Михаил Бухарин. Древнегреческий Геракл и древнеиндийские боги

Начало см. в пред. статье: Михаил Бухарин. Индийские походы Диониса и Геракла в античной традиции

Отождествления Геракла с индийскими богами и героями

Геракл и Кришна

Первая серьезная⁶⁶⁾ попытка определить персонаж индийской традиции, который скрывался под образом “индийского” Геракла, была предпринята в 1844 г. Х. Лассеном, который предложил фигуру Кришны.⁶⁷⁾ Эту идею восприняли Е. Шванбек,⁶⁸⁾ Дж. Мак-Криндл,⁶⁹⁾ А. Барт,⁷⁰⁾ Г. Гарбе,⁷¹⁾ Л. Шредер,⁷²⁾ К. Чаттопадхьяя,⁷³⁾ В. Рубен,⁷⁴⁾ Р. Маджумдар,⁷⁵⁾ Р. Гусенс,⁷⁶⁾ П. Эггермонт,⁷⁷⁾ Х. Хумбах,⁷⁸⁾ И. Пушкаш.⁷⁹⁾ К. Карттунен также считает Кришну наиболее правдоподобной фигурой индийской мифологии для отождествления с Гераклом.⁸⁰⁾

Кристиан Ла́ссен (нем. Christian Lassen; 1800 — 1876), норвежский и немецкий востоковед

В пользу Кришны, по мнению Лассена, говорят следующие признаки: почитание в племени сурасенов в городах Меторе и Клейсоборе (в последнем он видит испорченную форму Кришнапуры, т.е. “города Кришны”, предположительно Вриндаван); наличие большого числа жен и одной дочери; путешествия по Индии, во время которых Кришна уничтожал разную нечисть и попутно нашел раковину, напоминающую жемчужину, найденную индийским Гераклом. Однако можно привести ряд аргументов, не позволяющих отождествлять Геракла с Кришной: львиная шкура первого не упоминается индийской традицией, Гераклом был основан город Паталипутра, в то время как Кришной — Дварака, а город Кришнапура вообще не упоминается в санскритских источниках (тем более что среднеиндийской формой от Kṛṣṇa было бы Kañha, а вовсе не Kleiso или Klisa).

Ключ к разгадке тайны этого топонима дает текст Плиния Старшего, который именует этот город Chariso/Chriso/Chrysobora (NH. VI.69). Попытки издателей исправить Chariso на Chriso вызваны исключительно влиянием Арриана и гипотезы о “городе Кришны”. Топоним Charisobora должен восходить к пракритскому Karisapura, санск. Karuṣapura, т.е. “город Карушей”, а он, вероятнее всего, находился у слияния Ямуны (Джамны) с Гангом.⁸¹⁾

В источниках отсутствуют какие-либо упоминания о сверхъестественной силе Кришны, являющейся неотъемлемым признаком Геракла, зато прослеживается коренное отличие образа эпического Кришны, заключавшего в себе самые разные качества — от хитрости обычного пастуха до наставника царя в морали, от образа Геракла — могущественного царя. В отличие от Геракла, Кришна не помазал ни одного своего сына на престол, ношение дубины не является прерогативой исключительно Кришны — Вишну, Рудра и Индра также имели обыкновение носить с собой дубинообразные предметы (например, ваджру), более того, наиболее привычное оружие Кришны, связанное с ним индийской традицией, — диск, но не дубина.

Лассену пришлось пуститься на слишком очевидные ухищрения, чтобы подкрепить свою теорию, например, представить дочь Геракла сестрой Кришны. Но даже если это и было так,⁸²⁾ никаких сведений об инцестозных связях Кришны индийская традиция не дает; в отличие от Геракла, нашедшего в море жемчужину и давшего ее дочери в качестве украшения, Кришна из костей побежденного им на море врага соорудил себе раковину, ставшую символом его, а не его дочери.

Эдвард Вашбэрн Хопкинс (Edward Washburn Hopkins, 1857-1932), американский санскритолог, историк индийских религий

Пураническая традиция содержит историю о поиске Кришной жемчужины (BrP. 16.12-17), но она не связана с морем и прочие ее обстоятельства совершенно расходятся с рассказом Мегасфена. Возможно, между легендой, рассказанной “Брахма-Пураной”, и его “Индикой” определенная связь и существует, но она, очевидно, не была прямой. Можно привести еще возражение Э. Хопкинса, полагавшего, что если бы Геракл был Кришной, то его культ был бы непременно засвидетельствован раннебуддийской литературой. Раз этого не произошло, то такое отождествление нуждается в дополнительных аргументах.⁸³⁾

А. Далквист приводит еще ряд соображений против отождествления Геракла с Кришной,⁸⁴⁾ и хотя не все из них одинаково приемлемы, можно смело заключить, что Кришна лишь в малой степени подходит на роль индийского Геракла.

