Олег Столяров. Предсказание научных открытий в произведениях отечественной литературы

Французский писатель, классик приключенческой литературы, один из основоположников жанра научной фантастики, гуманист. Член Французского Географического общества. По статистике ЮНЕСКО, книги Жюля Верна занимают второе место по переводимости в мире, уступая лишь произведениям Агаты Кристи. Родился: 8 февраля 1828 г., Нант, Франция. Умер: 24 марта 1905 г. (77 лет), Амьен, Франция

Самыми известными писателями-фантастами, чьи научные предсказания были впоследствии воплощены человечеством, по полному праву считаются  Жюль Верн и Герберт Уэллс. Нельзя не предположить, хотя это может прозвучать достаточно самоуверенно, и того факта, что классикам мировой фантастики были, к примеру, пусть даже и отчасти, а не в подробностях и деталях, известны научные поиски титана эпохи Ренессанса Леонардо да Винчи… Кто еще из его современников был настолько плодовит и непредсказуем в решении сложнейших инженерных задач своего времени?.. Во всяком случае, ему принадлежат чертежи подводной лодки, водолазного снаряжения, самолета, вертолета и еще многих других хитрых механизмов…

Именно эти научные поиски Леонардо да Винчи могли вдохновить неукротимого фантазера Жюля Верна на подробное описание «Наутилуса» капитана Немо, с которым мы знакомимся на страницах романа «20 000 лье под водой» (1870); летательного аппарата, похожего на вертолет, изобретателя Робура из романа «Робур-завоеватель» (1886).

Проблемы, поднятые Гербертом Уэллсом, были не менее актуальны, впрочем, как и предсказания научных открытий, сделанные писателем. В чем можно легко убедиться, прочитав такие его романы, как – «Машина времени» (1895), где впервые описано путешествие изобретателя неведомого технического аппарата-покорителя времени в грядущее; «Остров доктора Моро» (1896) – весьма поучительный в экзистенциальном плане рассказ о том, как профессор Моро создает новую популяцию зверолюдей и какой трагедией для него оборачивается потом это открытие; «Человек-невидимка» (1897) – где описывается судьба английского учёного-физика Гриффина, изобретшего чудо-машину, делающую человека невидимым (и, одновременно с этим, препарат, обесцвечивающий кровь);

«Война миров» (1897), где мы вовлекаемся в процесс вторжения пришельцев (тогда еще – марсиан) на Землю, продолжив эту тему в романе «Первые люди на Луне» (1901); «Война в воздухе» (1907), где было предсказано начало Первой мировой войны в 10-ые гг. ХХ в., воздушные бои и бомбардировки городов; «Люди как боги» (1923) – рассказывающий о цивилизации людей на планете, называемой «Утопия» в параллельном мире, куда случайно попадают несколько англичан. В романе показано социальное устройство и технологические достижения людей, построивших в Утопии ноократическое общество. Справедливости ради хочу указать на следующее: в романе «Люди как боги» (1923) Герберт Уэллс вторым после Ф.М. Достоевского (повесть «Сон смешного человека» из «Дневника писателя» за 1877) использовал фантастический приём с параллельностью миров.

Не отставали от классиков мировой фантастики и наши соотечественники. В их числе необходимо назвать таких писателей, как К.К. Случевский – повесть «Профессор бессмертия» (1891); А.Н. Апухтин – повесть «Между жизнью и смертью» (1892); В.Я. Брюсов – рассказы «Восстание машин» (1908), «Мятеж машин» (1914); А.Н. Толстой – романы «Аэлита» (1923), «Гиперболоид инженера Гарина» (1927); М.А.Булгаков – повести «Роковые яйца» (1924), «Собачье сердце» (1925);

А.Р. Беляев – повести и романы: «Голова профессора Доуэля» (1925), «Последний человек из Атлантиды» (1926), «Властелин мира» (1926), «Над бездной» (1927), «Человек-амфибия» (1928), «Борьба в эфире» (1928), «Вечный хлеб» (1928), «Человек, потерявший лицо» (1929), «Продавец воздуха» (1929), «Прыжок в ничто» (1933), «Воздушный корабль» (1934), «Чудное око» (1935), «Звезда КЭЦ» (1936), «Ариэль»(1941); В.А. Обручев – романы «Плутония», «Земля Санникова»; И.А. Ефремов – романы «Туманность Андромеды», «Час Быка», «Лезвие бритвы»; повести и романы братьев Стругацких.

К.К. Случевский в повести «Профессор бессмертия», опираясь на достижения естественных наук, пытается  доказать религиозную идею бессмертия души. Повесть напрямую связана с замыслом большого посмертного цикла стихотворений «Загробные песни» (1902-1903), являющегося своеобразным отголоском «Божественной комедии» Данте. Любопытно то, что само описание болезни, смерти человека и последующих странствий его души в иных мирах во многом предваряет исследования доктора Р. Моуди.

Повесть А.Н. Апухтина «Между смертью и жизнью», в свою очередь, посвящена той же проблематике. Главная ее идея заключается в том постулате, что «смерти нет, есть одна жизнь бесконечная» и душа человеческая, многократно возвращаясь на землю, по Божественному волеизъявлению вселяется в новое, избранное Самим Господом Нашим, тело. То есть, как следует из двух художественных текстов – творческие поиски и К.К. Случевского, и  А.Н. Апухтина, предпринятые в этом религиозно-мистическом направлении, объединяет общий интерес к феномену реинкарнации, как таковому.

Если произведения К.К. Случевского и  А.Н. Апухтина близки друг другу тем, что носят откровенно метафизический, даже точнее религиозно-мистический характер, то произведения В.Я. Брюсова, М.А. Булгакова и А.Р. Беляева сближает то, что они, наряду  с морально-нравственными аспектами, всесторонне исследуют вопросы новейших технологий, предвидя их грядущее появление в нашей обыденной жизни.

Сюжет неоконченного рассказа Валерия Брюсова «Мятеж машин» (1914) повествует о мире будущего, в котором технологическая революция привела к удивительным изобретениям. Свойства пара и электричества позволили человеку победить пространство. К тому же явление радиоактивности полностью изменило мир. Возникли машины, основанные на свойствах радиоактивности. И последним шагом было открытие метода, получившего название «мутационного», т.е. превращение одной энергии в другую без посредства сложных приборов.

И вот когда население Земли уже исчислялось 5 миллиардами людей, основная часть которых скопилась в огромных механизированных городах, произошло то, что навсегда изменило лицо мира. Но что произошло, так и осталось в замыслах автора этого незаконченного рассказа, ставшего как бы продолжением более раннего его произведения – «Восстание машин» (1908). При знакомстве с текстами обоих произведений возникает впечатление, что они – конспект так и невоплощенного В.Я. Брюсовым в реальность большого творческого замысла.

Творчество А.Н. Толстого многогранно и своеобычно. Красный граф писал в различных литературных жанрах. Попробовал свои силы и на ниве фантастики. Надо признать – небезуспешно!.. Романы «Аэлита» (1923) и «Гиперболоид инженера Гарина» (1927) – стали классикой советской фантастики. Без вклада А.Н. Толстого в развитие этого жанра трудно было бы себе представить – по какому пути развития пошла бы отечественная фантастика!.. Эти два романа явились творческим импульсом, истоком для дальнейшего ее становления и расцвета.

Повести молодого Булгакова «Роковые яйца» (1924) и «Собачье сердце» (1925) о профессорах старой научной школы, гениальных учёных, сделавших в новую, не совсем им понятную эпоху великие открытия, самонадеянно внёсшие революционные изменения в великую эволюцию природы. Пожалуй, булгаковскую сатирическую дилогию о науке можно назвать остроумной и в то же время серьёзной вариацией на вечную тему “Фауста” Гёте.

Если вчитаться повнимательней в булгаковские тексты, то можно заметить как сквозь сатиру и сарказм, аристократически утонченную иронию, проглядывает непреходящая булгаковская грусть, отражение трагедийности современного писателю времени, а как следствие – далеко невеселые и неоднозначные размышления о человеческих недостатках, об ответственности учёного и науки и о страшной силе самодовольного невежества. Темы, как видим, вечные, не утратившие своего значения и сегодня.

Профессоров Персикова и Преображенского можно считать русскими Фаустами ХХ века. Во всяком случае, такая аналогия просто напрашивается. Как напрашивается аналогия уэллсовского доктора Моро и профессора Преображенского. Профессора Персиков и Преображенский пришли в булгаковскую прозу с Пречистенки, где издавна селилась потомственная московская научная интеллигенция. Булгаков знал и любил этот старинный район древней столицы и его просвещённых обитателей. В Обухове (Чистом) переулке он поселился в 1924 году и написал “Роковые яйца” и “Собачье сердце”. Здесь жили люди мысли, близкие ему по духу и культуре. Ведь Булгаков своим писательским долгом считал “упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране”. Автор любит и жалеет учёных чудаков Персикова и Преображенского.

Опыт и знания врача помогли писателю создать эти повести, но надо помнить и о скептическом отношении Булгакова к медицине. Ведь говорил же он, что пройдёт время – и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими докторами. И сам над ними от души посмеялся в, увы, и ныне не устаревшем фельетоне “Летучий голландец”. А в последней записной книжке Булгакова есть заметка: “Медицина? История её? Заблуждения её? История её ошибок?”.

Повести “Роковые яйца” и “Собачье сердце” посвящены именно заблуждениям науки, в том числе и медицинской. Сам автор поначалу не мог понять, какой этой жанр: “Что это? Фельетон? Или дерзость? А может быть, серьёзное?” Да, это повесть, глубокая и потому особенно дерзкая сатира, трагическая фантастика. И в основе своей она очень серьёзна и грустна, хотя и не чуждается фельетонных приёмов, приближается иногда к памфлету и пасквилю.

Гениальный и эксцентричный зоолог, профессор Владимир Ипатьевич Персиков обнаруживает удивительный феномен стимулирующего воздействия света красной части спектра (что символично) на эмбрионы. Организмы, в момент развития, облученные открытым Персиковым лучом (например, зародыши в икринках), начинают развиваться гораздо быстрее и достигают более крупных размеров, чем «оригиналы». Кроме того, они отличаются невероятной способностью стремительно размножаться.

Как раз в то время по стране прокатился куриный мор, и один совхоз во главе с человеком по фамилии Рокк решает использовать открытие Персикова для восстановления поголовья кур. Рокк уговаривает Персикова отдать ему камеры-облучатели, в которых он (Персиков) проводил опыты, и увозит их; тем временем Персикову должны прислать заказанные им для опытов змеиные яйца. Когда якобы куриные яйца, которые собирается облучать Рокк, были ему (Рокку) доставлены, он заметил на них какую-то «грязюку» и по этому поводу позвонил Персикову, который подумал, что это ошибка, «грязюки» на яйцах быть не может, а потому разрешил Рокку их не мыть. И Рокк загрузил яйцами камеры-облучатели.

Персикову присылают яйца (по его заказу на змеиные), но они оказываются куриными. Персиков возмущен этой ошибкой, и тут его помощник доцент Иванов показывает ему свежий номер газеты («экстренное приложение» к нему), где на фотографии изображена громадных размеров анаконда… из Смоленской губернии! Персиков понимает, что произошла чудовищная ошибка: куриные яйца прислали ему, а змеиные — Рокку в совхоз. За «грязюку» Рокк принимал сетчатый рисунок на змеиных яйцах. Змеи и ящерицы беспрестанно размножаются; их полчища, уничтожив совхоз Рокка и сметая все на своем пути, движутся вперед, к Москве.

Столицу, равно как и всю остальную страну, охватывает паника; обезумевшая толпа, решив, что это Персиков распустил гадов, и, рассвирепев, врывается в институт, где работал профессор, и убивает его. Когда казалось, что спасения не будет, вдруг упал страшный по меркам августа мороз — минус 18 градусов. И рептилии, не выдержав его, погибли. И хотя еще долго были повальные эпидемии от «трупов гадов и людей», основная опасность миновала. Хотя доцент Иванов, бывший помощник великого профессора, теперь заведовавший институтом, и пытался снова получить странный луч, у него ничего не вышло. «Очевидно, для этого нужно было что-то особенное, кроме знания, чем обладал в мире только один человек — покойный профессор Владимир Ипатьевич Персиков».

Как явствует из сюжета – печальна судьба гениального профессора Персикова, любившего одних своих пупырчатых жаб (“Известно, лягушка жены не заменит”, –сочувствует ему безымянный котелок из охраны) и потому ставшего причиной многих трагических событий. Ибо, умыв, подобно Понтию Пилату, руки, он покорно отдал свой опасный “луч жизни” в руки Александра Семеновича Рокка, профессионального “руководителя”, субъекта крайне самоуверенного, развязного и необразованного. На «луче жизни» стоит остановиться поподробнее.

Что скрыто за этим названием в дерзком булгаковском предсказании грядущего научного открытия? Уж не описание ли принципа действия  лазерной установки? Только, в отличие от гиперболоида инженера Гарина, описанного А.Н. Толстым, “луч жизни” профессора Персикова создавался ученым для выполнения совершенно иной задачи: способствовать быстрейшему росту и развитию всего живого. Без вклада Толстого вряд ли был бы возможен тот колоссальный вклад        в развитие фантастики, который впоследствии был осуществлен И.А. Ефремовым.

Читая и впоследствии неоднократно перечитывая произведения М.А. Булгакова, мы, так или иначе, обращаемся к истории науки, и на основании этого можем сказать, что сейчас практически не для кого не является секретом, какой вклад в развитие науки внесли многие философы и писатели еще на заре нашей цивилизации – во времена глубокой античности. Здесь, на мой взгляд, уместно вспомнить многочисленные исторические свидетельства, предания и легенды об Архимеде Сиракузском, благодаря гению которого был уничтожен флот римлян, осадивших родной город ученого. Есть и упоминания об успешном применении Архимедом неких зажигательных зеркал.

