А. Сыроватко. Культурный слой: что о нем думают те, кто его никогда не видел, и какова реальность...

Стенограмма: SciTeam

Александр Соколов: Александр, один из докладов, который вызвал очень бурную дискуссию в Интернете, был доклад о формировании культурного слоя. И некоторые адепты альтернативно-доказательной науки даже записали на него видеоответы. Сейчас мы снова поговорим о том, как великие города древности утонули в навозе. Я хочу вас сразу прямо спросить. Археологи утверждают, что культурный слой состоит из мусора. Почему же люди древние не могли взять метлу и подмести?

Александр Сыроватко: Спасибо, Александр. Обычно начинают знакомство с археологами с вопроса: как вы узнаете, где надо копать? А тут значительно более продвинутый вопрос. Я постараюсь ответить системно. Ну и издалека.

Первое заблуждение обычно выражается в виде вопроса. Вот сидишь в раскопе, никого не трогаешь. К тебе подходят люди и начинают задавать вопросы. Если человек идет мимо стройки, у него не возникает желания пообщаться со строителями. А когда видят археолога, сразу надо подойти и занять его вопросами. Проявить, так сказать, к науке уважение.

Итак, самый главный вопрос (второй по важности): «Почему вы работаете на такой небольшой глубине, а утверждаете, что вы исследуете какой-то очень древний объект?». Ну или наоборот, если видят глубокий раскоп, то сразу вопль изумления: «Как же так? Неужели на такой глубине люди жили?».

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, сперва давайте разберемся, что такое почва, в том числе погребенная почва, и как она формируется. Тут очень важный момент: во-первых, почва формируется тогда, когда земная поверхность стабильна. Когда земная поверхность становится стабильной? Если мы возьмем простейший пример Московского региона и Подмосковье, то здесь поверхность стала стабильной тогда, когда отступил последний ледник. С началом потепления прекращаются зимние пыльные бури, такой мелкий лёс, который потом слежался и превратился в хорошо всем известную нашу Подмосковную желто-коричневую глину. Изначально в этой бесснежной тундростепи (потому что дул сильный ветер, и он просто сдувал снег) стоял сухостой травы и сюда приходила мегафауна, чтобы пастись. Ветер гонял в условиях ледника тучи пыли, они оседали и земная поверхность была нестабильна. Но когда потеплело, то земная поверхность стала примерно такой, как сейчас. То есть примерно 12-10 тысяч лет назад сформировался современный Подмосковный пейзаж. Конечно, за некоторыми исключениями. И не случайно здесь нарисован именно последний мамонт и последняя саблезубая белка, которые уходят куда-то в сторону Северного Ледовитого океана. Они ушли грустные, потому что стал выпадать снег, им стало нечего есть, снег стал закрывать траву. У белки, соответственно, орешки. Поверхность стабилизировалась. Солнышко пригревает, талой воды много и начинает на поверхности земли, на поверхности материковой (или геологической) породы, образовываться много органики. Эта органика растет, цветет, бегает, прыгает, летает и так далее. Вместо мамонта приходят, например, лось и северный олень. Важно понять, что если по каким-то причинам лось решил скончаться на этой поверхности, на этой зеленой линии, то этот лось не будет лежать кучкой органики, разлагаясь, на поверхности. Он начнет просачиваться в направлении сверху вниз, окрашивая собой геологическую породу. Почва образуется в направлении сверху вниз. Почва не тесто, она не пухнет, она не нарастает. Ну или почти не нарастает, может быть сантиметр за счет дёрна и пыли. В основном, почва – это геологическая порода, окрашенная органикой, и она образуется в направлении сверху вниз. Это означает, что если 10 тысяч лет назад вещь была потеряна, то она будет лежать на, примерно, современной поверхности, чуть-чуть затянутая травой. Вот важнейший момент. Который почему-то всегда из понимания ускользает.

