Андрей Жуков. Фундаментальные проблемы американской археологии

Музей Смитсоновского института

Когда речь заходит о Древней Америке, в голове всплывают привычные образы. Индейцы, раскрашенные и в перьях, охотятся на бизонов. Или индейцы, раскрашенные и в перьях, приносят человеческие жертвы на вершинах причудливых пирамид. Такие штампы – не результат школьного образования, а результат воздействия массовой культуры. Если же немного напрячь память, то всплывает понятная и, на первый взгляд, логичная схема. Несколько десятков тысяч лет назад охотники-собиратели из бескрайней Сибири перешли по Беринговому мосту на американский континент и занялись его освоением. Тысячи лет они продолжали охотиться на диких животных и собирать дикорастущие растения, продвигаясь все дальше и дальше, пока не заселили весь материк от Аляски до Огненной Земли. Потом в некоторых районах пришельцы, давно уже ставшие аборигенами, перешли к производящему хозяйству – начали выращивать окультуренные растения и заботиться об одомашненных животных. Чуть позже в нескольких очагах появились ростки цивилизации: возникли первые города, начали строиться храмы и пирамиды, расцвели ремесла и развились оригинальные виды искусств. В результате возникли всем известные цивилизации майя, ацтеков, инков. И наконец, пришли испанцы, португальцы, англичане и другие европейцы и началась совсем другая история…

В целом схема понятная и не вызывающая особых вопросов у тех людей, кто не особо интересуется Древней Америкой. Для тех же, кто не равнодушен к ее древней истории и занимается ею более углубленно, открывается совершенно иной мир. Мир иных человеческих культур и иных мировоззренческих систем. Мир, завораживающий и даже фантастический, как и любой Древний Мир.

Однако и в такой ситуации человек, изучающий древнеамериканские культуры находится в плену навязанных ему штампов. Но штампов не медийных, а научных. Действительно, ведь мы получаем информацию из работ, написанных другими людьми, и вынуждены доверять их опыту и знаниям. Ведь полюбоваться мексиканскими пирамидами гораздо более затруднительно, чем ощутить своими руками каменную резьбу древнерусских храмов или облазить развалины античных городов Причерноморья. И не расстояния играют здесь главную роль.

История, как и любая другая наука, основывается на принятых в соответствующих научных кругах теориях, в основе которых, как правило, лежит определенная научная парадигма. В истории Древней Америки основой господствующей парадигмы на протяжении уже более ста лет служит постулат изоляционизма. Другими словами Старый и Новый Свет до начала конкисты являлись своего рода «параллельными мирами», существовавшими независимо друг от друга. И представители этих миров ничего не знали о существовании своих заатлантических соседей. Правда, следует отметить, что в последние десятилетия многие представители академической науки перестали отрицать возможность случайных контактов между Старым и Новым Светом. В том плане, что отдельных мореплавателей из Европы судьба и океанские течения заносили к берегам Америки, но никаких культурных последствий для аборигенов такие контакты не несли.

Изображение финикийского корабля на каменной табличке из коллекции Барроуза (штат Иллинойс)

Для начала необходимо сделать важное пояснение. Древний предмет, извлеченный из земли, является археологическим фактом. А это, в свою очередь, факт эмпирический. Для того чтобы он стал научным фактом, необходимо объяснит его существование с точки зрения общепринятой теории или хотя бы признанной гипотезы, описывающий данный конкретный культурный комплекс. И это еще не все. Для начала необходимо сделать соответствующий доклад на научной конференции или опубликовать статью в научном, а не популярном журнале. Если научная общественность, а точнее говоря, кто-либо из авторитетов, не признает новое открытие и не подвергнет его уничтожающей критике, только тогда эмпирический факт станет фактом научным. А что делать, если археологический факт не вписывается в существующую теорию? Либо пересматривать саму эту теорию, либо… отказаться от рассмотрения (а конкретно, от включения в научный оборот) такого «неудобного» факта. Риторический вопрос: в чью пользу – теории или факта решается подобная дилемма в большинстве случаев?

Медные инструменты и оружие (мичиганские древности)

Здесь следует подчеркнуть один очень существенный момент. История Древней Америки очень молода: чуть более 100 лет (для Латинской Америки) и немногим более 150 (для Северной). А та картина древности, которой мы сегодня располагаем и пользуемся для изучения прошлого Нового Света, сформировалась в 50-70-ые годы прошлого века. Более того. Несмотря на то, что в каждой стране есть национальные научные учреждения, занимающиеся антропологией и археологией своих стран, политику этих наук определяют ученые США. Так сложилось исторически.

