Ольга Ткаченко. Хранители священной земли

История Центральной Азии во многом определяется переселениями народов из Европы и Средней Азии. Длительные миграции населения с европейской внешностью с запада на восток начались еще в IV-III тысячелетиях до нашей эры. К XV-XIII вв. до н.э. основное путешествие индоевропейцев с запада на восток завершилось, и между Уралом и Алтае-Саянами возникла андроновская культурная общность евразийских кочевников-скотоводов (скифов). Потомками этих племен были юэджи, которые заселили огромную территорию от Алтае-Саян на севере до предгорий Кунь Луня (Китай) на юге, сохраняя при этом общие традиции и культуру.

Сохраненный мир скифов. Удивительные открытия в Центральной Азии

Археологические открытия последних лет позволили увидеть неизвестную ранее страницу древней истории Центральной Азии, когда оазисы этого региона были заселены преимущественно племенами иранской группы с европейской внешностью – юэджами, говорившими на “тохарских” языках. Эти языки относятся к западной, “кентумской” ветви индоевропейских языков, в которую входят: кельтский, латинский, греческий, германские, иранские и индийские.

Еще в IV-VIII вв. н.э. местные жители говорили на наречиях, принадлежавших к этой семье языков. Пришельцы из Европы и Средней Азии были рослыми и крепкими людьми. Генетическая экспертиза, проведенная итальянскими учеными, подтвердила их принадлежность к индоевропейской расе. У мумии ребенка, найденного в Синьцзяне (Западный Китай), глаза были закрыты маленькими голубыми камешками. Исследователи считают, что они могли соответствовать цвету глаз погребенного.

Мумия ребенка, найденного в Синьцзяне (Китай) с закрытыми голубыми камешками глазами

Те, кто пришли, не стали смешиваться с местным населением, по-прежнему занимаясь кочевым скотоводством. Их связи с древними цивилизациями были своего рода богатым наследием, и культура населения этих мест отличалась своеобразной утонченной адаптированностью к местным условиям и образу жизни. Многие культурные достижения кочевых средневековых тюрко- и монголоязычных цивилизаций были подготовлены в этот предшествующий, “иранский” период истории Центральной Азии.

И, если бы не чудесные (иначе их не назовешь) стечения обстоятельств, этот мир во всем его многообразии и культурном богатстве исчез бы навсегда. Но Природа сохранила его обитателей буквально “до последней ниточки” на окраине освоенной ими земли – в занесенных песком могильниках Синьцзяна в Западном Китае, в глубоких штольнях Ноин-Улинских курганов Северной Монголии,  в “замерзших” могилах Горного Алтая.

Жрица из Субаши

Места нахождения мумий. Из книги ”Феномен алтайских мумий” под редакцией академиков А.П. Деревянко и В.И. Молодина

Один из наиболее ранних путей евразийских кочевников-скотоводов проходил вдоль реки Тарим, и был направлен в район Синьцзяна.

Вблизи озера Лобнор была обнаружена мумия женщины, возраст которой составляет от 3700 лет до 4000 лет. По облику эта женщина  была  в большей степени представительницей белой, нежели желтой расы. Ее одеяния поразительно напоминают одежды древнейших обитателей Европы. Там подобную ткань находили в соляных шахтах кельтов.

Основное же количество найденных в могильницах Синьцзяна мумий людей с европейской внешностью относится к 1800 – 1200 гг. до н.э. Эти мумии появились по воле Природы. Жители Северо-Западного Китая, в отличие от египтян, не препарировали своих покойных. Их тела уцелели только потому, что здешний климат – резко континентальный, с большими перепадами дневной и ночной температур. В таких условиях человеческие ткани быстро вымерзали и высыхали. Довершала дело местная соленая почва. Содержание в ней соли настолько высокое, что здесь не приживались бактерии, которые в обычных условиях быстро разлагали тела.  Тела одних

Мумии, найденные в могильниках Синьцзяна (пустыня Такла-Макан, Китай, 1000-2000 г. до н.э.)

