Александр Елисеев. Кто такой славянский Троян-Триглав: бог, князь, или демон?

Tropeum Traiani (Tropheum), памятник-трофей Траяна в Дакии (ныне Адамклиси, Румыния)

Повелитель трёх миров

Троян был одним из богов славеноросского пантеона языческих богов. Именно к богам он отнесён в апокрифическом «Хождении Богородицы по мукам» (XII в.) – вместе с Хорсом, Велесом и Перуном.
Но в то же самое время Троян ещё и князь – именно так можно интерпретировать его статус в «Слове о полку Игореве», где упоминается «земля Троянова», «тропа Троянова» и «седьмой век Троянов». (*)

Как представляется, князьям давали имя по имени этого бога.
Этимология имени «Троян» весьма прозрачна и основана на «троичности». Западные славяне знали о божестве по имени Триглав, которое, судя по всему, и есть Троян.
Средневековый немецкий автор Эбон (XII в.) так описывает данное божество:

«Щецин… заключает в себе три горы, из которых средняя и самая высокая посвящена верховному богу язычников Триглаву; на ней есть трёхглавое изваяние, у которого глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов, главный бог имеет три головы, потому что надзирает за тремя царствами, то есть небом, землёй и преисподней, а лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людей скрывает, словно не видя и не говоря о них».

Очевидно, что Троян представлен как владыка трёх миров. Таковым же предстаёт и Троян сербской сказки, где он описан Триглавым. Одна его голова поедает людей, вторая – скот, а третья – рыбу. Его, как и Триглава, здесь также связывают с тремя мирами. Поедание выглядит зловеще, но здесь нужно вспомнить бога Кроноса, поедающего своих детей.

Дети, поглощённые Кроносом, опасающимся за свою власть, остались живыми. Поэтому стоит говорить не столько об их съедении, сколько о присоединении, о вхождении в полноту Кроноса. Он выступает как некое Целое, в которой находится определённое множество. В оптике сакральной государственности примерно таким же Личностным Целым выступал Царь, включающий в себя своих подданных – «детей», отсюда и царственное «МЫ».

Повелитель лунной Нави

У южных славян Троян – демоническое существо (часто трёхглавое), имеющее козлиные уши и ноги. В сербском фольклоре ночной демон Троян приходит по ночам к своей возлюбленной. Когда петухи поют на рассвете, то он покидает её. Однажды братья возлюбленной вырвали у петухов языки, и Троян задержался, в результате чего его растопило лучами солнца.

Ночной и даже инфернальный характер Трояна объясняется тем, что сознание тогда уже было христианизировано. Поэтому оно уловило только «ночной» (подземный) его аспект. Изначально же Троян (Триглав) представлялся повелителем трёх миров – небесного, земного и подземного. Теперь его образ преподносился «усечённым».

При этом Лунным ликом Трояна, который так выделили крещёные южные славяне, судя по всему, был Велес, который, в своём пленённом состоянии (об этом ниже) является повелителем душевной Нави. Там он, как некий потусторонний пастух, пасёт души умерших – на загробном пастбище. (Луна – «солнце мёртвых», символ Нави.) Сам же мир мёртвых «заселён» не душами умерших, как считали язычники, там обитают «тени» «информационные дубликаты» умерших.

Триглав Сварог-Перун-Велес

Прилвицкий идол бога Триглава из храма в Ретре. Трёхголовый бог с повязкой на глазах и устах

У Е. Б. Романова в «Белорусском сборнике» содержится сказка о Трёх-сыне – отпрыске трёх богов – Господа, Микулы и Егория. Рождается он следующим образом: «В скором времени они воротились и принесли дитёнка во двор…»

Как представляется, речь здесь идёт о Триглаве (Трояне), а его дитя Трёх-сын является воплощением данного божества (индусы сказали бы – аватарой). И можно предположить, что Троянами называли тех родившихся мальчиков, которых считали воплощением одноименного бога. Им предстояло воспроизводить его божественные архетипы.

Обращает на себя внимание то, что первое лицо Триглава – «Господь». Начало всем славянским Триглавам давал Единый Бог (каким его представляли язычники), о почитании которого рассказывали такие разные авторы, как византиец Прокопий Кесарийский (VI в.) и германец Гельмольд (XII в). Первый утверждал: «Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают священные обряды».