Потом приходит человек. И когда человек приходит, он начинает вокруг себя действительно много мусорить. Что здесь важно понимать. Во-первых, чем древнее, тем проще человек относился к санитарным нормам. Он не так понимал себе чистоту, как современный человек. Во-вторых, что такое мусор? Мусор – это не обязательно нечто неприятное. Например, это может быть строительный материал. Вы рубите хижину, летят щепки. Эти щепки никто не будет подбирать никогда вообще. Если у вас соломенная крыша, то остатки этой соломы, плюс солома, которая сползает с этой крыши, тоже рано или поздно будут включаться в этот самый культурный слой. Естественно, перегнивая и перерабатываясь. Человек, конечно, много мусорит вокруг себя, но это не обязательно плохой мусор. Нечистый. Примерно до эпохи бронзы, а в некоторых местах и гораздо позднее, домашние животные жили вместе с человеком, потому что так теплее. Навоз не использовался в России где-то до конца XIX века в качестве удобрения. Он мог выбрасываться из хлева, но он выбрасывался где-то недалеко, практически здесь же. Поэтому мусора всегда вокруг человека много. На этой схеме показана начальная фаза образования культурного слоя, когда человек пришел. Соответственно, зеленая линия – это все та же дневная поверхность и почва, которая теперь уже перекрывается этим зеленым, светящимся как радиация мусором.

Вторая стадия – если хижина пришла в негодность. Чем примитивнее хижина, тем сложнее достать из нее ненужный строительный материал и утилизировать его повторно. Поэтому, как правило, возникают строительные горизонты. Одно жилище приходит в негодность, поверх мусора от него строят второе. Это, конечно, идеальный случай, такая идеальная схема.

Эта схема может повторяться несколько или бесконечное количество раз. Но самое главное, что эта схема работает до тех пор, пока человек живет. Уходит человек с этого места – образование культурного слоя сразу останавливается.

Когда культурный слой мощный, особенно в современных городах, (применительно к России где-то с XIX столетия), возникает еще один эффект. Человек начинает копать много ям: подвалы, погреба, траншеи, кабели связи, выгребные ямы, туалеты, все, что угодно. И тогда в этих локальных перекопах культурный слой еще и перемешивается. Есть сленговое выражение «растет вниз». Очень часто культурный слой «растет вниз» за счет подвалов, которые врезаются в ту самую геологическую породу, с которой я начинал повествование. У археологов существует сленговый термин «материк», то есть та самая геологическая порода, которая осталась не переработана ни почвенными процессами, ни перекрыта культурным слоем. Вернее, перекрыта культурным слоем, но не задета.

Теперь примеры культурного слоя из разных частей земли. Вот самый простой вариант. Уровень XIV столетия. Вот эта темная полоса – это уровень XIV века. Это культурный слой Подмосковного средневекового города XIV века. Человек ходил на глубине примерно два метра от современной поверхности. Для масштаба у стенки раскопа стоит рейка нивелирная. А вот другой вариант, это южное Подмосковье. Человек жил здесь только в XIV столетии, после чего ушел. Непонятно почему, в нашем рассказе это неважно. Здесь культурный слой, надеюсь, что все видят, темная полоса под травой. Вот эта темная полоса такая толстая (20 см) только за счет распашки. Если бы не пашня, если бы здесь не прошла дисковая борона, то этот культурный слой был бы еще тоньше, сантиметров 10, может быть 15. В чем разница между этими двумя кадрами? Позиция слева – человек жил непрерывно с XIV столетия до современности и поэтому культурный слой такой мощный. На кадре справа – человек жил только в XIV веке. Пожил и перестал.

Следующий пример. Панорама этого же раскопа. Девушка пытается разобрать подпольную яму XIV столетия, когда человек ходил примерно по этому уровню. Монгольские кони в XIV веке топтали эту траву. То есть, человек видел примерно тот же пейзаж, как сейчас.

