Александр Елисеев. Гоголь: предсказанная цифрократия. Некромант Чичиков и его «фоморский» alter ego

Капитализм и цифровизация реальности

Николай Васильевич Гоголь в своей повести «Портрет» написал нечто очень краткое, но гениальное: «ХIХ век давно уже приобрел скучную физиономию банкира, наслаждающегося своими миллионами только в виде цифр, выставляемых на бумаге».

Речь идёт о позапрошлом веке, а уже выражена суть глобального капитализма – «в виде цифр». По сути, Гоголь предсказал (или уже даже показал) возникновение пресловутой «цифрократии», которая выводит западную плутократию на совершенно новый уровень. (Это, в частности и уровень нетосов – глобальных цифровых корпораций и, одновременно – социальных сетей, см. («Нетос, этнос и «этнический» нетос»)
Здесь необходимо вспомнить о том, что само арабское слово «сыфр» переводится как «ноль». Здесь мы видим устремление к Небытию.

Глобальный Капитал, который вовсе не тождественен «обычным» капиталам (но «находится» в них) обладает некоей небытийной силой. Он и сам своего рода небытиен. Можно даже предположить, что Капитал есть некий незримый, тонкий уровень, который проявляется в виде чего-то зримого.

И вот туда, на этот уровень уходят ресурсы, которые западный капитализм выжимает из людей – из их труда, из их страданий (страда). Всё уходит на Периферию, поближе поближе к «тонкому», психоэмоциональному миру Души-Нави, который следует отличать от райско-ангелического региона Духа. где находится, в качестве некоего «сектора», инферно. (Нематериальные духи, восставшие против Бога, могли выпасть из Рая только в нематериальный же регион.) Труд как бы обнуляется и превращается в некую психическую энергию, призванную питать силы, находящиеся на уровне Психеи.

Сам глобальный капитализм основан на Магии, его продвинутые адепты работают с недобытием изначального хаоса и «высшим», астральным хаосом Психеи, Нави. («Магия Капитала»)
Отсюда, кстати, и поклонение рыночной стихии.

Что же касается денег, то они претерпевают существенную инволюцию. Из неких оберегов, из солнечных символов (и символ реально содержит символизируемое, хотя и не тождественен ему) они превращаются в нечто лунарное, небытийное, «цифровое», ярчайшим примером чего и является виртуальная Цифра. («Метафизика денег»).

«Мёртвые души» как путешествие по преисподней

Возвращаясь к Гоголю, вспомним про его «Мёртвые души». Уже от самого названия несёт жутью Нави. И не случайно Михаил Бахтин считал, что в основе «Мёртвых душ» – «формы весёлого (карнавального) хождения по преисподней, по стране смерти» («Гоголь и Рабле. искусство слова и народная смеховая культура)». // Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. – М., Художественная литература, 1975).

Предприимчивый Чичиков хотел сделать капитал на умерших, которых как бы «оживил», подобно некроманту. И тут надо заметить, что подобное вполне реально – но, конечно, не в плане именно полного воскрешения.

Начнём с того, что в старину отмечались факты нашествия неких потусторонних сущностей. Таковым, периодически повторяющимся нашествием, была «Дикая Охота» германского бога Вотана (Одина). Вместе со своей дружиной мертвых воинов, это «божество» устраивало настоящие карательные рейды, которые уносили жизнь многих людей.

О таких смертельных Охотах знала и русская летописная традиция. В «Повести временных лет» (запись от 1092 года) читаем: «Предивное чудо явилось в Полоцке в наваждении: ночью стоял топот, что-то стонало на улице, рыскали бесы как люди. Если кто выходил из дома, чтобы посмотреть, тотчас невидимо был уязвляем бесами язвой и оттого умирал, и никто не осмеливался выходить из дома. Затем начинали и днем являться на конях, и не было их видно самих, но были видны коней их копыта; и уязвляли так они людей в Полоцке и его области. Потому люди и говорили, что это мертвецы бьют полочан». (Это «перевод», а в оригинале написано: «Навьи бьют полочаны…»).

