Ilion-skiv. Атомная бомба Третьего рейха

5 августа 1944 года состоялась примечательная беседа с участием Гитлера, начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Рейха В. Кейтеля (1882–1946), министра иностранных дел И. фон Риббентропа (1893–1946) и румынского диктатора, маршала И. Антонеску (1882–1946).

Йон (Ион) Антонеску (слева) и Адольф Гитлер

Во время беседы Гитлер проинформировал маршала Антонеску, что в Германии созданы четыре новых вида ору­жия. О двух из них «теперь знают все»: это крылатый ре­активный снаряд «V-1» и баллистическая ракета «V-2»: «Другой вид нового оружия обладает столь огромной мощью, что один удар таким оружием уничтожит все живое в радиусе трех-четырех километров». Гитлер рассказал о последних работах «над новым взрывчатым веществом, разработ­ка которого уже доведена до стадии экспериментов», и добавил, что, по его мнению, с момента изобретения пороха в истории развития взрывчатых веществ еще не было подобного качественного скачка. По его словам, следующий этап разработки приведет к «возможности расщепления самой материи и вызовет невиданную катастрофу». Объясняя, почему новое оружие еще не применя­ется, Гитлер заявил, что разрешит использовать его, когда в Германии будут созданы средства противо­действия, а потому «немецкие мины нового типа» пока ждут своего часа[1].

Баллистическая ракета Фау-2 разрабатывалась нацистами как потенциальный носитель для атомного заряда

В 2005 году в Германии вышла книга немецкого историка и бывшего уроженца ГДР Р. Карлша «Бомба Гитлера. Тайная история испытаний немецкого ядерного оружия»[2].

Находки Карлша в западных и российских архивах, а также проведенные полевые исследования позволили ему сделать вывод, что Третий рейх располагал атомным оружием и что немцы имели в окрестностях Берлина действующий атомный реактор. Карлш пишет, что с октября 1944 по апрель 1945 года немцы провели, по меньшей мере, три успешных испытания ядерной бомбы собственного изготовления. Первое испытание произошло в октябре 1944 года на острове Рюген в Балтийском море, два других – в Тюрингии в марте 1945 года.

Наиболее интересное свидетельство успешного испытания немецкого ядерного оружия, которое приводит Карлш, принадлежит военному корреспонденту итальянской газеты «Corriere della Sera» Л. Ромерсе (1917–2007). В сентябре 1944 года Б. Муссолини (1883–1945) вызвал 27-летнего Ромерсу в город Сало с тем, чтобы возложить на него особую миссию. Во время одной из встреч Муссолини с Гитлером последний намекнул, что Германия разрабатывает оружие массового поражения, которое способно кардинально изменить ход войны. «Муссолини сказал мне: Я хочу знать больше об этом оружии. Я пытался расспросить Гитлера, но он ничего не ответил». Журналиста снабдили рекомендательными письмами к Й. Геббельсу (1897–1945) и самому Гитлеру, встреча с которым состоялась в октябре 1944 года. После встречи журналист посетил некий секретный завод, а утром 12 октября 1944 года его отвезли на остров Рюген, где он стал свидетелем взрыва «расщепляющейся бомбы» (Zerlegungsbombe).  Так, по словам Ромерсы, назвали бомбу принимавшие журналиста немцы. Ромерса свидетельствует: «Они взяли меня с собой в бункер из чрезвычайно толстого стекла. Затем бункер слегка задрожал, сверкнула ослепительная вспышка, и появилось густое облако дыма в форме гриба. Мне сказали, что нам придется оставаться в бункере еще несколько часов, чтобы избежать воздействия разрушительных последствий взрыва. Когда мы в итоге вышли из бункера, нас заставили надеть плащи и брюки, которые, как мне показалось, были сделаны из асбеста. Мы пошли на место взрыва, которое находилось в полутора километрах от бункера. Взрыв вызвал катастрофический эффект. Деревья, стоявшие вокруг, превратились в уголь. Не осталось ни листьев, ничего живого. В районе взрыва было несколько животных – овец, и они тоже сгорели, превратившись в шлак».

Дуче Бенито Муссолини

По возвращении в Италию Ромерса доложил Муссолини об итогах своей поездки. Подробный рассказ о ней был опубликовал в журнале «Oggi» в 1950-е годы[3].