усопших были прикрыты лишь легкой накидкой, а на других были красочные одежды – пестрые тканые клетчатые платья из козьей или овечьей шерсти, а также кожаные или матерчатые плащи. Их ноги были обуты в сапожки из войлока или ожи. Крой одежды, и технология ткачества подтверждают принадлежность представителей этих племен к индоевропейцам. Американские специалисты

Мумии, найденные в могильниках Синьцзяна (пустыня Такла-Макан, Китай, 1000-2000 г. до н.э.)

установили,что красочные ткани, исполь-зованные для облачения мумий, напоминают текстиль, который в ту же самую эпоху изготавливался в странах, находящихся на территории Скандинавии, Австрии, Германии.

Слева: Мумия из Синьцзяна в полном одеянии, представленная на Конгрессе по Мумиям; справа: мумия, найденная в бассейне Тарим, сфотографированная Аурелем Штейном в 1910 г.

Среди погребальных даров археологи обнаружили в могильниках Синьцзяна в основном предметы повседневного обихода: гребни, иглы, небольшие ножи, керамическую утварь. В захоронениях почти отсутствовали оружие и предметы роскоши, то есть те предметы, которые свидетельствуют о значительных социальных различиях.

Одной из самых интересных находок была мумия богато одетой женщины, которую археологи назвали Жрица из Субаши, датированная IV вв. до н.э. Ее захоронение было найдено в Турфанском оазисе.
На Жрице из Субаши хорошо сохранилась одежда. На ее плечи была накинута шуба из овчины мехом внутрь со свободно свисающими незашитыми рукавами. Ее юбка была сшита из разноцветных горизонтальных полос шерстяной ткани. Она была прихвачена цветным поясом из шерстяных ниток.

В мифопоэтическом сознании многих народов нить наделялась способностью служить границей между своим и чужим мирами. Поэтому пояс, крученый из нитей, или просто нить использовались для создания вокруг человека изолирующей защитной зоны. Этот элемент являлся принадлежностью индоиранской культуры.

Мумия из Синцьзяна, выставленная в Музее г.Урумчи, Китай (около 1000 г. до н.э.).

Наряд завершал островерхий колпак высотой 60 см, надетый на голову. При виде его сразу вспоминаются островерхие шапки, распространенные в Центральной Азии в I тысячелетии до н.э. Их носили знатные люди и жрецы. “Ведьмин колпак” был известен и в древней Европе. Жрица из Субаши жила позднее времени существования одной из древнейших цивилизаций в долине Инда (III-II тысячелетие до н.э.).  Но  еще тогда племена андроновской общности, индоиранцы, активно проникали на ее территорию.
Слева: реконструкция лица левой верхней мумии; справа – головной убор жрицы из Субаши (?)

Есть реальные подтверждения существования сухопутного караванного пути, соединяющего Южный Туркменистан через Северный Белуджистан (Пакистан) и Афганистан с Харрапой (Индия).

При взгляде на печать из Мохенджо-Даро, где изображена сцена сакрального брака женского божества, сразу вспоминается фигура Жрицы из  Субаши в ее “ведьмином колпаке”, который подобен головным уборам участниц ритуала. Есть все основания предположить, что эта женщина могла быть хранительницей Земли предков, их знаний и традиций. Тем более, что ритуальная практика в глубокой древности была в женских руках.

Алтай – Священная Земля

Если из Синьцзяна подняться строго на север в район Горного Алтая, то мы окажемся на земле племен, родственным племенам из Западного Китая – пазырыкцам, которые, как и они, относились к юэджам.

Этот край был предназначен самой Природой для ведения скотоводческого хозяйства и всегда представлял неограниченные возможности для охоты и рыболовства, собирательства и примитивного земледелия, добычи золота, серебра, меди, железа, олова, киновари, ртути, глин. Превосходные зимние пастбища обеспечивали пропитание стадам мелкого рогатого скота, табунам знаменитых алтайских лошадей, верблюдам и якам.