Другой пример. Уже палеолит. Бытовая зарисовка: археологи пошли на обед. Видны мамонтовы бивни, мамонтов зуб, забытые ведра, там пенки под колено и так далее. Сам коричневый суглинок – это и есть остатки той самой пыли, следы пылевых бурь ледникового периода. Над этим слоем палеолита виден верхний горизонт. Это подсыпки под асфальт, под булыжные мостовые. Это территория современного и средневекового города. Если бы город не возник на месте палеолитической стоянки, то мамонтовы кости лежали бы на глубине примерно 50 см. То есть, все желтенькое там, где лежат мамонтовы кости – это эпоха палеолита возрастом 23 или 20 тысяч лет назад. Булыжная мостовая сверху и асфальт – это средневековый и современный город.

Какие же выводы? Самое главное, что глубина и возраст никак не связаны. И это означает, что древние остатки могут оставаться практически на современной поверхности.

Еще раз русский средневековый город.

Самый низ этих отложений – время палеолита (примерно 14 тысяч лет назад), это уже другой археологический памятник. Надо сказать, что я показываю почти все фотографии из собственного опыта. Горизонт XIV века, он подписан. Есть погребенная почва, это белый горизонт. Это погребенная почва, которая сформировалась тогда, когда ледник отступил. И ямы, которые нарушили слой XIV века. Я не помню точно, что это. Но важно, что есть (слева) яма №1, есть от нее выброс, слой желтой глины. То есть когда копали эту яму, выбросили некоторое количество материкового грунта. И есть яма №2, которая более поздняя, потому что она обрезала слой желтой глины.

Вообще в любом европейском средневековом городе культурный слой очень яркий. Там такая рыжая, оранжевая даже, прокаленная глина от развалов печей, ярко-черный уголь – выброс из печек. Белая зола. Насыщенный органикой темный слой, например, от навоза со щепой.

Но есть и другие примеры. Самое главное, что одинаковых археологических памятников не бывает. Немецкие коллеги продемонстрировали культурный слой немецкого средневекового города. Что здесь важно: все древние отложения (они расположены в левом поле инсталляции) разрушены подвалом. Подвал, видимо, был заброшен во время войны и есть даже умилительные детали, например, валяется немецкая каска на ступеньках и где-то в углу стоит ржавый маузер. Что нарушил этот подвал, какие детали культурного слоя?

Здесь показаны практически все эпохи. Слева урновое погребение железного века. Справа все еще сложнее. Это урновое погребение эпохи неолита. Оно нарушено другим погребением, тут торчит человеческий череп. Это другое погребение, видимо, средневековое, и еще видно, как в него сверху впущен перекоп от кабеля или от канализационной траншеи, что угодно. То есть, в городе культурный слой всегда имеет сложное условие формирования и много разного рода деталей, которые осложняют работу археологов.

Вот другой пример. Белые камни – это фундамент античных построек середины 1 тысячелетия до нашей эры. Над ними культурный слой от античности до позднего средневековья и современности общей мощностью 15 метров. Почему так много? Только что я показывал 23 тысячи лет на глубине полметра, а теперь всего 2,5 тысячи лет на глубине 15 метров.

Специфика такой архитектуры во многих частях Земли. Я сейчас показываю пример Африки и Ближнего Востока, но на самом деле везде, где не хватало привычного нам строительного материала, строили из сырой глины. Так называемый сырцовый кирпич, который не могли обжечь по разным причинам. Либо не додумались, либо не хватало топлива.

Кирпич, просто высушенный на солнце. Из него строили вполне пригодные для проживания постройки, ну или загон для козы.

А когда такая постройка приходила в негодность (здесь показано заброшенное в Нубийской пустыне жилище), стены рушились, кирпич начинал разлагаться, обратно превращаясь в глину. Но если этот процесс происходил в городе, если в городе приходила в негодность постройка из сырцового кирпича, ее никак не могли утилизировать. Ее могли только завалить, разровнять и поверх нее построить что-то новое. Не используя (или почти не используя) предыдущую глину.

Поэтому, если человек заселил некогда ровное пространство, живет на одном и том же месте, строит из сырой глины, из сырцового кирпича, в этих местах вырастают холмы. В пустынях – высотой 15-20 и до 40 метров высотой. То, что называется на разных языках «тель», «тэпе», «ком». Вариантов у разных народов множество.

