М. Ларюэль. Туркестанский кружок любителей археологии и поиски арийской колыбели в Центральной Азии
Русские ученые, работавшие в Туркестане, предложили стройную теорию центральноазиатской прародины арийцев и пытались практической работой доказать ее научную неоспоримость.
***
С превращением Центральной Азии во второй половине ХIХ века в объект международной политики потребовалась научная легитимация распространения на регион европейского господства. Расширение сферы классического востоковедения предоставило инструмент этой легитимации: им стал поиск прародины арийцев. Участниками поиска были в равной мере как западные ученые, так и их русские коллеги. При этом русские ученые, работавшие в недавно завоеванном Россией Туркестане, сыграли если не ведущую, то очень значительную роль: предложили стройную теорию центральноазиатской прародины и пытались практической работой доказать ее научную неоспоримость.
Объединившись вокруг Туркестанского кружка любителей археологии (1895–1918) и ссылаясь на результаты раскопок, они доказывали: русское присутствие в Туркестане есть не что иное, как возвращение на свою историческую прародину «северных арийцев», призванных ее в дальнейшем возродить.
Кружок поддерживался и патронировался российской региональной и центральной властью. Свою деятельность он посвятил нахождению и сохранению памятников арийской культуры. Таким образом, это научное объединение несло на себе политический и идеологический отпечаток. Вместе с тем теория о Туркестане как колыбели арийцев была своего рода оппозицией одной из разновидностей пантюркизма — туранизму.
В конце XIX века Центральная Азия становится предметом спора между двумя великими империями того времени — Россией и Великобританией. В то же самое время завершается становление востоковедения в качестве особой университетской дисциплины.
Происходит это на классической основе исследований в таких областях, как библеистика, семитология или индология. Между тем по сравнению с Индией или Ближним Востоком огромная часть Азии остается малоизученной, и многие европейские ученые стремятся определить ее роль в мировой истории. Тогда-то и возникает видение «Высокой Азии»; развиваясь, оно распространяется на пространство от Тибета до Сибири, ищет обоснование в Библии и мифологии.
«Высокая Азия» дает начало научному дискурсу, предметом его становятся лежащие в самой ее сердцевине степи и два Туркестана, русский и китайский. Из них делают колыбель для части (или всего) человечества. Одни европейские ученые думают, что это пространство дало начало миру Турана, и потому оно чуждое и даже враждебное; другие, напротив, видят в нем прародину первых арийцев — тех, кого многие интеллектуалы того времени считали предками европейских народов.
До XVIII века образованных европейцев удовлетворяла библейская версия происхождения человечества. Считалось, что первым языком людей был древнееврейский и что колыбель рода человеческого находилась на «старом» (классическом) Востоке, в Иудее. По Книге Бытия, потомство Ноя
разделилось на три ветви — Сима, Хама и Яфета, все известные народы рассматривались как ведущие свое происхождение от Адама. Яфетидов же, или европейцев, называли еще и арийцами.
В разговорах об арийцах, в течение всего ХIХ века ведущихся во Франции, Германии или России, Центральная Азия фигурирует как обязательная часть умозрительной географии арийского мифа, занимающая в ней совершенно особое место: не просто место происхождения, а то пространство, которое Европе необходимо вновь завоевать и уподобить себе дабы утвердить собственную идентичность.
Адольф Пикте (1799-1875), швейцарский лингвист, философ и писатель
Для многих западных ученых, например для Адольфа Пикте (Adolphe Pictet, 1799–1875), колонизация — явление позитивное, обещающее восстановить утраченные связи между арийцами. Начиная с 1850-х годов, к этой идее обращаются и некоторые английские интеллектуалы и политики. Им надо оправдать господство Британии «в Индиях» — и вот, оно оказывается ничем иным, как всего лишь способом воссоединения одной из самых молодых ветвей арийской семьи с ее древнейшей ветвью. Причем этот тезис находит некоторый отклик и среди англизированных индийских интеллектуалов — будущих националистов.
Остаться в стороне от рефлексии по поводу арийской колыбели русские не могли уже потому, что в последней трети XIX века завоевали одно из предполагаемых мест происхождения арийцев. И действительно, параллельно с продвижением России в Среднюю Азию в российских общественных науках зарождается арийское течение.
Выясняется, что только «северные арийцы», русские, могут стереть со своей центральноазиатской прародины тогдашние ее тюркские черты, вернуть ей утраченную идентичность. В конце XIX века «арийство» вырастает в важный (сейчас малоизвестный) составной элемент российской науки, раскрывающий ее тесную связь с национальной идеологией. В особенности это справедливо по отношению к этнографии и археологии Средней Азии.
