imhotype. Душители богини Кали и Ост-Индская компания

«Кали! Кали! Богиня смерти! Железная богиня-людоедка! Рви зубами моего врага, выпей его кровь, победи его, мать Кали!»

Именно в таких узнаваемых цветах с окровавленным мечом и «щитом» виде отрубленной головы всем образованным людям известна индуистская богиня Кали, символ свирепости, смерти и разрушения, убийца демонов. Божество с испорченной напрочь репутацией благодаря пропаганде о секте её поклонников-душителей под названием «тхаги» (туги, тхуги, пхасингары). Использованных британцами для разжигания межрелигиозной резни и покорения Индии.

Но обо всём по порядку. Вокруг секты тхагов накручено много вымыслов и мифов, большая часть которых принадлежит перу английских писателей, псевдоисториков, колониальных чиновников, а потом и кинематографистов. Якобы появились эти фанатики и разбойники в XII веке на караванных дорогах Центральной Индии, жертвы их нападений легко определялись, поскольку были задушены очень характерным образом (верёвка накидывалась сзади хитрым способом с использованием утяжеленного конца, несколько раз обвиваясь вокруг шеи).

Ко времени появления португальцев, а потом и англичан – тхаги стали бичом всей Индии, куда до них было всяким исмаилитам или ниндзя, если верить россказням британской прессы тех времён. Обладали специализациями (душители, кинжальщики, отравители), применяли для душегубства богатейший арсенал приемов борьбы. Само собой, у них среди разбойников и бандитов было много подражателей («пиндари»), что якобы сбило с толку английские колониальные власти, устроивших сначала на тхагов лютую охоту, а сегодня активно кающихся в ошибке.

Не суть, в основе лежит религиозная составляющая процесса, культ богини Кали, одной из трёх главных жён верховного божества Шивы. Она отвечала за космическую «божественную энергию» кровопролития, мора, убийства и смерти. Направленной против демонов большей частью, чьи отрубленные руки были собраны в единственный предмет гардероба свирепой дамы – юбку. На груди у Кали возлежало ожерелье из человеческих черепов, в одной руке она держала меч, а в другой – отрубленную голову. А дополнял жутковатый облик длинный язык, жадно облизывающий окровавленные губы.

Индийская мифология рассказывает: в незапамятные времена богиня Кали материализовалась в одном из своих храмов, а тех кто не убоялся её жуткого облика – объявила своей гвардией, так на свет появились тхаги. В награду за преданность она наделила их силой, выносливостью, ловкостью и недюжинным терпением. И научила душегубским приёмчикам с платком, ядами и кинжалом. Запретив проливать кровь (запомните эту тонкость, она поможет в нашем расследовании).

Как любая секта, тхаги в своих общинах были подчинены жёсткой иерархии, всем руководил «совет джемадаров». Это были наставники по нескольким «специальностям», кто-то учил приемам рукопашной схватки, другие наставляли языкам, этикету, маскировке, искусству перевоплощения и риторике. Жизнь молодых адептов проходила в заброшенных храмах, куда они собирались во время сезона дождей, уходя из селений якобы в далёкие паломничества. «Боевая часть» секты была представлена «бхутотами», которые и были теми самими душителями.

Индийские источники Средневековья говорят: многочисленными тхаги не были. На одного душегуба во время операций приходилось до дюжины подельников («шамси»-боевики и «сотхи»-шпионы). Одни обеспечивали наблюдение за потенциальными жертвами, другие входили в доверие к караванщикам, третьи занимались ритуальными погребениями и заметали следы преступлений. Общались тхаги между собой на искажённом заимствованиями диалекте бенгальского языка, в ходе религиозных ритуалов часто применялись наркотики, «священный жёлтый сахар». В качестве приманки для путешественников воспитывали молодых и красивых девушек, заставлявших «плакать даже камни».

Дурная слава…

С первого упоминания о тхагах (индийских душителях) в VII веке за авторством китайского путешественника Сюань Цзана, о секте поразительно мало информации в прочих источниках. Индийские исследователи полагают: такая «скромность» летописцев связана с очень малым числом фанатов богини Кали, их глубокой интеграцией в высшие касты брахманов (жрецов) и кшатриев (воинов).

Есть туманные сведения, что влиятельные раджи не гнушались за золото нанимать тхагов для политических убийств, как и высшие чиновники при дворах султанов и магараджей. Но накопительный эффект мистического страха на протяжение столетий к середине XVIIIвека стал оказывать дурную услугу фанатикам-душегубам, им начали подражать.

