Андрей Кадыкчанский. Ботаники в битве за мегалиты

Начало цикла статей Андрея Кадыкчанского о мегалитах здесь

Так это или не так, смогут пояснить только два специалиста одновременно. Потому что современная наука «расслоилась» на такое немыслимое число отраслей и подотраслей, что в соседних кабинетах одного института могут работать специалисты, ни ухом ни рылом не ведающие ничего из области знаний, в которой заняты их коллеги. Грубо говоря, ведущий специалист по сыроежкам ничего не слышал о существовании груздей, в то время как у него за стенкой работает специалист по сыроежкам, ничего не слышавший о маслятах.

Да, когда-то мы критиковали советскую науку за непомерно раздутые штаты и безумное количество НИИ, в которых, как всем казалось, протирают штаны бездельники, проедающие народный бюджет впустую. Сегодня оказывается, что это был детский лепет по сравнению с наукой западного типа, существующей за счёт грантов и средств всевозможных фондов, аккумулирующих деньги наивных спонсоров и инвесторов.

В общем, кому-то придётся набраться мужества, чтобы жить далее с мыслью о том. что мхи и лишайники – это далеко не одно и то же, и они являются предметом изучения разных наук:

Мхи изучает наука бриология, а…

Лишайники — лихенология.

Но раз уж мы задались целью изучить основы мегалитоведения, то нам не пристало отступать! Будем разбираться. Тем более что это не менее увлекательно и занимательно, чем геология, минералогия, материаловедение и прочие отрасли науки, составляющие, собственно, систему знаний о мегалитах.

Итак,

Мох
Мхи – это предмет изучения такого раздела ботаники, как бриология. Они представляют из себя высшие растения (около 10 000 видов), длина которых лишь изредка превышает 50 мм; исключение составляют водные мхи, некоторые из которых имеют длину более полуметра, и эпифиты, которые могут быть ещё более длинными. Моховидные, как и другие мохообразные, отличаются от других высших растений тем, что в их жизненном цикле гаплоидный гаметофит преобладает над диплоидным спорофитом. Надеюсь, что всё всем понятно. Это ведь просто, не правда ли? Так же просто отличить мхи от лишайников.

Лишайник
Лишайники — это не растения, а грибы. Используя научную терминологию, можно определить их как: симбиотические ассоциации грибов (микобионт) и микроскопических зелёных водорослей и/или цианобактерий (фотобионт, или фикобионт); микобионт образует слоевище (таллом), внутри которого располагаются клетки фотобионта. Группа насчитывает более 26 000 видов.

Часто исследователи пытаются вычислить возраст интересующих их мегалитов по основным параметрам растительности, нередко имеющейся на их поверхности. Принято считать, что достаточно определиться с принадлежностью к тому или иному виду лишайника или мха, чтобы узнать их возраст и, соответственно, определить, как долго изучаемый объект находится в данном месте.

И некоторые энтузиасты не сомневаются в том, что использование неких поправок на отличия в скорости роста растений и грибов на искусственных и естественных камнях сможет дать ответ на вопрос о происхождении самих камней. Но так ли это? Думаю, что ни один из квалифицированных ботаников не подпишется под таким утверждением, и вот почему.

Несмотря на то, что вопрос темпов прироста мхов и лишайников изучается давно, наука регулярно получает в своё распоряжение всё новые и новые данные, которые не подтверждают, а наоборот, опровергают гипотезу о существовании неких констант даже на протяжении одного и того же периода развития одной колонии или популяции.

Вообще, считается, что лишайники – медленнорастущие организмы, и это действительно так. Однако у различных видов средний годовой прирост неодинаков, и один и тот же вид в различных географических районах и экологических условиях может расти с существенно различной скоростью. Самые медленнорастущие лишайники — накипные, радиальный прирост их всегда меньше 1 мм в год, а в высокоарктических условиях он составляет лишь 0,25—0,5 мм в год.

Намного быстрее растут листоватые и кустистые лишайники. У одного из видов был установлен прирост 90 мм за 7 месяцев.

Невероятно быстро растут крупнопластинчатые лишайники, их прирост нередко равняется 1—3 см в год. Из кустистых лишайников быстро растут ягели, которые во всех зонах — в тундрах, лесах, высокогорьях — дают прирост в длину 2—7 мм в год.

Скорость роста лишайников зависит от массы факторов, учесть которые в полном объёме практически невозможно. Это:

– состояние экологии,

– температура,

– осадки,

– влажность воздуха и мн. др.

Один и тот же вид может давать прирост в 0,5 мм на одном камне, стоящем на возвышенности, и 3 мм на другом, лежащем в ложбине. К тому же выяснилось, что прирост лишайников наиболее интенсивен в начальных стадиях развития, когда органические вещества поступают довольно равномерно во все части слоевища. Когда слоевище приобретает более крупные размеры и становится толще, его прирост замедляется, а у некоторых видов совсем прекращается или слоевище в центре разрушается и дальше растет лишь в периферических частях.