Слева: плато Укок, справа: пазырыкский всадник. Фрагмент пазырыкского ковра, Эрмитаж (около 300 г. до н.э.)

Географическое положение Горного Алтая было чрезвычайно выгодным и удобным для людей, проживавших здесь в древности. Оно позволяло поддерживать необходимые для пазырыкцев связи с окружающим миром. Вместе с тем, Алтай всегда был своего рода убежищем, а не ареной постоянной борьбы, какой является степь.

К середине I тысячелетия до н.э. в великом поясе степных и горных пастбищ Евразийского континента уже сложились культуры кочевников-скотоводов – скифов. К этому времени кочевая “империя” скифов заняла территорию от Дуная на западе до Забайкалья и Ордоса (Южная Монголия) на востоке. Еще в 1925-28 годах Средне-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха удалось найти следы влияния скифского мира, который предшествовал добуддийской культуре, на кочевые племена северной и центральной областей Тибета. И тем самым южные границы кочевого мира сдвинулись к северным границам Транс-Гималаев.

Люди, принадлежавшие среде кочевников, жили напряженной жизнью. Человек должен был сам постоянно нападать и побеждать, чтобы не быть побежденным. Эта жизнь была яркой и насыщенной действием, и таким же было рожденное ею искусство. Идеал красоты, быть может не совсем осознанный, сочетался со стремлением создавать такие предметы, в которых все, что они символично выражали, обладало бы некой магической властью над таинственными силами Природы. Условия существования скотоводов-кочевников не располагали к фиксации этих символов в монументальной живописи и скульптуре.  Ведь они постоянно передвигались, следовательно, произведения искусства могли служить только украшением их снаряжения или оружия. Это было не просто прикладное искусство.

“Звериный” стиль скифско-сибирского мира, распространившийся на среду обитания кочевников, отличался глубоким внутренним содержанием. В нем не было ничего случайного, лишнего: законченные, продуманные композиции, гармоничное соотношение линий. Все в нем было условно, и в то же время правдиво, подчинено особому напряженному ритму. И не форму, а вечное движение выражало это искусство. И, следовательно, должна была существовать Земля, где сакральные знания приобретали свойство Харизмы – божественной благодати, дарованной Небом правителю и его народу, и становились идеологией, которая управляла огромным миром скотоводов-кочевников с помощью “говорящих”, легко переносимых и сопровождающих символов. Такой Землей стал Алтай.

“Стерегущие золото грифы” – хранители Священной Земли

Племена Горного Алтая были известны грекам под названием “стерегущие золото грифы”, китайцы называли их юэджи. Основная масса юэджей обитала в Монгольском Алтае и южнее, вплоть до Бейшаня (горы на юго-востоке пустыни Гоби, Китай), но часть жила в Саянах. О древней связи кочевого мира Внутренней Азии с миром Тибета неоднократно свидетельствовали исторические хроники Китая.

Алтайские курганы на плато Укок. На дальнем плане – менгир

Общество юэджей представляло собой совокупность патриархальных семей, принадлежавших отдельным родам, которые входили в самостоятельные племена. Родовые старейшины и вожди племен относились к элите древнего военно-демократического общества алтае-саянского региона. Их останки найдены в больших курганах в вечной мерзлоте горных районов. В основном это были люди с европейской внешностью. Все захороненные (и мужчины, и женщины) в больших курганах, особенно в горноалтайских, отличались от погребенных в рядовых курганах высоким ростом и крепким телосложением. Китайские правители той эпохи предпочитали брать жен из среды этих красивых людей. Кстати, одним из канонов женской красоты у иранских народов всегда считался высокий рост.

В V в до н.э. в этих краях дух скифов чувствовался буквально во всем – в форме оружия и орудий труда, конском убранстве, украшениях и погребениях, которые в непотревоженном виде донесла до нас мерзлота высокогорья.

Мумия мужчины. Курган 3, могильник Верх-Кальджин-2 (раскопки В.И. Молодина). Из книги ”Феномен алтайских мумий” под редакцией академиков А.П. Деревянко и В.И. Молодина

В применении к алтайским курганам слово “скифский” означает не просто временную принадлежность, но еще и генетическое родство горно-алтайских и европейских скифов. Однако, в ряду культур скифского мира, распространенных в то время в Евразии, пазырыкская культура Алтая занимала уникальное место. Она отличалась от других культур особым стилем в вооружении, конской сбруе и искусстве – “звериным” стилем.

Оригинальность различных изображений животного мира, найденных в мерзлоте курганов Алтая, позволяет говорить о чистоте культуры алтайского “звериного” стиля. Этот глубоко символичный, особо отточенный, декоративно утонченный и изящный стиль, наталкивает на мысль, что в те далекие времена на Алтае существовала провинция, где под наблюдением посвященных служителей культа искусными мастерами изготовлялись сакральные изделия, обереги и символы власти,

Грифон, украшение упряжи коня. Курган 1, могильник Ак-Аллаха-5 и 1. Из книги ”Феномен алтайских мумий”

культовые  предметы и т.п., несущие в себе неповторимое видение мира, пусть жестское и подчас фантастическое, но выраженное в подлинно прекрасных образах. Не подлежит сомнению: декоративный эффект  этих изделий – одно из самых значительных достижений всего мирового искусства, но это одновременно и шедевры изобразительного искусства. Подчиняя образ зверя, птицы, рыбы общей декоративной идее ему в то же время сообщалась наивысшая выразительность и самодовлеющее мистическое значение.

Многие исследователи полагают, что отточенный алтайский “звериный” стиль  вместе с другими регалиями и символами был призван выделить социальную элиту древнего Алтая, подчеркнув ее неограниченную власть над всем кочевым скифским миром.

Грифон был символом скифов. Слева направо: навершие головного убора скифского вождя, урочище Пазырык, Горный Алтай; грифон – рукоятка меча из скифского кургана Прикубанья. V в. до н.э.; грифон, плита из Фанагории, Тамань. III в. до н.э.

Характерной особенностью захоронений алтайских скифов является присутствие почти во всех могилах в большом количестве изображений ушастых грифонов. Это фантастическое существо изображено на одежде, оружии, конской упряжи, сосудах, украшениях… Создается впечатление, что ушастый грифон был своего рода символом древнего народа: “мы – это он, он – это мы”.

У современных алтайцев почитается Кара-Тас – Черный Грифон; на гербе Республики Алтай изображен львиный грифон. У жителей этой республики до сих пор существует родовое название тас, что переводится грифон.

Таким образом, полумифическое племя “стерегущих золото грифов”, о котором знали древние греки, существовало на самом деле.  По всей вероятности, это было племя хранителей Священной Земли Алтая.

Слева: скифский сосуд из золота с изображением грифонов, нападающих на козла; справа: герб Республики Алтай

Принцесса Алтая – владычица скифов

Древнегреческий историк Геродот  писал о том, что во главе “царских скифов” – элитарной части скифского общества – стояла некая загадочная Владычица Скифов. Из античных мифов можно сделать вывод о ее связи с упомянутым племенем “стерегущих золото грифов”. Но миф – не историческое свидетельство.

Подтверждение этому древнему высказыванию Геродота появилось лишь в 1993 году, когда на Алтае, на плоскогорье Укок, на “втором слое небес”, как называют коренные алтайцы укокские просторы, под холодным, неправдоподобной синевы небом археологами было вскрыто уникальное захоронение скифской эпохи, отстоящей от нас на два с половиной тысячелетия. В захоронении обнаружили мумию молодой, стройной, высокой женщины с европейской внешностью, что позднее подтвердили генетические исследования. Особенности строения ее челюсти говорили о том, что эта женщина владела искусством верховой езды по-скифски: скифы стреляли из лука на скаку, конем же управляли, зажав поводья в зубах. Археологи и журналисты стали называть ее Алтайской Принцессой.

Плато Укок на Горном Алтае

Укок – высокогорное безлесное плато на юге Алтая, расположенное на высоте 2,5 километра над уровнем моря, длиной до 150 километров и шириной до полусотни километров. Плато изрезано крутыми извивами реки Ак-Алаха (Белые воды); здесь много озер и огромных валунов: на севере возвышаются моренные холмы – следы исчезнувшего ледника. С борта вертолета плато поражает сюрреалистическими пейзажами в лилово-черных тонах безжизненного пространства покинутой планеты. Вряд ли есть на Алтае более фантастический и величественный пейзаж.

Местность эта даже сейчас трудно доступна. К плоскогорью примыкает крутой склон горного узла Табын-Богдо – Ула (“Пять священных гор”). Покрытые вечными снегами куполообразные вершины делают пейзаж ослепительно красивым; подобно Белухе – священной горе алтайцев – эти вершины могли быть почитаемы и древними обитателями Алтая.

Слева: принцесса Кадын в Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Фото из книги ”Феномен алтайских мумий”. Справа: Реконструкция принцессы Кобзевым Д.А.

Высокое социальное положение Алтайской Принцессы проявилось в том, что для нее соорудили просторную погребальную камеру, а мумию поместили в листвен-ничную колоду. У сибирских народов лиственница до сих пор считается светлым деревом. Ее связывали с небом и солнцем. Она была символом порождающего женского начала. Захоронения в выдолбленных лиственничных колодах должны были способствовать тому, чтобы вернуть умерших к истокам жизни и возродить их.

Татуировка на плече женщины. Курган 1, могильник Ак-Аллаха-3. Из книги ”Феномен алтайских мумий”

На левом плече и руках Великой Женщины была татуировка – алтайский грифон – символ принадлежности к элите пазырыкского общества. По своей композиции и манере  изображения грифоны на обеих руках от ее плечей до кистей близки татуировке на мумии мужчины монголоидного типа, найденной еще в 1949 году в долине реки Усть-Улаган здесь же на Алтае. По всей вероятности, сходство татуировок на этих двух мумиях не случайное.

Там же, на Укоке, в 1995 году обнаружили еще одно хорошо сохранившееся погребение – молодого мужчины-воина со светлыми волосами. И на его правом плече – татуированное изображение изящного стилизованного оленя-грифона.

Скорее всего, изображение грифона является не украшением, а элементом некой знаковой системы, своеобразным сакральным текстом.

Известно, что среди скифских племен татуировка была популярна. Но за все время археологических раскопок на территории Горного Алтая  было найдено всего лишь несколько татуированных тел. Фиксируемое этнографами  и археологами повторение элементов рисунка может быть истолковано как свидетельство бережного сохранения носителями культуры традиции татуировки. Судя по всему, здесь, на Алтае, на тело человека наносили не просто орнамент или рисунок, а знаковую систему, своеобразный текст.

Изображенные на телах пазырыкцев фантастические и реальные животные воспринимаются как образный язык алтайской культуры, ее письмо и, кроме того, тщательно охраняемый язык предков. Видимо, с помощью сакральных знаков была нанесена важная информация на тела избранных, скорее всего, мифологического содержания. Происходило переоформление натурального человеческого облика в носитель изобразительных символов племенных знаний. Характер и местоположение рисунков ставило этих людей в определенные отношения друг с другом. Возможно, что именно татуировка делала человека причастным к великим мистическим тайнам общества, его равноправным членом.

Предположительно, татуировка есть только на трех из восьми обнаруженных на Алтае мумий людей, принадлежавших к родовой аристократии. Значит, сам факт принадлежности их к элите пазырыкского общества еще не давал право наносить на тело священные знаки. Вероятно, таким несмываемыми изображениями отмечали лишь особую группу – это могло быть жречество.

Ярко индивидуальная манера исполнения изысканных, стильных рисунков говорит о том, что трое особо отмеченных жили в одно и то же время! Можно даже определить, когда это было. Время сооружения захоронения монголоидного мужчины и укокской Принцессы – это V в. до н.э. Значит, эти люди были современниками Геродота. И геродотовской Владычицей Скифов могла быть Принцесса  Алтая!

Исключительность захоронения Принцессы подчеркнута тем, что вместе с ней в кургане погребена шестерка богато украшенных коней рыжей масти. Возможно, они имели отношение к культу коня-грифона, известному по китайской мифологии: он имел тело оленя и копыта коня, и называли его цилинь – слово, восходящее к юэджийскому (пазырыкскому) эпитету небесный.

Другой китайский волшебный конь-грифон ци-ци считался символом плодородия, а также физической силы и бессмертия и имел эпитет царственный. И у скифов конь-олень-птица был символ солнца и плодородия, который ассоциировался с Древом Жизни и с культом Богини-Матери, который был широко распространен во всех архаических культурах.

Все личные вещи Принцессы (посуда, одежда, украшения) типичны для пазырыкских женских захоронений. Однако их отличает высокое мастерство исполнения, а погребальный набор представлен максимально.

В захоронении Алтайской Принцессы был найден простой, но очень значимый сакральный предмет из священной лиственницы – палочка-мешалка для сбивания кумыса. В алтайской мифологии (как и в индийской) с помощью мешалки Боги создавали Вселенную и обеспечивали плодородие. Значит, статус женщины был столь высок, что в ее руки вложили орудие творения***.

На Алтайской Жрице была одежда, цвет и крой которой был выдержан в традициях индоевропейцев, а рубаха соткана из северного индийского дикого шелка (одежда из подобной ткани была найдена в этих краях впервые). Швы и окантовка рубахи были отделаны красной тесьмой – оберегом. Юбку из трех поперечных белых и красных полос держал пояс, сплетенный из красных шерстяных нитей, с пышными красными кистями.

В ритуальной практике поясу придавалось особое значение. У зороастрийцев, например, шнур, повязанный поверх белой рубахи, был знаком посвященного. Важен и цвет пояса: у многих индоевропейских народов красный цвет был цветом одежды вождей и воинов (например, алтайские амазонки и мужчины-воины захоронены в одежде из красной ткани), а белый – служителей культа и посвященных. По мнению некоторых исследователей, власть военная и власть жрецов, вначале разграниченная, позже была сосредоточена в одних и тех же руках.

Головной убор Великой Правительницы и единство цивилизаций Алтая и Индии

Избранность Алтайской Жрицы подтверждает и необычный головной убор, надетый по скифскому обычаю на стриженую голову. Острижение волос скифы связывали с понятием харизмы – божественной благодати, дарованной Небом правителю и его народу.
Головной убор Великой Правительницы в общих чертах повторяет форму женских головных уборов из рядовых захоронений в долинах Юстыда и Уландрыка, но отличается особой изысканностью и наличием рогов. Покрытые золотой фольгой накосники в виде рогов Луны свидетельствуют о царственном, богоподобном статусе их носительницы. На парике, как кокарда, крепилась позолоченная деревянная фигурка лежащего оленя с симметрично раздвоенным туловищем (подобные, но более простые кокарды украшают головные уборы предполагаемых служительниц из свиты Жрицы из районов, прилежащих к плато Укок). Над кокардой возвышался сплетенный из красной шерстяной нити чехол, надетый на вертикально укрепленную прядь волос, оставленную на голове. Это навершие было украшено бронзовой булавкой в виде фигурки оленя, стоящего на шаре.

