Хрестьянин (ltraditionalist). О Зевсе пеласгов

Статуя Зевса-Юпитера. I век. Эрмитаж. Санкт-Петербург

А. А. Рыбакова в статье “Культ Зевса-младенца в Аркадии” говорит, что “мифы о Зевсе-ребёнке, столь отличные от распространённого образа громовержца и владыки Олимпа, давно привлекли внимание исследователей. Непохожесть этих образов – взрослого бога и бога-младенца – сделала возможным предположение о том, что образ Зевса возник в результате слияния двух самостоятельных, первоначально независимых культов: греческого, в своей основе индоевропейского божества неба и света (на что указывает этимология имени Зевса, находящая параллели в именах других божеств индоевропейского происхождения) и негреческого культа божественного ребёнка.

Мифологическая традиция относит рождение Зевса к Криту, где с детством бога связывались пещеры гор Иды, Дикты, Эгейон, рассказывались мифы о воспитании его нимфами, вскармливании козой, орлом, пчёлами, защите Куретами. Источники упоминают о посвятительных дарах юному богу в Идейской пещере, о каких-то световых явлениях, происходивших там в дни празднования Зевсова рождения (Solin. ХI, 6; Lucr. V, 663-665; Theophr. Hist. Plant. III, 3, 4). Столь тесные отношения Зевса-младенца с этим островом позволили исследователям увидеть в нём божество минойского происхождения, заимствованное в религию эллинов.

Однако Крит считался хоть и главным, но не единственным культовым центром, где Зевсу поклонялись как божественному ребёнку. В Греции таких мест, по словам Павсания, было неисчислимо много (Paus. IV, 33, 1). Подобные предания существовали в Мессении, в Олимпии, в беотийских Фивах и в других областях, в том числе за пределами Балкан. Среди них особенно выделяется Аркадия”.

В данном отношении любопытно, что аркадяне претендовали на то, чтобы называться самым древним племенем Эллады. Проживали они в живописных лесистых горах в центре Пелопоннесского полуострова, которые были излюбленным местом богини-охотницы Артемиды. Аркадия была единственной территорией Пелопоннеса, которой не коснулось дорическое переселение; она сохранила своих древних пеласгических обитателей, которые, главным образом, жили скотоводством и земледелием, и пользовались у остальных греков славой гостеприимного и благочестивого народа, поэтому новейшие поэты, в особенности творцы идиллий, как итальянец Саназаро и его подражатели, изображали Аркадию страной райской невинности и мирного счастья, сделав её театром своих поэтических вымыслов. Аркадские пастухи, воспевавшиеся с фантастическими прикрасами, сделались предметом рода поэзии — пасторали.

“Наиболее известным является миф о рождении и воспитании Зевса в районе Паррасия на горе Ликей, в местечке, называемом Кретея, и считалось, что это и есть тот самый Крит, на котором рос божественный ребёнок, а не реальный остров (Paus. VIII, 38, 2-8; Callim. Hymn. I, 10-14). По сообщению Павсания, на самой вершине находилась земляная насыпь – жертвенник богу, а перед ним стояли две колонны с позолоченными орлами наверху, сделанные в очень древнее время (Paus. VIII, 38, 7).”

Интересно, что две колонны – Яхин и Боаз – стояли и в притворе первого иудейского храма Соломона в Иерусалиме.

Francois Vatable, reconstructie van de tempel van Salomo

“В 1897 г. этот жертвенник был подвергнут раскопкам. Как показали исследования, он имеет очень значительные размеры (диаметр равен 30 м, площадь – около 485 м2) и состоит из земли и пепла, перемешанных с большим количеством камней и костей мелкого рогатого скота. Очевидно, этот зольный холм был алтарём, на котором сжигались все приношения, и жертвенник, таким образом, представляет собой продукт самих жертвоприношений”.

“Из деревьев с аркадским Зевсом связывается дуб. <…> На рельефе II в. до н.э. бог представлен маленьким ребёнком, сидящим под дубом, рядом – Пан, главное божество Аркадии, поэтому данное изображение можно связать с аркадской мифологической традицией. Здесь большой интерес представляет изображение дерева. У его корней, на земле, пасутся коза с козлёнком; в кроне у гнезда с птенцами сидят две птицы; ствол дерева обвивает змея. Подобное изображение является очень характерным для передачи образа мирового древа”.

“Более всего дошло сведений о почитании Зевса на горе Ликей, где располагалось известное святилище Зевса Ликейского и находился священный участок, доступ на который был строго запрещён для всех, кроме жрецов бога, и где происходили чудеса, связанные с отсутствием теней у попавших туда людей и животных (Callim. Hymn. I, 11-14; Paus. VIII, 38, 6).”