Итак, самое главное, что опыт археологов очень специфичен. Он, к сожалению, не всегда или ограниченно применим в разных условиях. В каждом отдельном случае нужно разбираться с каждым археологическим памятником отдельно.

Еще один очень важный миф, видимо, искусственно сгенерированный, что поиск металлоискателем не повредит по-настоящему древнему археологическому памятнику, потому что металлоискатель может зацепить небольшое расстояние, а древний памятник должен быть на большой глубине. Но из того, что я сказал, следует, что все как раз наоборот. Памятник любой древности может лежать на любой глубине и, естественно, его очень легко повредить.

Например, погребение эпохи викингов. Белые крупицы на черном фоне – это кости человека и животного, сожженные примерно тысячу лет назад. Они принесены с погребального костра и здесь высыпаны. Самое главное на этих фотографиях не сами погребения, а то, какова мощность дёрна над ними. Дёрн здесь довольно толстый за счет того, что это краешек бруствера окопа 1941 года. Если бы не война, то эти погребения были бы скрыты просто травой. Можно было бы ее срезать ножом, ковырнуть совочком и погребение возрастом тысячу лет оказывается практически под ногами.

Другой пример. Это жилища так называемой дьяковской культуры. У них тут разный возраст – 2400-2800 лет назад. Самое главное, на этой фотографии видно, каков над ними культурный слой. Он мощностью всего 30-40 см. Так сложилось. Памятник не виноват. Если сюда прийти с металлодетектором, можно вытащить все самое вкусное и, тем самым, ограбить памятник. Поэтому, пожалуйста, не ходите с металлодетекторами, это очень плохо.

Что касается погружающихся в землю домов. Я очень часто слышу «у нас стоял дом, стоял-стоял, потом провалился». Или «дом стоит по окна в земле, он просел, значит, плохо строили, в древности строить не умели».

На самом деле, конечно, наоборот. Я никогда не слышал про то, чтобы дом стоял, а потом провалился. А ситуация, когда люди не понимают, что культурный слой растет, она обычная. Например, срезать асфальт и вывозить его куда-то далеко, превращать его в асфальтовую крошку, научились сравнительно недавно, 20-30 лет назад максимум в Европе. До этого починить мостовые было проще, положив асфальт поверх. То же самое с мостовыми любой конструкции. Немецкие коллеги показали нижний уровень. Это торчат бревна от средневекового Кёмница. Дальше подсыпки под булыжные мостовые и самый верх – это современная брусчатка. Показан заброшенный коллектор. Трубы, кабели связи, канализация. В городе все происходит очень быстро.

Вот еще один пример. Коломна. Археологам дали задание: сделать вертикальную планировку, снять культурный слой, чтобы восстановить гидроизоляцию этого храма. Уровень раскопок хорошо видно по побелке. Вот с какого уровня начали копать. Обратите внимание на колодец канализационный и на люк гидранта, который оказался на 2-х метровой высоте.

На какой уровень вышли в этом сюжете археологи? Надгробные плиты XVII столетия (левая картинка). Они лежат на своем месте. Их просто заносило мусором. Здесь еще видна отмостка храма, значит, человек в XVII веке ходил на эти могилы своих родственников по этому уровню. Ключевой момент: из чего состоит культурный слой? По этому разрезу видно (правая картинка). Эта стенка раскопа – это слои фактически строительного мусора. Это известковый раствор, кирпичный бой. Время постройки храма, несколько его ремонтов плюс в советское время разравнивали строительный мусор. Культурный слой вокруг храма состоит из обычного строительного мусора. Почему? Да потому что разровнять проще, чем вывезти. Вывезти затратно. Экскаватор устроен сложнее бульдозера. Еще проще, если вы разравниваете лопатой.

Почему еще в городе культурный слой растет быстрее? Представьте себе воду в стакане и тот же объем воды, разлитый по полу. Где столбик воды выше высотой? Конечно, в стакане. В городе всегда тесно. Поэтому культурному слою, мусору, по большому счету, некуда деваться. Поэтому он и растет вверх быстрее, чем, например, в обычных селениях.