В 1943 году по каналам английской разведки прошло сообщение о создании немцами ракеты с дальностью полета 500 миль, оснащенной ядерной боеголовкой. Еще одно донесение информировало об испытании этого оружия в Балтийском море. В донесении фигурировало свидетельство шведского инженера, который видел «остров, полностью стертый с лица земли»[4]. Сведения, полученные английской разведкой, совпадают с утверждением Карлша об испытании ядерного заряда на острове в Балтийском море. Разночтение возникает лишь по поводу даты – у Карлша фигурирует октябрь 1944 года, а данные английской разведки относятся к 1943 году.

Райнер Карлш

Опираясь на документальные свидетельства, полученные в западных и российских архивах, Карлш утверждает, что один из экспериментальных атомных взрывов был произведен немцами 3 марта 1945 года на бывшем военном полигоне Ордруф в юго-восточной Тюрингии. В то время там располагался концентрационный лагерь под командованием войск СС. Любопытно, что после окончания войны там же, в Ордруфе, располагалась уже советская военная база.

Испытания в Тюрингии привели к тотальным разрушениям в радиусе 500 метров. В том числе были убиты несколько сотен военнопленных. Причем некоторые из них буквально «сгорели без следа». Многие жители близлежащих районов жаловались на тошноту и кровотечения из носа на протяжении нескольких последующих после испытания дней.

Один из свидетелей Х. Ваксмут показал: «Утром 5 марта 1945 года мы сколачивали в Полте помосты для эксперимента, который должен был состояться несколькими днями позже. После обеда к нам подъехал грузовик с эсэсовцами. Вообще говоря, эсэсовцы нами не командовали, так как мы работали только по специальным приказам, на которых стояли штемпели министерства почты или научно-исследовательского совета и которые после прочтения должны были уничтожаться. В этот раз под приказом стояла подпись Каммлера[5]. Мы должны были загрузить все имеющиеся в нашем распоряжении дрова на грузовик. Мы поехали к Рерензее, где работали эсэсовские врачи, потому что многие жители жаловались на головную боль и харкали кровью. Но оказалось, что нам нужно не туда, и нас перенаправили в лес около поместья Рингхофен. Там нам приказали укладывать у края леса штабеля дров – примерно 12 на 12 м и не более 1 м в высоту. При этом мы, в том числе и помогавшие нам пленные, должны были надеть защитные костюмы. На краю леса мы увидели кучи человеческих трупов, очевидно заключенных из концлагеря. Ни на ком из них не было волос, отсутствовали части одежды, некоторые были покрыты волдырями и ожогами, из-под которых проступало мясо, у некоторых отсутствовали части тела. Эсэсовцы и пленные подносили трупы. Когда мы подготовили шесть первых штабелей, на них положили трупы, из расчета примерно 50 на штабель, и подожгли. Нас отвезли назад в Рингхофен. Там нам приказали снять защитные костюмы и всю одежду. Ее немедленно сожгли эсэсовцы, а нас отправили мыться, после чего мы получили новую одежду и защитные костюмы, а кроме того по бутылке шнапса. Наши пленные тоже получили шнапс. Один из эсэсовцев в высоком чине сказал, что вчера там на возвышенности было сильное пламя: испытывали нечто новое, о чем будет говорить весь мир, и мы, немцы, сделали это первыми. К сожалению, не все прошло так, как было запланировано, и на свете стало несколькими тунеядцами меньше. Во вторую смену мы соорудили еще три штабеля. И тут мы увидели, как из леса выползают совершенно потерявшие человеческий облик существа. Некоторые, похоже, не могли видеть. Мне и сегодня трудно это описывать. 12-15 человек были сразу застрелены двумя эсэсовцами. Действительно ли все они были застрелены, я не уверен, так как у некоторых еще двигались губы. Пленные относили их к горящим штабелям и забрасывали в огонь. Потом нас отвезли назад в поместье, и снова заставили мыться и переодеваться. Около 11 вечера мы вернулись в Полте. Уезжая, мы видели на краю леса 14 костров. Ни в этот, ни в следующий день мы не могли ничего есть. И нам и нашим пленным постоянно давали шнапс. Один из русских пленных сказал нам, что он разобрал, как один из застреленных шептал: “большая вспышка – огонь – многие погибли сразу, их стерло с земли, просто исчезли, у многих ожоги, многие ослепли… привет матери Олега Барто из Гурьева”»[6].

Одно из свидетельств испытания в Тюрингии принадлежит К. Вернер, оно документально зафиксировано в 1962 году городскими властями Арнштадта (территория бывшей ГДР) и до сих пор хранится в местном архиве[7].