“Большое значение в аркадском культе юного Зевса имеет Рея. Гора Ликей, помимо Зевса, была посвящена также его матери и называлась «древнейшим ложем Реи» (Callim. Hymn. I, 13-14). На вершине горы Тавмасий была пещера со священным участком, входить на который могли только посвящённые Рее женщины (вероятно, её жрицы), а отправлявшиеся там ритуалы были совершенно недоступны для посторонних (Paus. VIII, 36, 3). Упоминание имени Реи позволяет предположить, что ритуалы совершались в честь богини-матери и её ребёнка. На это указывает специфика мифологического образа Реи: хотя она считалась женой Крона, но она никогда не была его паредрой и имела самостоятельные функции, зато тесную связь с ней имел ребёнок. Особенно чётко это прослеживается в изобразительной традиции, где Рея могла изображаться без Крона, но никогда – без ребёнка или его символа (камня), как, например, на краснофигурной вазе середины V в. до н.э. из Сицилии, на «Капитолийском жертвеннике».

По-видимому, на Тавмасии главная роль отводилась культу Реи, в зависимость от которого ставился культ её божественного ребёнка Зевса (Paus. VIII, 36, 3). Вообще, в отмеченных сюжетах обращает на себя внимание тесная связь Зевса-младенца с женскими персонажами: его окружают многочисленные нимфы – Неда, Гагно, Анфракия, Архироя, Миртоесса, Эноя, Главка, Алкиноя, Фрикса (Paus. VIII, 38, 2; 31, 4; 47, 3). Возможно, ранее культ юного Зевса был полностью подчинён женскому образу, что могло иметь следствием отсутствие у него собственных важных мифологических функций.

Подобное представление о божественном ребёнке могло иметь местные корни. Как показывают археологические исследования, на всей территории Балкан, от южного Пеллопонеса до Фессалии, встречаются глиняные и ещё более древние каменные статуэтки, изображающие «куротрофу» – сидящую женщину с младенцем на руках. Эти статуэтки, возникновение которых связывается с ранней элладской культурой, появились в период раннего неолита и просуществовали без перерыва до эпохи греческой архаики.

Позднемикенская куротропная фигурка (около 1360 г. до н.э.)

Обстоятельства их находок (в культовых комплексах и в некрополях) говорят о том, что они связаны с религиозным культом и являются выражением сакральных представлений. Вероятно, эти статуэтки являются культовыми изображениями богини-матери и божественного ребёнка, почитавшегося вместе с ней, а значительная территория находок свидетельствует о широкой распространённости этого культа на Балканах.

Основным населением Балкан до прихода греческих племён были пеласги, и пеласгические традиции, как считает Т.В. Блаватская, занимали значительное место в греческой религии. Из источников известно, что установление культа Зевса на горе Ликей, месте рождения бога, где он почитался и как божественный ребёнок, приписывалось Ликаону, сыну Пеласга (Paus. VIII, 2, 1- 3; 38, 5), а последний является легендарным эпонимом этого народа. Ликаон или даже сам Пеласг назывались основателями святилища Зевса на горе Ликей, которое почиталось как древнейшее из всех святилищ вообще (Paus. VIII, 38, 5; Hyg. Fab. 225).”

О ритуально-мифологической и даже генетической близости пеласгов и критян мы уже неоднократно говорили, поэтому нет ничего удивительного в том, что младенец Зевс рождается одновременно и на Крите, и в Аркадии, и во множестве других мест Эгеиды. И, в общем, Зевс является тем божественным младенцем, которого мы видим на руках у Богини, в тысячах различных образов – от Пасифаи с Минотавром до Деметры Куротрофы.

Пасифая и Минотавр

Деметра Куротрофа

Очевидно, этот “быкомладенец” и является тем самым Героем, о котором писал Вяч. Иванов в своей монографии “Дионис и прадионисийство”. “Древнейшая эпоха Дионисовой религии есть эпоха безыменного или иноименного «пра-Диониса». Вид прадионисийского культа представляет собою почитание безыменного Героя, распространённое во Фракии и Фессалии, на долгие времена укоренившееся в балканских странах вообще и встречающееся здесь и там в разных местах Эллады и Великой Греции. К безыменным культам относится, далее, женский оргиазм, в своём исконном служении неизменно-пребывающему женскому божеству требовавший мужского коррелята в лице периодически рождающегося и умирающего бога и, наконец, обретший искомые имя и обличие в родившемся Дионисе”.

Наверно, в архаической древности Дионис и Зевс были одним богом. И пока Зевс не возвысился до положения “туза” Олимпийского, Дионис находился как бы в “тени”. Однако Дионис вышел из “тени”, когда Зевс, поднявшись на Олимп, утратил свои первоначальные функции божественного Младенца. Как говорится, свято место пусто не бывает. Это место и занял Дионис. Так что Дионис показывает нам образ до-греческого Зевса, Зевса пеласгов (конечно, у пеласгов он не именовался Зевсом).

Источник

• Ключевые слова: О Зевсе пеласгов,ltraditionalist,Древняя Греция,Дионис,мифология