И вот вывод.

777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777777

Еще один миф. Я, честно говоря, не ожидал, что этот миф пустил такие корни. Для меня самого это было большой неожиданностью. Про страшные наводнения, которые в XVII-XVIII веке затапливали европейские города и которые ученые скрывают.

Что было на самом деле? Было довольно теплое время, которое начинается в эпоху викингов и примерно в монгольское время начинается похолодание. Приблизительно с XVII века начинается пик похолодания, который называется «малый ледниковый период». Как выглядит история правого берега Оки. Самый нижний темный черный горизонт – это слой погребений, кремаций эпохи викингов. Точно такие же, которые я показывал несколько слайдов назад. Что над ними? Над ними лежит горизонт коричневой глины вперемешку с песком, видны прослойки песка. Когда образовался этот самый слой коричневой глины? В правом углу видно монеты. Это монеты-копейки чеканки Михаила Федоровича. То есть наводнения начинаются в начале XVII столетия. И это хорошо коррелируется с письменными источниками. Мы помним, что смутное время в России началось восстание Хлопка, а восстание Хлопка начинается после голода 1601-1602 гг. Были ли какие-то страшные наводнения? Можно сказать, что да. Прослойки песка, разделенные тонкими коричневыми горизонтами – следы очень сильных паводков, весенних разливов Оки. Когда они происходили? Видно две находки крестов, они примерно одного времени, это последняя треть XVII – первая четверть XVIII века. Один был найден под горизонтами с песком, второй – над ними. То есть особенно сильные разливы случились в конце XVII – в первой четверти XVIII столетия. Условно говоря, за время жизни Петра I. Но что это такое? Именно весенние паводки. Это означает, что если вы находитесь ближе 50 метров от русла реки, то река начинает вести себя в это время принципиально по-другому. Сильное похолодание, сильная влажность, река стала разливаться и иногда даже подмывать собственный берег, о чем свидетельствуют прослойки песка. Но если вы посмотрите фотографию, то будет видно, что коричневый слой состоит из тонких-тонких прослоек – беленькая, темненькая, беленькая, темненькая. Одно сочетание «беленькая плюс темненькая» – это время одного весеннего паводка. Можно даже иголочкой по стенке посчитать сколько весенних паводков отложилось в стенке раскопа на берегу Оки.

Еще один пример. Как выглядит совсем низкий берег Оки, примерно в 20 метрах от русла современной реки. Сразу могу сказать, что на Москве-реке ситуация практически такая же. Те же почвы, погребенные с тем же возрастом. Итак, красные пятна нижнего горизонта – места отбора образцов на радиоуглеродный анализ. В данном случае он получен по органике из самих этих горизонтов. Самый нижний горизонт имеет возраст 4,5 тысячи лет. Это время эпохи бронзы. Человек здесь не селился, но, видимо, посещал это место эпизодически. А второй снизу коричневый горизонт возрастом 2800 лет назад, здесь человек как раз активно проживал. Река в это время довольно активно разливалась. Следующий тесный горизонт возрастом 1700 лет – время, когда человек опять избегает здесь селиться, потому что здесь активные паводки. Время, условно говоря, от падения Великой Римской Империи, называется эпохой великого переселения народов. Почему мы знаем, что это место использовалось под пашню? В основном, из анализа пыльцы древних растений, которые выпадали тогда в этот самый горизонт. Затем наступает теплое время, и затем последняя стадия – все тот же коричневый горизонт, коричневая глина, состоящая из тоненьких прослоек, то есть время с XVII века и до современности. Вот эта монета полушка (от нее есть даже дырка в стене), она прочувствована, что называется, металлоискателем, указывает на петровское время. Самый низ контакта коричневого и черненького – это XVII век, а монета времени Петра I примерно на 20 см выше.