Ряд отличных от представленных Лассеном и Шванбеком аргументов в пользу отождествления Геракла с Кришной предложил О. Штайн: дедушкой Кришны был Śura, а одно из его прозвищ было “Śauri”, следовательно, сведения Мегасфена о почитании Кришны среди сурасенов и в их главном городе Клейсобора могут считаться аргументом в пользу отождествления индийского Геракла с Кришной; кроме того, одного из коней Кришны звали Šaibya, который дал имя народу Шиби, среди которого, согласно Мегасфену (Strabo. XV.1.33), был развит культ Геракла. По поводу тезисов О. Штайна в поддержку отождествления индийского Геракла с Кришной можно заметить, что они все равно не заполняют всех пустот: остается слишком много несоответствий между фигурами этих божеств для того, чтобы считать это тождество доказанным.

Геракл и Васудэва-Кришна

В ряде своих работ к данному сюжету обратился Г.М. Бонгард-Левин. Так, в статье “Греко-римская традиция и религиозно-философский процесс в маурийской Индии” он выступил против отождествления “индийского” Геракла, представленного Мегасфеном, с образом собственно Кришны.⁸⁵⁾ И действительно, как мы отмечали, характер воинственного Геракла-царя, наделенного колоссальной физической силой, плохо согласуется с пастушеским образом Кришны.

Григорий Максимович Бонгард-Левин (1933 — 2008), советский и российский историк, востоковед и индолог, специалист в области истории и культуры Индии, Центральной и Южной Азии, доктор исторических наук

По мнению Г.М. Бонгард-Левина, Мегасфен отразил в рассказе об “индийском” Геракле ту стадию формирования вишнуизма, на которой одной из центральных фигур был Васудэва, сохранивший черты характера воина-кшатрия, а последовательное сближение двух мифологических традиций привело к слиянию образов Кришны и Васудэвы при преобладании черт первого. Автор утверждает, что Геракл Мегасфена был не кем иным, как Васудэвой Северо-Западной Индии, мифологическая традиция которого сохраняла независимость от образа собственно Кришны.

Для подкрепления этой точки зрения им привлекаются данные Панини и эпиграфический материал II в. до н.э. Исследователь полагает, что географическую локализацию культа Геракла в городах Метора и Клейсобора, в которых он видит известные центры почитания Васудэвы Матхуру и Кришнапуру, также можно считать аргументом в пользу Васудэвы. Далее он предлагает следующие доказательства своей точки зрения.

Двойственность имени “индийского” Геракла — Васудэва-Кришна происходит от слияния двух племенных традиций почитания этих божеств. Сравнение образов героя древнейшей индийской мифологической традиции Васудэвы и Геракла Мегасфена, по мнению Г.М. Бонгард-Левина, показывает, что их объединяет целый ряд признаков: древность происхождения, почитание в качестве героя, сверхъестественная сила при отсутствии “прижизненного” статуса божества.

Кроме того, совпадает географический ареал почитания, притом что племя Vṛṣṇi, почитавшее Васудэву, было известно своей синкретической активностью. Позднее же этот образ слился с образом Кришны, с которым первоначально не был связан. Наконец, автор привлекает известную Беснагрскую надпись Гелиодора, свидетельствующую о наличии культа Васудэвы среди греческого населения во II в. до н.э.

Представленные Г.М. Бонгард-Левиным аргументы все же не выглядят убедительными. Если следовать методу сопоставления набора характеристик героев Мегасфена и “претендентов” на роль их прототипов из числа персонажей местной мифологической традиции, то получится, что, кроме воинственного характера Васудэвы, длинных волос Кришны и совпадения ареалов их почитания, в распоряжении исследователя других позитивных аргументов нет.

Привлекать же для характеристики событий, относящихся к рубежу IV—III вв. до н.э., эпиграфический материал, датируемый II в. до н.э., вряд ли имеет смысл: более чем столетний временной разрыв — достаточный срок для того, чтобы произошли значительные изменения в религиозной жизни общества, тем более что в Беснагрской надписи речь идет о почитании Васудэвы греками, но не индийцами.

Васудева на монете Агафокла Бактрийского, около 190-180 годов до н. э. Это “самое раннее однозначное изображение” божества.

На Васудэву отчасти может указать сообщение Цицерона, назвавшего “индийского Геракла” “Balus” (De natura deorum. 3.42), в чем можно увидеть передачу имени брата Кришны и Васудэвы — Баларамы.⁸⁶⁾ Но этот источник — еще более поздний, к тому же имя “Balus” не встречается в “Индике” Мегасфена.

В другой своей работе Г.М. Бонгард-Левин, опираясь на совпадения ареалов почитания Кришны и Геракла, полагает, что именно Кришна явился прототипом последнего.⁸⁷⁾ Это лишний раз доказывает, что строить какие-либо выводы по отождествлению Геракла с тем или иным персонажем индийской мифологии на основании одного только признака весьма небезопасно, ибо совпадений в характеристиках рассматриваемых персонажей явно недостаточно для их отождествления.

Р. Одуэн и П. Бернар также полагают, что “Индика” Мегасфена представляет собой древнейшее свидетельство культа Васудэвы-Кришны в Матхуре.⁸⁸⁾ Следует отметить, что их анализ относится только к той части повествования Мегасфена, которая связана с регионом Матхуры, и не охватывает всего спектра подробностей, сообщенных Мегасфеном.

 Геракл и Панду-Баларама

Ряд исследователей полагали, что исторические Пандавы и южноиндийское царство Пандья тесно связаны. Как пишет А. Парпола, “Рамаяна могла отражать завоевание Шри-Ланки принцем Панду по имени Виджая… Мегасфен в „Индике” Арриана (9.3) упоминает Минакши — богиню предков тамильских царей Пандья, под именем Пандайя… что означает „дочь Панду”. Панду — „бледный” предок династии Панду — изначально обозначал „белого бога” Бала-Раму”.⁹⁰⁾ Слабость этой гипотезы состоит в том, что она относит “место действия” этой легенды на дравидийский юг Индии, что крайне сомнительно (см. ниже).

Геракл и Индра

В статье о Мегасфене К. Мюллер не обошел вниманием и упоминание в “Индике” факта почитания Геракла в Индии. Не утруждая себя поиском аргументов, он попросту объявил Геракла Индрой.⁹¹⁾ Эта точка зрения была развита в уже упомянутой книге А. Далквиста.⁹²⁾ Не вдаваясь в подробный разбор построений шведского индолога, что значило бы повторить обстоятельные рецензии на эту книгу, можно отметить ряд не отмеченных в них слабостей.

Так, рассуждая об инцесте Геракла со своей дочерью, Далквист видит соответствие ему в том гимне Риг-Веды (Х.61.5-10), где говорится о связи безымянного бога со своей дочерью. Этот сюжет в индийской мифологии традиционно связан с Сурьей и Ушас, но сама богиня утренней зари конфликтовала с Индрой,⁹³⁾ что исключает их инцестозную связь. Сам же Далквист считает, что в этом гимне может иметься в виду Дьяус Питар, а Индра (Геракл) мог перенять какие-то его функции.⁹⁴⁾

Однако мотив инцеста между Дьяусом Питаром и Ушас в индийской мифологии не прослеживается. Указание Риг-Веды (III.31.15) на отцовство Ушас со стороны Индры, которое использует для реконструкции сюжета об инцесте Далквист, нельзя считать абсолютно достаточным, так как имеются данные о рождении ее Сурьей (RV. II.23.2).⁹⁵⁾ Но и сам Далквист признает, что Индра “лишь мог иметь отношение к сюжету об инцесте” и что его связь с Ушас не может считаться доказанной.⁹⁶⁾

Недостаточно убедительно выглядит и предположение о том, что Мегасфен мог принять этого безымянного бога за Индру, так как последний чаще всего среди богов появляется в Риг-Веде в одиночестве. Это подразумевало бы самостоятельное понимание текста и хорошее знание Мегасфеном крайне запутанной ведийской мифологии.

Индра (санскр. इन्द्र), наиболее популярное по количеству упоминаний Божество «Риг-Веды». Царь богов и повелитель небесного царства в ведизме и индуизме.

Весьма слаб аргумент и в пользу того, что Мегасфен, считая почитателей Геракла монотеистами, полагал, что именно Индра являл собой в индийской религии тенденцию к монотеизму.⁹⁷⁾ На это можно возразить, что само понятие монотеизма было чуждо греческой религии в конце IV — начале III в. до н.э. К тому же положение об олицетворении в Индре идеи монотеизма Далквист никак не проиллюстрировал.

Что касается реконструкции Далквистом на основе ведийских гимнов сюжета о взятии Гераклом скалы Аорн,⁹⁸⁾ шведский индолог не учитывает одну простую вещь: этот сюжет был известен в античной традиции еще до Мегасфена (Arr. Anab. IV.28.1; Strabo. XV.1.8). Поэтому если реконструкция Далквиста все же правильна, то следует признать, что детальным знанием ведийской мифологии обладали уже спутники Александра, а Мегасфен мог лишь ввести этот мотив в свое повествование.

