Breanainn. Формирование ветхозаветного канона в христианской церкви

С какого момента еврейские ветхозаветные книги получили в христианской церкви высокий авторитет и статус части священного писания?

Сразу стоит оговориться, что христианская церковь со времени своего основания не была однородной, вопреки общепринятой исторической модели. С самого начала в ней оформилось два основных направления: иудео-христианское и «языческое». Судя по информации книги Деяний апостольских, оба этих направления вскоре вступили в конфликт на почве отношения к Торе.

Это служит неоспоримым доказательством того, что церковь «язычников» имела иное отношение к ветхозаветному наследию, нежели иудействующее крыло.

Однако к середине II в. в церкви «язычников» уже дебатировался вопрос ветхозаветного канона. Наверняка обсуждение было инициировано как процессом канонизации священных текстов в иудейской общине на рубеже I-II вв., так и нарастающим иудейским влиянием. Это влияние было обусловлено регулярными контактами христиан с иудеями.

Мы имеем множество упоминаний о дискуссиях между ними по вопросам веры на протяжении II и III вв. Лишь гностическое течение оставалось почти свободным от подобных влияний.

Евангельский материал по ряду причин не может дать нам исчерпывающего ответа об употреблении и значении в христианской среде ветхозаветных книг.

Во-первых, не факт, что в первоначальных редакциях Евангелий присутствовали ссылки на Ветхий Завет. Большая часть таких ссылок не имеет подтверждения при сличении Евангелий в параллельных местах. Данные ссылки могли возникнуть вследствие вторичной иудаизации протографа – источника, который лёг в основу более поздних редакций.

Во-вторых, в Евангелиях нет ссылок на Есфирь, Экклесиаст, Песнь Песней, Эзры, Неемии, Авдия, Наума, Захарии.

В-третьих, в Евангелиях (и Посланиях) имеются цитации, заимствования, образы и аллюзии на апокрифический материал, включая ессейский, и даже на внебиблейский (прежде всего авестийская и многие др. религиозные традиции Средиземноморья, Ближнего Востока и Европы).

В-четвертых, не позволяет сделать конкретных выводов невыясненность самого канона Нового Завета до IV в. в христианской церкви.

Наконец, цитирование чего-либо вообще не служит доказательством отношения к тому или иному тексту как к каноническому и священному.

Раннехристианские писатели (II-IV вв.) наряду с книгами иудейского канона иногда цитируют ветхозаветные апокрифы, не проводя между ними строгой грани. Из их сочинений также нельзя сделать обобщений.

Во второй половине II в. малоазийский епископ Мелитон Сардийский предпринял путешествие в Палестину для выяснения числа и порядка ветхозаветных книг. Это доказывает тот факт, что нигде, кроме Палестины, среди христиан канон ветхозаветных писаний не был известен.

К кому именно обращался в Палестине Мелитон за разъяснениями, не зафиксировано. Можно с уверенностью предположить, что не к христианам, а именно к иудеям. Если бы христиане в Палестине имели твердое знание состава книг еврейской Библии, то эта традиция была бы известна и в других христианских общинах за пределами Палестины. Тогда Мелитону не было бы никакой нужды отправляться в путешествие.

Итак, Мелитон перечисляет состав канона, почти идентичный канону Ямнийского Синедриона, за исключением книги Есфирь. Вероятно, он же, вернувшись, пропагандирует его в христианской среде, т. е. занимается непосредственно иудаизацией христианских общин.

Церковные соборы и отцы кафолической церкви держались преимущественно деления в 22 книги и находились, несомненно, под влиянием фарисейской традиции и Ямнийского Синедриона. Объяснить этот феномен можно, с одной стороны, отсутствием собственно христианской традиции употребления ветхозаветных иудейских книг, с другой – утратой множества текстов во времена гонений императора Диоклетиана (284-305), принуждавшего христиан выдавать для уничтожения их священные книги.

Император Константин в качестве возмещения решил восстановить списки Библии, поручив это дело лично полуарианскому епископу Евсевию Кесарийскому — самому образованному в то время иерарху империи. Для этой цели были собраны уцелевшие после гонения разрозненные манускрипты. Обращаясь к епископу Евсевию, Константин писал:

«Нам показалось приличным объявить твоему благоразумию, чтобы ты приказал опытным и отлично знающим своё искусство писцам написать на выделанном пергаменте пятьдесят томов, удобных для чтения и легко переносимых для употребления. В этих томах должно содержаться божественное Писание, какое, по твоему разумению, особенно нужно иметь и употреблять в церкви».

Таким образом было сделано 50 кодексов Библии на греческом языке и разослано важнейшим местным церквям; с этих кодексов делались все прочие копии.

Евсевий Кесарийский

Что именно включил в Библию Евсевий, доподлинно неизвестно, но учитывая его скептическое отношение к «апокрифам», нетрудно догадаться, что он значительно урезал кодекс Библии, опираясь, опять-таки, на иудейскую традицию. Хотя нельзя исключать, что некоторых текстов просто не оказалось в наличии, и лишь по этой причине они не попали в Библию Евсевия.

Евсевий в выборе канонических книг руководствовался мнением Мелитона Сардийского и Оригена, которые, в свою очередь, свой канон заимствовали прямо из постановлений Ямнийского Синедриона. То есть следует признать, что при императоре Константине церковь своим соборным разумом никак не участвовала в определении канона Библии, а всё было сделано практически одним человеком – упомянутым Евсевием.

Поскольку у христиан ни во времена Константина, ни тем более во времена гонений не имелось такого важного церковного института по реконструкции текстов, как Великий Синедрион у евреев, Библию переписывали как умели. Притом рукописи на иврите полностью игнорировались, поскольку еврейского языка почти никто не знал.

Древнейшие собрания Библии, дошедшие до нас с IV-V веков — Синайский, Ватиканский и Александрийский — помимо многочисленных утрат, имеют во многих местах существенные разночтения и искажения. По всей видимости, ни один из этих трех кодексов (вопреки мнению ряда ученых) не был из числа 50-ти, составленных по поручению Константина; не исключено, что по крайней мере один из них восходит к знаменитым Гекзаплам Оригена.

Ориген (ок. 185 – ок. 253), греческий философ и теолог

Интересно, что делались попытки править греческие и латинские переводы обратно по текстам еврейским, что предпринял, к примеру, тот же Мелитон Сардийский. Особенно этим увлекались Ориген, отредактировавший весь текст Септуагинты, и продолживший его дело мученик Памфил. Подобную же работу проводил пресвитер Лукиан, а позже пресвитер Иероним. Ефрем Сирин сверял с еврейскими «оригиналами» древние сирийские списки.

Иероним сличил между собой огромное количество текстов и переводов и сделал свой перевод Библии на латинский язык, руководствуясь преимущественно еврейскими манускриптами (правда, сам Иероним еврейский язык знал плохо и для переводов поначалу нанимал иудейского книжника).

Этот перевод стал именоваться «Вульгатой» (то есть народной, букв. вульгарной Библией) и вызвал в Западной церкви невероятный скандал из-за нежелания консерваторов отказываться от старой «Латины». Оппонентом Иеронима выступил Августин, который доказывал, что Иероним занимается искажением Писания (хотя сам Августин, будучи талантливым богословом, не знал иврита и плохо владел греческим).

В последующие века Вульгата сверялась и исправлялась бесконечное число раз. Некоторые библеисты даже считают, что современная Вульгата не имеет почти ничего общего с Вульгатой Иеронима.

Иероним Стридонский (345/347? – 419/420?)

Сам Иероним, пользовавшийся услугами раввинов, в действительности мог оперировать некачественными или даже подложными списками. Поэтому возражения его оппонентов нельзя назвать несправедливыми, как это пытаются представить современные иудео-христианские ученые-библеисты.

После всех этих бесконечных правок, редакций, изъятий и сверок с еврейским «оригиналом» вряд ли кто-то осмелится сказать, что до нас дошел подлинный текст Септуагинты или Вульгаты. По всей видимости, имела место и сознательная порча, в чем мог участвовать Ориген, Лукиан и их ближайшие ученики-ариане. Отсюда причина многочисленных разночтений между дошедшими до нас древнейшими кодексами.

***

Трулльский Собор (VI Вселенский), приняв сборник канонов, не выработал, как и в случае с новозаветными текстами, никакого руководства к безошибочному определению канона Ветхого Завета, и ни один авторитетный для всей вселенской церкви Собор не преподал единого правила на этот счет.

Собственно, лишь в протестантизме путем сговора был окончательно закреплен канон Ямнийского Синедриона и масоретская редакция.

Католическая и православная церкви принимают расширенную версию, в основе которой лежит, однако, всё тот же канон Ямнийского Синедриона. Поэтому нельзя сказать, что протестантская и православно-католическая традиции сильно расходятся в этом отношении.

Таким образом, выясняются не христианские, а иудейские истоки этих церквей.

Источник

Еще по теме:

Септуагинта. Когда и почему появился Перевод Семидесяти