Андрей Жуков. Изобразительный комплекс Чавин де Уантар

Мы уже писали об одной из ранних перуанских цивилизаций – чавинской и ее главном религиозном и политико-административном центре – Чавин де Уантар. В данном материале речь пойдет о самых выдающихся монументах этого археологического памятника. Обзор и анализ других произведений исскуства Чавин, таких как керамика, ювелирные украшения, требуют объема монографии, а не статьи.

Носители культуры Чавин разработали собственное оригинальное художественное выражение, которое проявилось в архитектуре, скульптуре, керамике и ювелирном деле. Чавинский изобразительный комплекс представляет собой первый широко распространенный художественный стиль в Андах, распространившийся, при этом не только по зоне высокогорных долин Центральных Анд, но и по тихоокеанскому побережью.

В 2015 году, во время одной из поездок в Перу, мы посетили Писак. В этом небольшом, но привлекательном для туристов городишке, в антикварной лавке нам предложили купить сосуд. Это был типичный кувшин культуры Чавин, при чем раннего этапа её развития. Писак расположен на юго-востоке Священной долины. На северо-западе эту долину замыкает Мачу Пикчу. Т.е. от Писак до Центрального ареала культуры Чавин около тысячи километров если считать по прямой.

Скульптурная стела, называемая «Лансон» (исп. «копье») является, пожалуй, самым известным скульптурным монументом культуры Чавин, достигая в высоту около 4,5 метров.

Это антропоморфная фигура с головой в три раза больше чем тело, из которой прорастают змеи в виде волос. На голове вырезана диадема. Остальная часть тела короткая и толстая. Кроме того, изображение снабжено огромными клыками, когтями на руках и ногах и большими ушами.

Божество держит левую руку вниз, а правую высоко с вытянутыми пальцами. Традиционно этот образ был идентифицирован как «кошачий бог» (ягуар). Божественный ягуар являлся неотъемлемой частью пантеона не только андских культур, но и цивилизаций Древней Мексики (ярче всего выражен у ольмеков).

Внутри храма есть несколько проходов без естественного освещения. Повороты и изменения высоты происходят часто по мере продвижения к центру, где и находится «Лансон». Ланзон находится в центральной крестообразной камере подземных ходов Чавин-де-Уантара. Паломники, вошедшие в храм, оказывались в черных как смоль туннелях и пересекающихся галереях. Все туннели в конечном итоге приводят к центру, но не сразу и не с одних и тех же направлений.

Один резной канал проходит от вершины стелы до лба «Лансона». Этот канал, возможно, был вырезан таким образом, чтобы жидкость могла быть вылита на лицо бога, либо в качестве подношения, либо для визуального эффекта. «Лансон» выглядит очень по-разному в зависимости от того, под каким углом он виден. Примерно тридцать лет назад рядом с музеем, расположенном прямо на территории памятника, была поставлена копия «Лансона», чтобы посетители могли осмотреть ее со всех сторон, т.к. доступ к оригиналу закрыт.

По мнению американского антрополога Дж. Роу, эта скульптура относится к началу развития и к первому этапу строительства «Старого Храма», т.е. к 1100-900 годам до н. По мнению археологов, божество, изображенное на «Лансоне», было главным божеством чавинцев, культ которых обслуживался кастой жрецов, имевших доступ к подземным галереям храма Чавина. Ключевая роль «Лансона» в этом месте заключалась в том, чтобы быть центральной осью или “Осью мира”, соединяющей небо, землю и подземный мир.

Первое упоминание об этой скульптуре появляется в работе итальянского исследователя Антонио Раймонди, который в середине XIX века посетил Чавин де Уантар. А перуанский ученый Хосе Поло, посетивший святилище в 1871 году, окрестил его именем “Лансон”, термин, который в настоящее время считается неправильным. По своей форме скульптура скорее напоминает бивень. Однако в археологии названия выдающимся монументам и отдельным памятникам даются достаточно произвольно. Очень часто (для памятников) в качестве названия используется местный топоним, а для монументов – часто – имя его первооткрывателя или того, кто описал и опубликовал материал о памятнике.

Например, стела Раймонди была названа в честь итальянского натуралиста и географа Антонио Раймонди, который настоял на том, чтобы ее перевезли в Лиму для изучения и сохранения. Сегодня она хранится в Национальном музее антропологии и истории Перу в Лиме, а в Чавин де Уантар выставлена её копия.

Это гранитная плита высотой 1,98 м, шириной 74 см и толщиной 17 см, на лицевой стороне которой вырезано одно из главных божеств древних чавинцев периода «Нового храма» (т.е. примерно к середине-2-й половине I тыс. до н.э.). Изображенный персонаж соответствует антропоморфному божеству с мордой ягуара. Он как бы распростер объятия, держа в каждой руке церемониальные вязанки.

Их называют «бакл», но ни предназначение, ни их состав не известны . Руки и ноги заканчиваются когтями. Фигура напоминает бога Виракочу, изображенного на «Воротах Солнца» в Тиауанако.

Считается, что она была выставлена в основной части «Нового Храма» Чавин де Уантара (или на квадратной площади перед ним), для почитания паломниками, приезжавших со всего региона. В то время как «Лансон» был укрыт в подземной камере «Старого Храма», куда, предположительно, допускались только жрецы и представители знати.