В течение года лишайники растут неравномерно. Точные измерения показали, например, что прирост пармелии в сентябре составлял 1,06, в октябре — 0,40, в ноябре — 0,40, в декабре — 0,70, а в январе и феврале — по 0,16 мм.

Замедленный рост многих, особенно накипных, лишайников обусловливает и длительность их жизни. Так, например, возраст отдельных слоевищ ризокарпона (Rhizocarpon geographicum) достигает 4000 лет, аспицилии (Aspicilia cinerea) —1000 лет, умбиликарии (UmMlicaria cylindrica)— 200 лет и т. д. В среднем возраст большинства листоватых и кустистых форм не превышает 50—100 лет.

Поэтому определять возраст камня с помощью лихенометрической датировки — дело неблагодарное, несмотря на давно продолжающуюся популяризацию такого метода, которую начал в своё время популярный Тур Хейердал.

Всё началось с острова Пасхи, где учёным показалось, что в случае с датировкой моаи лихенометрия сработала. Возраст этих статуй (их свыше 600) был для ученых загадкой. Точные радиокарбонные датировки их не удавались, так как все статуи вытесаны из вулканического туфа. Тогда немецкий лихенолог Г. Фолльманн применил лихенометрический метод.

Мегалиты острова Пасхи

В основу были положены детальные фотоснимки, сделанные с 1914 по 1961 г. На них были хорошо видны розетки трех видов лишайников. Сравнение площадей одних и тех же слоевищ на фотоснимках показало, что годовой прирост этих лишайников равен соответственно 8, 12 и 17 мм в год. Теперь было уже легко установить, что минимальный возраст статуй 430 лет. Позже эти результаты совпали с археологическими данными.

Но, почему-то мало кто осмеливается сказать, что успех датировки моаи едва ли не единственный, который можно проверить, потому что существуют фотографии одних и тех же лишайников, которые делали на протяжении нескольких десятков лет. И то… Кто сказал, что скорость роста лишайников был точно такой же 200—300 лет назад?! А как быть в других случаях, когда не делали фотографий или просто замеров на протяжении длительного срока? Ответа нет и быть не может.

Новые данные о скорости роста мхов и лишайников продолжают поступать. В апреле 2020 г. в журнале «Научная Россия» были опубликованы результаты изучения материалов экспедиции Института биологии КарНЦ РАН. Карельские учёные выявили как минимум три биологических ритма роста сфагновых мхов.

«В результате анализа данных, впервые была описана биологическая ритмичность роста мхов, подробно описанная в журнале “Physiologia Plantarum”. Обнаружено три типа биоритмов: сезонный, циркалунарный и третий биоритм, синхронизируемый циркалунарным ритмом. Примечательно, что самый крупный сезонный биоритм задается ходом температуры в течение периода вегетации, при этом он практически не подвержен влиянию длины светового дня. По подсчетам исследователей, увеличение температуры на каждые 10°С ускоряет рост побегов на 0,12 см/сутки по линейной модели и в 2,15 раз по модели Вант-Гоффа.

«Чувствительность ростовых процессов к температуре является следствием правила Вант-Гоффа, согласно которому при изменении температуры на 10°С скорость химических реакций увеличивается в 2—4 раза. В живых системах правило Вант-Гоффа действует в ограниченном диапазоне температур, обычно от 0 до 40°С.» — комментирует Виктор Миронов». («Научная Россия»)

Полагаю, что данная информация вполне способна «похоронить» не только существующие научно признанные методики датировки, но и радужные надежды энтузиастов на то, что лишайники и мхи могут служить аргументом в споре о том, рукотворный мегалит или нет. Тем более что объективных данных, подтверждающих справедливость признака № 8, которые были бы подкреплены исследованиями, мне отыскать так и не удалось.

Напротив, существуют обоснованные сведения, которые не оставляют ни малейших шансов для оптимизма: садоводы хорошо знают о том, что лишайники-вредители обожают селиться на стволах и кронах даже молодых культурных деревьев, иммунитет которых ослаблен. Растения — это не камни, разумеется, однако данный факт должен убедить романтиков в том, что не возраст камня является главным фактором при выборе «места жительства» мхами и лишайниками и тем более не его происхождение. Главное здесь — состояние самого камня, на которое оказывает влияние множества факторов, о существовании большинства из которых многие даже не догадываются.

Это твёрдость, плотность, прочность, гигроскопичность, химический состав, кислотно-щелочной баланс и мн. др. Вкупе с особенностями хранения в привязке к климату, положению относительно производственных объектов, оказывающих влияние на состояние экологии с учётом особенностей их изменений в течение длительных периодов времени, эти факторы должны учитываться в таком безумном количестве коэффициентов и поправок, что сводят на нет все попытки вывода каких-либо констант и тем более — закономерностей.

Вердикт беспощаден:

Справедливость признака, указывающего на происхождение мегалитов, стремится к нулю.

Продолжение следует…

Андрей Кадыкчанский

Источник

Еще по теме