Однако справедливости ради стоит отметить, что ни Полибий, ни Ливий, ни Плутарх в описании осады Сиракуз римлянами ничего не сообщают об использовании теплового оружия. Еще одно упоминание содержится в сочинении «О темпераменте» знаменитого римского ученого-медика Галена. Описывая пожар, Гален рассказывает, что стена здания загорелась от жара пламени, и добавляет: «Таким же образом, говорят, и Архимед поджег триремы врага зажигательными зеркалами». Возникают некие параллели и ассоциации, пусть даже не прямые, но весьма убедительные, с творческими поисками и предсказаниями научных открытий, совершенными М.А. Булгаковым.

Место действия повести – Москва, время – 1924 год. Профессор Филипп Филиппович Преображенский, выдающийся хирург, достиг отличных результатов в практическом омоложении. Продолжая исследования, он задумал небывалый эксперимент — операцию по пересадке человеческого гипофиза и яичек собаке. Выбранный в качестве подопытного животного бездомный пёс Шарик, подобранный им на улице, получил доступ в просторную квартиру профессора и отличное питание. Донором органов стал погибший в драке Клим Чугункин — вор, алкоголик и дебошир.

Результаты операции превзошли ожидания. У Шарика вытянулись конечности, выпала шерсть, появилась речь. По Москве поползли слухи о чудесах, творящихся в доме профессора. Однако Преображенскому очень скоро пришлось пожалеть о сделанном.  С Шариком происходило не только физическое, но и психологическое очеловечивание, — он унаследовал от Чугункина все пагубные привычки. Полиграф Полиграфович Шариков, как он себя сам назвал, обнаружил пристрастие к нецензурной брани, водке, воровству, женскому полу, кабацким застольям, тщеславию и рассуждениям о пролетарской идее. Ради повышения своего социального статуса Шариков по рекомендации домкома Швондера, надеявшегося с его помощью выжить профессора Преображенского из квартиры, устраивается на руководящую должность в отдел очистки города от бездомных животных.

Новая работа радует самолюбие Шарикова, за ним ежедневно приезжает служебная машина, прислуга начинает относится к нему с некоторым уважением, он не чувствует себя ничем обязанным Преображенскому и Борменталю, которые еще пытаются привить ему нормы культурной жизни. Он получает удовольствие от уничтожения бездомных котов, хотя, по словам Преображенского, «коты — это временное». Шариков приводит в квартиру профессора Преображенского взятую им на работу молодую девушку, которую обманул, приукрасив свою биографию и социальный статус. Узнав от профессора правду, девушка оставляет Шарикова — тот угрожает уволить ее. За девушку вступается доктор Борменталь.

Шариков решает написать политический донос на обитателей квартиры, которые далеко не симпатизируют новой власти и ее представителям в собственном доме. Однако бумага попадает к одному из бывших пациентов Преображенского, который возвращает ее профессору. Преображенский требует от Шарикова убраться из его квартиры, тот отказывается и достает револьвер. Борменталь обезоруживает Шарикова, вместе с профессором они проводят новую операцию — Шариков опять превращается в собаку. Пёс не помнит ничего из того, что с ним происходило, и счастливо живет в квартире профессора.

Так традиционно сложилось, что при исследовании творчества писателя многие историки отечественной литературы обращают внимание, прежде всего на идеологическую подоплеку его произведений. Взять хотя бы образ того же партийного функционера с диктаторскими замашками Александра Семеновича Рокка. Сестра писателя Надежда, да и не только она, видела в этой трагикомической фигуре памфлетный выпад против Троцкого. А нынешние исследователи, конечно же, с ней согласны, а в Персикове усматривают черты Ленина.

Сам автор хорошо понимал, что возможно подобное прочтение и записал в дневнике: “Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиги в “места, не столь отдалённые”. Опять-таки Булгаков оказался пророком: за “Собачье сердце” его вызывали на допросы по доносам “братьев-литераторов”, собирались сослать по “сшитому” с помощью Лежнева “делу сменовеховцев”, но опять что-то этому помешало. В 1925 году В.В.Вересаев говорил о Булгакове: “Цензура режет его беспощадно. Недавно зарезала чудесную вещь “Собачье сердце”, и он совсем падает духом. Да и живёт почти нищенски”. Выходит, что мы, как беспристрастные историки литературы, не можем не признать: советская цензура безупречно знала своё дело.

Однако приведенные отождествления с известными советскими политическими лидерами – это всего лишь литературоведческие гипотезы. Даже если они и соответствуют действительности, то вымышленные персонажи никак не равны столь произвольно определённым прототипам. Другое дело, что, по сути, партиец Рокк и профессор Персиков – эти очень разные люди в булгаковской повести, как и в реальной жизни, составляют неразлучную пару, и в этом, собственно говоря, кроется их и наша трагедия. И в их бестрепетных руках “луч жизни” превратился в источник смерти, из него родились несметные полчища гадов, пошедшие на Москву и послужившие причиной гибели самого Персикова и многих других людей. В этом, как раз, явно усматривается параллель со смертоносной силой гаринского гиперболоида.

Вот тут-то возникает не менее важный морально-этический аспект предсказания грядущего всемогущества самой науки. На поверку выходит, что наука, поддавшаяся величайшему соблазну высокомерного самодовольства и грубому нажиму циничной и малограмотной власти, в который раз дрогнула и отступила, и в образовавшуюся щель хлынули силы разложения и разобщения, растоптавшие и самоё науку, загнавшие её в номерные города, “шарашки” и “ящики”. Учёные, эти “дети народа”, в безнравственном союзе с равнодушной к ним и несчастному народу тоталитарной властью породили народную трагедию, которая легко приобретает планетарные, даже космические масштабы. Это вечная тема преступления и наказания, унаследованная автором “Роковых яиц” у Достоевского и решённая средствами трагической сатиры.

Как и у всякого талантливого писателя, у Булгакова в его произведениях нет ничего лишнего, в этом тесном мире каждая деталь важна и не случайна. Повесть “Роковые яйца” пронизана трагическими символами крови, огня, мрака и смерти. В ней царят рок, трагическая судьба, и писатель эту интонацию усиливает, вводя в повесть тютчевскую пронзительную строку “Жизнь, как подстреленная птица”. Такова цена промахов науки.

«Голова профессора Доуэля» кадр из фильма

Сюжетной основой беляевского романа «Голова профессора Доуэля» (1926) послужили до известной степени, как общепринято утверждать современными беляеведами,  научные исследования, проводимые профессором С.С. Брюхоненко.

Об этом факте постоянно упоминают и на его истинности настаивают практически все исследователи творчества А.Р. Беляева. Но если обратится к свидетельству самого автора, то можно без особого труда усмотреть несостоятельность данной точки зрения. Вот как рассказывал о зарождении творческого замысла сам писатель: «Рассказ и роман «Голова профессора Доуэля» был написан мною 15 лет назад, когда еще не существовало опытов не только С.С. Брюхоненко, но и его предшественников, проложивших ему дорогу: проф. И. Петрова, Чечулина, Михайловского.