Конечно, в каждой американской стране местные исследователи ведут полевые работы, изучают найденные материалы, публикуют огромное количество работ…. Но тон в этой области научного знания задавали и задают американские ученые. Ими была создана схема периодизации (относительная хронология) древних культур обеих Америк. В качестве примера. В 1958 г. вышла книга американских исследователей Гордона Уилли и Филипа Филлиса «Метод и теория в американской археологии», в которой была предложена пятистадийная периодизация культур Северной Америки (на основе культур маундов долин рек Миссисипи и Огайо).

Гордон Рэндольф Уилли (1913-2002)

Позже эта схема была распространена и на все древности Мезоамерики и Южной Америки. И хотя многие национальные археологи не были согласны с данной периодизацией, тем более, что в разных регионах местные археологические материалы попросту в нее не укладывались, данная схема по-прежнему является периодизационной парадигмой в американистике.

Также американцы разработали методы точного датирования (радиоуглеродный, термолюминисцентный анализы, дендрохронологическую шкалу), легшие в основу абсолютной хронологии. Они же определяют и направление теоретических работ, описывающих механизмы развития древних народов и цивилизаций, например, теория «неолитической революции», якобы объясняющая феномен неожиданного появления в разных местах развитых цивилизаций. Но отличительной чертой североамериканской антропологии (по западной классификации археология и этнография относятся к антропологическим наукам, а не к историческим, как в нашей стране) является очень жесткая внутренняя цензура. Исследователи, работающие в академических учреждениях, зачастую не могут высказывать какие-либо альтернативные мнения, идущие в разрез с общепринятой теоретической платформой. Это, как правило, вызывает ответные репрессивные меры, вплоть до увольнения и дальнейших гонений в научных кругах. Поэтому оригинальные идеи и гипотезы в большинстве случаев остаются прерогативой энтузиастов и любителей. Вполне понятно, что академические ученые их разработки принимают в штыки. И такая политика охватывает не только научные круги США, но и ученых всех стран Латинской Америки. Нет смысла отрицать, что современная наука носит конвенциональный характер.

Приведу здесь весьма показательную историю. Научное изучение маундов заложило основы североамериканской археологии (https://history.eco/zhukov_missisipi/). Эти же памятники послужили своеобразным «камнем преткновения» в идеологических спорах о проблеме возникновения индейских культур. Дело в том, что первые исследователи этих сооружений были потрясены как масштабностью работ, так и обилием прекрасного археологического материала.

Старая иллюстрация Маймисбургского маунда

Маунд Майямисбург сегодня, крупнейший конический курган в Огайо ( культуре Адена)

Поэтому в американской интеллектуальной среде сложились представления, что строителями маундов являлись представители различных цивилизаций Старого Света. Среди них называли представителей большого числа древних европейских и восточных народов – от викингов и англосаксов до финикийцев, римлян, египтян и даже «12 колен Израилевых». Кроме того, разные путешественники и исследователи этих мест обнаружили, что у некоторых индейских племен сохранились предания о древней высокоразвитой белой расе, населявшей эти земли до прихода сюда краснокожих племен.

Кстати, одним из политических аргументов в пользу насильственного переселения индейцев в 1830-е гг. из региона на юго-востоке США (где и находилось большее количество маундов), получившее название «Дорога слёз», было то, что именно они – краснокожие и уничтожили культуру строителей маундов.

«Дорога слез», 1831-33 гг.

Ситуация изменилась спустя полвека. К этому времени уже велись планомерные и целенаправленные исследования, и был накоплен значительный археологический материал. В 1879 г. при Смитсоновском институте было создано Бюро американской этнологии, директором которого был назначен герой гражданской войны в США Джон Уэсли Пауэлл (1834 – 1902). Он с детства интересовался индейской культурой и еще до Гражданской войны в США совершил несколько экспедиций, самой грандиозной из которых было исследование Гранд – Каньона.

Джон Уэсли Пауэлл с индейцем племени пайютов (1871 – 1872)

За время своих путешествий Пауэлл изучил несколько индейских языков. Он был ярым сторонником независимого происхождения индейских культур, поэтому уже в первом выпуске ежегодного отчета Бюро (1880 г.) Пауэлл сформулировал свою позицию по поводу культур строителей маундов. Он заявил, что уровень мастерства (в первую очередь, в изделиях искусства) древних строителей маундов не превосходит соответствующий уровень современных индейцев. Соответственно, делает вывод Пауэлл, нет никаких причин искать следы внешнего (заокеанского) воздействия на древние культуры строителей маундов.