Во времена Ост-Индской компании каждый европейский миссионер, путешественник, торговец, военный или администратор старался связать разбой на индийских дорогах именно с тхагами, им приписывали до десятков тысяч трупов в год. На деле же, схваченные с поличным бандиты чаще всего оказывались крестьянами, разорившимися ремесленниками и торговцами, дезертирами из частных армий раджей. Но в тхаги их записывали оптом, даже явных мусульман и сикхов, ещё более разгоняя религиозный ужас среди населения Индии.

В 1812 году началась знаменитая спецоперация колониальной администрации Британии, выбравшей в качестве оправдания грядущего террора мистический ужас населения перед душителями-тхагами. Неизвестно, кто был главным затейником из подданных Короны, истории прекрасно известно лишь имя неистового «инквизитора» по имени сэр Уильям Генри Слиман, имевшего в начале карьеры чин капитана.

Но пользовавшегося полным доверием индийских и английских чиновников в разных землях из-за прекрасного владения языками хинди и урду, выученными за годы службы в Бенгальской армии. Именно с него началась гигантская мистификация «борьбы с тхагами», на деле оказавшаяся геноцидом народов Индии длинной в сто с лишним лет.

Официальная версия англичан такова: молодой чиновник Слиман, вышедший по болезни в отставку с воинской службы, очень заинтересовался структурой преступного мира Индии. Работая в колониальных администрациях Согора, Нербудды и округа Джаббалпур – он действительно вскрыл вековую разбойничью сетку так называемых «дакоитов», жестоких сборщиков незаконной дани. Державших под контролем целые области и выполнявших неприятную для официальных властей функцию экстренного пополнения казны во время войн и кризисов. Оставляя себе за труды толику малую.

За одиннадцать лет беспорочной службы (с 1820-го) Слиман переведён в очень сложный округ Сагар на должность судьи и получает от генерал-губернатора Индии неограниченные полномочия по «искоренению бандитизма». К тому времени вся Великобритания пребывает в перманентном возбуждении от творящегося дикого беспредела, якобы творившегося в «жемчужине Короны». Газеты ведут пропагандистские кампании, рассказывая о тысячах жертв, убитых (задушенных) и обобранных до нитки на индийских дорогах. Финансирует всё Ост-Индская компания, требующая от колониальных властей «навести порядок».

Тут-то и подворачивается судья Слиман, мнивший себя основателем науки криминалистики, эталонный носитель «бремени белого человека». Его частые статьи в прессе метрополии наполнены неистовым убеждением, что в Индии сплетена гигантская паутина религиозного сектантства, в массовые ритуальные убийства и грабежи вовлечены все касты и слои общества. В качестве примеров он приводил уголовные дела и разбирательства, где всегда фигурировали жуткие подробности тайных захоронений загадочных «душителей», державших в страхе все караванные дороги Индии. Ни одно из уголовных дел сэр Уильям до суда не довёл, мотивируя закрытие дел … невозможностью вести дознание в землях многочисленных независимых индийских княжеств.

Куда всегда (вот незадача) уводили следы преступлений. Второй момент: никогда найденные жертвы таинственных «душителей» не опознавались местными жителями, были чужаками из «неустановленных следствием земель». Так выстроилась стройная теория о действующей в Индии гигантской преступной сети, пользовавшейся покровительством высших каст и религиозных лидеров. Имя разбойников-душегубов вскоре было названо, ими были назначены тхаги. Все поверили, мистический ужас перед тайными почитателями богини Кали был жив среди индийцев, а падкая до крови английская публика в тонкости не вникала, просто смаковала душераздирающие истории о душегубстве дикарей.

Так появились (за авторством Слимана и прибывающих в колонию журналистов) убедительные «расследования» с некими арестантами, которые десятками кололись под гнётом самой справедливой на земле британской Фемиды, указывали на сотни тайных ритуальных захоронений в той части Индии, где Корона установила свою власть (это треть территории на начало XIX века). Все рассказы были однотипны и укладывались всего в два незатейливых сценария страшной тактики тхагов.

Первый заключался в том, что душегубы присоединялись (под видом путников) к торговым караванам, долгими неделями изучали будущих жертв, втирались к ним в доверие. Второй сценарий был более захватывающим для публики: тхаги сами формировали караваны, либо артели ремесленников, губкой всасывали в него всех путников, которых потом истребляли. В обоих случаях свидетелей не оставалось, их «зачищали» без остатка, даже животных убивали.

Чтобы обосновать неуловимость «ритуальных душителей» (с которыми до прихода англичан индийцы проблем не испытывали, лишь пересказывали друг другу дикие мифы), Уильям Слиман и колониальные власти рассказывали стройные для европейцев истории. Во-первых, тхагов покрывали религиозные власти и представители высших каст, богатые купцы и торговцы (им душегубы якобы продавали награбленное).