4 марта 1945 года Клэр работала вместе с другими девушками из женской молодежной организации BDM («Союз немецких девушек»). Знакомый офицер СС сообщил ей, что «на этом самом месте сегодня пишется мировая история. Сегодня ночью произойдет нечто, подобного чему в мире еще не было. Мы должны подняться вечером на башню и смотреть в направлении озера Рерензее. Он сам точно не знает, как это будет выглядеть. С восьми часов мы уже дежурили на башне. Около половины десятого за озером вдруг стало светло, как будто одновременно сверкнули сотни молний. Вспышка внутри была красной, а снаружи желтой. При ее свете можно было читать газету. Я увидела огромный столб, поднимавшийся в небо, и стало вдруг так светло, что можно было читать газету. Столб устремлялся все выше, превращаясь в огромное дерево с широко развернувшейся кроной»[8].

По воспоминаниям Клэр Вернер 12 марта того же года на полигоне в Ордруфе состоялось еще одно испытание, но с гораздо менее разрушительными последствиями[9].

Среди прочих документов того времени Карлш ссылается на доклад Главного разведывательного управления Красной Армии, который лег на стол Сталина уже через несколько дней после последнего испытания. В докладе, со ссылками на «надежные источники», рассказывается о «двух мощных взрывах», произведенных в марте 1945 года в Германии.

Интерес к советским архивам возник у Карлша после ряда публикаций российских физиков и историков: «Выполняя президентский указ, министерство атомной энергетики РФ сняло в середине 1990-х годов гриф секретности с некоторых документов. Вскоре в России были подготовлены к печати и изданы несколько очень интересных сборников архивных материалов. В них содержатся также многочисленные документы, касающиеся ядерных исследований в Германии и Австрии. В конце концов, с разрешения членов Президентской комиссии мне было позволено снять копии с многих материалов, находившихся прежде в фондах Института физики при Обществе императора Вильгельма, а теперь хранящихся в Москве»[10].

В своей книге Карлш упоминает еще один важный материал из советских архивов – кинопленку под названием «Фильм о старте V-2 и взрыв атомной бомбы»[11].

11 июля 1949 года членам находящейся в Москве китайской делегации во главе с одним из руководителей Коммунистической партии Китая товарищем Лю Шаоци (1898–1969) была продемонстрирована секретная пленка, на которой якобы был запечатлен взрыв советской ядерной бомбы. Это испытание, по словам Сталина, было проведено на Крайнем Севере далеко за Полярным кругом. Однако, как мы помним, первое известное испытание советской ядерной бомбы было произведено только 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане.

2-й председатель КНР (1959-1968) Лю Шаоци

Карлш предполагает, что речь идет о немецкой трофейной пленке, которая в мае 1946 года была передана заместителю председателя Комитета № 2 (Специальный комитет по реактивной технике) при Совете министров СССР И. Зубовичу (1901–1956). В нескольких документах Комитета № 2, касающихся «строго секретных специальных фильмов», Карлш обнаружил упоминание об этой пленке[12]. Согласно одному из них, 28 октября 1948 года «спецфильм 185 в восьми частях» был направлен в секретариат министра внутренних дел СССР. Известно, что в сентябре 1949 года оригинал пленки находится у заведующего особым сектором ЦК (Секретариат Сталина) А. Поскребышева (1891–1965). Последний обнаруженный документ, касающийся загадочной кинопленки, датирован 20 января 1950 года. В нем подтверждается ее поступление на хранение в Центральный государственный архив кинофотофонодокументов СССР. В деле существовала пометка: «Просмотр документации по фильмам без письменного разрешения МВД запрещен». В середине 1950-х годов пленка была изъята из архива и бесследно исчезла[13].

По мнению Карлша, в немецкой бомбе могли сочетаться принципы работы как водородной, так и ядерной бомбы. К этой идее он пришел, проанализировав секретные патенты, полученные руководителем исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных сил Третьего рейха профессором Берлинского университета Э. Шуманом (1898–1985) и доктором В. Тринксом. В них описывались способы инициирования синтеза атомных ядер с помощью взрывчатых веществ[14].

Профессор Вальтер Герлах

В конце мая 1944 года профессор В. Герлах (1889–1979), назначенный с 1 января 1944 года указом Геринга руководителем ядерной программы Третьего рейха, кратко пометил в служебном отчете: «Вопрос производства ядерной энергии отличным от расщепления урана путем решается на самой широкой основе». Речь шла о том, что несколько специалистов по взрывчатке во главе с физиком и военным инженером, доктором К. Дибнером (1905–1964) готовились к осуществлению реакции термоядерного синтеза. Подробности этой работы сохранились в шестистраничном отчете «Опыты возбуждения ядерных реакций с помощью взрывов». Отчет подписали В. Херман, Г. Хартвиц, Х. Раквиц, представлявшие лабораторию в Готтове, В. Тринкс и Г. Шауб из Управления вооружений сухопутных сил[15].

Принято полагать, что осенью 1944 года все дальнейшие исследования Шумана и Тринкса были свернуты по распоряжению СС, однако Карлш считает, что работы продолжались в условиях строжайшей секретности[16].

То, что немецкие специалисты вполне могли создать рабочую бомбу «гибридного типа», подтверждает заключение профессора В. Минеева и его коллеги профессора А. Фунтикова (1932–2020), принимавших участие в разработке советского ядерного оружия[17]. Для создания полноценной ядерной бомбы содержание урана-235 должно быть не ниже 80%. Согласно заключению Минеева и Фунтикова, для бомбы «гибридного типа» достаточно урана, обогащенного до 40%. Такая степень обогащения урана была вполне достижимой для немцев, благодаря их успехам в области технологий центрифугирования[18].

По сведениям Карлша, в высших кругах СС обсуждалась проблема возможного применения атомных бомб. Однако использование этого оружия на Восточном фронте было признано нецелесообразным. На вряд ли даже несколько полноценных атомных взрывов в конце войны смогло бы остановить наступающую Красную Армию. А вот неприятная перспектива ответного применения советского химического и бактериологического оружия становилась в этом случае совершенно очевидной.

Карлш пишет, что 28 марта 1945 года в курортном тюрингском городке Луизенталь состоялась секретная встреча рейхсфюрера СС Г. Гиммлера, министра вооружений и боеприпасов А. Шпеера, обергруппенфюрера СС Г. Каммлера, сосредоточившего в своих руках контроль за всеми работами по созданию «оружия возмездия», и профессора В. Герлаха, на которой, по всей видимости, было принято некое стратегическое решение по дальнейшей судьбе немецкой ядерной программы. Согласно предположению Карлша, нацистским руководством было принято решение о прекращении всех работ по ядерной программе, эвакуации специалистов и документации, а также о сокрытии всех сколько-нибудь значительных результатов исследований в этой области[19].

Курировавший наиболее секретные военные программы Третьего Рейха обергруппенфюрер и генерал СС Ганс Каммлер

Нельзя исключать и другой, не менее вероятный вариант развития событий, в соответствии с которым немецкий атомный арсенал был успешно использован в качестве разменной монеты на переговорах с участниками антигитлеровской коалиции. Остается только гадать об окончательных условиях этой эпохальной сделки.

Литература и примечания:

[1] Ирвинг Д. Атомная бомба Адольфа Гитлера. – М., 2004. С. 312–313.
[2] Karlsch R. Hitlers Bombe. Die geheime Geschichte der deutschen Kernwaffenversuche. Munchen, 2005.
[3] Hooper J. Гитлер был близок к созданию ядерной бомбы. // URL: http://nuclearno.ru/text.asp?10141
[4] Ирвинг Д. Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения.  М., 2005. С. 89–90.
[5] Г. Каммлер (1901–?) ­– специальный представитель Г. Гиммлера, обергруппенфюрер СС, генерал войск СС, доктор инженерных наук. По свидетельству Карлша, Каммлер курировал от СС атомную программу Третьего рейха. В 1944 Каммлер сосредоточил в своих руках контроль за всеми работами по созданию «оружия возмездия». С 31 января 1945 года уполномоченный Гитлера по разработке реактивных двигателей, а также руководитель всех ракетных программ. 6 февраля 1945 года Гитлер пожизненно переложил на Каммлера всю ответственность за воздушное вооружение (истребители, ракеты, бомбардировщики) (Захаров В.В. Научно-технический трансферт из Германии в СССР в 1945-1949 гг. // Деятельность управления СВАГ по изучению достижений немецкой науки и техники в Советской зоне оккупации Германии. 1945-1949 гг.: Сборник документов. М., 2007. С. 104–105). В апреле 1945 года во время беседы с А. Шпеером Каммлер рассказал, что планирует связаться с американцами и в обмен на гарантию свободы предложит им «реактивные самолеты, а также ракеты “V-2” и другие важные разработки». Также Каммлер сообщил Шпееру, что собирает всех квалифицированных экспертов в Верхней Баварии, чтобы передать их армии США.  (Кук Н. Охота за точкой «zero». М., 2005. С. 235). В документе Корпуса контрразведки (Nnd 785009), рассекреченном властями США в 1978 году и опубликованном в газете «La Repubblica» от 25 апреля 2014 года, утверждается, что «спустя некоторое время после начала оккупации (прибытия союзников) Ганс Каммлер появился в Корпусе контрразведки в Гмундене и сделал подробное заявление». Иными словами, Каммлер сдался американцам (Гитлер и тайна бомбы в Хиросиме. // La Repubblica, 06 ноября 2016. // URL: https://inosmi.ru/20161106/238145830.html?ysclid=lglvz5r2vm248927757).
[6] Karlsch R. Hitlers Bombe. S. 216–217.
[7] Ebenda. S. 215–216.
[8] Ebenda. S. 216.
[9] Ebenda. S. 219.
[10] Волков А. В поисках пропавшего оружия. // Знание – Сила. 2006. № 5. С. 31.
[11] Karlsch R. Hitlers Bombe. S. 216.
[12] Vgl. Archivverzeichnis über deutsche Reaktivtechnik, die der Kaderverwaltung beim ZK der KPdSU (Georgij Malenkov) zur Vorbereitung der Auswertung durch das Sonderkomitee beim Ministerrat der UdSSR übergeben wurde, RGASPI Moskau, Mai 1946.
[13] Шпаков Ю. Бомба для товарища Лю Шаоци. // Время новостей online. 06 августа 2007. № 138. // URL: http://www.vremya.ru/print/184183.html
[14] По истории вопроса см.: Heinz Freiwald: Zur Geschichte der Hohlraumwirkung bei Sprengladungen, in: Schriften der Deutschen Akademie der Luftfahrtforschung, Berlin 1941; Hubert Schardin: Über die Entwicklung der Hohlladung, Wehrtechnische Hefte 1954; Franz Rudolf Thomanek: Die Hohlladung. Jahrbuch der Wehrtechnik; Max Steenbeck: Wissenschaftliche Veröffentlichungen der Siemenswerke, Bd. XVIII, S. 363 (1938); Rudi Schall: Röntgenblitzer in Betrieb und Anwendung. Mai 1953; Hubert Schardin: Über die Entwicklung der Hohlladung. In: Wehrtechnische Hefte 1954; Interview mit Professor Hauke Trinks am 29. April 2004, aufgezeichnet von Heiko Petermann. Zur Gruppe um Trinks gehörten unter anderem die promovierten Physiker Rudi Schall, Gerd Hinrichs, Werner Holtz, Ortwin Schulze, Werner Schwietzke und Günter Sachsse; B. Erich Schumann, Gerd Hinrichs: Vorläufige Mitteilung zum Bericht 43/2 über die Wirkungssteigerung bei Hohlsprengkörpern durch Zündführung; Erich Schumann: Über Sprengwaffen. Sprengstoffphysikbericht 44/9, 16. November 1944, Nachlass Erich Schumann; Gottfried Guderley: Starke kugelige und zylindrische Verdichtungsstöße in der Nähe des Kugelmittelpunktes bzw. der Zylinderachse. In: Zeitschrift für Luftfahrtforschung, 1942; Patent Vorrichtung, um Material zur Einleitung von mechanischen, thermischen oder nuklearen Prozessen auf extrem hohe Drücke und Temperaturen zu bringen. Nr. 977.825, Erfinder Schumann, Trinks; Anmelder: Bundesverteidigungsministerium 13. August 1952, Veröffentlichung 8. April 1971, vgl. auch Patent Nr. 977863; Verfahren zur Zündung thermonuklearer Reaktionen mittels konvergenter Detonationsverdichtungsstöße. Patent Nr. D 23685, Anmelder Kurt Diebner, Friedwardt Winterberg, Anmeldetag 28. August 1956.
[15] Волков А. В поисках пропавшего оружия. С. 32–33.
[16] 1948/49 – Erich Schumann: Die Wahrheit über die deutschen Arbeiten und Vorschläge zum Atomkernenergie-Problem (1939–45). Das Manuskript enthält im Kapitel II Hinweise und Konstruktionsvorschläge zur Zündung von Fusionsreaktionen. Bundesarchiv, Bundesarchiv-Militärarchiv.
[17] Vladimir Mineev, Alexander Funtikov (Sarow) Physikalische Analysen zur Energiefreisetzung bei den deutschen Atomtests von 1945. // Rainer Karlsch, Heiko Petermann Für und Wider «Hitlers Bombe» Studien zur Atomforschung in Deutschland. Waxmann 2007.  Münster / New York / München / Berlin. S. 83–94.
[18] Ebenda S. 12.
[19] Karlsch R. Hitlers Bombe. S. 244–248.

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.

• Ключевые слова: Ilion-skiv,Атомная бомба,Третьего рейха