Вряд ли бесы, эти нематериальные сущности, сами по себе могли бы действовать со столь материальной силой массового поражения. Скорее всего, ими использовались реалии как тонкого, так и плотного мира. И люди не случайно говорили о мертвецах (навьих), без мёртвых здесь явно не обошлось. Святые Отцы (например, Св. Григорий Нисский) учат о том, что умершие тела, даже и совершенно распадаясь и распыляясь по стихиям, сохраняют некоторое единство. Отошедшая душа как бы накладывает на них некий отпечаток, который и обеспечивает это единство.

Можно предположить, что данной особенностью состояния павших тел успешно пользуются разного рода маги-некроманты. Для этого им нужно иметь контроль за отошедшими душами. И, как очевидно, некоторые души под этот контроль попадают, ибо еще при жизни избрали путь неправый, ведущий в инфернальные области. Бесы и маги принуждают их воспользоваться печатью и восстановить – частично и на время – свои тела.

Но сама душа в такое вот тело вселиться не может – душам нельзя гулять между мирами (кроме как по воле Божьей), как бы на том ни настаивали оккультисты разных мастей. Бесы в тела вселяться могут, но для этого нужен некий очень серьезный поступок вселяемого, который обладает свободой воли и есть личность. А временно поднятые и неполные тела таковой волей, понятное дело, не обладают. Следовательно, нужно создать в таких телах некое подобие личности, вселив туда, соответственно, некоторое подобие души.
Таковым подобием души является пресловутое «эфирное тело», о котором так любят говорить многие мистики. Это – не тело, не душа и не дух, а информационный слепок с человека, некоторый его «дубликат». Эфир – стихия «чистой» информации, которая отлична от своего носителя, но в то же время тесно связана с ним – не случайно говорится – «до встречи в эфире».

Возможно, что именно об этой стихии писал Святитель Феофан Затворник: «Если Вы не забыли, то когда-то я заводил с вами разговор о некоей тонкой-претонкой стихии, которая тоньше света. Зовут ее эфир… Я признаю, что такая тончайшая стихия есть, все проникает и всюду проходит, служа последнюю гранью вещественного бытия». («Что такое духовная жизнь и как на неё настроиться») Во время жизни человека информация о нем перемещается в эфир, где и создается «информационный дубликат».

Это, конечно же, лишь слабое подобие самого человека, его потусторонняя тень, которую ни коем случае нельзя рассматривать как разумное существо. И после смерти человека она обитает в мире теней, каковым и является Навь – отсюда и вот это – «навьи бьют». Древние считали эти тени душами умерших, но то есть информационные слепки души и тела, «создававшиеся» прижизненно.

Эфир – это стихия нашего мира. Но она является весьма тонкой реальностью космоса, позволяющей «заглядывать» по ту сторону. В качестве этой стороны эфир позволяет проникать и в разные, удаленные пространства нашей вселенной и нашей планеты. Св. Феофан Затворник пишет об эфире: «Та стихия, о коей речь, всюду проходит и никакой помехи не встречает себе. Луч солнца проходит сквозь стекло, а та стихия – и сквозь стекло, и сквозь стены, и сквозь землю, и сквозь все».

Не случайно, кстати, что «эфир» СМИ, символизирующий эту тонкую стихию, позволяет получить образ изображаемого на расстоянии. Такова, впрочем, функция любой информации. Собственно говоря, любая информация и есть эфир, только уплотненный носителями информации (материал, звук и т. д.)
Точнее даже говорить о некоей эфирной оболочке нашего мира, которая находится на границе двух миров. Отсюда и возможность некоего транзита, которому подлежит информационный дубликат – «тень», способная переходить границу в обе стороны. Сама эта граница – Периферия, небытийный полюс вселенной. Это Мировой Змей, Ермунганд, периферийно опоясывающий мир. Через него, в своё время, Пдаму была подкинута инфернальная «деза». («Существа стихий: компьютеры Змея») Он также играет выполняет свою функцию в транзите. Так, богатырь Михайло Поток «оживляет» свою жену Змеиной кровью (отправившись вместе с ней в могилу). Понятно, что в указанной оптике он встречается с информационным дубликатом.