Второе: они действовали только на дорогах, являвшихся для Индии кровеносными сосудами всей жизни. Индийцы всегда были очень мобильной торговой нацией, а поскольку общего централизованного управления не было – каждое княжество не могло проводить расследования случавшихся убийств на территории соседа. Этим и пользовались неуловимые тхаги, совершая злодеяния за сотни миль от родного дома без риска быть выявленными в ходе следствия. И жертв выбирали не из местных жителей, чтобы не поднять переполох.

Третья насквозь фальшивая конструкция, которую продвигал Слиман и колониальная элита Британии, опиралась на невежество граждан метрополии. Оказывается (!), секта душегубов существовала вне тысячелетней кастовой системы координат Индии, в рядах почитателей Кали можно было встретить: неприкасаемых и рабов, погонщиков буйволов, крестьян, ремесленников, купцов, воинов-раджпутов и брахманов-жрецов. А чтобы быть эффективными в разбоях среди всех слоев населения, быть вхожими чуждые традициям религиозные группы – в секту навербовали множество мусульман.

Разбогатев на разбоях и грабежах, многие из них становились уважаемыми людьми, старостами деревень, главами торговых домов и ремесленных гильдий, почти полностью подчинили себе правоохранительные структуры княжеств, систему сбора налогов и пошлин. Используя полученное влияние, передавали «секреты ремесла» по наследству, тем самым становясь в закрытом индийском обществе ещё более неуловимыми. А чтобы подстраховаться – браки детей заключали только внутри секты, таким нехитрым способом распространившись по всей Индии.

А как же деньги?

Многие Читатели уже догадались, к чему именно клонил сер Уильям и его главный покровитель, свежеиспечённый генерал-губернатор Индии лорд Уильям Бентинк, усиленно пичкавшие метрополию фантазийной дичью о многовековом и глобальном «преступном заговоре» в индийском обществе. Но чтобы пазлы складывались правильно, придётся рассмотреть … финансовую сторону вопроса. Поскольку именно в начале 1820-х происходил взрывной рост опиумной торговли между Индией и Китаем.

А контролировали его купцы-парсы (индийские зороастрийцы, хозяева огромных торговых семейных домов) и очень специфическая каста банкиров-сетов. Это были неприметные люди общины Марвари, демонстрирующие показной невысокий достаток, сидя за прилавком овощной или суконной лавки, живущие в глинобитных мазанках.

При этом обладавшие феноменальной (натренированной с младенчества специальными техниками) памятью на числа, способные в уме оперировать массивами цифровых данных. Их профессиональным почерком было полное отсутствие записей, при этом сеты низших каст ворочали гигантскими финансами, выдавали кредиты на всём протяжении Великого Шелкового Пути от Абиссинии до Китая.

С ростом объёмов опиумной торговли возникла проблема перемещения больших сумм в золоте или долговых расписках, по древней традиции этим занимались специальные посыльные («переносчики сокровищ»). Иногда с сильной охраной, а порой прикинувшись паломниками и нищими бродягами – курьеры торговых империй банкиров-сетов провозили миллиардные (на наши деньги) барыши незаконных оборотов.

Редкие случаи перехвата таких гонцов вскрывали умопомрачительные суммы «чёрного нала» от 90 до 160 тысяч рупий (миллионы долларов на наши деньги). И вот незадача … охоться за «переносчики сокровищ» начали именно душители-тхаги. А британские колониальные власти неожиданно озаботились безопасностью торговых путей, внимая просьбам некоторых влиятельных сетов, типа некоего Джанжара.
О котором в метрополии рассказывал на протяжении нескольких лет журнал «Азиатские исследования». Сплошная жуть и душераздирающие подробности о фанатиках-душителях, ставших бичом «интеграции» цивилизованных англичан с прогрессивными индийцами. Статьи были набиты пересказами базарных слухов Бомбея и Калькутты, а когда любопытные репортёры лондонских изданий обращались за подтверждением такой жути в колониальные органы власти, там отвечали стандартно: да, банды орудуют, многих даже случайно задерживаем и … отпускаем, поскольку свидетелей преступлений тхаги не оставляют.

А сотрудники Ост-Индской компании плакали, что «глобальная преступная сеть» парализует нормальную торговлю с Китаем. Но как только в Индию прибыл генерал-губернатор Уильям Кэвендиш-Бентинк, страшная машина «наведения порядка» закрутилась в нужном направлении.

Итак, чтобы ситуация была предельно понятна: перед англичанами и примкнувшим к ним банкирам-сетам из презренной низшей касты стояло две стратегические задачи. Первая – убрать из опиумного трафика могущественных купцов-мусульман и язычников-зороастрийцев, финансировавших повстанцев, боровшихся с англичанами в Персии. Вторая задача – полный слом тысячелетней традиции феодальной и кастовой системы управления Индией, приведение её в приемлемый для Лондона вариант полного контроля над любым независимым княжеством, мелким королевством или крошечным султанатом.

Едва прибыв в Индию в начале 1828-го, новый генерал-губернатор пришёл «в ужас» от предоставленного судьёй Слиманом данных. Оказывается, колония встретила нового повелителя … всплеском преступности, «неизвестными душителями» было за один год убито более сорока тысяч человек! Ответная реакция последовала немедленно, лорд Бентинк издал специальный циркуляр, дававшим право сотрудникам Ост-Индской компании «преследовать, арестовывать и предавать суду Компании разбойников и душителей. Вне зависимости от того, где совершено преступление, куда завели следы расследования», конец цитаты.

А особо независимым раджам Индии было безапелляционно заявлено: тхаги являются «сухопутными пиратами», на них не распространяются обычные нормы судопроизводства. Особенно неправильные местные. Британия по этому праву будет действовать экстерриториально, сопротивление будет расцениваться как пособничество пиратству, точка. В качестве необходимости применения экстраординарных мер, рушившим всю систему взаимоотношений Индии и колонизаторов – стали чудовищные по числу нападения на караваны и путников на главных дорогах Индии. Все они приписывались тхагам.

Итоги

Начатая кампания против мифической секты богини Кали началась в 1828-ом и закончилась (столь же внезапно) в 1848-ом году. Через ускоренное карательное судопроизводство «антипиратского права» Ост-Индской компании прошло пять тысяч обвиняемых, каждый десятый «тхаг» был повешен, остальные получили пожизненную каторгу. Генерал-губернатор заявил, что на свободе осталось не более тысячи душегубов, но они перестали выходить на свой ритуальный промысел и затаились.

На деле же … за это время вопрос с трафиком опиума был решён в пользу англичан и банкиров-сетов, признаки суверенитета независимых княжеств Индии перестали существовать. А весь Индостан погрузился в пучину межрелигиозной резни, так работало «правосудие» Ост-Индской компании под чутким руководством полковника Уильяма Слимана.

Подражатели мифическим тхагам , пресловутые «пиндари» … действовали на редкость избирательно. Материалы закрытых судебных заседаний, выдаваемые для ознакомления только европейским журналистам и британским чиновникам при дворах индийских владык не блистали оригинальностью. «Преступления» тхагов-индуистов всегда совершались против мусульман, а зверства душителей, якобы «исповедующих ислам» – обязательно находили жертвы среди индуистов. Столь космополитичная секта неожиданно стала жутко избирательной в религиозных вопросах, словно не знала о своей демократичной структуре.
Но Европа и Англия находились под впечатлением, юная корова Виктория требовала из типографии свежие гранки романа «Признание головореза» писателя Ферингеи, якобы написанного «по вполне реалистичным историям» на основе тюремных бесед с одним из «джемадаров» секты богини Кали. Впечатлительные барышни падали в обмороки, читая «показания» душегуба Бахрама, признавшего за собой ритуальное убийство почти тысячи человек. Никто не желал читать научные статьи порядочных английских и французских исследователей и миссионеров, крепко сомневавшихся в подобной журналисткой дичи и отчётах полковника Слимана или Ост-Индской компании.

Но факты безжалостная вещь, кампания против тхагов удивительным образом совпала с установление полного господства британской судебной системы в Индии. Результатом охоты на «душителей» стал принятый закон «О преступных племенах» (три с половиной миллиона человек в 128-ти племенах и группах). Решивший главную проблему английской колониальной администрации и презренных банкиров-сетов: пресечение неконтролируемых миграционных потоков по Шёлковому Пути. Ставшему Опиумным и товарно-промышленным для Ост-Индской компании.

Окончательная редакция Закона, принятая Постановлением XXVII от 1871 года окончательно закрепила за колониальными властями «неукоснительное выявление, наблюдение и «реабилитацию групп индейцев», которые из-за своего кочевого образа жизни представляют угрозу власти Короны». Принадлежность к данной категории (ремесленные артели, не имевшие английских патентов купеческие Дома, сезонные крестьяне-батраки, вольные торговцы, артисты, паломники, странствующие группы монахов) определялась без решения суда, «на глазок» любого представителя колониальных властей.

Все они признавались «преступными группами», связанными с тхагами-душителями, подлежали аресту, принудительному поселению и полицейскому контролю. А вышел этот Закон «О преступных племенах» напрямую из Закона «О тхагах (бандитах)» за авторством Слимана. Он и создал своей инквизиторской деятельностью сотни судебных прецедентов (основа англосаксонского права, если что), позволяющие на основе «логически обоснованных допущений следствия – осуждать отдельных лиц на основании принадлежности к преступной группе без каких-либо доказательств совершения преступления». Конец цитаты.

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.