахура Мазда (Ормазд) и злой Ангро-Майнью (Ахриман). Первый находился вверху, в световой области, второй – внизу, во тьме. А разделяла их некая Пустота, причем злой дух не знал о благом божестве. Ахура Мазда сотворил людей, планеты, богов, но именно как духовные сущности. И, наконец, Ангро Манью узнал о нём и захотел сокрушить. Благой же бог предложил ему мир. От него злой дух отказался. Особо подчёркивается – отказался он только потому, что воспринял это как слабость. То есть, можно сказать, что «вина» за конфликт лежит и на благом божестве. Ну, а дальше последовала первая Эра Творения, во время которой Пустота превратилась в «воздух», где и находятся ныне светила, земля и т. д. («Древнеиранская традиция и кризис тотального Субъекта»)

Здесь прямо указывается на то, что духовно-райский Субъект – Ахура-Мазда – находился в состоянии бесконечного Времени. Можно даже сказать, что он и был Временем-Личностью, которая духовно-деятельно обустраивала само Пространство «зерван акарана», Райской Земли. Темный же Ахриман (Ангро-Майнью) был Периферией Пространства и самого Субъекта. При этом, в рамках зороастрийской традиции есть «версия» зерванизма – и здесь Время прямо персонифицируется, представляется как отец и Ахура-Мазды, и Ангро-Майнью.

Микеланджело. Фрагмент росписи Сикстинской капеллы, 1508—1512 гг.

Пора вернуться к библейскому рассказу. Райский Адам вкусил Древо познания Добра и Зла, то есть познал зло и, вообще, раскалывающую двойственность («добро» и «зло»). Он устремился «вертикально вниз», что и стало причиной Большого Взрыва, который разнёс тотальный Субъект и создал посткатастрофическое Пространство «осколков», которому свойственно распадаться и разбегаться (вспомним о «распаде вселенной» и «разбегающихся галактиках теорию распада вселенной и разбегающихся галактиках.
Указанную Катастрофу знает индоарийская традиция, только она не считает её именно катастрофой. В ней утверждается, что вселенная возникла в результате расчленения богами Первочеловека Пуруши (того же самого Антропоса). Его единое тело стало «суверенными» элементами нынешней, посткатастрофической Вселенной. Из голову Пуруши возникло небо, из ока – солнце, изо рта – огонь, из дыхания – ветер, из разума – месяц, из ушей – стороны света, из ног – земля. Очевидно, впрочем, что здесь имеет место метакосмическое убийство, которое осуществили не боги, но инфернальные сущности, демоны, бесы, соблазнившие Первочеловека через некоего Змея, которым собственно и была упомянуьая Периферия (Ахриман), находяшаяся в непосредственной близи от инферно и поставлявшая оттуда информацию, точнее даже дезинформацию. (О данном Змее котором ещё будет сказано.) Адамае и Еве было обещано стать «как боги». Это означало – отказаться от Полноты Субъекта, разделив самого себя на некое объективное множество. Стать «богами» – значило согласиться быть во множественном числе, стать множеством, превратиться из тотального Субъекта с большой буквы в субъекта с буквы маленькой – субъекта, окруженного множественной, расколотой объективной реальностью. Именно это положение и породило различные философские доктрины, представляющие человека как объект воздействия некоей внешней среды.
Однако, несмотря на все ужасающиеся последствия «Большого Взрыва», целостность нашей вселенной всё-таки сохраняется. Это свидетельствует о том, что у нашей вселенной есть некий онтологический Центр, бытийный Полюс.

Им, собственно говоря, и является Время, которое Платон не случайно охарактеризовал как «некое движущееся подобие вечности». Согласно великому мудрецу, «время возникло вместе с небом дабы одновременно рожденные, они распались бы одновременно, если наступит для них распад; первообразом же времени послужила вечная природа, чтобы оно уподобилось ей, насколько возможно». Время, таким образом, выступает как некое начало, призванное воспроизводить небесные реалии в условиях земли. И если исходить из того, что Земля покинула Небо в результате «Большого Взрыва», то можно сказать, что именно Время выполняет функции райского, «духовного», потустороннего Неба для нашей вселенной и нашей планеты.