Для Души-Нави, мир теней – периферия, окраина. «Так же», как ад, который является уже иной периферией, которая граничит с первобытным Хаосом – изначальным не(недо)бытием. Это та самая первоматерия, о которой сказано в Книге Бытия: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». (1. 2) Данный хаос был сотворён для того, чтобы человек имел возможность выбора – между Абсолютным Бытием и не(недо)бытием. Иначе человек стал бы просто автоматом Абсолюта. В дальнейшем воды изначального хаоса были разделены на «низшие» и «высшие»: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом». (1. 6-8)

Первые – собственно не(недо)бытие, вторые психоэмоциональные регион Души-Нави, у которого как бы две периферии. А вот центра у Мировой Души, у Нави – нет. Между разными перифериями здесь бушует витальная сила Сплошного Движения, не имеющая никакой фиксации. (Сама по себе, она не зла и не добра, душевное даже витализирует, но на нём нельзя зацикливаться, отвращаясь от духовного. Душевное может витализировать, а может и убивать.) Не случайно в индоарийской традиции центром тонкого мира является центр мира плотного – Агни. (Поэтому вся Навь состоит из периферий, точнее же является некоей Сплошной Периферией, внутри которой нет и единства, даже и она раздвоенна, а раздвоенность является началом множественности.)

Инфернальные сущности и их агенты умело пользуются данной нестабильностью Нави и ее границы с нашим миром. Они создают телесный дубликат умершего, который как магнитом притягивает к себе информационный дубликат. В результате возникает телесно-тонкое подобие личности, которое чаще всего именуют «призраком» или «привидением». Призрак – это соединение 1) информационного «дубликата» («тени») и 2) некоторых элементов бывшей телесности, взятых из разных стихий. Это соединение и позволяет «тени» проникать в материальный мир. В результате возникает зримый (при-видение), хотя и расплывчатый (при-зрачный) образ некогда живого человека. И этот самый образ (привидение) является в «лунном», «ночном» свете эфира, который образует знаменитое призрачное сияние. Это подобие личности уже способно вселять в себя (хотя бы и на короткое время) инфернальное существо. И такое создание может напрямую наносить людям сильнейший физический вред – вплоть до устроения чудовищных нашествий (типа «Дикой Охоты»).

Славянская языческая традиция знала об эфирных телах, становящихся потусторонними, навьими «тенями». Такое тело именовалось «Долей», которая могла иметь как индивидуальный, так и родовой характер. Часто ее представляли именно как двойника человека. Считалось, что видеть или осязать Долю – к несчастью или смерти. Сама же Доля после смерти человека обитала в его могиле. Очевидно, что слово «доля» означало не только некую участь человека, но и состояние частичности – эфирное тело (информационный дубликат) считалось некоей долей от настоящего человека (впрочем, «участь» и «часть» – слова однокоренные).

Таким образом, мир теней, Душа-Навь (как и Эфир) – это пространство Доли (Части), пространство Цифры. Ибо, «сама по себе», Цифра предельно дробна и небытийна Сам ряд цифр начинается именно с ноля, и сам ноль – всесилен, ибо при умножении на любое число он даёт именно ноль. Ноль – вытянутая, то есть деформированная окружность (круг, шар – идеальная фигура), внутри которой нет центра (точки), что указывает на Сплошную Периферию Души-Нави. После ноля следует единица, символизирующая дробность. Потом идёт два, которое есть символ раздвоение и начало множественности. И, кстати, само множество, как нас уверяют, бесконечно, то есть ему придаются черты вечности. Единица же находится между нолем и двумя – она как бы пленена ими. И выстраиваемое ныне электронно-цифровое пространство, во многом, напоминает Навь.

Итак, Чичиков проводил магическую работу с «мёртвыми душами», то есть информационными дубликатами. Их он планировал «конвертировать» в деньги, в доход. Здесь рас-счёт был именно на то, чтобы перевести часть потустороннего навьего Сплошного Количества на земные счета, нарастить именно количественный аспект посюсторонних денег, получив свою частно-собственную часть-долю.