Второй сообщает: «Между различными божествами, во власти которых состоят поля и леса, печали и наслаждения, славяне не отрицают и единого бога на небесах… Он самый могущественный, заботится только о небесном; а прочие боги, исполняющие возложенные на них обязанности, происходят от его крови, и чем кто знатнее, тем ближе к этому богу богов».

Разные божества представлялись славянам проявлениями, эманациями, «функциями» Единого Бога, у которого было много имён. Ещё академик Борис Рыбаков, сделавший очень много для исследования славеноросского язычества, сближал следующие теонимы – Род, Сварог, Стрибог и Святовит. Он считал их названиями верховного божества, почитавшегося как творца. («Язычество Древней Руси» – М., Наука, 1987).

Действительно, и Сварог-кузнец, и Род, дарующий жизнь, и Податель Света (Святовит) и Старый (изначальный) бог – все они характеризуют одного языческого бога-творца, являющего свою полноту в разных проявлениях. В этот же ряд нужно поставить и Белобога, который в различных славянских сказаниях выступает как творец мира (из первоначального хаоса материи – «досельского океана-озера»), имеющий своим противником злого Чернобога. (Оба божества изображены как белая и чёрная птицы.)

В рассматриваемом выше Триглаве, породившем Трёх-сына, Господь – это Единый Бог. Славяне считали, что в рамках какого-либо Триглава (а их было много) он объединяет две свои эманации, сочетая их качества.
Микулу можно сопоставить с крестьянским богатырём Микулой Селяниновичем. Это бог земледелия и урожая Велес (Волос), которому при сборе урожая оставляли сноп «на бородку». Сам Велес весьма противоречив, он находится и в плену у Навьих сил, выступая как лунный подземный бог (Луна символизирует Навь).

Согласно реконструированному «Основному Мифу» индоевропейцев, бог Подземелья (его имя с основой на *uel) вступает в метакосмическую битву с Громовержцем (у славян им был Перун). В ходе схватки освобождаются воды и скот. И можно предположить, что освобождается сам Велес.

Сначала он поднимается по Мировому Древу, чтобы сразиться с Перуном. Здесь срабатывает «программа», держащая его в плену. В глубине же души он надеется проиграть Перуну, что и происходит. Велес освобождается от «программы» и поднимается на поверхность (так происходит циклически). Согласно реконструкции он принимает облик змея.

Однако сам Велес – не Змей, последний есть не(недо)бытийный полюс мира, его Периферия. В процессе же метакосмического поединка Велес преодолевает свою змеиность. В такой оптике богатырь Егорий может быть идентифицирован именно с Перуном. И состав Триглава оказывается следующим – Сварог, Перун и Велес. Сварог здесь олицетворяет Небо (Дух, Рай – славянский Ирий-Вырий). Перун – землю, точнее Гору – как самую высшую точку Земли, наиболее близкую к Небу.

Сидя на вершине горы, он и бьёт молниями Велеса, которого стремится не убить, а освободить. Сам Велес, провоцируемый инферно, лезет наверх, чтобы одолеть Перуна. Но, как уже было сказано выше, здесь и стремление избавиться от тёмных уз, просветлить Подземелье и самому увидеть свет.

Триглав Сварог-Даждьбог-Огонь

Троян-Триглав в представлении современного художника

Другой славеноросский Триглав – Сварог-Даждьбог-Огонь (Сварожич). Согласно Ипатьевской летописи у Сварога («Небесного») есть сын – Даждьбог (Дажьбог, Дажбог), являющийся богом солнечного света. Ближайший его аналог – эллинский Аполлон. К слову, это божество считалось покровителем северного народа гипербореев, которым древние греки приписывали могущество и праведность жителей Золотого Века.

Наших далеких предков (скифов, славян, русов) связывали именно с гипербореями, в чём выражалось признание некоей изначальности славянской традиции, прямо наследующей Золотому Веку. Ещё одно важное совпадение – в «Слове о полку Игореве» русичей называли «Даждьбоговыми внуками», подчеркивая их происхождение от гиперборейского солнечного бога.