Страшных наводнений, которые бы затопили города, не существовало. Их не существовало уже хотя бы потому, что XVII-XVIII век насыщен письменными источниками. У нас есть все, вплоть до судовых журналов, наблюдений метеостанций. Такое событие невозможно было бы скрыть. Но, повод для таких разговоров действительно существует – это похолодание малого ледникового периода. В малом ледниковом периоде реки стали вести себя по-другому. Они стали очень сильно разливаться, в основном за счет весенних паводков. Но, во-первых, они стали приносить глину аллювиальную (у почвоведов это называется аллювий), чего не было до XVII века. Именно в этот период аллювий очевидно складываться в поймах рек. Но самое главное, если вы находитесь далеко от реки, то вы весной просто любуетесь пейзажем, окскими разливами. А если вы живете непосредственно у воды, то, начиная с XVII столетия это становится довольно неприятно.

Литература:

Авдусин Д.А. Полевая археология СССР (любое издание)
Мартынов А.И., Шер Я.А., Методы археологического исследования (любое издание)
Фаган Б., Декорс К. Археология. В начале (на любом языке)
Клейн Л.С. Археологическое исследование. Донецк, 2012
На самом деле, самая элементарная. Дело в том, что культурный слой – базовое понятие. Я немножечко неловко себя чувствую порой, объясняя элементарные вещи. С другой стороны, так часто задают вопросы, которые ставят меня в тупик, что, наверное, этот разговор имеет некоторый смысл. Спасибо за внимание!

Александр Соколов: Большое спасибо! Вопрос Вам хочет задать наш эксперт – Наталья Зарецкая, кандидат геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник Института географии РАН.

Наталья Зарецкая: Вопрос мой такой: Вы говорите о том, что в начале XVII века начались массовые катастрофические паводки. В то же время некоторые исследователи связывают начало этих паводков с началом массовой распашки. Как Вы думаете, есть ли такая связь? Прямая она или обратная? Спасибо!

Александр Сыроватко: Вопрос с подковыркой. Наталья Евгеньевна, спасибо. Действительно существует озвученная вами точка зрения. Это, конечно, внешне абсолютно логическая конструкция. Люди начинают активнее пахать землю, вырубают леса. Лес задерживает таяние снега, теоретически, в лесу таяние проходит более растянуто по времени и, соответственно, паводки не такие дружные, не такие резкие. Плюс пашня в представлении многих черная, она притягивает солнечный свет, соответственно, на пашне снег тает быстрее. Но вот что видно из этого разреза. У нас монеты начали выпадать с XVII века. Тогда, когда уже начались наводнения. Монеты эти царствования Михаила Федоровича. Это правый берег Оки. Что это означает? Щуровского боярина Кикина поймали в 1619 году татары на правом берегу Оки и отправили «заниматься фитнесом» на галерах. Значит, никакой распашки в начале XVII века в обстановке гражданской войны. В обстановке, когда орудуют татарские банды снова, прорываясь через засечные черты, никакой распашки быть не может. Она начинается гораздо позднее. Мы видим, что паводки начались, когда был максимальный спад хозяйственной активности. Поэтому, конечно, логичнее связать начало этих сильных весенних паводков именно с похолоданием. Тем более, что есть письменные источники, которые прямо об этом говорят. Надеюсь, что я ответил на Ваш вопрос.

Александр Соколов: Спасибо большое! Вопрос делегата. Хороший вопрос. «В селе, где живет моя бабушка, за 50 лет культурный слой совсем не вырос. Почему?».

Александр Сыроватко: Археологи очень суровые. Как правило, они только после вскрытия могут объяснить от чего умер больной. Поэтому чтобы ответить на этот вопрос, надо поехать в село к бабушке, сделать там…

Александр Соколов: Бабушку вскрывать не надо…

Александр Сыроватко: Мы можем вскрыть, например, участок возле ее дома. И уже по стенке попытаться распутать историю накопления культурного слоя возле конкретного дома. Абстрактно ответить на этот вопрос, не видя конкретной ситуации, просто нельзя. Я показывал одну из картинок, почему в сельских поселениях культурный слой растет не так быстро. Просто потому, что он растекается, ему есть куда. И, конечно, самое главное, что человек за время своей жизни не в состоянии контролировать накопление культурного слоя. Если только это что-то не очень быстро. Например, как слои асфальта.