Изображение Велеса с коровьей головой на груди на модели памятника «Тысячелетие России»

И тут необходимо вспомнить про древние культы. «Летописное определение Волоса как «скотьего бога» дает нам важнейшую сторону культа: Велес был богом богатства, скотоводства, может быть, плодовитости, – пишет академик Борис Рыбаков. – Выражение идеи богатства при посредстве полисемантичного слова «скот» (равнозначного латинскому «pecunia» – «скот», «богатство») ведет нас в совершенно определенную историческую эпоху, когда главным богатством племени были именно скот, стада крупного рогатого скота, «говяда», т. е. в бронзовый век. Однако, помимо указания на скотоводство и богатство, имя Велеса имеет ещё один семантический оттенок – культ мертвых, предков, душ умерших. На это указал ещё А. Н. Веселовский, приведя ряд балтийских параллелей (welis – литовск. – покойник, welci – души умерших)». (Язычество древних славян. – М., Наука, 1981)

То есть, древние видели связь между загробным миром теней и земным богатством. Видели (и видят) её маги Капитала, воздействующие на цифры-доли Души-Нави.

Капитан Копейкин: контрэлитарий и кшатрий

Необходимо затронуть и образ капитана Копейкина, мельком проскочивший в «Мёртвых душах», но, как представляется, имеющий огромнейшее значение. Безусловно, данный взбунтовавшийся капитан – alter ego самого Чичикова и версия почтмейстера появилась далеко не случайно. Оба персонажа представляют собой обе стороны всемирной Субверсии (от латинского слова «subversio» – «ниспровержение»).

Некромант-махинатор Чичиков – представитель элиты, который дослужился до немалого чина коллежского советника. И он был намерен провернуть мощнейшую афёру магического характера. Его вполне можно причислить к гипер-элитариям, мечтающим об абсолютной власти, тотальном могуществе. Каждый из них считает себя неким богом, достойным бессмертия. (В реальности же, они слуги глобального Капитала, см. «Кастовая суть Гиперэлит»)

Капитан Копейкин – маленький человек – инвалид войны (без руки и ноги), которому и нужна-то была всего лишь скромная компенсация. На это и указывает его фамилия – Копейкин, происходящая от слова «копейка». Однако, сама копейка не так уж и проста, есть мнение, что она произошла от монеты, где был изображён ездец (всадник) с копьём. Копейкин – капитан, кшатрий – и он, в качестве новоиспечённого разбойничьего атамана, поднимает некое квазикшатрийское выступление, столкнувшись с несправедливостью «системы». (Показательно, что все разбойничьи действия «копейкинцев» направлены исключительно против «казны».)

Таким образом, Копейкина вполне можно зачислить в колонну контрэлитариев, которые выступают за слом всего, «несправедливого», миропорядка. И можно предположить, что, в своё время, мощнейшее влияние на формирование контрэлит оказал гностицизм, отрицательно относящийся к Творцу и творению. Гиперэлиты и контрэлиты едины в тотальном отрицании миропорядка, в частности – Государства («казны»). Но мотивации у них, при этом, разные. Контрэлитарии стремятся к некоему «светлому миру», свободному от гнёта материи. Гиперэлитарии стремятся построить на развалиных старого мира такой мир, в котором они были бы абсолютными владыками. И два этих крыла всемирной Субверсии часто вступают в тактические союзы (по типу союза «Ротшильд-Маркс»). К слову, одним из ярчайших примеров контр-элитарного деятеля является пролетарский писатель Максим Горький, испытавший мощное влияние гностицизма и связанный с западными глобалистами типа Герберта Уэллса. («Максим Горький: мистика и политика»)

Снова о великанах

В своём эссе «Капитан Копейкин под флагом «Веселого Роджера» (Литература и традиция. Контекст: Литературно-философский альманах. № 8. Москва. Контекст-9. 2002) Юрий Стефанов сравнил капитана Копейкина с русским сказочным чудовищем Верлиокой и чудовищными фоморами кельтских мифов.
Верлиока – «ростом высокий, об одном глазе, нос крючком, борода клочком, усы в пол-аршина, на голове щетина, на одной ноге – в деревянном сапоге, костылем подпирается, сам страшно ухмыляется».

Фоморы-великаны – имели только один глаз, одну руку и одну ногу. То есть, в «наличии» была только одна половина тела. Согласно поверью, другая находилась в некоем ином мире, которым, несомненно была Душа-Навь. Можно предположить, что фоморы (как и Верлиока) находились, в онтологическом плане, максимально близко к Душе-Нави.

Причем, так близко, что порой наблюдатель и впрямь мог видеть только половину фоморского тела. Речь идёт о человеческих существах, достигших (судя по всему, в ходе неких черномагических экспериментов) дна онтологии и принявших чудовищный облик. На ум сразу же приходит чуд-ь русских сказаний, которую следует отличать от летописных финно-угров.

В преданиях эта чудь была великанского роста. Кроме того, она имела красный цвет кожи, что сразу заставляет вспомнить о красном цвете революции. Под чудью воспринимались какие-то древние исполины, которых одолел такой же древний герой и властелин – Белый Царь. Это уже за гранью известной нам истории – в каких-то неведомых глубинах.

Очевидно, что чудовищные великаны – существа, у которых брутальное, воинское начало развито чересчур сильно. В силу этого, они противопоставляют себя богам, царям и героям: «Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни Царь и не герой, дождемся мы освобожденья своею собственной рукой». (Напротив, в традиционной оптике указанная триада утверждается, см. «Метасоциальный аспект Русского эпоса» (Часть I). – Глава 1. Царь Мира, Илья Муромец и путь Героя)

Есть былина о том, как древние богатыри вступили в бой с ангельским войском, а, проиграв, испугались содеянного и сбежали под землю (исход великанской чуди!), к Святогору, который спал мертвым сном. Cам Святогор – великан, причем связан с красным цветом – засыпая, он исходит кровавой пеной. Святогора переполняет сила, которая чрезмерна для него. Илья Муромец принимает силу от Святогора, но отказывается лизать его кровавую пену, положив некий предел кшатризму. Цвет кшатриев – цвет крови. Только в случае с большевизмом мы имеем дело с гиперкшатризмом. Отсюда – и красный террор, который напоминал кровавое жертвоприношение.

В этом плане большевизм выступает прямым продолжателем разбойного гиперкшатризма a la Стенька Разин (вот и аналогия с капитаном Копейкиным). Сам Разин в народных преданиях связан с подземным народом – дивьими людьми (якобы он имеет доступ к их сокровищам). В некоторых преданиях он и сейчас находится под землей. А дивьи люди – это та же самая мифическая Чудь («чудно»-«дивно»).

Любопытная параллель – великаны-фоморы, которые обожали труд и любили сооружать гигантские, но бессмысленные сооружения. Большевики тоже обожествляли труд, а некоторые их проекты отличаются гигантоманией. Например, они хотели построить Дом Советов в виде гигантской (великанской!) статуи Ленина.

Не лишним будет вспомнить и портрет кисти художника Бориса Кустодиева «Большевик», где огромный мужчина с красным знаменем идёт по улице, заполненной крошечными фигурками людей. Красное полотнище развевается как Змей, закрывая крест над церковью. Церковь стоит на пути большевистского Гиганта.

Любопытный момент. В древэллинской традиции боги – олимпийские элитарии – противостоят гигантам. Однако, сами олимпийцы являются революционерами, выступившими против Кроноса и титанов, которые древнее и «изначальнее» их. (Заговор Кроноса против Урана следует считать искажением и частью древнейшей «кампании» по дискредитации первого. См. «Древнее «эллинство»: искажение Традиции». (Часть I) – Глава 1. Оболганный Кронос)

Однако, сторукие и пятидесятиголовые великаны гекатонхейры Бриарей, Котт и Гиес выступили на стороне олимпийцев против титанов. И в этом можно увидеть некий прообраз союза гипер– и контр-элитариев («Козлик и магия количества»).

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco