Жан Маркаль. Аскеты и дуалисты: во что верили и что отрицали богомилы
Совет против богомильства, организованный сербским князем Стефаном Неманьей. Фреска 1290 г.
Появившиеся в Болгарии в Х веке, богомилы проповедовали аскетизм и отрицали институт Церкви; являясь дуалистами, они верили, что материальный мир есть порождение злого Демиурга.
***
В период, который называют то концом Древнего мира, то Ранним средневековьем, во всем христианском мире и окрестных регионах появилось множество самых различных сект.
Сохранившаяся дуалистическая теория часто проявлялась в форме сект — наряду с догмами, унаследованными от всех возможных традиций. Так называемые варварские нашествия и смешения народов способствовали появлению такого рода синкретических систем.
Христианская церковь явно казалась наиболее способной обеспечить всеобщий характер ценностей. Но догма, которую она проповедовала, оставалась еще очень хрупкой и к тому же была результатом компромисса, достигнутого между великими богословами того времени, каждый из которых имел свой взгляд на вещи и расценивал евангельскую благую весть по-своему.
Только по отношению к тем, кого называли еретиками, Церковь обретала определенное единство: прежде всего — для борьбы с материальной угрозой (Церковь начала превращаться в светский институт, и в игру вступили материальные интересы), потом — чтобы прояснить доктрину, которая выглядела запутанной и не имела неколебимых основ.
Но противники Церкви были многочисленными, прежде всего внутри самой же Церкви, которую они часто обвиняли в духовном и моральном разложении.
Противники Церкви как института претендовали на роль реформаторов и защитников истины. Чтобы доказать, что они защищают истину, они при изложении своих концепций опирались на все, что могли найти в священных текстах, философских системах, нравоучительных трактатах.
Известен некто Присциллиан, умерший в 385 году. Это был набожный испанец, проповедовавший аскетическую монашескую жизнь по примеру отшельников; такой образ жизни был позаимствован на Востоке и начал там распространяться.
Присциллиан включил в принятую им христианскую догму элементы, похожие на языческие и свойственные, в частности, древнему друидизму. Но, в отличие от кельтов, он верил в то, что в мире присутствует два противоположных начала — добра и зла, и его учение, за некоторое время нашедшее сторонников, в конечном счете обернулось дуализмом.
Около 660 года армянин по имени Константин основал в своей стране, подверженной различным культурным и религиозным конфликтам, новую секту, отличавшуюся особым преклонением перед апостолом Павлом.
Ее члены станут называться павликианами и более века будут представлять собой группу свирепых воинов, против которых Византии придется бороться в то же самое время, когда она будет защищаться от арабов. К концу VIII века ее миссионеры достигнут Болгарии, и по XII век эта секта сохранит на Балканах сильное влияние.
Доктрина павликиан известна мало, потому что они избегали рассказывать о ней непосвященным и даже внешне сообразовывались с культами и уставами Христианской церкви, чтобы сбить с толку противников и избежать преследований. Но известно, что эта доктрина была основана на вере в два антагонистических начала.
По мнению павликиан, мир и живых существ сотворил Демиург, то есть Князь Тьмы. Они напрочь отвергали Ветхий Завет, поклонение кресту, считали евхаристию действием, лишенным смысла.
Несмотря на все это, они пытались сблизиться с христианством, хотя бы затем, чтобы «подорвать его изнутри», а также чтобы разыскать в Писании аргументы в поддержку своих утверждений. Это был удобный способ обращать в свою веру, не отходя слишком далеко от Церкви.
В результате павликиане в начале VIII века стали достаточно многочисленными, чтобы влиять на политику царств, где они жили. В верхнем течении Евфрата они даже основали колонию, которую долго удерживали вооруженной силой в стране, уже ставшей мусульманской.
Когда в 878 году они были побеждены византийцами, значительное число их стало солдатами в императорских армиях, остальных же выслали на Балканы. Там-то павликиане и нашли территорию, подходящую для распространения дуалистической доктрины.
В середине IX века миссионеры, посланные Римом, принялись проповедовать Евангелие в Болгарии. Но по откровенно политическим причинам патриарх Константинопольский, недовольный интересом Рима к землям, которые он считал сферой своего влияния, послал туда собственных миссионеров.
Возникло явно выраженное соперничество между христианами римского и греческого устава; этой ситуацией воспользовались секты с манихейскими тенденциями, в первую очередь, павликиане. В ходе этого нового смешения традиций и под воздействием разнородных влияний, исходящих из Византии, более или менее признанного убежища всех тогдашних еретиков, возникла новая секта — богомилов.