«Голова профессора Доуэля» была уже напечатана в 1926 году в журнале «Всемирный Следопыт», а первые экспериментальные исследования по оживлению животных были произведены проф. И. Петровым в Ленинградском институте охраны труда в 1928 году. Работы же Брюхоненко относятся к еще более позднему периоду. (См. статью проф. И. Петрова «Проблемы оживления», «Известия» от 10 мая 1937 г., № 109.).

Таким образом, работы С. С. Брюхоненко никак не могли явиться для меня  непосредственным толчком. Мой роман для того времени являлся научным предвидением. Как же явилась у меня идея написать его? Могу сообщить, что «Голова профессора Доуэля» — произведение в значительной степени… автобиографическое. Болезнь  уложила меня  однажды на три с половиной года в гипсовую кровать. Этот период болезни сопровождался параличом нижней половины тела. И хотя руками я владел,  все же моя жизнь сводилась в эти годы к жизни «головы без тела», которого я совершенно не чувствовал: полная анестезия. Вот когда я передумал и перечувствовал все, что может испытать «голова без тела».

Когда я поправился, уже в Москве мне попалась научная статья с описанием работы Броун-Секара (1817-1894 гг.), который делал опыты, еще очень несовершенные, оживления головы собаки.

Оживление головы собаки

Эта статья и послужила толчком, так как она к личным переживаниям «головы» прибавила научный материал, на котором мне представилось возможным создать научно-фантастический роман. (Это послужило толчком и ко всем дальнейшим работам в области научной фантастики.) Сначала я написал рассказ, в котором фигурирует лишь оживленная голова. Только при переделке рассказа в роман я осмелился на создание «двуединых людей», окрыленный опять-таки работами не С. С. Брюханенко, а хирургов-практиков, в особенности харьковских, которые в то время создали ряд изумительных операций — пересадок органов и частей тела от человеческих трупов к живым людям». По существу в своем романе Беляев предвидел появление такого направления в медицине, как трансплантология.

Мне, как атлантологу, вдвойне приятен тот факт, что повесть «Последний человек из Атлантиды» – одно из первых литературных произведений Александра Беляева. Впервые повесть увидела свет на страницах пятого-восьмого номеров журнала «Всемирный следопыт» за 1926 год. В следующем, 1927 году она была издана в первом авторском сборнике Беляева вместе с «Островом Погибших Кораблей». Затем повесть долгое время не переиздавалась, пока в 1957 году ее не перепечатал журнал «Знание — сила» (№ 4–5). В последующие годы издавалась неоднократно.  На мысль о поисках погибшей цивилизации Атлантиды Беляева натолкнула опубликованная во французской газете «Фигаро» заметка: «В Париже организовано общество по изучению и эксплуатации Атлантиды».

В первой четверти XX века подобные общества возникали и лопались достаточно часто – предприимчивые дельцы-авантюристы умело спекулировали на распространившемся в это время повышенном интересе к истории Атлантиды (атлантомании) Так, газетная заметка превратилась под рукой писателя-фантаста в пролог к «Последнему человеку из Атлантиды» (история мистера Солли). Материал же для описания собственно Атлантиды Беляев почерпнул из книги Роже Девиня «Исчезнувший материк. Атлантида, шестая часть света» (на русском языке под названием «Атлантида, исчезнувший материк» вышла в 1926 году), которую писатель и упоминает непосредственно в тексте повести (см. стр. 136).

В значительной степени повесть является художественной версией книги Девиня — подобно тому, как «Остров Погибших Кораблей» был литературной версией американского кинобоевика.  В своих научно-фантастических произведениях Александр Беляев предвосхитил появление огромного количества изобретений и научных идей: в «Звезде КЭЦ» изображён прообраз современных орбитальных станций, в «Человеке-амфибии» и «Голове профессора Доуэля» показаны чудеса трансплантологии, в «Вечном хлебе» — достижения современной биохимии и генетики. Это тогда, когда данные научные направления находились под запретом, а ученые, занимавшиеся их развитием, автоматически становились врагами народа!

Своеобразным продолжением подобных размышлений А.Р. Беляева стали романы-гипотезы, помещающие человека в разные среды существования: океан («Человек-амфибия»), воздух («Ариэль»). Его последний роман в 1941 г. — «Ариэль» — перекликается с известным романом А. Грина «Блистающий мир». Герои обоих романов наделены способностью летать без дополнительных приспособлений. Образ Ариэля — достижение писателя, в котором предметно реализовалась вера автора в человека, преодолевающего «земное притяжение». Ариэль, по сути дела – атлант, чудо-человек, постигший законы левитации…

Роман В.А. Обручева «Земля Санникова» (1924) по существу продолжает атлантидскую тему в отечественной литературе. Автор, описывая землю Санникова, пытается создать действующую, функциональную модель Атлантиды. Его интересует, прежде всего, по какой причине погибла Атлантида? Он, как ученый, пытается ее найти, а, как писатель, помогает себе в напряженном исследовательском поиске, красочно и детально художественно отображая происходящее. Земля Санникова – не что иное, как полигон, на котором отрабатываются различные гипотезы и версии гибели Атлантиды.

Приданием Земле Санникова статуса не научного, а культурного мифа мы обязаны еще и тому обстоятельству, что В.А. Обручеву в начале XX века довелось работать в геолого-географической экспедиции на севере Якутии. От местных жителей ученый услышал о загадочной тёплой земле, лежащей далеко в Ледовитом океане. Говорили, что именно туда каждый год отправляются стаи перелетных птиц; что именно там нашло себе приют исчезнувшее племя онкилонов. Ну, чем эта загадочная земля – не Атлантида, а онкилоны – не атланты?

В 1922 году Обручев взялся за научно-фантастический роман о таинственной суше, и закончил его в 1924 году. Произведение было опубликовано в 1926 году под названием «Земля Санникова, или Последние онкилоны». Непосредственным толчком к написанию романа послужила прочитанная Обручевым книга чешского фантаста Карла Глоуха «Заколдованная земля». Обручев был откровенно возмущен обилием научных «ляпов» в романе Глоуха, и в частности, тем, что тёплый «оазис» с мамонтами и первобытными людьми был «размещен» чешским литератором в Гренландии, где это невозможно в принципе, так как гренландские ледники постоянно «ползут».

В предисловии Обручев писал: «Роман назван научно-фантастическим потому, что в нем рассказывается об этой земле [Земле Санникова] так, как автор представлял себе ее природу и население при известных теоретических предположениях». Оставшись верным легендарной традиции, он сделал Землю Санникова тёплой и благодатной, покрытой лесами и лугами в кольце огромных гор; но, будучи, прежде всего, ученым, постарался обосновать возможность такого феномена. Обручев построил свой сюжет на допущении: такой тёплый остров во льдах мог образоваться в результате вулканической деятельности. Вулкан на острове уже потух, но еще не остыл.

Открывается роман В.А. Обручева описанием выступления на заседании Императорского Географического общества неназванного «морского офицера, совершившего смелое плавание в вельботе через Ледовитое море с Новосибирских островов на остров Беннетта, на который высадился барон Толль, оттуда не вернувшийся», упоминая «мужественное лицо докладчика, обветренное полярными непогодами» (есть основания полагать, что имеется в виду лейтенант А. В. Колчак).

В качестве главного героя писатель выводит бывшего студента, политического ссыльного Матвея Горюнова, фанатически уверенного в существовании Земли Санникова, пристанища улетающих на север птиц, местообитания пропавших онкилонов и единственно возможного места, где могли спастись Толль и его спутники. Получив поддержку и финансовую помощь от академика Шенка, Горюнов формирует экспедицию в составе двух своих товарищей, также ссыльных студентов Семена Ордина и Павла Костякова и двух опытных промышленников — казака Капитона Никифорова и якута Никиты Горохова (брата пропавшего без вести спутника барона Толля).

Карта Земли Санникова, иллюстрация к роману.

Характеры главных героев лишь слегка намечены: фанатик науки Горюнов, романтичный мечтатель Ордин, суеверный и приземленно-практичный Горохов, добродушный и грубоватый Никифоров. Одной из сквозных тем книги является противостояние носителя мифологического взгляда на мир — якута Горохова и не верящего «ни в сон, ни в чох» сциентиста Горюнова. Горохов не единожды высказывает предупреждения участникам экспедиции: «И подумалось мне, что это не земля, а марево. Завлечет нас, все будет маячить вдали и манить. Заедем так далеко, что и вернуться нельзя будет… И как вы себе хотите, Матвей Иванович, а все это — одно наваждение, марево, и земля эта, и леса, и луга, и звери. Вот увидите, завтра проснемся, ничего, кроме снега, не будет…»

Впрочем, основное место в этой книге занимает детальное описание окружающей природы, строения почвы и животного мира открытой земли, быта и обычаев онкилонов. Вместе с онкилонами на Земле Санникова проживали и вампу — уцелевшие люди древнекаменного века. Они постоянно враждовали с онкилонами, похищая у последних домашних животных и женщин. На этом острове путешественники обнаружили ископаемых существ: саблезубых тигров, пещерных медведей, шерстистых носорогов и, конечно, «богов вампу» — мамонтов.

Онкилоны приветливо встретили экспедицию. В течение полугода пришельцы и онкилоны вместе жили, охотились, сражались с вампу. Каждому члену экспедиции даже пришлось выбрать себе жену, а Ордин взял сразу двух. Ничто не омрачало благодушного настроения селения до того момента, когда одно из землетрясений не нарушило естественные подземные ходы, по которым шло тепло из глубин. Тогда онкилоны начали воспринимать «белых людей» как зло. Последовавшие за этим катаклизмы грозили уничтожить жизнь на вулканическом острове, однако участники экспедиции, за исключением Костякова, и одна из жен Ордина, Аннуир, сумели спастись и вернуться домой. Костяков же погиб вместе со всеми собранными на Земле Санникова коллекциями во время одного из землетрясений.

Заканчивается роман прямым обращением к читателям книги: «Может быть, она возбудит интерес к таинственной Земле Санникова в ком-нибудь из нового поколения и побудит отправиться на поиски её среди ледяных просторов Северного моря».

Роман «Плутония» (1915) – размышление на геологическую тему. Теория, выдвинутая В.А. Обручевым в романе, увидевшем свет в двадцатые годы прошлого века, стала объектом пристального научного внимания геологов начала XXI столетия!.. Геофизик и астроном Николай Иннокентьевич Труханов в 1914 году снаряжает экспедицию в полярные регионы на исследование земли Фритьофа Нансена. Помимо самого Николая Труханова в состав экспедиции входят геолог Пётр Иванович Каштанов, зоолог Семён Семёнович Папочкин, метеоролог Иван Андреевич Боровой, ботаник и врач Михаил Игнатьевич Громеко.

Во время плавания по Северному Ледовитому океану на судне «Полярная звезда» к экспедиции присоединяется Илья Степанович Иголкин, который предоставляет для экспедиции ездовых собак и нарты и заблудившийся во льдах исследователь Яков Макшеев. Прибыв на землю Нансена, Труханов остаётся на корабле, а остальные члены экспедиции двигаются вглубь земли. Труханов передаёт Каштанову пакет, который он наказывает открыть лишь в опасной ситуации, или если участники экспедиции будут в недоумении, но без надобности пакет не открывать.

Они обнаруживают огромную глубокую расщелину, которую собираются исследовать. Спуск в неё сопровождается разнообразными аномалиями. Наконец расщелина заканчивается, и герои выходят на поверхность. Они находятся в недоумении, обнаруживая, что солнце постоянно находится в зените, а по тундре, среди полярных снегов, бродят исчезнувшие животные плейстоценовой эпохи. Они решают вскрыть конверт, и обнаруживают письмо, в котором говорится, что экспедицию он снарядил с другой целью. Труханова посещали идеи о том, что Земля внутри пустотела, и имеет свой животный и растительный мир. Доказать или опровергнуть его идеи могла лишь специальная экспедиция. По расчётам на землю Нансена должен был располагаться вход в пустую полость Земли.

Участники экспедиции поняли, что попали в пустую полость Земли, а «солнце» — на самом деле некое планетарное тело, которое участники экспедиции назвали Плутоном, в честь римского бога подземного мира, а всю подземную полость — Плутонией. Вскоре Макшеев обнаруживает реку, уходящую вглубь Плутонии. Они решают, что Боровой и Иголкин останутся стеречь вещи, а остальные участники экспедиции, взяв с собой одну из собак — Генерала, двинутся вглубь Плутонии по реке Макшеева. Путешественники обнаруживают, что по мере спуска вниз по реке животный и растительный мир меняется от плейстоценовой эпохи к более древним временам — к плиоцену, к миоцену и т. д. Наконец герои доходят до места, где река впадает в море — в море Ящеров.

Море находится в зоне юрского периода. Герои обнаруживают в данной зоне помимо характерных для юрского периода животных — динозавров, птеродактилей и т. д., обитают чудовищные муравьи, которые сначала уносят все их вещи, и с которыми герои ведут постоянное сражение. Помимо того участники экспедиции обнаруживают величайшие богатства Плутонии — огромные залежи ценнейших металлов — золота, серебра, стали. Вскоре герои обнаруживают второе море — Море Бронтозавров. Исследовав его, они возвращаются обратно. Вернувшись, герои обнаруживают, что Борового и Иголкина похитили первобытные люди. Борового и Иголкина удаётся спасти и все герои, целые и невредимые возвращаются на земную поверхность. Там, на «Полярной звезде» их ждёт Труханов. На корабле они рассказывают о своих приключениях и беседуют о загадках Плутонии.

«Полярную звезду» неожиданно настигает австро-венгерское судно «Фердинанд», экипаж которого захватывает «Полярную звезду» и сообщает о начавшейся войне, и о том, что нужно конфисковать груз судна, который будет возвращен по окончании войны. Весь экипаж «Полярной звезды» высаживают на Камчатке и разрешают взять только записные книжки и провизию. Позже герои добираются до России и сообщают о захвате их судна. Судно было возращено, однако, уже полностью обобранное. Далее события развиваются довольно быстро.

Участники экспедиции погибают на войне, коллекции, собранные во время экспедиции неизвестно где находятся, а Труханов уже не надеется на их обратное получение. Произведение кончается такими словами: «Случайно в руки автора попал дневник и рисунки одного из умерших участников экспедиции. По этим материалам и составлена настоящая книга».

Флора Плутонии зависит от положения зоны. Чем южнее, тем древнее флора. В романе даётся очень хорошее описание растительности, можно сказать, более хорошее, чем описание животных. Однако, по идее, в зоне юрского периода должны доминировать голосеменные, но автор описывает юрский лес как полностью состоящий из хвощевидных и папоротникообразных. Дело в том, что в начале двадцатого века считалось, что настоящие голосеменные развились довольно поздно, в то время как сейчас выяснено, что они появились ещё в каменноугольном периоде и их расцвет начался уже в триасе.

Фауна Плутонии, как и флора, зависит от расположения зоны. Ниже даны списки животных, упомянутых в романе, разбитые по группам животных и данные в том порядке, в котором их встречали герои романа. Млекопитающие Плутонии также достаточно разнообразны. Среди них встречаются  мамонты, шерстистые носороги, могильщики — небольшие млекопитающие плейстоценовой зоны Плутонии, зарывавшие трупы крупных животных в землю, вероятно, таким образом, заготавливавших запасы. А еще этот список пополняют зайцы, первобытные быки, лошади, большерогие олени, белки, бурундуки, пещерные медведи, по описанию напоминающие нечто среднее между тигром и медведем, кабаны, саблезубые кошки, бегемоты, глиптодоны.

От такого разнообразия голова кругом пойдет! Но Обручев продолжает щедрое живописание, включающее в себя: гигантских муравьедов – в реальности такого ископаемого вида не было; носорогов, которые, судя по описанию, были «болотными» носорогами типа миоценового телеоцераса или брахипотерия, разнообразных мастодонтов, антилоп, «верблюдо-жирафов» — животных, встреченных героями в плиоценовой зоне Плутонии, соединявших признаки верблюдов и жирафов, ранних лошадей  креодонтов, гигантских мезонихидов — эоценовых животных, названных просто «крупными хищниками», не уступавшими своими размерами «самому крупному тигру». Вместе с тем описание очень напоминает знаменитый рисунок мезоникса, выполненный Ч. Найтом.

Продолжают, действительно, весьма пестрый список следующие представители животного мира Плутонии: бронтотерии (титанотерии), уинтатерии, белуджитерии  – дикообразоподобные животные, весьма смутно описанные, встреченные героями в зоне мелового периода. Возможно, само описание навеяно тиллодонтами эоценовой эпохи. Раннее плотоядное млекопитающее, встреченное героями в зоне мелового периода, которое описывалось похожим на небольшого льва с зубами почти как у рептилии. Прототипом, вероятно, послужил креодонт патриофелис.

Птицы тоже весьма примечательны: гигантские грифы – прототипом, надо полагать, послужил тераторнис из плейстоцена США, гесперорнисы, археоптериксы — вернее, крупная птица, похожая на археоптерикса. Вероятно, образ возник из упоминания в книге И. Вальтера «История Земли и жизни» 1914 года издания — «найдены даже остатки зубастой птицы размером с цаплю» — в описании юрской фауны США. В действительности, эти остатки (Laopteryx) принадлежали птерозаврам.

Рептилии Плутонии представлены змеями, трицератопсами, крокодилами, плезиозаврами, ихтиозаврами, птеродактилями – включая очень крупную форму, образ которой навеян, несомненно, орнитохейрусом, рамфоринхами (в книге не указывается название ящеров, но описываются они именно как рамфоринхи), игуанодонами, цератозаврами, стегозаврами, диплодоками, апатозаврами (бронтозаврами).

Интересна следующая сцена. Какой-то крупный лабиринтодонт — в раннемеловой зоне нападает на лодку. Путешественники признают животное крокодилом, но по описанию он практически точно соответствует изображению мастодонзавра на гравюре начала XX века. Рыбы Плутонии – это, прежде всего, скаты — путешественники вылавливают в Море Ящеров скатоподобную рыбу. Впрочем, по описанию она похожа скорее на девонское бесчелюстное типа псаммостеуса.

Беспозвоночные Плутонии – плод гигантомании. Ученые встречают гигантских стрекоз, гигантских жуков, гигантских бабочек, аммонитов[2], гигантских муравьев (возможно, идея включить в сюжет таких муравьев навеяна книгой У. М. Рида «The Earth for Sam», которая уже в советское время переводилась под названием «Следы на камне». Там предлагался мысленный эксперимент — если бы у муравья не было врагов (то есть, не было бы сухопутных позвоночных, то он мог бы быть ростом со щенка. В реальности муравьи возникли только в раннем мелу. Кроме того, существование столь крупных насекомых требует очень высокого уровня кислорода воздуха и отсутствия конкурентов).

Ефремовские романы с их мудростью, тонким юмором, своеобразной иронией       и точным видением научных задач, поставленных перед человечеством тем временем,      в которое оно существует – свидетельство глубокого, органичного проникновения мысли ученого в загадки мироздания и тайны грядущего.

Действие романа «Туманность Андромеды» (1957) происходит в далёком будущем, в то время, когда на Земле наступил коммунизм. Это время характеризуется необычайным развитием науки, искусства, педагогики, покорением космоса, искусственным улучшением земного ландшафта и климата, изменением психологии человека. Роман состоит из нескольких сюжетных линий, призванных показать человека будущего во всём разнообразии его интересов. Одна рассказывает о полёте звездолёта «Тантра» и о членах его экипажа Эрге Нооре и Низе Крит. Они высаживаются на безымянную планету и обнаруживают там звездолёт землян, пропавший много лет назад. На планете они сталкиваются с загадочным врагом, враждебной формой жизни, а также находят второй звездолёт — спиралодиск неизвестной цивилизации.

Действие других сюжетных линий разворачивается на Земле. Дар Ветер, заведующий Внешними Станциями, становится равнодушным к работе и хочет сменить её. Его друг, историк Веда Конг (возлюбленная Эрга Нора) приглашает Дар Ветра поучаствовать в археологических раскопках. После этого Дар Ветер отправляется на титановые рудники в Южную Америку.