Расхождения на Западе по вопросу о прародине арийцев
Арийская колыбель — одна из самых крупных ставок науки XIX века. Вопрос, где ее искать, увлек не только лингвистов, но и антропологов и археологов. Арийская теория зиждется на двойном постулате:
1) у всех европейцев — общее происхождение, они выходцы из Азии;
2) первые арийцы или яфетиды расселились в Европе после долгого спуска с высот на равнины.
Только к середине ХIХ века проходит робость у тех, кто допускает возможность европейского происхождения европейцев. Тогда-то и оформляются две большие гипотезы, противостоявшие друг другу: одна об автохтонности населения Северной Европы, другая — об его азиатской прародине — но уже не в Индии или на вершинах Тибета, а на широкой степной равнине Старого света.
Г. В. Лейбниц (1646-1716), немецкий философ, физик, математик, историк, лингвист
Начинается все в XVIII веке и даже раньше. Лейбниц возвращается к гипотезе, бытовавшей еще у греческих философов: мол, все европейские языки берут начало на просторах Скифии. Сама Библия рассказом о потопе наводила на мысль, что колыбель человечества лежит к востоку от Иудеи, на высокогорье.
Уже в конце XVI века отдельные ученые находят сходство между европейскими языками, персидским и санскритом, объединяя их в одну группу скифских или яфетических языков.
Идея азиатского происхождения человечества опирается на долгую традицию. Так, Кант и просветители связывали происхождение человека с Тибетом или Гималаями. С XVIII же века рассеяние яфетидов и заселение ими пространства между Каспийским морем и Гиндукушем начинают отодвигать вглубь времен от сооружения Вавилонской башни. Например, аббат Байи, отвечая в 1779 году Вольтеру, утверждал, что необъятное пространство в центре Старого Света и было тем местом, где находилась знаменитая Атлантида Платона.
В противовес автохтонистским теориям немцев сторонники кельтского возрождения, считавшие кельтский или нижнебретонский первоначальным языком человечества, искали его корни в Азии. В частности, первый французский кельтоман бенедиктинец отец Пезрон поместил прародину кельтов между «Мидией и Тартарией».
Последняя треть XVIII — начало XIX века отмечены великими лингвистическими открытиями (пехлевийский язык и язык Авесты, клинопись, иероглифы); но настоящую революцию производит именно санскрит: с ним лингвистика может дать научное подтверждение предположению об азиатском происхождении человеческого рода. Правда, делает она это несколько неожиданным образом — доказывает, что из Индии вышло не все человечество, а особая белая раса, которая после нисхождения с высоких плато Гиндукуша колонизирует Европу.
Таким образом, если с библейской традицией покончено, грёза рождения человечества на сказочном Востоке остается. Выступление Уильяма Джонса перед членами Королевского Азиатского общества в 1788 году в Калькутте показывает, что именно так понимали в Европе индоарийский вопрос.
Сэр Уильям Джонс (1746-1794), британский филолог, востоковед
XIX век: высоты Гималаев или равнины Центральной Азии?
Где бы ни искали ученые прародину человечества — в Индии, Тибете или Скифии — большинство сходилось в том, что место ее в Азии.
В 1820 году немец Роде (J.BG. Rhode), опираясь на описания в Авесте, первым утвердил колыбель арийцев не на вершинах азиатских гор, а на степных равнинах Старого Света, между Сырдарьей и Амударьей. Жюль де Клапрот развил эту теорию, обогатив ее аргументами ботанической географии; в 1837 году Ариана — «священная страна первовремен» — локализуется учеником Мишле Анри Мартеном в Центральной Азии; в 1849 Кристиан Лассен возвращается к идее Роде: колыбель арийцев — на севере Согдианы.
Центральноазиатская локализация подтверждалась указаниями индийских и персидских источников на северовосточное расположение прародины ариев. Был и другой довод: раз санскрит близок первоначальному языку арийцев, значит и место их происхождения расположено рядом с ареалом санскрита. Но так как Памир не подходит для жизни, выбор падает на Бактрию.
Соответствующая теория разрабатывается в Германии Максом Мюллером, во Франции — Франсуа Ленорманом, затем антропологом Катрефажем (A. Quatrefages), археологом Уйфальви (Ch. de Ujfalvy) и лингвистом Адольфом Пикте.
В 1880-е годы идея центральноазиатской прародины арийцев вроде бы сходит на нет, но затем, в связи с лингвистическими открытиями в китайском Туркестане, переживает новый взлет.
В 1890 году один английский лейтенант нашел к югу от Кучи берестяную рукопись на санскрите. Несколько лет спустя А. Стейн обнаружил в пещере в бассейне реки Тарим большое количество спрятанных там рукописей на нескольких языках. Два из них, впоследствии аттрибутированные как тохарские языки А и Б, не были тогда известны. Поскольку тохарский язык ближе к европейским арийским языкам, чем к азиатским, это открытие реанимировало предположения о присутствии в древности в Центральной Азии протогерманцев.