В Ипатьевской летописи этот бог предстаёт ещё и царем: «Солнце царь сын Сварогов еже есть Дажьбог». И тут, безусловно, нужно вспомнить о скифском царе Колаксае («солнечном царе»), первом Государе сколотов – скифо-славян, создавших Великую Скифию, предшественницу Древнерусского государства.

У небесного кузнеца Сварога был и другой сын – Сварожич. Его часто отождествляют с Даждьбогом, однако, функции у них разные. Если Даждьбог – солнечное божество, то Сварожич связан с огнём. В слове «Слове некоего христолюбца и ревнителя правой веры» (14-15 вв.) рассказывается о «пережитках» язычества – многие жители Древней Руси: «…Молятся огню, называя его Сварожицем».

И здесь аналогом нашего огненного божества является уже индоарийский бог Агни, чье имя имеет поразительное сходство с русским словом «огонь». Сам Агни отождествляется с Вайшванарой – «Всечеловеком». Это Царь Мира – некий сверхличностный принцип, бытийный полюс нашей вселенной, архетип всего человечества. Ему противоположен именно Змей – не(недо)бытийный полюс. И показательно, что в русских сказках Огонь – тоже царь, который сражается со Змеем – Змиуланом.

Получается, что оба сына Сварога выражают два разных аспекта Небесного. Даждьбог, Солнце-Царь – это солнечный, световой, благостный аспект, тогда как другой Сварожич (Царь-Огонь) – является аспектом огненным, сражающимся, карающим.

Вместе со Сварогом они образовывали один из Триглавов. Были и другие, например, указанный выше Триглав – Сварог-Перун-Велес. Показательно, что в существовании Триглава наблюдается соотношение, в чём-то напоминающее соотношение внутри православной Троицы. Там имеет место быть «единоначалие» Бога-Отца, от которого рождается Бог-Сын и от которого исходит Бог Святой Дух.

У католиков же, с их филиокве, Святой Дух исходит от Сына и Отца. Тем самым, по мнению, православных богословов, упор делается именно на общей сущности трёх Ипостасей, и она представляется чем-то безликим, на манер субстанции, материи.

«По православному учению, как мы видели, безличной сущности в Боге нет, – пишет епископ Василий (Родзянко). – В этом основная разница тринитарного богословия Востока и Запада, на чем и основана вся проблема «филиокве». …Отец потому и «отец», что Он – источник Обоих, из Него все. Вся полнота от Отца: «единица подвиглась в двоицу и остановилась на троице», по выражению свт. Григория Богослова. Этим свт. Григорий обозначил «кружение» в Боге (περιχώρισις – греческое святоотеческое выражение, изображающее божественное взаимообщение любви всех трех Лиц Божества).

Таким образом все освещается светом, воссияет, ничего в Боге нет темного и скрытого, все полностью прозрачно во взаимной любви и полной открытости друг другу и друг в друге. «Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна», как говорится в Символе Веры Православной Церкви. В этом пункте – очень глубокое догматическое расхождение с латинским богословием, в котором Божественная сущность не личностна, как в Православии. В ней здесь усматривают «безличную единую сущность Божию, – как бы некий «общий фонд», в котором выявляются Лица, но не обязательно «прозрачные» друг для друга, как например «единое начало в единосущии Отца и Сына, из которого исходит Дух Святой», согласно догмату Флорентийского Собора о «Филиокве». («Теория распада вселенной и вера Отцов» – М. Православный паломник, 1996).

Представление о безликой сущности Бога есть перенос на Него реалий нашей вселенной, поврежденной Грехопадением. В Раю человек представлял собой единый, тотальный Субъектом, каждая Часть которого была призвана выражать Целое. Но после космической катастрофы, «Большого Взрыва», разорвавшего на части Субъект, вселенная, некогда бывшая в Раю, превратилась во множество «осколков», влачащих тленное существование в безликой тьме «объективной» реальности.

Блеск и нищета славеноросской теологии

Языческая теология наших далёких предков в вопросе о Трояне-Триглаве (и в других вопросах) поднялась на очень большую высоту, максимально приблизившись к Православию. Но достичь его уровня она просто не могла. Она выработала два «концепта» – разных, хотя и связанных друг с другом.