Также стоит привести здесь характеристику Времени, данную «классиком мирового традиционализма» Рене Геноном: «Время оказывается еще дальше отстоящим от чистого количества, чем пространство… Если можно говорить о «качественном» пространстве, то еще с большим правом можно говорить о «качественном» времени; мы хотим сказать этим, что во времени должно иметься меньше количественных и больше качественных определений, чем в пространстве». («Царство количества и знамения времени». – М., Беловодье, 1994) (*)

Время находится выше как Прошлого, так и будущего, которые является временами. При этом времена можно считать, в какой-то мере, небытийными: Прошлое есть то, чего уже нет, а Будущее – то, чего ещё нет. А есть только Настоящее, которое, собственно говоря, потому и называется Настоящим (Истинным). Само Настоящее часто представляют как некий промежуток между тем, что прошло, и тем, что будет. Однако, никакого именно промежутка здесь нет, это иллюзия. Об этом свидетельствует наше сознание, которое просто отказывается как-то схватывать некий миг. Как только произошло некое мгновенное событие, то оно сразу же перемещается в Прошлое, и наше сознание воспринимает его произошедшим. Можно, конечно, считать Настоящим некий процесс, растянутый во времени. Однако, сам он состоит из неисчислимого множества таких вот мгновенных переходов. А растянутый во времени процесс – это некая абстракция, которую мы создаем для удобства мышления. Так легче осмыслять то, что уже произошло и то, что должно произойти. Что же до «настоящего Настоящего» – то это и есть Время, которое только и «компенсирует» небытийность Прошлого и Будущего. Оно не есть некий член триалы Прошлое-Настоящее-Будущее, ибо и сама эта триада – иллюзия, порожденная сознанием, которое находится в распадающейся Вселенной. При этом Прошлое более «бытийно», ибо оно всё-таки было, Будущего ещё не было. Настоящее стоит над Прошлым и Будущим, объединяя их.

Единое Время, Настоящее – делает Вселенную настоящей. Она неким образом восстанавливает расчлененного Пуруши, определенным образом воскрешает Субъект. Можно даже сказать, что Время это и есть субъектность, а субъектность это Время. И Время ни в коем случае нельзя отождествлять с изменением, как таковым, оно является восстановлением. Изменение – это функция Пространства, которое разлетается на осколки потому, что вселенная взорвана, и этот взрыв нельзя отменить. Время, однако, сдерживает процесс разлетания, циклически воспроизводя то, что погибает. При этом, оно использует сам процесс изменения, заставляя его работать на себя. Пространство разлетается по некоей кривой, стремясь вырваться за границу оформленного, исчезнув во тьме небытия, превратиться в одну сплошную «чёрную материю». Время же заставляет его бежать стрелкой циферблата, достигая конечной точки полуночи, чтобы затем взять разбег к новому Утру, к иному Полдню.

Время организует движение по кругу, и в этом обережном круге, в этом космическом циферблате сохраняется сама Вселенная, воспроизводится Реальность. Воспроизводится она в «некоем роде», причём это выражение надо понимать совершенно буквально. У всего в этой реальности есть свой род, в котором и воспроизводится всё умершее – конечно, на новом уровне, потому, что смерть всегда оставляет печать.
Наши предки – славенороссы – почитали бога Рода. Необходимо вспомнить и о славеноросской традиции. Показательно, что в русском языке «время» и «род» предстают синонимами. Так, в словарях русского языка читаем: «По летех и по роде мнозе взниче Моисии…», «Иногда убо бысть в прежнем роде во Иерусалимских странах…» И здесь нужно вспомнить о том, что славенороссы почитали Единого Бога – Рода, которого представляли Творцом.

Об этом сообщает византийский автор Прокопий Кесарийский (6 в.), который писал о славянах следующее: «Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают священные обряды». Получается, славяне знали о некоем Абсолюте, едином (даже «одном только») божестве. («Крещение Руси»)

Род и рожаницы, художник Андрей Шишкин, 2014

При этом, оно наделяется чертами конкретного, «функционального» божества («творец молний»). Прокопий имел в виду бога Рода, огромную роль которого в системе языческих воззрений вскрыл академик Борис Рыбаков в своём фундаментальном труде «Язычество древних славян» (М., Наука, 1981). Род, как и Перун, представлял собой божество, связанное с грозой. Это видно хотя бы из этимологии слов «рд-яный» – красный, «род-иа» – молния. Его «статус» явно выше статуса Перуна. «…Се же славяне, – уверяет автор древнерусского «Слова об идолах» (13 век), – начали трапезу ставити Роду и рожаницам преже Перуна, бога их». Кроме того, корень «род» является чрезвычайно значимым: «род» (в смысле коллектива), «род-ина», «природа» и т.д. Но самое главное – славяне считали Рода творцом мира: «Всем бо есть творец Бог, а не Род» (Комментарий к рукописному Евангелию 15-16 вв., рукопись обнаружена Н. В. Калачовым в Архиве иностранных дел). То есть, некий комментатор-христианин полемизировал с некогда общеизвестным и распространенным положением о том, что мир сотворен богом Родом.