Вполне возможно, что в основе данного сюжета и лежит ведийская легенда о битве Индры и демона Аурнавабхи, но в любом случае к определению прототипа Геракла, описанного Мегасфеном, эта история прямого отношения не имеет.⁹⁹⁾ Главное же, в отличие от Индры, победившего в своем сражении, “индийский” Геракл, штурмуя скалу Аорн, потерпел неудачу (Strabo. XV.1.8; Curt. VIII.11.2). Таким образом, сходства в данном случае не может быть никакого.

В древнее время город Матхура стоял на перекрёстке важнейших караванных путей и играл центральное место в экономической жизни Индии

Постановка вопроса, при которой все черты индийского Геракла (или Диониса) притягиваются к какому-либо одному персонажу местной мифологии, подразумевает единство культа и этой самой мифологической традиции в разных частях Индии: скала, которую не смог взять местный Геракл, находилась в районе Пятиречья (Arr. Anab. IV.28.30), сам же культ “Геракла” в рассматриваемое время в наибольшей степени процветал в Меторе (Матхуре). Культ гераклообразных героев в разных частях Индии не гарантирует их единства в местной традиции.

Весьма сомнительно и положение Далквиста о том, что под названием города Клейсобора может скрываться Индрапрастха (один из центров почитания Индры), что могло быть передано Мегасфеном как Heraclespura и одновременно Sakrasyapura, если считать, что Индра отождествлялся им с Гераклом только потому, что других претендентов на эту роль он просто не видит.¹⁰⁰⁾ Это является развитием безнадежно устаревшей точки зрения Х. Лассена, критика которой приведена выше.

Далквист считает, что лучшим соответствием между Индрой и Гераклом является рассказ о подвигах последнего в Индии: многочисленных путешествиях и очищении земли от разных чудовищ.¹⁰¹⁾ Но и здесь неменьшие заслуги имеют братья Пандавы, из которых Бхима чаще всего вступал в сражения с ракшасами и выходил из них победителем (например, Мбх. VII.157), т.е. данный аргумент нельзя признать достаточным. Кроме того, сам Далквист признает, что сюжет, играющий столь важную роль в его построениях, — основание Гераклом царской династии в Индии — не находит аналогии в связи с Индрой.¹⁰²⁾ Таким образом, отождествление Геракла с Индрой, как и с Кришной, нельзя в конечном счете признать достаточно аргументированным.

Геракл и Шива

Александр Каннингем (англ. Sir Alexander Cunningham; 1814 – 1893), британский индолог, один из передовых археологов своего времени, который первым занялся научным изучением индийских древностей.

А. Каннингхем предложил идентифицировать Геракла с Шивой по следующим аналогиям: связь с племенем Шиби,¹⁰³⁾ использование Шивой в качестве одежды тигриной шкуры и в качестве оружия — палицы из слоновой кости, наличие двойной функции Шакти — жены и дочери Шивы.¹⁰⁴⁾ Однако первый и четвертый пункты вообще не могут быть применены к Шиве, ибо имена Шиби и Шива связаны лишь фонетическим сходством,¹⁰⁵⁾ а Шакти не являлась ни женой, ни дочерью Шивы, но любовницей.

Что касается второго и третьего пунктов, то дубина была довольно распространенным атрибутом персонажей индийской мифологии, например Рудры,¹⁰⁶⁾ а шкура у Шивы была тигриная, в то время как у индийского Геракла — львиная. А. Далквист предложил еще ряд тезисов против отождествления Геракла с Шивой: Геракл Мегасфена почитался на равнине, а Шива — в горах; у Геракла было много жен, у Шивы же одна, к тому же у него, в отличие от Геракла, не было большого количества сыновей; индийская традиция не связывает сюжет с инцестозной связью с Шивой.

Нет никаких упоминаний того, что Шива пришел в Индию во главе армии; Шива не был царем, как Геракл, не был он и воином; у Геракла отсутствуют наиболее важные характеристики Шивы: медитативная сущность йогина, функция разрушителя и третий глаз.¹⁰⁷⁾ Образы Шивы и Геракла действительно сливаются в одно целое, но в гораздо более позднюю эпоху — наличие синкретического образа Геракла-Шивы прослеживается начиная с I в. н.э.¹⁰⁸⁾ Таким образом, то, что рассказано Мегасфеном и его предшественниками о Геракле, рассказано не о Шиве, и наоборот.