Первый «концепт» утверждает наличие Единого Бога и его эманаций, «функций». Функциональное божество содержит Единого Бога, но всё же отличается от него, являясь отдельным богом. Можно сказать, что это Символ Единого Бога, ведь сам символ содержит символизируемое, не являясь тождественным ему. Первый концепт «констатирует» наличие и Единства, и Множества. Даже более того, в этой оптике Бог и един, и множествен. Но всё равно здесь остаётся двоица, как начало разделения (множественность – производная от двойственности). Сама двойственность сокращается, но не преодолевается.
Понимая это, языческие теологи создали второй концепт – Трояна-Триглава. В нём Бог, вместе с функциональными богами, образует уже новое, третье божество. Оно объединяет два разных начала, преодолевает их двойственность – в рамках троицы. Два – начало разделения Единого, три преодолевает это начало, возвращаясь к Единице, к Единому. Но всё равно речь идёт о разных сущностях, не равных друг другу, отличных друг от друга по сущности.

В то же время все три Ипостаси Православной Троицы имеют единую сущность («усию»), чьи Нетварные энергии («идеи-воления») равночестно исходят от указанных Ипостасей. Усия непознаваема, но с её энергиями соединиться можно став «богом по благодати», «богом по усыновлению» (без слияния). Вот – по-настоящему завершённый единый концепт – даже сверхконцепт, который, впрочем не позволяет рационально вместить в себя понимание всей Полноты Бога. Единица и Троица – налицо, но и к ним всё свести нельзя.

Как говорит Святой Григорий Богослов: «Я еще не начал думать об Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием. Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня. Когда Один из Трех представляется мне, я думаю, что Это целое, до того мой взор наполнен Им, а остальное ускользает от меня; ибо в моем уме, слишком ограниченном, чтобы понять Одного, не имеется больше места для остального. Когда я объединяю Трех в одной и той же мысли, я вижу единый светоч, но не могу разделить или рассмотреть соединенного света».

Получается нечто воистину запредельное, сверхчудесное и сверхпредставимое. Языческое богословие может быть близко к этому сверхуровню, но достичь его оно не может. «Церковь выразила термином «омоусиос» единосущность трех Лиц, таинственное тождество монады и триады и одновременность тождества единой природы и различия трех Ипостасей, – пишет Владимир Лосский. – Интересно отметить, что выражение «омоусион» встречается у Плотина. Плотиновская троица состоит из трех единосущных ипостасей: Единое, Ум и Душа мира. Однако их единосущность не поднимается до Троичной антиномии христианского догмата: она представляется нам как бы нисходящей иерархией и проявляется в непрерывной эманации ипостасей, которые, переходя одна в другую, одна в другой отражаются». («Очерк мистическое богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие»)

То же самое можно сказать и о славянской теологии. Здесь, наряду с мощным рывком к преодолению множества и разделения, всё же содержится именно разделение – на 1) Единого, 2) его проявления и 3) троичные объединения.

Этнический и социальный аспект

Возвращаясь к славянскому Триглаву – Сварог-Даждьбог-Огонь, следует выделить его этносоциальное измерение. Солнечный аспект явно указывает на священство. «Солнце» этимологически близко к «слову». А оба эти слова близки к этнониму «славяне» («словене»). Всё это указывает не просто на священнический статус славян, но на некую их пророческую миссию, заключающуюся в том, что бы произнести, проречь некое новое и высшее Слово. Мы уже попытались произнести его в прошлом веке, и, во многом, успешно. Несомненно, грядёт и новая попытка, избавленная от хилиастических упований.
Огненный аспект указывает на воинское сословие. Цвет огня – красный, такой же, как и цвет этого сословия, проливающего свою и чужую, красную, кровь – в бою с врагами. И с этим цветом связан этноним «рус» («рос»).

Согласно епископу Клермонскому Литупранду (10 век), имя русов происходит именно от слова «красный». В самых разных этимологических словарях слово «рус» тождественно слову «русый», которое означает не столько «белый», сколько «ярко-красный», «рыжий». Например, в словаре А. Г. Преображенского «рус(ъ)» («руса», «русо», «русый») означает «темнорыжий», «коричневатый» (о волосах). Ему соответствуют укр. «русый», бел. и серб. «рус», чеш. «rusu», словац. «rus», «rosa», «rusa glava».

Связь слов «рус» и «красный» прослеживается и вне славянских языков. Вот примеры – латыш. «russys» («кроваво-красный»), «rusa» («ржавчина»), лит. «rusvas» («темнокрасный»), латин. «russeus», «russys» («красный», «рыжий»). И не случайно, что народ, «выбравший» такое, «красное» имя, поднял знамя Красной Революции, предложив великую альтернативну всему миру. Мысль о том, что словене и русы связаны с кастами священников и воинов высказал Владимир Карпец в работе «Русь Мiровеева». С этим выводом можно согласиться. При этом стоит учесть, что речь идёт о двух образованиях одного и того же этноса, который мы называем «славяне», хотя по данным средневековых источников (Иордан, 6 в.), вначале все наши предки именовались венедами и только потом разделились на собственно венедов, склавинов и антов. Многие арабские авторы разделяют славян и русов, но почти все подобные тексты восходят к Ибн-Хордадбеху, который определил достаточно ясно: «Русы суть вид славян».

Как очевидно, под славянами он имел ввиду некий единый этнический массив, названный по имени священников-словен. А русы были выделены ввиду их чрезвычайной военной активности. Сам по себе параллелизм «словене-русы» свидетельствует о том, что наши предки были склонны соединять священническое (пророческое) и воинское (героическое). Само их возникновение Руси русские летописи связывали с двумя братьями – Словеном и Русом. И полнее всего это выразилось в фигуре Царя (князя).

И правители Древней Руси, и русские Государи соединяли священническое и воинское. Тут можно вспомнить хотя бы князя Олега Вещего, явно прозванного так ввиду священнического статуса. Само соединение священнического и жреческого было характерно для изначального социума Золотого Века, когда человек не знал разделения на касты и классы. В индоарийской традиции есть представление о единой сверхкасте «Хамса» («Лебедь»), что сразу же заставляет вспомнить об Аполлоне – лебеди были его птицами. Аполлон же, как было сказано выше, есть аналог солнечного Даждьбога, потомками (внуками) которого считали себя славенороссы.

Итак, указанный Триглав, объединяющий солнечное и огненное, указывает на метасоциальное единство брахманов и кшатриев. В Русском Эпосе оно выражено в богатырской троице Илья Муромец-Алёша Попович (брахманы)-Добрыня Никтич (кшатрии). Богов уже здесь нет, они «умерли» – язычество исчерпало свой Дух, находясь на уровне «психических» остатков».

Соединение кшатрийского и вайшьянского происходит (на «метафизическом» уровне) в Триглаве Сварог-Перун-Велес (Господь-Егорий-Микула). Сварог здесь объединяет воинов и хозйственников – в жреческом. Но само жреческое при этом трансформируется в единое надкастовое – жреческо-воинско-хозяйственное. После же «смерти богов» указанное единство выражается в союзе двух богатырей – князя Вольги и пахаря-кузнеца Микулы. Сначала между ними намечается конфликт (отголосок конфликта Перуна и Велеса), но затем богатыри вступают в союз.

(*) Профессор Аполлон Кузьмин в своей монографии «Начало Руси» (М., Вече, 2002) рассчитывает генеалогию Трояна «Слово о полку Игореве» по линии – «7. Всеслав, 6. Брячислав, 5. Изяслав, 4. Владимир, 3. Святослав, 2. Игорь, 1. Троян». Получается, что Троян – отец Игоря. Автор этих строк считает, что именно Троян был сыном Рюрика (Ререга, Сокола). В летописях можно найти следы Трояна. Так, «Повести временных лет» (ПВЛ) – в тексте договора Олега с греками (911 год) – приводит имена подписантов, среди которых значится некий Труан. А. Кузьмин находит возможным сопоставить это имя как с Трояном «Слова». При этом, он отмечает, что в основе всех имён лежит число «три» – очень важное в древности. В то же самое время, историк не отождествляет Труана и Трояна, тогда как это отождествление прямо-таки напрашивается.

И весьма логично предположить, что Троян был сыном Рюрика. После смерти князя-основателя он правил Северной Русью, которая подчинилась киевскому князю Олегу (на правах, так сказать, «субъекта федерации»). И, в качестве князя одной из земель (скорее всего, словенской), он подписывал договор с греками – вместе с другими «главами субъектов»)».

Источник

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco

• Ключевые слова: Троян,Триглав