Физик Рен Боз проводит опасный и энергозатратный эксперимент, против которого возражал Дар Ветер. Эксперимент завершается неудачей, физик тяжело ранен. Мвен Мас, другой организатор, раскаивается в своём поступке и удаляется на остров Забвения — убежище для тех, кто желает скрыться от общества.

Веда Конг со своей подругой психиатром Эвдой Наль навещают дочь Эвды в школе, попутно рассказывается об успехах педагогики. Художник Карт Сан пишет портреты лучших представительниц разных расовых типов. Нужно заметить, что в мире «Туманности…» различия между расами почти стёрлись (хотя автор поясняет, Дар Ветер сохранил фенотип своих славянских предков, а Мвен Мас — негр-африканец), то есть художник хочет запечатлеть уходящее.

На заседании Совета Звездоплавания встречаются почти все главные герои, которые находятся на Земле, в том числе Дар Ветер, Мвен Мас, Эвда Наль. Там обсуждаются эксперимент Рен Боза как с точки зрения науки, так и с точки зрения морали, и выдвигаются важные предложения. Веда Конг обнаруживает подземное хранилище предметов древней культуры: образцы машин, техническую документацию. Там же она находит запертую стальную дверь, но не успевает её открыть — начинается обвал. В финале персонажи провожают Эрга Ноора в новую космическую экспедицию. Уже после его отлёта Земля получает сообщение из туманности Андромеды: скорее всего, звездолёт неизвестной цивилизации, найденный Эргом Ноором, вылетел именно оттуда.

Сюжет романа «Лезвие бритвы» (1963) составляют несколько композиционно пересекающихся линий: история врача Гирина, изучающего скрытые возможности человеческого мозга; история итальянцев, которые отправились в Африку за алмазами; история индийского художника… Всех этих персонажей объединяет тайна короны, сыгравшей важную роль в жизни Александра Македонского.

Роман «Час быка» (1968) повествует о возможном взаимодействии землян и представителей иных планет. Космический корабль «Тёмное пламя», построенный с использованием новой технологии Прямого Луча, позволяющей почти мгновенно перемещаться на гигантские расстояния посредством нуль-пространства, отправляется к удалённой звёздной системе, одна из планет которой, как предполагается, колонизирована землянами ещё в период рассвета космической эры. За тысячи лет на планете Торманс сложилось олигархическое общественное устройство, противоположное коммунистическому обществу на Земле.

Далее описываются взаимоотношения экипажа звездолёта с жителями Торманса и  действия землян по преодолению инфернального устройства торманского общества.  В ходе пребывания на Тормансе звездолётчики взаимодействуют с людьми самого разного ранга, от правителей планеты до представителей общественных низов. Некоторые из землян гибнут, включая командира экспедиции, женщину-историка Фай Родис, остальные земляне покидают планету. В финале говорится о том, что контакт с землянами всё-таки помог жителям Торманса найти путь к совершенствованию общества.

Безусловно, в данном разговоре необходимо назвать имя классика отечественной литературы Д.А. Гранина. Заранее оговорюсь, что его творчество охватывает более широкий тематический пласт, чем только предсказания научных открытий – оно, как таковое, посвящено теме науки. Основное направление и проблематика произведений Д.А. Гранина — реализм и поэзия научно-технического творчества, борьба между ищущими, принципиальными учёными и людьми недаровитыми, карьеристами, бюрократами.

Об этом романы «Искатели» (1954), «После свадьбы» (1958), «Иду на грозу» (1962). Все три романа инсценировались для театра, по ним сделаны одноимённые фильмы. Любопытны художественно-документальное произведение «Эта странная жизнь» (1974, о биологе А. А. Любищеве), «Клавдия Вилор» (1976, Государственная премия СССР), роман «Зубр» (1987, о судьбе биолога Н. В. Тимофеева-Ресовского). В романе «Картина» (1980), также как и в повести «Неизвестный человек» (1990) затронуты проблемы сохранения исторической памяти, предпринят анализ состояния человека, теряющего свое место в социальной иерархии.

Безграничным юмором, весельем, озорством, до некоторой степени даже хулиганством, пронизана жизнеутверждающая повесть братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» (1965). Впоследствии по мотивам этой повести теми же братьями Стругацкими был написан сценарий всенароднолюбимого фильма «Чародеи». В этой повести также описываются те технологии, достижение которых современной наукой становится возможным  только сейчас.  Повесть состоит из трёх частей: «Суета вокруг дивана», «Суета сует», «Всяческая суета». Первая часть композиционно работает как вводная, вторая носит сатирический и полемический характер, третья пытается исследовать природу научного творчества и роль, которую играет в нём воображение и способность к нестандартному мышлению.

Иллюстрация Евгения Мигунова к повести «Понедельник начинается в субботу»

В первой части «Суета вокруг дивана» повествование ведётся от лица Александра Привалова — ленинградского программиста, который во время отпуска поблизости от северного города Соловец подвозит автостопом двух сотрудников местного института. Они устраивают его переночевать в музей института — ИЗНАКУРНОЖ (Избушку на курьих ножках) на улице Лукоморье. Поначалу Привалов воспринимает как должное и смотрительницу музея, Наину Киевну Горыныч, и то, что в музее и в городе постоянно происходят необычные события, но постепенно приходит к выводу, что все эти необычности должны укладываться в какую-то систему.

Магическое зеркало, огромный говорящий кот, выловленная в колодце замшелая щука, которая предлагает ему исполнение желаний, странные сны, которые воспринимаются как реальность, представляются Привалову, прежде всего интереснейшим материалом для удовлетворения его любопытства. Он начинает исследовать отдельные проявления этой системы — экспериментирует с неразменным пятаком, вследствие чего оказывается в милиции, где понимает, что для милиционеров происходящие чудеса, в общем, в порядке вещей.

События неожиданно начинают концентрироваться вокруг дивана, на котором спал Привалов. Для начала диван просто исчезает. Затем к Привалову один за другим приходят весьма примечательные личности, которые мимоходом демонстрируют невероятные способности (летают, приобретают невидимость, проходят сквозь стены и т. д.) — все они почему-то интересуются исчезнувшим диваном.

Между делом Привалов узнаёт, что диван — на самом деле магический транслятор реальности (откуда и появились «реальные сны») и был похищен одним из молодых сотрудников института Витькой Корнеевым для исследовательской работы, так как официально истребовать его из музея не удалось из-за бюрократической волокиты. Когда скандал с похищением дивана приобретает неуправляемый характер, на помощь Привалову приходит Роман Ойра-Ойра (один из тех, кого Привалов подбросил до города). Он уговаривает Привалова поступить на работу в НИИЧАВО — Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства. Привалов соглашается, так как ему уже сейчас безумно интересно всё происходящее.