Таким образом, очевидно, что славенороссы персонифицировали род (время), представляя его Божественной Личностью. И, как это часто бывает в рамках язычества, они подменяли теогонией космогонией. Род-Время был изначальным Антропосом. (**)

У Единого Бога (а под ним надо понимать единого Первочеловека) было множество имен – его знали и как «Ст-рибога» – «ст-арого бога». (Другие имена – «Сварог», «Святовит», «Белобог».) Нужно также вспомнить и про старинное слово «ст-рый», «дядя по отцу» – здесь также прослеживается идея смены поколений. Тут сразу напрашивается сравнение с римским Сат-урном – теонимы у двух божеств очень и очень схожи. Род, он же Сатурн – это божество Времени.

Конечно, нет никакого божества по имени «Время». Тут языческую космогонию следует воспринимать с поправкой на позднейшие искажения. Однако, в Реальности есть некий сверхличностный (но не безличный) Принцип. Это Царь Мира, которого в разных традициях именуют по-разному: Вайшванара, Чакравартин, Мельхиседек, белый Царь. Именно он, находясь на незримом уровне, и осуществляет круговое, циклическое Вращение (Коло-Вращение), поддерживая бытие нашего мира. Надисторического Царя Мира символически выражают исторические Цари, среди которых особое место занимает Царь Золотого Века, коим и был «защищаемый» нами Кронос-Хронос. От него идут, воспроизводясь в поколениях, и другие Цари. Они образуют некий Священный Род, состоящий из сакральных Династий. Власть Царей передаётся именно по наследству, то есть основой власти является род, чья кровь сакральна и подобно звездам освещает (и освящает!) социальный мрак безликого множества.

Вокруг такого Царя и коло-вращается (вос-создаётся) родовой коллектив. Его можно было бы даже назвать нацией, особенно, если учитывать, что латинское слово «нация» переводится как «племя», «народ» (в русском языке На-Род). В современном мире под нацией понимается, чаще всего, гражданско-политический коллектив («etat-nation» – «нация-государство»), реже – этнический коллектив. В оптике мира Традиции, нация – родовой коллектив детей Государя (отсюда и русское «Царь-Батюшка»). Они, эти дети, содержатся в Полноте Монаршей Личности. (Как видим, тут действует именно родовой принцип.) Их множество там персонифицируется, отсюда и Царственное «МЫ». Многие личности содержатся в Единой Личности Монарха – подобно тому, как они содержались в Личности Антропоса-Времени, Кроноса.

Западные же нации Модерна формируются не как личности, а как множества, что придаёт им изрядную абстрактность, а следовательно и некую небытийность. Это множество, подобно детям Кроноса, выпало из Полноты Монаршей Личности – в результате «великих» антимонархических революций, направленных против Отца Рода.

Теперь необходимо окончательно определиться со статусом Кроноса-Хроноса. Он является одно-временно: 1) изначальным Антропосом; 2) сверличностным Царём Мира; 3) Царём Золотого Века. Кронос вовсе не свергал Отца Урана, будучи сам Отцом – единым Временем. Судя по всему, Уран («Небо») и Кронос изначально являлись одним и тем же божеством. Характерно, что в славеноросской традиции Сварог («Небесный») – имя Единого Бога. Но, в процессе искажения, произошло разделение единого образа, что вполне вписывается в картину вселенского распада.

Кронос был свергнут своими детьми, точнее сказать, это свержение произошло в религиозно-мистическом сознании эллинов. На первый план был выдвинут Зевс – «бог ясного неба». И, как представляется, речь идет не о высшем, духовно-райском Небе, но о небе, понимаемом как пространство нашей вселенной. Показательно, что «верховник» Зевс делит своё могущество с братьями – сам он повелевает небом, в то время как Аиду достаётся царство мёртвых, а Посейдону – море. «Ясное небо» – это только дневное небо, то есть нечто ограниченное, не тотальное, сугубо космическое.

Для греческой традиции, вообще, характерен космоцентризм, выразившийся, в том числе, и в стремлении свести мир к одному из космических начал, элементов. Так, Фалес считал основой всего воду, Анаксимен – воздух, Гераклит – огонь. При этом греки видели и космическую тьму, о которой наглядно свидетельствовало ночное небо. И сосредоточенность на Пространстве, Космосе (в ущерб свергнутому и оболганному) Кроносу заставляло их подчёркивать базовое значение темных начал. И дело не только в хаосе, который трактуется, вообще, очень разнообразно. И даже не в Тартаре, который у Аристофана («Птицы») назван в числе четырех первопотенций. Речь идёт и об Эребе (Мраке), и о Нюкте (Ночи). Само возникновение сущего рассматривалось греками как неуклонный переход от неупорядоченной тьмы к упорядочённому свету, а вершиной этого перехода им виделась деятельность Зевса, царствующего на Олимпе. Конечно, любое упорядочивание хаоса является восходящим процессом, однако, древнеэллинская космогония игнорирует метакосмическую Катастрову, которая запустила нисходящий процесс.