Появился, таким образом, еще один аргумент в пользу центрально-азиатской локализации первых ариев, и в 1909 году Жак де Морган и другие французские ученые возвращаются к азиатской гипотезе.
Туркестанский кружок любителей археологии
Кружок был создан в 1895 году в Ташкенте усилиями востоковеда Василия Владимировича Бартольда и директора Ташкентской мужской гимназии Николая Петровича Остроумова.
Н.П. Остроумов
В отличие от своих французских и немецких коллег, русские интеллектуалы не разделялись в вопросе об арийской прародине на сторонников азиатской и европейской гипотез. По ним, располагалась она не в Индии и не в Иране, а на землях скифов — в степном пространстве, протянувшемся от южной Украины до Туркестана и даже до Сибири, вновь собранном в единое целое Российской империей.
На тему колыбели русская наука размышляет на протяжении всего XIX века и приходит к таким выводам: скифы — прямые потомки первых арийцев, а русские — потомки скифов. Если немцы считают себя «чистыми» арийцами на основании своего родства с индоариями, то русские претендуют на то же, только посредством филиации со скифским миром. А некоторые даже приходят к мысли, что и Сибирь входила в состав прародины.
Главным сторонником такого «расширения» был В. М. Флоринский, врач по образованию, но страстный любитель археологии, в 1880 году основавший Томский университет. По его мнению, арийцы, с незапамятных времен населявшие Центральную Азию, могли направиться в Европу по северовосточному пути, через Алтай и Сибирь.
Университетские профессора и прочие интеллектуалы, утверждавшие, что прародиной арийцев была Средняя Азия, получали в этом вопросе поддержку российского правительства. Яркий тому пример — история Туркестанского кружка любителей археологии.
Мысль о местонахождении арийской колыбели в Центральной Азии была прежде всего детищем археологии, которая являлась одним из главных направлений исследования центральноазиатского пространства. В 1870–1880 годах, после того как к Туркестанскому генерал-губернаторству был присоединен Самарканд, там неоднократно производились раскопки.
Основателями Туркестанского кружка любителей археологии, учрежденного в 1895 году и распущенного в 1918, были прославленный востоковед и тюрколог В. В. Бартольд, тогдашний туркестанский генерал-губернатор барон А. Б. Вревский и Н. П. Остроумов, который долгие годы был заместителем председателя кружка. Кружок находился под высочайшим покровительством царя и в ведении Министерства культуры и Министерства иностранных дел. Русские и мусульмане были его равноправными членами, немало в нем было и русифицированных инородцев.
К 1896 году членов кружка насчитывалось около сотни; из них большинство составляли интересовавшиеся историей края русские чиновники, учителя, представители духовенства.
Кружок издавал протоколы своих заседаний и стремился к расширению. В 1903 году в Ашхабаде было создано его Закаспийское отделение; впрочем, реальная его деятельность началась только в 1914 году. Кружок располагал значительными археологическими и нумизматическими коллекциями, которые были подарены им музею в Ташкенте. Были организованы многочисленные археологические раскопки: в Пайкенде (с участием археолога А. И. Кастанье), Шахристане (возле Ура-Тюбе), в районе Ташкента, на городище Отрара и, конечно, же в окрестностях Самарканда.
Кружок публиковал и чисто исторические работы, а также пытался сохранить мусульманские памятники региона, в первую очередь мавзолей Ходжи Ах-мада Яссави в городе Туркестане. Имперская власть действительно хотела спасти наиболее известные памятники, имевшие для местного ислама символическое значение; но у нее не было какой-либо действенной политики по сохранению всей совокупности культурного наследия Туркестана.
Специалисты критиковали кружок за «любительство»: краеведение не обладало статусом настоящей научной дисциплины. Однако на самом деле за обвинением в непрофессионализме стояло другое — превращение кружка в инструмент политики. Барон Вревский, покрывавший большую часть расходов кружка, хотел сделать из него свое орудие: кружок должен был акцентировать арийскую тему и тем самым оправдывать колонизацию края Россией.
Внутри кружка начинается борьба двух направлений: одно было в большей степени научным, второе — в большей степени идеологическим. Первое хотело, чтобы кружок специализировался на мусульманской культуре Средней Азии, второе отдавало предпочтение ее арийскому прошлому.