Александр Соколов: Давайте теперь отдадим микрофон в зал. Пожалуйста, в левых рядах поднимайте руки. Прошу.

Зритель: Добрый день! Владислав, Москва. Как было сказано, в современных городах достаточно большой объем культурного слоя и, соответственно, археологических находок может быть достаточно большое количество. В той же самой Москве активно ведется строительство, в том числе подземных сооружений. А как-то ведется защита археологического наследия и есть ли какие-то мероприятия, которые проводятся для этого?

Александр Сыроватко: Конечно, да. Вообще, долгое время в Советском союзе было самое передовое законодательство по охране культурного слоя. Еще до войны, при строительстве первой очереди московского метро, были развернуты масштабные археологические работы. В России это 73 федеральный закон, который предписывает строителям проводить раскопки до начала строительства за счет строителей. Таким образом у нас устроен закон. Ответственность за сохранение культурного слоя возложена на строителей. А сохранить культурный слой, в данном случае, значит исследовать его археологами. Правда, любые раскопки означают разрушение культурного слоя. Если можно не копать, то лучше не копать. Но если очень хочется что-то построить общественно значимое, то в таких случаях включается механизм предварительных раскопок. И в Москве существует целая система, работают свои московские археологи, которые этим же и занимаются.

Александр Соколов: Пожалуйста, правые ряды. Да, давайте микрофон. Представляйтесь, пожалуйста

Зритель: Добрый день! Алексей, Москва. От почитателей научного телеканала РенТВ регулярно слышу, что никакого монголо-татарского ига не было. Последний аргумент был буквально неделю назад: «как они вообще до сюда могли дойти?». Внимание, вопрос: есть ли археологические памятники, однозначно подтверждающие движение туркменов монгольских непосредственно от Монголии, например, до Волги?

Александр Сыроватко: Самый яркий пример, наверное, Ярославль. Это раскопки Энговатовой. Раскопки уже 2000х годов – огромные санитарные захоронения, их много. Люди зверски убитые. Наверное, это самый яркий пример разрушений Ярославля. В том числе, среди убитых есть один человек не славянского происхождения. Взрослый мужчина, который тоже имеет травмы, приведшие к смерти. Возможно, это один из захватчиков, который нечаянно оказался брошенным в санитарное захоронение. Известные монгольские захоронения в степной зоне с трофеями. Есть прецеденты, когда с воином положено одеяние, сшитое из одеяния священника, захваченного явно во время похода на Русь. Такие прецеденты есть. Массовые захоронения – нет, их не существует. Надо сказать, что монгольское нашествие это все-таки такой феномен, который оставил зримых следов меньше, чем нам хотелось бы. Тем не менее, такие следы есть. Например, раскопки Каргера в Киеве. Там тоже хрестоматийные следы разрушений Киева 1240-41 годов.

Александр Соколов: Давайте вопрос из задних рядов, пожалуйста. Поднимайте руки, смелее.

Зритель: Спасибо! Валентина, Санкт-Петербург. У меня такой вопрос: можно ли позвать археологов к себе в гости? Если человек является собственником участка и живет он там, где известно, что были поселения века XVI. Являясь собственником этой небольшой территории, он может предложить археологам раскопать культурные слои? Например, ему просто хочется поддержать науку. Есть у нас законодательное какое-то урегулирование такого вопроса, прецеденты и так далее?

Александр Сыроватко: Конечно, можно. Здесь вопрос, на каких условиях. Нужно же понимать, что экспедиция очень затратна. За это кто-то должен платить. Если вы говорите, что у вас есть слои XVI века, вы будете удивлены, но немногие археологи откликнутся. Всегда стоит вопрос как заинтересовать того или иного специалиста и чем его привлечь. Должна быть какая-то проблема. Так, чтобы человек захотел исследовать именно этот слой XVI века. Мест, где есть просто слои XVI века, в России очень много. На всех археологов не хватает. У нас археологов примерно столько же, сколько в Англии. Насколько я помню, поправьте меня, Англия территориально чуть поменьше, чем Россия. А археологов примерно столько же. У нас гораздо больше археологических памятников, чем археологов. Но если у Вас что-то очень интересное, то, конечно, мы придем.