Действие второй части «Суета сует» происходит примерно через полгода после первой. В предновогоднюю ночь Александр Привалов, который работает заведующим вычислительным центром НИИЧАВО, остаётся дежурить в институте. Он принимает ключи у всех начальников отделов. Перед читателем проходит целая череда ярких персонажей — маги Фёдор Симеонович Киврин и Кристобаль Хозевич Хунта, администратор Модест Матвеевич Камноедов, халтурщики и приспособленцы Мерлин и Амвросий Амбруазович Выбегалло, директор института Янус Полуэктович Невструев (существующий одновременно в двух воплощениях — как администратор А-Янус и как учёный У-Янус) и другие.

Затем Привалов предпринимает обход института — начиная с расположенного в подвале здания вивария, где содержатся опасные магические и мифологические существа, через этажи отделов Линейного счастья, Смысла жизни, Абсолютного знания, Предсказаний и пророчеств, Оборонной магии, Вечной молодости, Универсальных превращений. Обход заканчивается в лаборатории Витьки Корнеева, который, оказывается, решил совсем не уходить с работы и отправил вместо себя отдыхать дубля.

Привалов пытается выгнать Корнеева из лаборатории, но с практикующим магом, до крайности увлечённым своими исследованиями, справиться не может. Выйдя из лаборатории Корнеева, он вдруг обнаруживает, что весь институт полон сотрудников, которые вместо того, чтобы встречать Новый год дома, предпочли вернуться в свои лаборатории. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было — «Понедельник начинается в субботу». Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек.

Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них, наконец, в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который занимался, прежде всего, проблемами человеческого счастья и смысла человеческой жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое счастье и в чём именно смысл жизни. И они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Всеобщая рабоче-праздничная атмосфера нарушается очередным «научным успехом» профессора Выбегалло — в его лаборатории «вылупилась» из автоклава «модель человека, неудовлетворённого желудочно».

Модель внешне является копией профессора Выбегалло, а её единственной способностью является пожирание всего съедобного. Профессора срочно вызывают в институт, и он появляется в лаборатории вместе с представителями прессы. Оказывается, профессор с целью создания Идеального Человека оттолкнулся от идеи, что Идеальный Человек — это тот, кто способен удовлетворить все свои потребности, и эти исследования уже вышли на этап промежуточного моделирования. Модель успешно демонстрирует, что, удовлетворяя свои желудочные потребности, способна очень много есть — чем дальше, тем больше. В конце концов, модель просто разрывает от обжорства на куски.

Профессор Выбегалло сообщает, что испытания прошли успешно и возлагает большие надежды на модель следующего уровня — «модель человека, удовлетворённого полностью» (то есть, в понимании Выбегалло, способного мгновенно удовлетворить все свои потребности).      На совещании у директора института, невольным свидетелем которого становится Привалов, обсуждается вопрос о том, насколько опасной может быть следующая модель. В то время как остальные требуют провести испытания на полигоне, Выбегалло хочет оставить её в лаборатории.

Однако он немедленно меняет точку зрения, когда Янус Полуэктович решает проводить испытания на полигоне в связи с тем, что «эксперимент будет сопровождаться значительными разрушениями». Невструев также почему-то выносит «предварительную благодарность» Роману Ойра-Ойра за «находчивость и мужество».

Именно так всё и происходит — модель Идеального Потребителя сразу после рождения переносит к себе все материальные ценности, до которых смогла дотянуться своими магическими способностями, а затем пытается свернуть пространство, — видимо, чтобы обрести всемогущество в замкнутом объёме. Катаклизм предотвращает Роман Ойра-Ойра, который бросает в Идеального Потребителя бутылкой с джинном и вырвавшийся на свободу джинн уничтожает выбегалловскую модель до того, как она смогла обрести всемогущество.

«Всяческая суета» – третья часть повествования,  действие которой разворачивается в течение нескольких обычных рабочих дней непосредственно в НИИЧАВО. ЭВМ «Алдан» в вычислительном центре Привалова неисправна, поэтому Привалов бродит по институту и участвует в разнообразных событиях — например, в испытании машины, позволяющей отправиться в описанное писателями прошлое или будущее. Привалов отправляется в описанное фантастами будущее. Эта часть главы представляет собой едкую пародию на советскую и зарубежную футуристическую фантастику (причём авторы временами не щадят даже свои собственные произведения).

Затем Привалов становится свидетелем странной смерти говорящего попугайчика, который появился из кабинета Януса Полуэктовича. Оказывается, эта смерть укладывается в цепочку событий, которые происходили в предыдущие два дня. На следующий день попугайчик оказывается жив. Заинтересованные этим Ойра-Ойра, Корнеев, Эдик Амперян и Привалов начинают исследование этого феномена, который приводит их к идее контрамоции — возможности существования объектов и процессов, движущихся в обратном направлении по времени. Эта теория объясняет не только события с попугайчиком, но и все необычные обстоятельства, связанные с Янусом Полуэктовичем Невструевым. А также, при большом желании, даже тайну Тунгусского метеорита.

Мне хочется обратить внимание еще на такую любопытную тенденцию, наблюдающуюся в развитии жанра отечественной фантастики. Большинство отечественных фантастов не столько фантасты, сколько мыслители, философы, серьезно размышляющие о будущем нашей планеты. Такого технократического крена, который подчас встречается в зарубежной фантастике – в произведениях отечественных фантастов мы попросту не найдем. Отечественным фантастам человеческий фактор важен не менее, а, возможно, даже и более технократического.

В этом кроется основное отличие жанра отечественной фантастики. Не секрет, что предсказание будущих научных открытий в произведениях отечественных фантастов было бы невозможно без учета человеческого фактора, поскольку изобретатель, прежде всего, человек, индивидуальность, личность и только принимая все это во внимание можно прогнозировать рождение  последующих изобретений. Без знания характера изобретателя – любые изобретения мертвы. Именно на данном принципе основывается подход отечественных фантастов к процессу предсказания, предугадывания, предузнавания научных открытий.

Важно указать на то, что шли они этим путем по-разному. Если одни из них догадывались о чем-то по наитию, используя свою чуткую интуицию, как это было в случае с М.А. Булгаковым, к тому же активно интересовавшимся различными эзотерическими учениями и школами и, надо думать, владевшим некими тайными знаниями, что пытаются установить в течение многих лет авторитетные булгаковеды, то другие, как А.Р. Беляев и Д.А. Гранин, являлись блистательными аналитиками и логиками. Третьи, как В.А. Обручев и И.А. Ефремов, были сами профессиональными учеными и излагали свои научные гипотезы и предположения в художественной форме.

Столяров О.О., кфн., доцент, поэт, член МГО Союза писателей России, Президент МАИР[1]

__________________________________

[1] Международная Ассоциация Исследования и Развития
[2] Аммониты – это вымершие родственники ныне живущих головоногих моллюсков, таких как кальмары и осьминоги. Их мягкое тело было заключено в спирально свернутую раковину. У современных головоногих очень большая голова и на голове находятся щупальца-ноги, поэтому их так и называют. Это самая высокоорганизованная группа среди современных беспозвоночных животных, известных как приматы моря.

• Ключевые слова: научны,предсказани,отечеств,произведен,открыт
• Комментарий по изменению: изображение отправлю на почту