Во второй четверти X века в Болгарии, в горном и недоступном округе Македонии, сельский священник по имени Богомил начал проповедовать мелкой знати, низшему духовенству и крестьянам. Он призывал не к восстанию против крупной знати и высшего духовенства, а напротив, к смирению и поиску ясности с помощью монашеской жизни — единственного средства найти утешение в этом низком мире, охваченном смутами и ставшем добычей сил Зла.
Это было первым предписанием, которое решили соблюдать его ученики, названные по имени своего учителя богомилами: свидетельства единодушно утверждают, что в первое время богомилы были аскетами и отшельниками, одевались в простые одежды, призывали к покорности и кротости, творили многочисленные молитвы и предавались долгим медитациям.
Болгарский богомильский крест
Они отвергали церковную пышность и все таинства, которые считали бесполезными и чисто формальными, как и все культовые отправления, совершаемые напоказ, и были убежденными иконоборцами, что, впрочем, в то время в Византии не у всех вызывало отторжение. В мирском плане Богомил и его ученики выступали против силы и богатства учрежденных государств: по их мнению, все это было тщетой и ничтожеством.
Учение богомилов представляется нам несколько запутанным, потому что мы знаем его только от врагов, да и те не всегда единодушны в пунктах, которые стараются опровергнуть. Однако можно утверждать, что в нем существовало две тенденции: к абсолютному и к умеренному дуализму.
Согласно первой тенденции, Материя была творением Демона, а Дух — творением Бога. Значит, следовало отвергнуть все, имеющее касательство к материи, практиковать строгий аскетизм, воздерживаться от всяких половых связей, не пить вина, не есть мяса и вести существование, исполненное нужды и лишений.
Богомильские общины, склонные к этой тенденции, отказывались от всякой организации, которая была бы земной, а значит, плохой, и не признавали никакой иерархии. Эта радикальная позиция окончательно ставила их в положение маргиналов и даже навлекала активные гонения, но последние надо было терпеть со смирением в подражание Христу.
Для второй тенденции характерна более сложная система идей.
Первоначально существовал некий духовный мир, над которым царствовал Бог. Сын и Святой Дух не более чем образы Отца (это означало отрицание официального догмата, за что болгарских богомилов стали называть «монархианами»). Но Сатана тоже был сыном Бога: он был даже старшим сыном и получил миссию заведовать делами небес с помощью множества ангелов, ему подчиненных. (Тут очевидна связь с христианскими преданиями, касающимися Люцифера, которые можно также найти в некоторых версиях легенды о Граале.)
Сатана из гордыни восстал и увлек за собой в мятеж часть ангелов. Но восстание Сатаны и ангелов потерпело неудачу, и они были низвергнуты с небес; тогда-то, чтобы отомстить, они создали землю и второе небо — звездное.
В этой концепции изначально существует только один Бог и, в конечном счете, лишь одно начало. Зло появилось только после мятежа и привело к карикатурному созданию материи. Но от объяснения, почему Сатана восстал, миф воздерживается.
Внутри своего мира Сатана из земли и воды создал человека. Он вдохнул в последнего свой дух, но попросил Бога вдохнуть в только что созданное существо немного и своего духа, чтобы оно стало некой связью между ними.
Миф очень странный: он не объясняет, почему для Сатаны так важно, чтобы человек был связью между ним и Богом, и, главное, почему Бог согласился на сделку.
Можно отметить, что в скрытом виде этот миф можно найти в легенде о рождении и зачатии Мерлина, записанной в XII веке Робером де Бороном под влиянием клюнийских монахов: Мерлин предстает там Первочеловеком, сыном беса и святой женщины, и использует силы обоих миров.
Мерлин, диктующий свои пророчества. Миниатюра из рукописи романа Робера де Борона «Мерлин» (1300)
Но как и в случае Мерлина, который, будучи наделен «сатанинскими» силами, использует их во имя Добра, в богомильском мифе есть отчетливый намек на возможность для человека благодаря дару, полученному от Бога, уничтожить злое начало и, следовательно, вернуться в прежнее состояние, предшествовавшее восстанию Сатаны. Оставлена надежда на спасение не только самому индивиду, но и всему творению, включая Сатану.
Итак, возвращаемся к мифологическому богомильскому рассказу: Бог согласился на предложение Сатаны, вложил частицу своего духа в Адама и то же сделал для Евы, после того как Сатана создал последнюю.
Но Сатана, чтобы придать своему созданию больше веса, подбил Змея, то есть Сознание, убедить Еву вступить в половую связь с Адамом и зачать. В наказание Бог лишил Сатану божественного облика и отнял у него всякую возможность к сотворению, однако оставил ему возможность распоряжаться миром, который тот уже создал.