Бартольд сожалел, что в центре внимания кружка находятся иранские языки, на которых в регионе говорило меньшинство населения, и что кружок не интересуется пребывавшими в плачевном состоянии величественными постройками тимуридской эпохи. Осуждал он и всеобщую тюркофобию, царившую в российских политических кругах: «Преувеличенное представление о культурных заслугах арийцев и варварстве турок не могло не отразиться на понимании научных задач России в Туркестане; в 1895 г., при открытии действий местного археологического кружка, высшим представителем русской власти в крае кружку была предложена задача изучить древнюю арийскую культуру края, уничтоженную варварами-турками и подлежащую восстановлению при господстве других арийцев — русских».
Тем не менее, Бартольд признавал, что, несмотря на политическую направленность, кружок сыграл огромную роль в археологических открытиях, сделанных в Средней Азии в конце XIX века.
Поиски арийской колыбели в Средней Азии
«Проарийские» умозаключения кружка наилучшее подтверждение получали как раз в области археологии. К примеру, находят его члены несколько зороастрийских оссуариев — и это усиливает склонность кружка к арийскому дискурсу, поскольку зороастризм рассматривался в России в качестве неоспоримого религиозного символа индоарийского мира. Задача России — в том, чтобы сохранить весь ансамбль зороастрийских находок, скифских курганов и останков арийцев, найденных одним из членов кружка И. Пославским.
Равным образом наличие в Туркестане буддийских памятников, хотя и с трудом поддающихся датировке (неясно было, к какой эпохе их относить — буддизма первоначального или буддизма запоздалого, времен джунгарского владычества XVII–XVIII веков), свидетельствовало, по мнению Вревского, о том, что в ходе своего распространения из Индии в Китай буддизм продвинулся и дальше на север и значит, между народами Бактрии и Индии должны были существовать тесные связи.
Кружок принял участие в спорах о каменных бабах — антропоморфных стелах; думали, что они встречаются только в Сибири, а тут несколько были обнаружены в районе Аулие-Ата. Немало рассуждали в кружке и о петроглифах и рунических надписях, найденных в регионе (например, в долине реки Талас): одни считали эти памятниками тюркскими по происхождению, другие же связывали их с финно-уграми или славянами.
В 1892 году членом кружка Н. Н. Пантусовым (1849–1909) недалеко от Бишкека был найден надгробный камень с надписью на армянском и/или сирийском языке; это тоже стало поводом для споров о присутствии в Центральной Азии христиан — армян, несториан или сирийцев — следовательно, «арийцев».
Под огнем критики востоковедов руководители кружка ищут поддержку своим теориям со стороны западной науки. В особенности они ссылаются на немецкого астронома Франца фон Шварца, приглашенного еще первым генерал-губернатором Туркестана фон Кауфманом и с 1874 по 1890 год занимавшего пост главы Туркестанского метеорологического института в Ташкенте. В двух своих книгах Шварц пытался научно обосновать правомерность отождествления русскими Средней Азии с прародиной арийцев.
Следует отметить, что в своих размышлениях и спорах по поводу интерпретации археологических находок члены кружка не пренебрегали и ссылками на Библию, «классическими» для сторонников арийского мифа. Так, заместитель председателя кружка И. Т. Пославский представлял Среднюю Азию страной, описанной в Ветхом Завете: великая библейская река Ассур якобы протекала как Амударья, то есть пересекала весь Туркестан от Иссык-Куля до Каспия. Описание этой реки он находит у пророка Иезекииля и у античных авторов. И кружок постановляет: «Ассур Иезекииля находится здесь, в нашем Туркестане, а не на западе, в Месопотамии».
С самого основания кружок выставляет напоказ свои арийские пристрастия и не скрывает, чту следует из них в политическом плане: русские — новые арийцы, одни они способны подытожить забытое прошлое Средней Азии и возродить его. Почетный председатель кружка генерал-губернатор Вревский тоже не отрицал его политических целей: «В настоящее время, судьба привела нас, арийцев, в те места, откуда когда-то вышли наши предки, а потому на нас лежит священная обязанность собрать и сохранить исторические памятники тех мест, где некогда процветала арийская культура, которую ныне мы призваны восстановить».
И далее: «Принято думать, что Средняя Азия… была колыбелью великой арийской расы. Древние арийцы, культура которых для своего времени могла считаться высоко развитой, с течением времени вынуждены были прибегнуть к переселению, чтобы найти места для более привольной жизни». Вревский кроме того надеялся, что кружок установит тесные связи с исследовательскими центрами в Индии, в особенности с Азиатским обществом в Калькутте. Ибо все должны были сотрудничать в поисках первых арийцев на Гиндукуше и в Гималаях.
Перевод с французского А. Акимовой и Г. Косача
Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco
Еще по теме:
Гипотеза А.П. Чайковского об Иссык-Куле как прародине ариев и современные исследования
- Туркестан,археолог,Центральной,
Leave a reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.