Хулио С. Тельо сделал подробное описание данной стелы. По его мнению, изображение изображало Бога-ягуара, увенчанного огромной митрой или ритуальным головным убором, и служило воплощением бога Виракочи. Для этого археолога изображение бога-ягуара, животного, живущего в джунглях, а не в горах (Анды – ареал обитания пумы) служило доказательством амазонского происхождения культуры Чавин. В настоящее время этот тезис оспаривается.

Сегодня многие ученые считают, что божество в виде человека-ягуара не было творением чавинцев, поскольку современные археологические открытия выявили изображения подобных божеств с чертами ягуара в различных местах, хронологически предшествующих первому святилищу Чавина (например, в Сечине). Однако, вероятно, именно чавинцы распространили этот культ по большей части Андского мира. Позже он также присутствует в искусстве культуры Паракаса, что совпадает с заключительной фазой Чавина. В I тыс. н.э. тот же бог (или, возможно, другой с похожими чертами) присутствует в искусстве Тиауанако и Уари.

Примечательно, что данный монолит был обнаружен еще в 1840 году Тимофеем Эспиноза, крестьянином из соседней деревни, когда он распахивал поле рядом с храмом. Эспиноза перетащил его к себе домой и поставил во дворе рельефной стороной вниз, просто используя его в качестве стола. Таким образом, благодаря инициативе крестьянина изображение, выгравированное на стеле, было сохранено в хорошем состоянии; он также был спасен от попадания в другие руки, которые, возможно, использовали бы его в качестве строительного материала, как это произошло с другими стел или монолитами культуры Чавин.

Интересен и другой факт. В 1881 году монолит был случайно спасен от разграбления чилийскими войсками, которые оккупировали Лиму. Так получилось, что во время беспорядков, которые разразились, когда захватчики занимались грабежом музеев перуанской столицы, стела упала на землю, тыльной стороной вверх, которая была гладкой без какого-либо рельефа. Мародеры подумали, что это простая каменная плита, не имеющая большей ценности, и не забрали ее.

Еще более изысканная стела носит название «Обелиск Тельо». Это каменный монолит в форме прямоугольной призмы, весь покрытый изображениями в технике низкого рельефа.

Он был обнаружен в Чавин-де-Уантар местным крестьянином Т. Альфаро около 1907 года, когда он расчищал поле рядом с «новым Храмом». Но именно археолог Хулио Тельо первым изучил его, особо подчеркнув его важность, поэтому он был и был назван его именем. Высота обелиска – 2,52 м.

Это самая сложная и интересная резная стела культуры Чавин. Ее поверхность покрыта вырезанными рисунками, изображающими мифические божества, интерпретация которых является предметом споров среди ученых.

Для самого Х.Тельо и его последователей это было изображением дуального божества или бога гермафродита, то есть мужчины и женщины одновременно и с головой ягуара. Для американца Дж. Роуона эта композиция представляет собой союз двух аллигаторов. Еще один перуанский исследователь считал, что это изображение Бога-птицы с кошачьим ртом или вообще – «летающим кошачьим хищником», развернутым боком. Действительно, композиция «Обелиска Тельо» настолько сложна и многопланова, что споры по поводу ее интерпретации не утихают до сих пор.

Еще одно выдающееся произведение искусства древних чавинцев – «Стела Яуя» – гранитная плита высотой 3м. На его лицевой поверхности вырезана фигура мифического существа. В настоящее время она разбита на четыре части. Все они были найдены недалеко от деревни Яуя (район Анкаш), наиболее крупный фрагмент был обнаружен все тем же Хулио Тельо в 1919 году, который и дал ему данное название. Остальные фрагменты были найдены в 1960-х и 1990 – х годах.

Ученые считают, что эта стела происходит непосредственно из Чавин де Уантара, но она была перенесена в долину Яуя после падения культуры Чавин и заката ее столицы. На монолите вырезано гибридное мифическое существо, интерпретировать которое крайне сложно.

Сам Тельо считал, что это изображение рыбоподобной божественной сущности. Для Дж. Роу это образ аллигатора, который он сопоставлял с предполагаемым изображением пары аллигаторов обелиска Тельо. Фантазия этих ученых вызывает удивления, поскольку изображение на стеле явно соответствует образу божественного ягуара на других артефактах культуры Чавин.

И здесь следует отметить следующий важный факт. Несмотря на то, что иконографический комплекс Чавин считается одним из самых ранних, он гораздо изысканнее и изощреннее, чем изобразительные комплексы более поздних культур Перу.

Галерея фото и рисунков:

Чавинцы, безусловно, активно торговали с далекими культурами, о чем свидетельствуют обнаруженные при раскопках морские раковины.

Археологи также обнаружили текстиль, напоминающий мотивы в архитектуре Чавина, и артефакты, захороненные далеко в прибрежных районах, таких как Карва на юге Перу. Это говорит о том, что влияние данного религиозного центра простиралось гораздо дальше, чем у большинства церемониальных мест того времени.

В 1970-х годах перуанский археолог Луис Лумбрерас посетил Чавин де Уантар и поговорил с местными жителями, чтобы узнать, помнят ли они какие-либо традиции чавинцев. Люди верили, что слово «чавин» происходит от “чаупин”, которое на языке кечуа означает “центр”. Народ уари, который заселил эту долину Чавин-де-Уантар примерно через 1500 лет после падения культуры Чавин, продолжал поклоняться оставшимся от предшественников святыням вплоть до начала XVII века.