Здесь первородный грех истолковывается как плотский. Отсюда запрет, наложенный богомилами на зачатие, по крайней мере для той категории верующих, которая достаточно созрела для того, чтобы соблюдать целомудрие.
У богомилов, как и у манихеев, было два вида адептов. «Избранные», достигшие высшей стадии, должны были строго соблюдать все заповеди и читать молитвы — семь раз днем и пять ночью. Другие были простыми «верующими», еще не сумевшими преодолеть в себе искушения, которые поддерживал в них Сатана, поскольку присутствовал в их духе.
Но «верующие» имели возможность стать «чистыми». Это происходило в ходе церемонии, имевшей свой эквивалент у катаров и похожей на церемонию рукоположения у манихеев: нечто вроде крещения Святым Духом, которое богомилы формально противопоставляли христианскому крещению, считая последнее бесполезным.
Новый «избранный» должен был исповедаться, провести некоторое время в молитвах и медитациях, соблюдая при этом пост. После этого в присутствии собрания «избранных» и «верующих» он получал окончательное посвящение, включавшее его в категорию «избранных». Возможно, церемония сводилась к тому, что новому «избранному» возлагали на голову Евангелие и читали «Отче наш», в то время как участники собрания пели гимны, держась за руки.
Некоторые богомильские секты, исповедовавшие радикальный дуализм, отрицали воскрешение плоти и Страшный Суд. Притом богомилы, похоже, признавали перевоплощение, переселение душ — не для «чистых», которые освободились окончательно, но для «верующих», которые должны были некоторым образом пройти через чистилище в последующих земных жизнях.
Богомилы довольно долго оставались в Болгарии и в ближайших окрестностях Константинополя — как на землях, подчиненных империи, так и на землях, завоеванных мусульманами. Их изгоняли и преследовали, особенно христиане.
Мануил I Комнин (1118–1180), византийский император (1143–1180) из династии Комнинов
Просачиваться через Балканы в западном направлении они стали преимущественно после 1140 года, когда император Мануил Комнин принял энергичные меры против них и их влияния в городе. Тогда их в большом количестве можно было встретить на землях, ныне составляющих Югославию, на далматийском берегу и в Северной Италии.
Скоро они проникли в итальянские города, добрались до Окситании и Северной Франции. Один документ, копия которого сохранилась в книгах записей каркассонской инквизиции, упоминает «секрет еретиков Конкореццо, привезенный из Болгарии епископом Назарием». Ведь в Средние века на Западе говорили не «богомилы», а «болгары» или «бугры» — их называли так по стране, где богомилы дольше всего проживали.
Добрались ли богомилы до Монсегюра и появился ли катаризм благодаря им?
Есть искушение усмотреть прямую преемственность между богомилами и катарами: точки соприкосновения их доктрин более чем очевидны (прежде всего, и те и другие — дуалисты). Притом в Окситании нашли изображения, однозначно напоминающие произведения богомильского искусства, хотя бы знаменитые дискообразные кресты. В Окситании насчитывается немало таких крестов. Есть они и в Болгарии.
Катарские кресты
Что бы то ни было заключить о происхождении этих каменных крестов трудно.
Известно, что богомилы отказывались почитать крест, который им навязывали римляне. Для них крест был не орудием мучительной казни Иисуса, а символом или же геометрическим изображением человека-Иисуса, где концы креста соответствуют голове, двум рукам и ногам. Богомилы, как позже катары, могли представлять Иисуса только живым человеком с распростертыми руками или с изображением солнца вместо головы.
Когда же богомилы и катары использовали латинский крест, они никогда не изображали на нем тело Иисуса, находя в таком изображении нечто оскорбительное и низкое. Позже так же станут поступать протестанты.
Не отрицая возможного богомильского влияния на форму некоторых крестов, найденных в Окситании, надо все-таки отметить, что эти кресты обычны на всей территории, которая зависела от графов Тулузских.
Крест с четырьмя ветвями, вписанный в круг, входит в состав герба графов Тулузских, и символ это очень древний — он возник задолго до эпохи катаров. Если посмотреть, например, в Кабинете медалей Национальной библиотеки в Париже на галльские монеты народа вольков-тектосагов, населявшего Лангедок в эпоху Цезаря, на большой части этих монет можно увидеть знаменитый крест с четырьмя ветвями, вписанный в круг, — таинственный дискообразный крест.
В тулузской Окситании этот крест — несомненно кельтский, об этом убедительно говорят данные археологии и нумизматики. Он не имеет никакого отношения ни к богомилам, ни к катарам, если не считать, что принадлежит одновременно к сфере болгарской и окситанской культур (а также и к сфере шведской культуры, откуда произошли вестготы).