В этом были корни позднейшего европейского прогрессизма (а европейская, шире – западная цивилиация, имеетантичный исток), требовавшего неуклонного движения вперед – с отрицанием прежних основ. Таким движением и стала ликвидация традиционного, «царского» строя (более или менее выражавшего гиперборейский архетип Кроноса ) – с утверждением «торгового строя» (Жак Аттали). В реальности это, конечно, был регресс, инволюция, разрушение. Имело место быть прельщение Пространством, которое расколото и которое разбегается (рас-пространяется, то есть можно сказать, что и само пространство в ходе данного процесс подвергается рас-пространиванию). Для него характерно преобладание процесса из-мен-ения. И здесь не случайно этимологическое сходство со словами об-мен, из-мен-а и об-ман. Прогрессистские западные сообщества как раз и основаны на рыночном об-мен-е, постоянных социальных из-мен-ениях и демагогическом об-ман-е.

Изменчивое движение Пространства эллины, а позже наследующие им европейцы, восприняли как движение восходящее. Оно же является движением нисходящим. А Кроноса, который мог бы открыть глаза на происходящее, рядом с ними не было – его свергли и оболгали.

Примечания:

(*) Воззрения мэтра на Время противоречивы. Так, он писал: «…Время в некотором смысле истощает пространство через воздействие силы сжатия, которую оно представляет и которая стремится все больше и больше сократить пространственное расширение, которому она противостоит; но в этом действии против антагонистического принципа само время разворачивается со все возрастающей скоростью, так как, отнюдь не являясь гомогенным, как это полагают те, кто рассматривает его только с количественной точки зрения, оно, напротив, является «качественным» в каждый момент различным образом из-за циклических условий проявления, которому принадлежит. Это ускорение стало явным в нашу эпоху, как никогда раньше, потому что оно осуществляется в последние периоды цикла, но в действительности оно существует постоянно от начала до конца цикла; можно было бы сказать, что время сжимает не только пространство, но оно прогрессивно сжимает также самого себя; это сжатие выражается в убывающей пропорции четырех Юг со всем тем, что она заключает в себе, в том числе соответственное уменьшение длительности человеческой жизни». (Ук. соч.)
На самом деле, Время «сжимает» Пространство в том плане, что препятствует его «разбеганию» («рас-пространиванию»). Однако, в силу разных инволюционных причин Пространство «разбегается» всё быстрее, отсюда и указанное «ускорение».

(**) Индийским аналогом Рода выступает Шива, которого в ведийский период называли Руд-рой, а это имя сразу же напоминает Рода. Один из атрибутов Шивы – лингам, фаллос – символ воспроизведения рода. В «Махабхарате» мудрец Упаманью утверждает, что главный знак творения это лингам, поэтому Шива – верховный бог. Брахма и Вишну попытались найти начало и конец пылающего Лингама, но не смогли это сделать и признали первенство Шивы. Шива – это Кала, то есть воплощение Времени, что сближает его с Родом и Кроносом/Хроносом-Сатурном. Это божество часто воспринимают как бога разрушения, примерно также, как Кроноса-Сатурна – неумолимым монстром-пожирателем. Однако, разрушение у Шивы неразрывно связано с созиданием. Он и Угра («яростный»), и Шамбху («милостивый»). Шива действительно уничтожает – мир и богов в конце каждой кальпы, но это логическое завершение времени, которое исчерпало свои воспроизводящие функции. (Вспомним «Откровение Иоанна»: «Времени уже не будет» (10: 5-6) Рудра более связан со стихией грозы, с оплодотворяющим дождём. (У Рода тоже были громовые функции.) И Он дарует жизнь и отнимет её, то есть соединяет созидающие и разрушительные начала – сама гроза разрушительна и созидательна одновременно. Собственно, разрушение здесь направлено на созидание, то есть возрождение, отсюда образ Рудры-Трембьяки, «имеющего трёх матерей», то есть владыки трёх царств, раскрывается через комплекс – «смерть-плодородие-жизнь». Индоарийская традиция помещает жилище Рудры на Севере, и это еще одно указание на нордические, гиперборейские, примордиальные истоки.

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco