Л.Р. Кызласов. Древние города Сибири: от Хотана до Чингидена

Представляем Вашему вниманию конспект книги (спецкурса) профессора, доктора исторических наук Л.Р. Кызласова “Письменные известия о древних городах Сибири”. М., МГУ, 1992.

Сибирь – страна затерянных городов

Знаменитый азербайджанский поэт Низами Гянджеви в поэме «Искендер-наме» описал город — «подобие рая» и благословенную «страну Хирхиз» на далеком севере, в верховьях Енисея, придав ей черты утопического государства всеобщего благоденствия […] По Низами, в «стране Хирхиз» в Сибири существовало идеальное общество, совершенное в отношении морали, культуры и социальной организации[…]. Оказывается, сила жителей утопического города и Древнехакасского государства не в вере, пророком которой являлся Искандер, а в новой общественной этике, в особом социальном устройстве их жизни. […] Отнюдь не случайно средневековые карты Скандинавии, как и англо-саксонские и западноевропейские в целом, обращены верхом на восток — по представлениям географов того времени там размещался рай. Интерес к «середине земли»— к центру Азии — проявлялся в цивилизованном мире и в последующие времена[…].

Любопытно, что интерес к центру Азии не угас до сих пор. Он проявился в поисках блаженной страны — Белогорья — русскими староверами в Саяно-Алтайском нагорье, в Забайкалье и вплоть до «Пятиречья» в Дунбее; в поисках экспедиции Н.К. Рериха на просторах от Алтая до Гималаев; в мечтаниях Рериха о Шамбале — символическом городе-государстве с храмом счастья и мудрости. Наконец, в Кызыле — столице Республики Тыва — на берегу Енисея (Улуг-Хема) […].

Самое раннее сведение о «городе царя кимаков» на Иртыше, о столице и деревнях центральноазиатских уйгуров содержится в описании путешествия араба Тамима ибн Бахра ал-Муттаваи, совершенного из города Тараз на р. Талас до столичного города уйгуров Орду-балык на р. Орхон. Путешественник ехал, вероятно, с низовьев Таласа и Чу, через Моюн-Кумы и пустыню Бетпак-Дала, в верховья рек Ишим и Иртыш. В верховьях Иртыша в VIII—IX вв. проходила западная граница Уйгурского каганата. Поездка Тамима ибн Бахра была совершена в конце VIII или в начале IX в., до 820 г. — точная ее дата не выяснена. Важно сообщение Тамима ибн Бахра, что он где-то на Юго-Западном Алтае, близ оз. Зайсан, «видел следы древнего города (выделено мною. — Л.К.). Я не нашел среди тюрков никого, кто бы знал о том, кто построил его, кем были его жители и когда он был разрушен…».

Это, видимо, древнейшее письменное сообщение о древних городах Южной Сибири, уже к началу IX в. прекративших свое существование. Далее тот же Тамим ибн Бахр пишет, что спустя сорок дней пути после выезда из Тараза «...он прибыл в город царя. Он рассказал, что город большой, укрепленный, а вокруг него хороню возделываемая земля и деревни[…]. Как видим из этих сообщений, в Уйгурском каганате V III—IX вв. существовали государственные тракты с хорошо разработанной системой почтовых станций, регулярной гоньбой перекладных лошадей со сменными кучерами. Следовательно, задолго до монголов для населения государства существовала ямская повинность. Здесь нельзя не сказать о сложившемся в средневековье легендарном арабском поверье, проявившемся в повествованиях о далеком севере. Оно попало в Коран и было канонизировано. Речь идет о страшных народах йаджудж и маджудж (библейских гог и магог), представление о которых возникло из знакомства арабских ученых отчасти с древнееврейской литературой, отчасти — с полуисторическими романами эллинизированного Египта об Александре Македонском[…].

Египетский географ ал-Омари (X IV в.) указывал: «…купцы чулыманские ездят до земель югорских, которые на окраине севера. Позади их (уже) нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером (Александром) на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а (находятся) только мраки».

Разрушенные города древних

Древние города, «лежавшие в развалинах», видел в Западной Сибири (вероятно, в Южном Зауралье) путешествовавший по ней араб Саллам ат-Тарджуман, который в период правления халифа ал-Васика (842-847) проехал через Тифлис — Аланию — Хазарию — Западную Сибирь и, вероятно, Алтай в Туву. Оттуда, через Восточный Туркестан— Самарканд— Бухару— Термез— Нишабур — Рей, он вернулся в Ирак. Путешествие заняло 28 месяцев и несколько дней, а результаты его были настолько удивительны, что описанные подробности этой поездки не вполне разъяснены до сих пор[…]. Таково описание крепостей и необычайной по инженерной конструкции для IX в. железно-медной стены с воротами, запиравшей проход через ущелье между двух гор. Все это Саллам-переводчик, говоривший на тридцати языках, увидел, скорее всего, в Южной Сибири, по нашему мнению, на территориях современной Тувы и на юге Хакасии, по выходе Енисея из Саянских гор[…].

По данным ал-Идриси (X II в.), «Опустошенная земля» (Билад ал-хараб) со следами разрушенных городов, о которых упоминал и Саллам, находилась к западу и северо-западу от области обитания кыпчаков, т.е. в Западной Сибири (к западу и северо-западу от верховьев Ишима и Тобола). Это же повторил Ибн Халдун в X IV в.[…].

Великий поэт Низами Гянджеви (X II в.) в своей поэме «Искендер-намэ», описывая благословенную «страну Хирхиз» в верховьях Енисея, отмечал столичный «город прекрасного края. Изобильный, красивый — подобие рая». Там же, «в дальнем Северном крае», по рассказу Низами, солидарному с повествованием Саллама, Александр Македонский построил от йаджуджей длинный «невиданный вал». Необходимо упомянуть и о сообщениях арабоязычного автора X II в. Тахира Марвази, описавшего города и городские кварталы в земле живущих по сибирскому берегу Ледовитого океана «береговых людей».

О последних сказано: «…за (страною) Йура (находятся) береговые люди, они плавают в море без нужды и без цели, а лишь для прославления самих себя…». Йура или Югра — так называли обитающих по нижней Оби обских угров, с которыми арабо- и персоязычные купцы испокон веков вели выгодную для себя «немую» меновую торговлю. В XIII- XIV вв., по данным Рашид ад-Дина, в областях по верхнему и среднему течению Енисея располагается «много городов и селений», а в районе впадения Ангары в Енисей стоит наиболее северный город Кикас, который «принадлежит к области киргизов».

Средневековые города Сибири

… о средневековых городах Сибири сообщал и знаменитый историк XVII в. — хивинский хан Абул-Гази (1603-1664). […] Абул-Гази-хан знал также, что задолго до монголов на территории Монголии проживали древние тюркоязычные уйгуры, создавшие в Центральной Азии городскую цивилизацию[…] Новгородский цикл первоначальных известий о Сибири, содержащийся в Никоновской, Ипатьевской, Новгородской четвертой (а отчасти и в первой) летописях, завершается выдающимся литературным памятником «О человецех незнаемых на Восточной Стране и языцех розных».

Знаменательно, что в этом сочинении, восходящем к XIV в., русский автор не знает еще названия «Сибирь» и называет ее Восточной страной[…]. Эти ценные сведения были получены русскими от «самоеди». В них рассказывается и о торговом пути, ведущем с севера в Южную Сибирь. Там в верховьях Оби, оказывается, располагался большой город[…]: «Вверх тоя ж рекы великая Оби есть люди ходят попод землёю иною рекою день да нощь, с огни. И выходят на озеро. И над тем озером свет пречюден. И фал велик, а посаду нет у него. И кто поедет к граду тому и тогда слышити шюм велик в фале том, как и в прочих фадех. И как приидут в него и людей в нём нет и иному не слышити никоторого. Ни иного чего животна. Но в всякых дворех ясти и пити всего много и товару всякого. Кому что надобе. И он положив цену противу того, да возмёт что кому надобет и прочь отходят. И кто что бес цены возмет, и прочь отидет, то товар у него погыбнет и обрящется пакы в своем месте. И как прочь отходят от фала того и шюм пакы слышети как и в прочих фалах…» […] В 1483 г. московские войска впервые перешли Уральские горы и воевали «Югорских» и «кодских» князей[…]

О Сибири в современном смысле этого слова в «русском дорожнике» сказано следующее: […] От устья реки Иртыша до крепости Грустина два месяца пути: отсюда до Китайского озера по реке Оби, которая, как я сказал, берет свое начало из этого озера, более трех месяцев пути. От того озера в весьма большом количестве приходят черные люди, не владеющие общепонятной речью, и приносят с собой разнообразные товары, которые покупают народы грустинцы и серпоновцы[…].

В низовьях Оби до Золотой Старухи, где Обь впадает в океан, находятся реки Сосва, Березва и Надым, которые все берут начало с горы Камень Большого Пояса и примыкающих к ней скал. Все народы, обитающие от этих рек до Золотой Старухи, считаются данниками государя московского. Золотая Баба, т.е. Золотая Старуха, — это идол, стоящий при устье Оби в области Обдора, на том берегу. По берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей, правители которых, как говорят, все подчинены государю московскому. Рассказывают, а выражаясь вернее, баснословят, будто идол Золотой Старухи — это статуя в виде старухи, держащей на коленях сына, и там уже снова виден еще ребенок, про которого говорят, что это ее внук. Более того, будто бы она поставила там некие инструменты, издающие постоянный звук вроде труб. Если это и так, то я полагаю, что это происходит от сильно и постоянно дующего на эти инструменты ветра[…].

Итак, согласно «русскому дорожнику», на севере от Сосвы до устья Иртыша, по восточному склону Урала и на Оби расположена Югорская земля с многочисленными «городами». Среди них источник выделяет крепости и города Ляпин, Коссин, Обскую, Ером и Тюмень. Эти города обозначены на карте, приложенной к книге С. Герберштейна. Карту эту в числе других подробно исследовал академик Б.А. Рыбаков. В Югорской земле, как отмечается в «русском дорожнике», водится множество зверей и добывается огромное количество мехов. Севернее ее живут «каламы» и обдорцы, в земле которых «у устьев Оби» стоит загадочный идол северосибирских народностей того времени — Золотая Старуха, или Баба. Идол, в виде женской фигуры с копьем, также нарисован на карте в книге Герберштейна[…]. Грустина же обозначена на карте в самых верховьях р. Оби, на правом ее берегу[…].

Города Сибири на иностранных картах

После публикации этой карты в 1549 г. упомянутые выше города изображались на многих иностранных картах до самого конца XVII в. Так, на карте Г. Меркатора (1595 г.) обозначены города Грустин и Серпонов. Грустин показан на берегу озера в верхнем течении Оби. На карте И. Гондиуса (1606 г.) на Оби помечены города Серпонов, Грустина и, выше его, Камбалык[…].

Обсуждая сведения «Югорского дорожника», еще А.Х. Лерберг в начале XIX в., опираясь на упоминания Страленберга о «гаустинцах» и Г.Ф. Миллера о «евштинцах», одним из первых писал: «Мнение наше, что сии Еуштинцы или Гаустинцы суть Грустинцы, подтверждается тем, что мы здесь находимся в такой области, которая некогда не токмо в Сибири, но и у южных азиатцев была в великой славе, по хорошему состоянию жителей оныя». На протяжении почти 200 лет мнение А.Х. Лерберга по-прежнему остается наиболее вероятным, если не сказать — наиболее точным. Продолжая наше исследование, представляется перспективным и своевременным обратить внимание историков на название самого южного из городов восточнотуркестанских оазисов — Хотана. С древности населенный индоевропейцами, он первоначально назывался своими жителями Гостана — «Грудь земли».

Население Хотана, обитавшее близко к Индии, рано восприняло буддизм и, судя по целому ряду буддийских санскритских документов, стало называть свою землю Гаустана, с тем же значением «Грудь земли». Очевидно, именно хотанские купцы (среди которых были и индийцы) еще в V III—X вв., в период существования позднего хотано-сакского языка, установили прямые и постоянные торговые связи с Южной Сибирью. В то время мощное Древнехакасское государство распространяло свою власть не только на всю Южную Сибирь, включая Причулымье,— его войска в 841 — 842 гг., преследуя уйгуров, вторглись в Восточный Туркестан и в марте 843 г. захватили города Бешбалык и Кучу, дойдя до Кашгара[…]. Предполагаем, что хотанские купцы — индоевропейцы («черные люди, не владеющие общепонятной речью») и тюркоязычные правители хакасов создали крупную торговую факторию, которую разместили на важном перекрестке водных и сухопутных путей — там, где вблизи Оби сходились излучины Томи и Чулыма. Хотанские купцы в память о родине своей прозвали новую торговую крепость «Гаустана», и это имя в поздних источниках передавалось как «Гаустина» и «Грустина»[…].

В китайских хрониках X-XI вв. прямо указано, что хакасские охранные отряды постоянно сопровождали торговые караваны среднеазиатских, восточнотуркестанских и тибетских купцов в их долгом пути на Енисей. При – этом местом встречи караванов из Хотана для хакасских воинов являлось Семиречье — страна карлуков. Оттуда купеческий караван сопровождался воинским отрядом, вероятно, до самой Гаустины[…]. Необходимо попытаться раскрыть и название второго города, упоминаемого в Югорском дорожнике в паре с Грустиной. Это — «крепость Серпонов». В цитированном выше тексте сказано, что серпоновцы «получили имя от крепости Серпонов в Лукоморье, лежащем на горах за рекой Обью» […]. Дело в том, что ханты и манси называют море «ас (ась)». Но совершенно так же они называют и Обскую губу и саму р. Обь — Ас. В этот термин вкладывается смысл «большая река», «большая вода» […].

Итак, пришлые торговые люди, «грустинцы и серпоновцы», перекупив в Гаусти не-Грусти не товары, доставленные «черными людьми» с далекого юга, ездили на дальний север в Самоедщину, где на правом берегу Оби стоял на горах Серпонов. Там-то и приобретался купцами самый важный и лучший товар — драгоценная пушнина, совершенно отсутствующая в южных странах. Непонятное название северной торговой фактории, вероятно, может быть расшифровано с помощью самодийского же языка, на котором искони общались между собою обитатели правобережья нижней Оби. Обращение к этому языку, как кажется, удовлетворительно решает нашу проблему. По-самодийски серпонс означает «белый чужеземец» (сер — «белый», понс — «чужой, приезжий, странный, иностранный»). Следовательно, местное население назвало сооруженную приезжими укрепленную факторию «Крепостью белых чужеземцев», что и было адаптировано русскими как крепость Серпонов.

«Белыми чужеземцами» как для северян, так и для южан в средневековый период, как известно, являлись жители Древнехакасского государства. Например, арабский географ начала XIV в. ал-Омари, со слов купцов-очевидцев, сообщает о людях, живущих «в землях Сибирских и Чулыманских (т.е. Причулымских.— Л.К.)»: «Нет… красивее их телом и лучше их по белизне. Фигуры их совершенство создания по красоте, белизне и удивительной прелести; глаза у них голубые». До него об особой белокожести жителей Древнехакасского государства сообщали и китайские летописцы, и персидские географы[…].

Грустина на карте мира 1570 г. фламандского картографа Абрахама Ортелия из атласа Theatrum Orbis Terrarum. Фрагмент.

В XV-XVI вв. Грустина и Серпонов являлись крупными торговыми форпостами южносибирских тюркоязычных народов и играли выдающуюся роль в действующем меридиональном торговом пути, связывавшем охотников и оленеводов нижнеобского севера с далекими цивилизациями Индии, Средней Азии и Восточного Туркестана. Неслучайно о тех же двух торговых городах, расположенных на Оби, рассказывал в 1618 г. первому русскому послу в Китай Ивану Петлину «брацкой татарин Куштак»: «…есть де река Каратал, велика… А та де река Каратал впала в ту Обь, великую… А от Каратала де по той реке стоят два города каменные, да деревни брацкие земли жылыя, а на низ пошли улусы кочевные брацкие ж…»[…]. Хотя остается неясным, который из больших притоков Оби именовался в то время Караталом и почему Иван Петлин назвал братскими селения тюркоязычных (в то время бурятских?) кыштымов на р. Оби, все же это сообщение свидетельствует почти о столетнем периоде существования в Южной Сибири крупных торговых городов Грустины и Серпонова[…].

Сибирские города в представлении русских

Русские люди не сомневались, что древние города существовали в Сибири задолго до появления татар Сибирского юрта. По их представлениям, возникшим еще в XV-XVI вв., первоначальным населением древней Сибири являлся мифический высокоразвитый народ «чудь». Эта чудь якобы погибла, унеся с собою все культурное наследие древних сибиряков, в том числе и бывшую городскую культуру.

«Чуди» (из серии графики художника-краеведа А. Г. Вороны), 2004 г.

Легенда о гибели чудского народа сложилась уже к XVII в., и в ранних русских сибирских летописях утверждалось вполне определенно: «А как сибирския гради имены нарицалися, и се неведамо и ни от кого же неиспытано, понеже бо прежде живяше по всей Сибирской земле чюдь, посему и писания несть». В тех же летописях сказано: «А о начале Сибирского царства, откуду почася и како, не вем, понеже живяху чюдь». Судя по археологическим данным, первое тюркоязычное население в Западной Сибири появилось задолго до монгольского нашествия — в Барабинской степи ранее IX-X вв., на Ишиме и Тоболе в X-XII вв. Вероятно, тюркоязычные предки сибирских татар тогда же обосновались на р. Туре. Там они жили оседло и за это были прозваны соседями туралыг , по-русски туралинцами, т.е. городскими (оседлыми) жителями (тюрк, тура — «срубный дом, город»). Туралинцы умели строить города, и, очевидно, поэтому уже к XIII в. их реку прозвали Турой. В долине ее издревле стояли города Епанчин и Чинги-Тура[…].

В конце XIV в. сложилось государство Сибирский юрт со столицей в городе Чинги-Тура (рус. Чингиден) на р. Туре. Это государство являлось владением Шейбанидов (Шибанидов) — потомков Шибана, пятого сына Джучи-хана[…]. Русские люди называли Сибирский юрт Шейбанидов (ок. 1448 — ок. 1505) Тюменским ханством. В городах его чеканилась собственная монета. В 1495 г. в южной части Сибирского юрта возникло государство Тайбугидов (1495 — ок. 1563) с центром в Кызыл-Туре. Эго была федерация сибирских татар и угорских князей. Хан Мамет «разрушил Чингиден» и вскоре перенес столицу в бывшую угорскую крепость Сибирь (по-татарски Кашлык или Искер). Мамет захватил земли всего Тюменского ханства. Однако на юге в Средней Азии оставались узбекские Шейбаниды, отколовшиеся в 1446 г. от сибирских и ушедшие из Чинги-Туры в город Сыгнак на р. Сырдарье[…]. Таковым было политическое положение, сложившееся в Западной Сибири перед походом Ермака[…]. Выше показано, что угры уже в XII в. имели собственные города.

По данным русского указателя XIV — начала XV в., опубликованного С. Герберштейном, по восточному склону Урала и на Оби располагалась Югорская земля с многочисленными городами, «которыми владеют господа князья югорские, платящие, как говорят, дань Великому князю (московскому)». Названы города Ляпин, Ером, Тюмень, крепость Коссин, а также «по берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей» […].

Небольшое Белогорское хантыйское княжество, у слияния Иртыша с Обью, также славилось своими святилищами и оракулами; в его кумирнях веками копились сокровища, в частности панцири и оружие. «Белогорскому шайтану» был послан в дар панцирь, снятый с Ермака в августе 1585 г. Оплотом и центром княжества являлся город-крепость, который был «выкопан на высоких горах» и представлял собою сильно укрепленную и почти недоступную твердыню. Известно, что девять князьцов, под началом белогорского князя Самара, упорно сражались с казаками под его стенами. После гибели князя русские источники называли город не иначе как Самаровым городком. На развалинах хантыйской крепости вырос затем русский Самаров ям […]. Два других хантыйских княжества XVI в. были расположены в долине р. Демьянки, впадающей в Иртыш ниже устья Тобола. Одним правил князь Боян, подчинившийся Крмаку (его город позже назывался «городок Демьян»), Вторым княжеством управлял «большой сборный князец» Нимньюян— по-русски тоже Демьян. Его город, по указанию летописи, был «велик и крепок», и казаки Ермака с трудом взяли его лишь после трехдневного непрерывного штурма[…].

В «отписках» и «расспросных речах» царские воеводы и дети боярские, руководившие отрядами казаков и служилых людей, продвигавшимися все дальше по Сибири на восток к Тихому океану, сообщали о многих увиденных неожиданных древних и современных им архитектурных сооружениях. О них писали и первые царские посланники в Монголию и Китай, и ранние сибирские «летописцы» и картографы. Сосчитать общее количество городов и городков-крепостей, существовавших в Сибири в XVI-XVII вв., еще никто не решился. Однако только в указателе географических названий, приложенном к первому тому «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера, их перечислено 88, а ко второму тому — 25. Сотни городов и городков, как мы видели, имели нижнеобские и приуральские ханты и манси; но десятки их имели и другие народы: среднеобские селькупы; барабинские, томские, чатские (верхнеобские), чулымские татары; алтайские телеуты и телёсы, енисейские кыргызы-хакасы, калмыки, буряты и др. В 1619 г. из Мангазеи был объясачен где-то на севере самоедский Орлов-городок[…]

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco