Maximus. О священных каганах Руси и Хазарии

Упоминания в письменных источниках о каганах тюрок и русов – от монгольских племен сяньби до Русского каганата

Двоевластие

Детальней всего образ кагана прослеживается у хазар по записям арабских хронистов. В Хазарском каганате, а также в каганате русов, существовало двоевластие (диархия), где роль сакрального царя исполнял каган, а настоящим правителем был бек (шад). Хотя возможно ранние хазарские каганы обладали всей полнотой власти. Титул кагана передавался только внутри одного царственного рода. Система эта не была устойчивой, есть предположение, что с 9 века власть в Хазарии полностью перешла в руки бека, а каган даже перестал упоминаться в письменных источниках.

В каганате русов также не наблюдалось стабильного равновесия между двумя правителями, хотя само двоевластие прослеживается отчетливо. Ничего неизвестно о том, какие функции выполняли Аскольд и Дир – правители Киева, князья Олег и Игорь были явно равнозначны, Святослав имел более значительный статус, чем Свенельд, и Владимир Святославич был выше по статусу, чем его дядя Добрыня. Причем до Владимира Святого, начиная с Рюрика, ни одного правителя Руси не называли каганом, или же у нас нет достаточного количества письменных источников, чтобы прояснить этот вопрос. Возможно, что первым каганом население Руси признало именно Владимира Святославича, после того, как его отец разгромил города Хазарского каганата. Правда, в этом случае каганом должен был быть уже сам Святослав, но таких свидетельств нет.

Каган Владимир – родственник хазарских правителей

Можно сделать предположение, что Владимир стал каганом из-за какого-то только ему присущего свойства, и возможно этим свойством было происхождение его матери Малуши, якобы ключницы княгини Ольги. Есть основания думать, что она была родственницей хазарским правителям – мелехам (мелекам), и именно поэтому население каганата признало за ним сакральный статус кагана. Ведь через родство с хазарскими правителями Владимир приобрел кровную связь со всеми тюркскими каганами великой степи.

И. Данилевский о происхождении русский князей раннего периода истории Руси.

Действительно, очень интересно происхождение Малуши – матери Владимира Святославича. К какому этносу принадлежала Малуша неизвестно, но очень вероятно, что ее предки были связаны с хазарской аристократией и по вероисповеданию она была иудейкой. Так как имена Малуши (Малка), ее отца Малка Любечанина и даже древлянского князя Мала созвучны титулу правителя славян – свиет-малик (по Ибн Русте), который в свою очередь может восходить к хазарскому титулу мелех (князь, царь). Видимо, она имела знатное происхождение, была сестрой Добрыни – соправителя ее сына кагана Владимира Святославича.

Добрыня по традиции русов и хазар должен был быть беком (шадом и/или возможно тоже мелехом), князем с военными функциями, в то время как сам каган Владимир в том числе выполнял ритуальную функцию “живого бога” – священного кагана русов и хазар, об этом косвенно свидетельствует фиксация внимания летописцев на его многочисленном гареме и также характерный образ этого князя в русских былинах.

В этом случае остается неразрешимым вопрос о том, кем были каганы русов в 9 веке (по свидетельству Бертинских анналов и арабских авторов), возможно, тогда русы подчинялись непосредственно хазарским каганам, и существование у них собственного титула “каган” – это лишь недопонимание средневековых хронистов, в любом случае ответа на этот вопрос пока нет…

“Худуд ал-алам” о стране русов:

«Царя их зовут хакан (каган) русов. Страна эта изобилует всеми жизненными благами. Среди них есть группа из моровват. Знахари у них в почете. Ежегодно они платят одну десятую добычи и торговой прибыли государю. Среди них есть группа славян, которая им служит».

Гардизи “Зайн ал-ахбар”:

«И есть у них царь, называемый хакан-е рус. Число жителей на этом острове 100 000. И эти люди постоянно нападают на кораблях на славян, захватывают славян, обращают в рабов, отводят в Хазаран и Балкар и там продают».

Текст о славянах из сочинения Ибн Русте “ал-А ‘лак ан-нафиса”:

«Глава их коронуется, они ему повинуются и от слов его не отступают. Местопребывание его находится в середине страны славян. И упомянутый глава, которого они называют “главой глав” (ра’ис ар-руаса), ищется у них свиет-малик (евр. мелех, мелек), и он выше супанеджа (предположительно жупан, пан), а супанедж является его заместителем (наместником). Царь этот имеет верховых лошадей и не имеет иной пищи, кроме кобыльего молока. Есть у него прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги».

Абу Исхак аль-Истахри «Книга путей государств» («Китаб масалик аль-мамалик»):

«Что касается до управления ими и правителя, то глава их называется: «хакан-хазар». Он выше царя хазарского, но его самого назначает царь. Когда они желают поставить кого-нибудь этим хаканом, то приводят его и начинают душить шелковым шнуром. Когда он уже близок к тому, чтобы испустить дух, говорят ему: «Как долго желаешь царствовать?» — он отвечает: «Столько-то и столько-то лет». Если он раньше умрет (то его счастье), а если нет, то его убивают по достижении назначенного числа лет царствования. Хаканство у них дается только лицам из знатных фамилий. У хакана власть номинальная, его только почитают и преклоняются перед ним при представлении. К хакану входит только царь и лица одного класса с ним.