Александр Соколов: Слово балкону.

Зритель: Здравствуйте! Меня зовут Алексей, город Москва. У меня вопрос касающийся стратиграфии: если поселение какое-то существует долго, то культурный слой будет довольно активно накапливаться и мы можем тот или иной предмет датировать просто по его местоположению в земле. А если люди приходили время от времени, эпизодически, то может получиться так, что артефакт V и XII веков лежат в одном и том же слое. Существует ли какие-то стратиграфические методы, позволяющие верно датировать в этом случае, или остается только радиоуглеродный анализ и другие методы датировки? Как археологи такие вопросы решают?

Александр Сыроватко: Археология как наука сформировалась задолго до радиоуглеродного метода. И успешно… Не скажу, что обходилась. Тем более, что здесь Наталья Евгеньевна, я боюсь при ней говорить такие вещи. Но без радиоуглеродного метода археология существовала. Есть, в конце концов, типологические методы – это классика. Вспомните аттракцион, который проходит в фойе – угадайте возраст вещи. Вещь XII века это не та же самая, что вещь V века. Ножик, наконечник стрелы и другие. Какого времени какая вещь, это другие отрасли археологии: типология и хронология. Поэтому если лежит вещь V века и вещь XII века в одном стратиграфическом горизонте, археолог, скорее всего, это поймет. Просто потому, что это сделано отцами-основателями еще в XIX – начале XX столетия. Здесь стратиграфия может буксовать. Попытки датировки по глубине, подобные идеи высказывались 50-70 лет назад. Но это тупиковый путь, потому что скорость накопления культурного слоя всегда зависит от конкретных локальных условий. Нельзя линейкой померить стенку раскопа и сказать – 20 см это 200 лет назад. Такого не бывает.

Александр Соколов: Последний вопрос из левых рядов. Давайте микрофон

Зритель: Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий, спасибо за лекцию. Вопрос у меня несколько абстрактный, об археологии будущего. Если представить, что через тысячу лет останется археология и человечество не будет сметено катастрофой. Сейчас археологи копают, потому что зачастую это единственный способ как-то узнать, как жили люди и как раньше что-то происходило. Сейчас информация сохраняется, обрабатывается такими темпами, что через тысячу лет ее будет больше, чем вообще можно воспринять. Не будет ли тогда задача археолога копать скорее не землю, а информацию? Спасибо!

Александр Сыроватко: Даже сейчас эффективность археолога зависит от его образованности. Почему люди идут в археологию? Потому что если вы плохо читаете, то в археологии все книжки с картинками. И ваше образование, ваш кругозор, он зависит, как правило, от того, насколько вы знаете литературу. В первую очередь, картинки. Вы должны смотреть. Даже если книжка написана на непонятном языке, все равно там будут картинки. Вы должны впитывать информацию, чтобы понять что это перед вами лежит за предмет и где искать ему аналогии. В первую очередь, надо ориентироваться, а вот эта ориентация зависит от знания литературы. Да, это, наверное, еще один миф. Во-первых, археологи работают все-таки головой в первую очередь, а не лопатой. Еще один миф, что вы делаете зимой? Да зимой самая большая работа – конференции, это написание трудов, написание полевых отчетов и это все требует наибольших трудозатрат. Именно это и есть наука, а не работа в экспедиции. Как раз, работа с литературой, работа с информацией занимает большую часть времени. Естественно, что чем больше будет накапливаться объем знаний, тем больше времени это будет отнимать. По-моему, Клейн вывел формулу, что за 20 лет объем данных в археологии удваивается. Конечно, мы находимся в положении несколько более сложном, чем даже наши учителя. Им было проще, меньше нужно было знать литературы. Больше классиков марксизма.

Источник

Связанные публикации:

Александр Сыроватко. Культурный слой… и засыпанные дома