<…>
Если Восток насчитывал немало ересей, то и на Западе их хватало. Об этом шли многочисленные дискуссии на соборах, и новые идеи повсюду вызывали к жизни движения, приводившие к созданию сект, хоть иногда сводились лишь к проповедям, не влекущим последствий.
В первые годы XI века один шампанский крестьянин «впал в безумие»: вернувшись с поля, прогнал жену, сломал распятие в церкви, отказался платить священнику десятину и произнес красноречивую речь о том, что ветхозаветные книги надо отвергнуть. Вскоре он нашел последователей среди крестьян, но в конечном счете все его покинули, и он был брошен в колодец. В его «безумии» можно заметить знакомые черты богомильства.
В 1018 году в Аквитании возникла многочисленная группа, оспаривавшая могущество креста, крещение и брак и отказывавшаяся принимать в пищу некоторые продукты.
В 1022 году в окрестностях Тулузы для загадочных наставлений собрались еретики из разных европейских регионов.
В то же году один перигорский крестьянин увлек своей проповедью нескольких дворян и нескольких священников из орлеанской церкви Сент-Круа; они понесли благую весть к Руану. Все, что они предлагали, чтобы, так сказать, реформировать Церковь, было попросту взято из богомильских теорий.
Для них материя была нечистой; брак, крещение, исповедь и причастие следовало отвергнуть, так же как церковную иерархию, так называемые благие дела и молитвы. «Истинные христиане» живут небесной пищей, и верующий очищается наложением рук.
Осужденные на костер приказом короля Роберта II, они пошли туда со смехом и приняли свою судьбу как люди, уверенные, что немедленно попадут в «Рай Света».
В ту эпоху хватало всевозможных примеров такого рода. Бывший провансальский священник Петр Брузиус ходил по Южной Франции и утверждал, что надо сносить церкви, сжигать распятие, вместо того чтобы почитать орудие казни Христа, и молиться где угодно, хоть в стойле. В 1126 году Петра Брузиуса сожгли.
Во Фландрии мирянин по имени Танхельм клеймил Церковь, ставшую настоящим «домом разврата». Он утверждал, что всякий человек столь же близок к Богу, как мог быть близок Христос, потому что обладает Святым Духом и является супругом Девы Марии.
В те же времена бывший клюнийский монах Генрих Еретик, одаренный оратор, выступая в качестве миссионера, обошел всю Южную Францию. Он грозно обличал Церковь, а его последователи, видевшие в нем ангела с неба, проводили его пламенные призывы в жизнь: оскверняли церкви, жгли распятия, избивали священников и принуждали монахов к браку, обычно с блудницами, которым впоследствии предписывалось вести почтенную семейную жизнь.
В Бретани некто Эон де Летуаль вообразил себя «Тем, кто придет судить живых и мертвых». Он собрал группу приверженцев, с которыми грабил церкви, замки и монастыри, а потом часть собранных таким образом богатств раздавал крестьянам.
Эон уверял, что обладает магическими способностями. Его последователи называли его «Сеньор Сеньоров». Он утверждал, что будет судить огнем мир, доверенный ему Богом. Его скипетр имел форму буквы «игрек». Когда две ветви подняты к небу, это означает, что две трети мира принадлежат Богу-Отцу. Когда те же ветви обращены к земле, то две трети этого мира во власти Эона.
(Эон де Летуаль играл на созвучии своего имени со словом eum в литургии (Per Eum qui venturus est judicare vivos et mortuos. Следует отметить бесспорную связь его имени с эонами гностиков — полубогами, которые правят промежуточными мирами.)
B 1148 году он предстал перед собором под председательством папы и был приговорен к заключению, в котором и умер.
Большинство из этих еретиков в реальности были «визионерами», искренне убежденными в том, что осуществят коренные реформы в Церкви, далекой от идеала совершенства. Все они искали определенную форму воздержанной жизни перед лицом мира, где процветает несправедливость и где богатства немногих вызывающе выставлены напоказ перед огромной массой бедняков. Они столкнулись с сильным противником: все они закончили жизнь на костре или в тюрьме.
Но это не были интеллектуалы. Аргументы, которые они выдвигали, чрезвычайно просты, чтобы не сказать — элементарны, и во всяком случае совершенно очевидны.
Затем настали времена, когда ересь могла выжить, только опираясь на свод догматов. И такой свод создали катары.
Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco
Еще по теме:
Богомильство. Истинное христианство или учение, опередившее своё время?
- аскет,дуали,вер,отриц,Маркаль,
Leave a reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.