Геракл и Вишну

В. С. Соловьев был склонен видеть в индийском Геракле Вишну, так как последнего наиболее почитают на севере Индии — в долинах, где, согласно Страбону (XV.1.58), живут последователи Геракла, в которых русский философ видел “северных вишнуитов”.¹⁰⁹⁾ Следует отметить, что города Метора и Клейсобора античные авторы помещали не на севере, а в центре страны; кроме того, “северные вишнуиты” конца XIX в. совсем не обязательно должны соответствовать жителям севера Индии времен Мегасфена.

Геракл и дравидийская мифология

Польский историк Л. Скуржак, поддержанный своей ученицей И. Захше, выступил с предположением, что под именем Геракла мог скрываться доарийский хараппский “прото-Шива”.¹¹⁰⁾ Но если так, остается неясным, как Мегасфену удалось собрать столь полную информацию о своем Геракле, ибо вряд ли он мог получить подробные сведения от дравидийского населения Восточной Индии как потому, что он не знал дравидийских языков, так и потому, что его окружение, что явствует из анализа его информации о структуре индийского общества,¹¹¹⁾ было брахманическим.

Здесь можно было бы повторить критические замечания, высказанные в адрес А. Далквиста. Следует тем не менее отметить, что попытки “вывести” из мифологии народов древнего Ближнего Востока основные мотивы ведийской традиции, связанные с Индрой, не прекращаются,¹¹²⁾ хотя удачными их назвать нельзя. Также не выглядит убедительной идея П. Эггермонта о том, что образ Геракла “списан” с Якши.¹¹³⁾

Индийская традиция не говорит о том, что Якша был земным царем, основавшим царскую династию, из которой вышел Чандрагупта, что он завоевал всю Индию, а также проводил культурогенную деятельность. Не хватает ему и многих других атрибутов, необходимых для того, чтобы быть достойным претендентом на роль индийского Геракла.

Геракл как синтез различных божеств

Оригинальностью в трактовке этого вопроса отличается позиция тех исследователей, которые считали, что в образе Диониса и (или) Геракла Мегасфен и (или) его предшественники смешали информацию о разных местных богах. Не считая возможным найти какого-либо одного героя индийской мифологической традиции на роль прототипа “индийского” Геракла, Ш.Р. Гойал утверждает, что, как и в случае с Дионисом, Мегасфен смешал образы разных индийских богов: Шиву (почитание племенем Шиби), Кришну (изображение в армии Пора),¹¹⁴⁾ Ману-Вивасвату (культ в Меторе, герой рассказа Мегасфена о приходе Геракла в Индию, о Пандайе, о разделе страны между его сыновьями).

Различия же между несколькими индийскими версиями историй о местных прототипах Геракла он объясняет тем, что сами эти легенды во время пребывания Мегасфена в Индии находились на переходной от ведийской к пуранической стадии своего формирования.¹¹⁵⁾ С одной стороны, такая позиция имеет куда меньше слабых сторон, чем приведенные ранее: всякую “нехватку” характеристик того или иного героя можно восполнить привлечением черт других героев.

С другой стороны, эта версия не проясняет целей собирания сведений об индийских Геракле и Дионисе, во многих случаях разбивает цельность образов героев повествования Мегасфена, заставляя предположить, что длинные волосы Диониса он взял, например, от Кришны, любовь к вину и танцам — от Баларамы или Индры, пристрастие к кимвалам и тимпану — от кого-нибудь еще и так далее, с тем чтобы одним именем охватить различные божества, почитавшиеся в ту пору в Индии в разных регионах. Конечно, при описании различных мелочей (связь с деревом тала и др.) в его описание могли попасть черты и других персонажей местной традиции.

Но, как и другие исследователи, касавшиеся этого вопроса, Ш.Р. Гойал не попытался выделить структурообразующую канву этой легенды, отделить главное от малозначительного. Совершенно противоречат сведениям Мегасфена об индийском Геракле истории о Ману — первом царе и родоначальнике цивилизации: сам Гойал называет Ману первым царем после потопа, тогда как Геракл продолжал династию Диониса, а для того чтобы как-то оправдать отсутствие культа Ману-бога, Гойал утверждает, что Мегасфен в связи с культом Геракла в Матхуре “нигде не ссылается на его почитание как бога”.¹¹⁶⁾ В каком еще качестве можно было его почитать, автор этих утверждений умалчивает.

Называть подход Гойала к решению данной проблемы “совершенно новым” и “проливающим новый свет на состояние индийской цивилизации ко времени визита Мегасфена”¹¹⁷⁾ было бы крайним преувеличением. В этом же направлении идет мысль Р. Вофчук, которая полагала, что Мегасфен смешал в образе Геракла свидетельства о культе нескольких богов, в том числе Шивы и Кришны, и И. Пушкаш, для которой в образе обоих богов — Диониса и Геракла — смешались черты Индры, Шивы и Кришны.¹¹⁸⁾

“Индика” Мегасфена и южноиндийская религиозно-мифологическая традиция

Ж. Филлиоза считал, что южноиндийские источники — тамильские и санскритские — имеют достаточно параллелей с рассказом об индийском Геракле и его дочери Пандайе, за которым можно усмотреть образ Шивы, давшего начало местной династии, и Кришны, так как Мегасфен не сумел различить образы двух местных богов и смешал их в одном Геракле.¹¹⁹⁾ Несколько по-иному представлена его точка зрения в совместной с Л. Рену работе: данные тамильских источников, содержащие источник легенды о Геракле в пересказе Мегасфена, восходят не к Кришне, а только к Шиве, покровителю столицы царства Пандья — Мадурай.

Мадурай

Царь Пандья не имел детей, Шива даровал ему дочь, на которой сам же и женился, с тем чтобы она вступила на престол под именем Sundarapāṇḍya.¹²⁰⁾ Эти положения были позднее отчасти повторены и развиты в двух пространных статьях: по его мнению, часть легенды об индийском Геракле находит совершенно точные параллели в тамильской литературной традиции о стране Pāṇḍya и ее столице Madurai, в частности в сочинении Tiruvilayātāpurānam,¹²¹⁾ передающем следующую легенду.

Царь Мадурай и его жена, происходящая из племени Cūracēna (вспомним о почитании Геракла в племени сурасенов), были бездетными. Небесный покровитель Мадурай — Сундарешвара, соответствующий Шиве и являющийся земным воплощением Вишну в форме юного героя, даровал им дочь.

Сундарешвара и трёхгрудая богиня Минакши, одна из супруг бога Шивы, храм Минакши, Мадурай

Она завоевала всю страну, но у нее не было детей. Тогда Сундарешвара сам взял ее в жены. Как видим, главным при формировании этой легенды были звуковые соответствия в мифах “классической” и южной Индии, отмеченные Мегасфеном: Mathura-Madurai, Surasena-Cūracēna. На это и на то, что в царстве дочери Геракла нужно видеть Pantiyanatu тамильской традиции, Ж. Филлиоза указал и в других своих работах.¹²²⁾

Наблюдения над тамильской поэтической традицией в связи с легендой о дочери Геракла Пандайе и ее жемчужине продолжил Ф. де Романис. В тамильском поэтическом сочинении “Чилаппатикарам” повествуется о правительнице царства Пандья (отсюда и имя Пандайя), которая обладала роскошной жемчужиной, отождествляемой с “kula mutal” или “Maturapati” — “богиней-основательницей династии” или “той, которая охраняет Матурай” — столицу царства Пандья.¹²³⁾ В таком случае под Гераклом — действующим лицом именно этого эпизода — может скрываться Панду — легендарный основатель тамильской царской династии.¹²⁴⁾ Сами эти наблюдения весьма интересны, но они относятся лишь к одному эпизоду легенды.

Геракл и Пандавы

Охарактеризованные в предыдущем разделе гипотезы вызвали резкую критику со стороны Ж. Дюмезиля. По его мнению, эта история восходит к легенде о царе Яяти и его дочери Мадхави, описанной в “Махабхарате”, которую Мегасфен передал с некоторыми вполне объяснимыми искажениями,¹²⁵⁾ но при этом история с поиском Гераклом жемчужины для своей дочери может восходить к деяниям Кришны, описанным в “Вишну-Пуране”. И соответственно, имя Pandaia восходит не к Pāṇḍya, а к Pāṇḍava.

В другой статье он совершенно отвергает саму возможность связи этой легенды с югом Индии: фонетически Pandaia не ближе к Pāṇḍya, чем к Pāṇḍava; в своем рассказе Мегасфен не уточнил, что именно на юге Индии Геракл обнаружил свою жемчужину для дочери, а Полиен (1.3.4) — единственный автор, у которого такая ссылка присутствует, — сделал этот вывод много позднее, когда жемчуг стал предметом торговли с югом Индии; брачный возраст в 7 лет для любого региона Индии выглядит нереальным, а тамильские литературные параллели, по его мнению, не являются очевидными.

Все это дало ему возможность заключить, что вся легенда восходит к Яяти и его дочери.¹²⁶⁾ Но из “Индики” Арриана известно, что Геракл нашел свою жемчужину в море (Arr. Ind. 8-12), в то время как Кришна искал ее только на суше (BrP. 16.12-45; 17.1-27).

Таким образом, ни одна из попыток подобрать сколько-нибудь подходящий персонаж местной литературной традиции на роль Диониса или Геракла для истолкования их похода в Индию и последующей там деятельности и раскрыть механизм сложения этой легенды не увенчалась успехом.¹²⁷⁾ Для исследователей этот сюжет представлялся набором деталей, связанных с культом и мифами о каком-то определенном боге, которые и записал Мегасфен. Порочность такой методики очевидна из ее безрезультатности.

Ссылки

⁶⁶⁾ На основании мнимого этимологического сходства имен Heracles и Hari это отождествление предлагалось еще Ф. Уилфордом (Wilford 1799: 46-259). О том, что в образе Геракла нужно видеть Кришну и что это свидетельствовало о распространении культа Вишну, говорил и А.Х.Л. Хеерен: Heeren 1817: 421 (№1).

⁶⁷⁾ Но имя дочери Геракла он относит к династии Пандавов (Lassen 1844: 252; Lassen 1847: 647-655; 795-799; Lassen 1852: 465, 698; Lassen 1874: 1107).

⁶⁸⁾ Schwanbeck 1846: 43-44.

⁶⁹⁾ Mc’Crindle 1877: 111; 1901: 108. В другой своей работе он полагал, что в “индийском” Геракле нужно видеть Балараму (Mc’Crindle 1896: 70).

⁷⁰⁾ Barth 1879: 100.

⁷¹⁾ Garbe 1914: 264.

⁷²⁾ von Schröder 1914:22.

⁷³⁾ Chattopadhyaya 1925: 263.

⁷⁴⁾ Ruben 1943: 278-281.

⁷⁵⁾ Majumdar 1953:432.

⁷⁶⁾ Goosens 1930:38-47.

⁷⁷⁾ Eggermont 1966: 257-296.

⁷⁸⁾ Humbach 1980: 398.

⁷⁹⁾ Puskáś 1990: 39-47.

⁸⁰⁾ Karttunen 1986a: 211. Эта идея жива до сих пор: Шохин 1993: 128, 332.

⁸¹⁾ Вигасин 1999: 26-28.

⁸²⁾ Критику см.: Dahlquist 1962: 84.

⁸³⁾ Hopkins 1901: 158.

⁸⁴⁾ Dahlquist l962: 98.

⁸⁵⁾ Bongard-Levin 1980-1981: 56-59.

⁸⁶⁾ André, Filliozat 1986:340.

⁸⁷⁾ Бонгард-Левин 1973а: 288. То, что образы Васудэвы-Кришны и Геракла все же сливались в индо-греческой религиозной традиции, следует из того, что в индо-греческом храме, расположенном в Таксиле, роль хранителя дверей, отведенную Гераклу, исполнял именно Васудэва-Кришна (Rapin 1991-1992: 290). Однако в данном случае налицо обратный процесс — индианизация греческого божества.

⁸⁸⁾ Audouin, Bernard 1974: 18-20.

⁸⁹⁾ Parpola 1984: 455; Parpola 1998: 167-312; Karttunen 1986a: 203; de Romanis 1988: 52-53 (de Romanis 1996b: 198); de Romanis 1982-1987: 185-189 (de Romanis 1996a: 110-112).

⁹⁰⁾ Parpola 2000: 109. Нельзя не отметить, что эта гипотеза была предложена еще в XIX в. Дж-У. Мак-Криндлом (Mc’Crindle 1885: 60).

⁹¹⁾ Mallerus 1847:401.

⁹²⁾ Dahlquist 1962.

⁹³⁾ Топоров 1990с: 552.

⁹⁴⁾ Dahlquist 1962: 102.

⁹⁵⁾ Дополнительные аргументы против метода и результатов интерпретации ведийской традиции А. Далквистом см.: Kuiper 1969: 143-145.

⁹⁶⁾ Dahlquist 1962: 107.

⁹⁷⁾ Dahlquist 1962: 102-104.

⁹⁸⁾ Dahlquist 1962: 126-130.

⁹⁹⁾ А следовательно, и к заявленной в книге Далквиста теме “Мегасфен и индийская религия”. Название книги должно было быть другим — не “Мегасфен и индийская религия”, а “Поход в Индию Диониса и Геракла по данным античной традиции”, частью которой и было сочинение Мегасфена. Примечательно, что А. Далквист не привел фрагментов сочинений историков индийского похода Александра, относящихся к пребыванию Диониса и Геракла в Индии (см.: Dahlquist 1962: 41-69).

Дж. Туччи признавал, что невозможно совершенно отрицать идеи Далквиста, так как гора Илам (Аорн в его представлении) с древнейших времен считалась священной и ее штурм, возможно, отражает местную мифологическую традицию (Tucci 1977: 55). Л. Эдельберг полагал, что бог Indr, почитавшийся кафирами, мог подтолкнуть спутников Александра к мысли о почитании Диониса в этом регионе. Культ Индра включал употребление вина, вытеснившего сому (Edelberg 1965: 194-195).

¹⁰⁰⁾ Dahlquist 1962: 131-133. Впрочем, рассмотрение возможной связи между “Kleisobora” и “Heraclespura” он завершает заключением о том, что эта связь неверифицируема и поэтому не будет включена в число аргументов, которые безусловно говорят в пользу отождествления Индры и Геракла.

¹⁰¹⁾ Dahlquist 1962: 146.

¹⁰²⁾ Dahlquist 1962: 164.

¹⁰³⁾ О племени Шиби см.: Bimala Chum Law 1943: 82-85; Dani 1964: 13-17.

¹⁰⁴⁾ Cunningham 1963: vii-viii. Кроме того, эти положения были поддержаны Дж. Кеннеди (Kennedy 1907: 951-991), Х.Г. Роулинсоном (Rawlinson 1916: 61), а позднее — Дж.Г. де Каспарисом (deCasparis 1963: 280).

¹⁰⁵⁾ Об этом писал еще Х. Лассен: Lassen 1840: 193-194.

¹⁰⁶⁾ Подробнее об изображении дубины Геракла в связи с отождествлением с индийскими богами см.: Mariottini Spagnoli 1967: 248-250, 257-261; Mariottini Spagnoli 1970: 463.

¹⁰⁷⁾ Dahlquist 1962: 76.

¹⁰⁸⁾ Пугаченкова 1977: 83-86, 90; см. также: Mitchiner 1973: 63, Pl. XIII.

¹⁰⁹⁾ Соловьев 1991: 19.

¹¹⁰⁾ Skurzak 1979: 72; Sachse 1981: 49.

¹¹¹⁾ Бухарин 1997.

¹¹²⁾ Lahiri 1974:236-259.

¹¹³⁾ Eggermont 1986: 165.

¹¹⁴⁾ А. М. Шастри полагает, что этим персонажем был Кубера (Shastri 1991: 80-90).

¹¹⁵⁾ Goyal 1985: 113-124.

¹¹⁶⁾ Goyal 1985: 119,121.

¹¹⁷⁾ Nirmala M. Upadhyaya 1992: 78-82.

¹¹⁸⁾ Vofchuk 1985: 19 (справедливую, хотя исключительно суровую критику см.: Karttunen 1986b:85); Puskáś 1989: 64-66.

¹¹⁹⁾ Filliozat 1943-1945: 420.

¹²⁰⁾ Renou, Filliozat 1947: 245.

¹²¹⁾ Filliozat 1969: 76-77; Filliozat 1981: 111-112.

¹²²⁾ Filliozat 1974: 128; Andre, Filliozat 1980: 105 (в данном случае авторы выдвинули довольно противоречивую гипотезу: упоминание Плиния Старшего о пандавах — NH. VI.76 — восходит к пандавам, а о Пандайе — к южноиндийской традиции), 156-158.

¹²³⁾ de Romanis 1982-1987: 185-189 (de Romanis 1996a: 110-112). На царство Пандья как исторический прообраз царства дочери Геракла также ссылались: Kanakasabhai Pillai 1904: 54-55; Smith 1908: 407; Schoff 1912: 238; Kuiper 1969: 144; Dessigane, Pattabiramin, Filliozat 1960: xiii; Filliozat 1974: 128; Andre, Filliozat 1980: 156-157; Casson 1989: 218.

¹²⁴⁾ de Romanis 1988: 52-53 (de Romanis 1996b: 198).

¹²⁵⁾ Dumézil 1983a: 51-59.

¹²⁶⁾ Dumézil 1983b: 60-65; Dumézil 1971: 258-259, 262, 264.

¹²⁷⁾ Интересно, что практически отсутствуют работы, в которых бы ставился вопрос о происхождении легенды о завоевании Индии Гераклом в связи с культом Александра Македонского. О скульптурном воплощении идеи происхождения Александра от Геракла см.: Fischer 1957: 431;

Taddei 1984: 169 (pl. 3,44-46).

Источник

Продолжение см. в след. статье Михаил Бухарин. Культы Диониса и Геракла. Античная и индийская традиции

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco

Публикация на Тelegra.ph

См. еще:

Востоковед. Историческая фантастика. Неизвестные подвиги Геракла – как он стал телохранителем Будды

Бибху Дев Мишра. Геракл и Баларама: символические и исторические связи

Владимир Бровин. Странные факты истории. Однажды древние греки приняли буддизм

• Ключевые слова: Геракл,индийск,Мегасфен,Шива,Кришна