Чуть позже в 12-м выпуске Отчета Бюро этнологии за 1890 – 91 гг. (издан в 1894) был опубликован доклад руководителя отдела по исследованию маундов Сайруса Томаса, в котором была однозначно провозглашена и утверждена идея о том, что строителями маундов были американские аборигены. Профессор С.Томас (1825 – 1910) считался специалистом по происхождению культур «строителей маундов» а также по проблемам возникновения иероглифической письменности майя. Однако необходимо отметить тот факт, что Томас не был полевым археологом и, хотя он часто посещал раскопки, но свои работы писал на основании исследований своих ассистентов. Более того, в начале своей археологической деятельности Томас считал, что строителями маундов были представители иной (не индейской) расы, которая давно исчезла. Однако после поступления на работу в Бюро американской этнологии в 1882 г. его точка зрения под воздействием авторитета Пауэлла изменилась на противоположную.

Таким образом был положен конец многолетним спорам между «диффузионистами» и «изоляционистами», в котором последние и победили. При этом одна крайность перешла в другую. Вместо уверенности в том, что основы культуры и цивилизации американским «дикарям» принесли различные выходцы из Старого Света, возобладала парадигма о невозможности каких-либо трансокеанских контактов до плаваний Колумба. Как следствие, на протяжении всего ХХ века американская (да и мировая) историческая наука рассматривала археологические свидетельства таких контактов исключительно со скептических позиций. Подобные находки либо объявлялись фальсификацией, либо просто игнорировались. А таких находок были сотни и происходили они из совершенно разных районов обеих Америк.

И еще одно существенное замечание. По древней истории многих стран мира (хотя далеко не всех, посмотрите на глобус: что вам известно, например, о древностях Уругвая?) написаны десятки тысяч научных и популярных работ. Зайдя в музей, особенно столичный, мы увидим тысячи прекрасных произведений древних мастеров. Популярные исторические программы по телевизору можно смотреть круглосуточно. Поэтому у многих может сложиться впечатление, что древняя история многих стран и регионов мира достаточно хорошо известна. Но это далеко не так. Достаточно вспомнить, как изменились за последние двадцать лет представления о нашей отечественной истории. Вопрос упирается не только в господствующую идеологическую парадигму, но и в объем доступной информации. А когда речь идет о древней истории, второй момент становится определяющим. Представьте себе, сколько миллиардов людей прожило на планете за последние тысячелетия. Их останки, как и остатки их жизнедеятельности ушли под землю. А много ли их дошло до наших дней? Сохранность останков зависит, в первую очередь, от почвенных условий конкретного района. Например, в пустыне Наска и соседних с ней пустынях тихоокеанского побережья условия таковы, что пролежавшие в погребениях хлопковые и шерстяные ткани, через 2 – 3 тысячи лет выглядят почти как новые. Но такие почвенные условия скорее исключение, чем правило.

Фрагменты шерстяных тканей из частной коллекции (культура наска V-VI вв.)

Кроме того, какими бы масштабными не были археологические раскопки в конкретном районе или стране, процент извлеченного материала ничтожно мал, по сравнению с тем количеством, которое еще продолжает покоиться под землей. Оценки исследователей разных очень сходятся: независимо от региона, здравомыслящие археологи считают, что за все время изучения было открыто, раскопано и изучено не более 10% древних останков в любой культурном регионе планеты. Эту цифру можно оспаривать, но для доказательства этого необходимо раскопать все памятники хотя бы одного региона.

К примеру, несколько лет назад Международная группа исследователей (немецко-английская) при помощи системы бортовых лидаров (лазерного сканирования) обследовала и нанесла на карту в общей сложности 200 кв. км культурной зоны Касарабе, расположенной на юго-западе Амазонии (Территория Боливии). В результате анализа полученных данных археологи обнаружили два очень больших участка площадью 147 га и 315 га с плотной городской застройкой.

Эти крупные поселения представляют содержат ступенчатые платформы, на вершинах которых лежат П-образные сооружения, прямоугольные насыпи и конические пирамиды (высотой до 22 м). Исследователи отмечают, что крупные «центры» таких поселений окружены полигональными стенами. Хотя как это можно обнаружить при лазерном сканировании? Памятники культуры Касарабе приблизительно датируют 500–1400 годами н. э. Исследователи полагают, что ареал этой культуры охватывал около 4,5 тыс. квадратных километров на юго-западе региона Амазонки в современной Боливии. Но эти памятники в амазонских джунглях никто еще не копал.

Также с помощью лидара международная группа исследователей из США, Франции и Гватемалы смогла обнаружить (работы начались в 2015 году) почти 1000 поселений майя, на общей площади более 1700 квадратных километров в карстовом бассейне Мирадор-Калакмуль (Гватемала). Задействованные в системе лидар лазеры позволяют без труда проникать сквозь плотный листвяной полог и достигают поверхности земли, что позволяет строить трехмерные карты местности и находить руины древних поселений, ирригационных систем, древних дорог и остатков сельскохозяйственных полей. Но не могильников, поскольку лучи лазера не проникают вглубь земли.