Царь входит к хакану только в случае важного события и, при входи к нему, падает ниц на землю и кланяется, а потом становится вдали, пока не разрешит ему хакан приблизиться. Когда постигает их какая-нибудь великая опасность, то они выводят хакана; и как только увидит его кто-нибудь из Турок или соседних народов «кяфиров», тотчас же обращается в бегство, и никто из них не решается воевать с ним вследствие большого к нему почтения (С добавляет: «и величию его»). Когда он умрет и его похоронят, то мимо могилы его ни один человек не проезжает без того, чтобы не спешиться и не поклониться его праху, и не садится на лошадь, пока не скроется из его глаз могила хакана.

По данным китайских источников (Чжоу шу), обычай возведения кагана на престол у тюрков (тукю) в VII в. был следующий:
«Их государя (нжу) перед возведением на престол его близкие помощники и важные сановники сперва усаживали на войлок и несли девять кругов по солнцу. При прохождении каждого круга все сановники и подданные кланялись. Кончив поклонение, помогали ему сесть на коня и затем шелковой тканью сдавливали ему горло так, чтобы только не удушить его, затем ослабляли [петлю] и быстро спрашивали: “Сколько лет ты можешь быть каганом?” Их государь, поскольку самочувствие его было плохое, не мог точно сказать, сколько [лет он собирается царствовать]. Сановники и подданные, следуя его словам, свидетельствовали короткий срок».

Первое упоминание термина “каган” связывается с монгольскими племенами сяньби, так называли правителя, который был наполовину человеком наполовину духом – уже первый монгольский каган проявлял сверхъестественные способности.

Материалы по истории кочевых народов в Китае III-V вв. Вып. 3. Мужуны. М. Наука. 1992:

«Цифу кэхань (каган) тодо мохэ — прозвище первого правителя сяньбийского племени цифусцев, в котором кэхань соответствует монгольскому титулу каган , тодо означает «не дух и не человек»

Фан Сюаньлин. История династии Цзинь:

«Цифу Гожэнь — сяньбиец из округа Лунси. В прошлом три кочевья — Жуфусы, Чулянь и Чилу — шли из земель к северу от пустыни [Гоби] на юг, к горам Да Иньшань. По дороге они встретили огромное, как холм, пресмыкающееся, похожее по виду на священную черепаху. Они закололи лошадь, принесли ее в жертву пресмыкающемуся и, читая молитву, произнесли: «Если ты добрый дух, открой путь, а если злой, закрой дорогу и сделай ее непроходимой». Неожиданно пресмыкающееся исчезло, а вместо него остался маленький мальчик.

В это время в кочевье Цифу жил старик, не имевший сыновей. Он попросил позволить ему воспитать мальчика как своего сына, и все поддержали его просьбу. Старик обрадовался и, считая, что у него появилась опора, дал мальчику прозвище Хэгань. На языке сясцев хэгань означает «опора».

В возрасте 10 лет [Хэгань] отличался отвагой и смелостью, хорошо ездил верхом и стрелял из лука, натягивая тетиву, для растяжки которой требовалось усилие, равное 500 цзиням. Преклоняясь перед его мужеством и смелостью, четыре кочевья — [Цифу, Жуфусы, Чулянь и Чилу] — выдвинули [Хэганя] на пост общего правителя, назвав его Цифу кэхань тодо мохэ. Тодо — слово, означающее «не дух и не человек»

Описание кагана русов Ахмедом ибн-Фадланом, это описание царя русов больше всего приближенно к хазарскому.

Ахмед ибн-Фадлан о путешествии на Волгу в 921—922 гг.:

«Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причем находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него. С каждым из них [имеется] девушка, которая служит ему, моет ему голову и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, [которой] он пользуется как наложницей в присутствии царя. Эти четыреста [мужей] сидят, а ночью спят у подножия его ложа. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он пользуется как наложницей одной из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы [выше] упомянули. И этот поступок они не считают постыдным.

Он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить некую потребность, то удовлетворит ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то он подведет свою лошадь к ложу таким образом, что сядет на нее верхом с него, а если [он захочет] сойти [с лошади], то он подведет свою лошадь настолько [близко], чтобы сойти со своей лошади на него. И он не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться [с девушками], пить и предаваться развлечениям. У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных».

Первое упоминание титула каган в древнейшем памятнике русской литературы «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона в середине XI века:

«…похвала кагану нашему Владимиру, которым мы крещены были.

…Восхвалим же и мы, — по немощи нашей <хотя бы и> малыми похвалами, — свершившего великие и чудные деяния учителя и наставника нашего, великого кагана земли нашей Владимира, внука древнего Игоря, сына же славного Святослава, которые, во дни свои властвуя, мужеством и храбростью известны были во многих странах, победы и могущество их воспоминаются и прославляются поныне.

…Было же сие в лето 6559 (1051), в княжение благоверного кагана Ярослава, сына Владимирова. Аминь.»

Образ жизни русского кагана Владимира Святославича до принятия им христианства возможно мало отличался от времяпровождения хазарского кагана – у него был обширный гарем, и если судить по русским былинам, на войну за него ходили богатыри, а сам Владимир Красное Солнышко сидел в своем дворце.

“Повесть временных лет” о кагане Владимире Святославиче:

«Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мстислава, а от болгарыни — Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».

Ахмед ибн-Фадлан о путешествии на Волгу в 921—922 гг.:

«Что же касается царя хазар, титул которого хакан, то, право же, он не показывается иначе, как [раз] в каждые четыре месяца, [появляясь] в [почетном] отдалении. Его называют “большой хакан”, а его заместителя называют хакан-бех. Это тот, который предводительствует войсками и командует ими, управляет делами государства, руководит им, появляется [перед народом], совершает походы, и ему изъявляют покорность находящиеся поблизости от него цари. И он входит каждый день к наибольшему хакану смиренно, проявляя униженность и спокойствие. Он входит к нему не иначе, как босым, держа в своей руке дрова, причем, когда приветствует его, то зажигает перед ним эти дрова. Когда же он покончит с топливом, он садится вместе с царем на его трон с правой его стороны. Его замещает муж, конец называемый кундур-хакан, а этого также замещает муж, называемый джавшыгыр. Обычай наибольшего царя тот, что он не дает аудиенции людям, и не разговаривает с ними, и к нему не является никто, кроме тех, кого мы упомянули, а полномочия вершить дела, наказывать [преступников] и управлять государством принадлежат его заместителю хакан-беху.

Когда этот большой царь выезжает верхом, [то] едут [также] все войска по случаю его выезда, причем между ним и частями кортежа миля [расстояния], и ни один из его подданных не видит его иначе, как павши ниц на свое лицо, поклоняясь ему, и не поднимает своей головы, пока он не проследует мимо него.

Продолжительность [правления] их царя – сорок лет. Если он переживет их [хотя бы] на один день, то подданные и его приближенные уволят его или убьют и скажут; “У этого ум уже уменьшился и его суждение [стало] путаным [неясным]”.

Обычай кочевников требовал тайного погребения кагана. Из-за этого обычая на данный момент не было обнаружено ни одного захоронения тюркских правителей. Также неизвестно где были погребены такие интересные личности как вождь гуннов Аттила, Чингисхан и т.д., людей осуществлявших похороны каганов всегда убивали.

Ахмед ибн-Фадлан о путешествии на Волгу в 921—922 гг.:

«[Другой] обычай [относительно] наибольшего царя [тот, что], если он умрет, то строится для него большой двор, в котором [имеются] двадцать домов, и в каждом из этих домов для него вырывается могила. Измельчаются камни настолько, что они делаются похожими на глазной порошок, и расстилаются в ней, и поверх этого накладывается негашеная известь. А под [этим] двором [имеется] река, и [эта] река большая, [быстро] текущая, и они помещают [проводят] эту реку над этой могилой, и говорят: “Чтобы не добрался до нее ни шейтан, ни человек, ни черви, ни насекомые. Когда он похоронен, то рубят шеи тем, кто его хоронит, чтобы не было известно, в каком из домов [находится] его могила. Могила его называется рай, и говорят: “Он вошел в рай”.

Несмотря на то, что русский каган Владимир Святой принял христианство, во время его похорон соблюдались языческие обряды. Естественно, сохранить полную тайну (как у хазар) похорон Владимира было невозможно, но потаить (потаиша) погребение кагана его окружение пыталось, поэтому его везли в церковь ночью. Причем везли на санях (летом), завернув в ковер. Кагана нельзя было проносить через дверь/ворота, и чтобы доставить тело в церковь ломали стену (межи клетми проимавъше помостъ).

Никоновская летопись:

«Оумре же Володимиръ князь великыи на Берестовъмь, и потаиша и, бе бо Святополкъ в Кыеве, и нощью же межи клетми проимавъше помостъ, въ ковре опрятавши и ужи свесиша на землю възложиша и на сани и везоша его, и поставиша и вь святей Богородици церкви, юже бе самъ создал»

Запрет на пронос мертвого правителя через ворота был широко известен. В 19 веке чтобы внести тело Кутлуг Мурад-инака – правителя Хивы, специально ломали стену Ичан-Калы (цитадели Хивы), так как через ворота его пронести было нельзя из-за суеверий хивинцев.

Сверхъестественная сила каганов позволяла им обращать в бегство целые армии только одним своим видом.

Абу Исхак аль-Истахри «Книга путей государств» («Китаб масалик аль-мамалик»):

«Когда постигает их какая-нибудь великая опасность, то они выводят хакана; и как только увидит его кто-нибудь из Турок или соседних народов «кяфиров», тотчас же обращается в бегство, и никто из них не решается воевать с ним вследствие большого к нему почтения (И добавляет: «и величию его»)”

О чем видимо на Руси сохранилась народная память.

Источник

Telegraph