Слева: войлочный колпак из погребения женщины, Ак-Алаха-3, курган 1. Фото из книги ”Феномен алтайских мумий”. Справа: реконструкция женского головного убора-парика по Н. В. Полосьмак, Ак-Алаха-3, курган 1

Все эти сакральные украшения рельефно и ярко выделялись на фоне обтянутого черной тканью плоского лепестка, жестко закрепленного и возносящегося на высоту более 60 см. Край лепестка обрамляли пятнадцать объемных позолоченных фигурок орлов с распластанными крыльями. Высота головного убора у Владычицы Скифов была такой же, как у вышеупомянутой Жрицы из Субаши. Если вспомнить к тому же  изображения головных уборов служительниц культа на печати из Мохенджо-Даро, то  можно проследить аналогию формы головных уборов Принцессы Алтая, Жрицы из Субаши и служительниц культа из Мохенджо-Даро. На основании этого можно говорить о глубокой духовной связи культуры Алтая в те времена с традициями одной из древнейших цивилизаций в Индии.

Великие Богини-Матери – вавилонская Иштар, индийская Адити, египетская Исида, тюрко-монгольская Итуген – прежде всего, покровительствовали Природе с ее сменой сезонов, умножению растительного и животного мира. И не исключено, что их общим атрибутом был головной убор, украшенный двурогим лунным серпом – символом мудрости, власти и божественности. В таком уборе изображали Исиду; вавилонская Иштар, помимо звезды с восемью лучами, имела в качестве символа серп Луны; рогатая корова до сих пор является в Индии священным животным, посвященным богине Пришни – Небесной корове, вскормившей своим молоком верховного Бога ариев, пришедших в Индию с севера.

Алтай расположен именно к северу от Индии. И на Алтае изображения стилизованных коровьих голов известны во многих рядовых курганах хранителей священной Земли Алтая – “стерегущих золото грифов” в долинах  Юстыда и Уландрыка.

“Стерегущие золото грифы” и “царские скифы”

В сакральной символике головной убор был также атрибутом харизмы человека. Поэтому мощь  магической силы Женщины с Золотых  Гор в первую очередь должна была отражаться знаково в усложненной и утонченной символике головного убора (или прически). Учитывая необычность головного убора (вкупе со всеми другими особенностями ее богатого захоронения) можно утверждать, что она обладала и духовной властью. А орел, олицетворяющий у скифов живительную силу Солнца, – это непременный символ верховной власти, отец и учитель избранника духа, вещая птица, помощник и защитник его. Поэтому фигурки орла образуют вертикальный, восходящий к небу ряд на головном уборе не только Великой Владычицы, но и женщин ее ближайшего окружения.

Носитель верховной власти считался символом единства подчиненного ему общества, и его харизма была харизмой всех, кем он управлял, исполняя одновременно жреческие функции. Принцесса Алтая была призвана сохранять сакральные знания и единство традиций на всем пространстве скифского мира, гарантировать его духовную стабильность. Весь миропорядок в скифско-сибирском мире определялся харизмой Великой Правительницы, стоявшей во главе “стерегущих золото грифов” – хранителей Священной алтайской Земли. И если “стерегущие” были жреческой элитой скифского общества, одним из трех его сословий (жрецы, воины, рядовые соплеменники), то кастой воинов, которые реально осуществляли соблюдение установленные высшей кастой миропорядка во всем скифско-сибирском мире, могли быть “царские скифы”, как называли их греческие античные авторы.

***

Есть все основания утверждать, что таинственная Принцесса Алтая, чье тело спустя 2,5 тысяч лет вернула нам, ее далеким потомкам, Священная Земля Алтая является именно той великой современницей Геродота, которую он называл Владычицей Скифов. О ее истинной исторической роли хорошо знали древние. И не только скифы. По-видимому, отражением облика Великой Скифянки в китайской мифологии является образ Сиванму – Матери-Владычицы Запада – прекрасной Богини, хранительницы тайн бессмертия, живущей в священных горах Кунь Лунь.

Источник

Публикация на Тelegra.ph