И при этом следует учитывать важнейший факт. Подобные исследования дают общую картину плотности заселения конкретного региона и масштаба, которого достигла древняя цивилизация. Но пока археологи не взяли в руки лопату и кисточку и не провели масштабные полевые работы, говорить о конкретных культурных особенностях и даже о культурной принадлежности и возрасте древних памятников, базируясь только на результатах сканирования, совершенно невозможно. Это лишь порождает псевдоисторические спекуляции.

И еще одно «отягчающее» обстоятельство. В странах, богатых археологическими материалами, издавна существует практика грабительских раскопок. В Египте тысячи лет назад искатели сокровищ копались в песке или обчищали древние наземные гробницы. В Крыму еще в XVIII веке существовали кланы, как их тогда называли, «бугровиков», грабивших скифские и сарматские курганы. Известное нам «золото скифов» – это лишь маленькая толика тех исторических сокровищ, которые были извлечены из степных курганов за последние 250 – 300 лет.

То же самое можно сказать и о древностях Нового Света. До сих пор во многих странах Латинской Америки процветает развитый бизнес «черных археологов». И огромное количество древних артефактов уходит в частные коллекции, а сами разграбленные памятники, естественно, никак не документируются. И весь этот материал выпадает из научного оборота, поскольку чаще всего не доступен для исследователей. И можно смело утверждать, что объем такого материала в разы превышает объем добытого и изученного учеными, как в количественном плане, так и в аспекте культурно-исторического разнообразия.

Древности из частной коллекции «черных археологов» (Наска, Перу)

Все это говорится для того, чтобы стало очевидным, насколько неполной картиной древнего прошлого человечества мы обладаем сегодня. Как уже упоминалось выше, археологические факты, не укладывающиеся в общепринятые теории, исчисляются тысячами. Но одно дело, когда речь идет о единичной странной находке, скептическая позиция ученого понятна и, более того, обязательна с точки зрения методологии исследования. Но совсем другое дело, когда странные артефакты составляют целые коллекции, собранные на ограниченных территориях и включающие в себя тысячи предметов. Очень часто, если правильно выразиться, аномальных.

В подавляющем большинстве стран в уголовном законодательстве присутствует статья о наказании за незаконные раскопки и торговлю древностями. Но как показывает личный опыт, данные законодательные строгости практически не соблюдаются, если нет заказа на крупный медийный скандал на эту тему.

Отдельно следует сказать о коллекциях, содержащих аномальные, то есть необъясненные официальной наукой, артефакты. На нашем сайте уже публиковались многочисленные материалы о подобных собраниях – коллекциях Кабреры, Джульсруда, Креспи и других.

Камень ики из частной коллекции (г. Ика, Перу)

Никто подобные собрания аномальных древностей официально не запрещал и уголовному преследованию их владельцев не подвергал. Дело обстояло по-другому. Вначале на них, как правило, не обращали внимание. После того, как информация о таких находках становилась известна широкой общественности и возбуждала у нее вполне закономерный интерес, реализовались два сценария. В первом варианте такие коллекции объявлялись современными поделками или откровенными фальсификациями (т.е. современными предметами, изготовленными с целью наживы). Во втором случае, если владельцы таких собраний являлись людьми известными и уважаемыми в обществе, и обвинять их в мошенничестве было бы не корректно, ученые круги продолжали практику полного игнорирования этих фактов.

Применительно к альтернативной истории (да и официальной тоже) следует заострить внимание на еще одном существенном моменте. Речь идет о фальсификации древних артефактов. Во-первых, практически каждый год в сети и прессе периодически появляется информация о том, что тот или иной широко известный артефакт из крупного музея оказался подделкой. До сих пор многие специалисты считают, что значительная часть предметов из собрания так называемого «золота Шлимана» является высококачественным новоделом. Некоторые даже уточняют, что золотые артефакты были изготовлены по заказу Шлимана несколькими ювелирами Одессы.

Золотые украшения из собрания Шлимана (Пушкинский музей)

В целом же черный рынок антиквариата очень оперативно реагирует на повышение спроса или моду на ту или иную древнюю тематику. В 1920—1943 годах Бейрут являлся столицей подмандатного Франции Ливана. В это время он становится не только культурным и коммерческим центром восточного Средиземноморья, но и популярнейшим среди европейцев курортом. И в это время в Ливане просто расцветает индустрия по изготовлению фальшивых древностей, как финикийских, так и античных.

Также следует учитывать, что за последние два десятилетия на порядки возросло число исторических и археологических фейков в интернете. Соответственно, следует быть максимально осмотрительным при использовании подобных непроверенных и, зачастую откровенно сомнительных «документов».