А. Комогорцев. Мифологические корни космической мечты
Господь велит, мечтает человек –
Так план родится будущих событий:
Чтоб от земли к земле легли навек
Морских путей невидимые нити…
Фернандо Пессоа «Послание», 1934
Астроном, астрофизик, математик и писатель Ж. Валле справедливо заметил в одной из своих книг, что человеческой жизнью правят не упражнения, направленные на разрешение тех или иных проблем, а воображение и миф, которые подчиняются строгим законам. На этом уровне структуры времени растянуты, а эволюция медленна. Но именно такие долгосрочные изменения в буквальном смысле «властвуют над судьбами цивилизаций». Валле, обладающий докторской степенью по математике за работы в области искусственного интеллекта, адресовал эти слова не только интеллектуалам и ученым, но и политикам, которые, по его мнению, «должны хорошенько обдумать» сюжеты, задаваемые такими мифами[1].
Ж. Валле (справа) и его научный руководитель профессор Дж. А. Хайнек, 1978 год.
Наиболее показательным примером влияния мифологических образов и сюжетов на формирование окружающей нас повседневной реальности служит история национальных космических программ, за технократическим фасадом которых в большинстве случаев угадывается весьма индивидуальный мифологический бэкграунд. Именно он во многом отражает идеологическую подноготную основных миропроектов, конкурирующих сегодня на международной арене.
Россия–Иран: «Если можете проникнуть за пределы небес и земли, то пройдите!..»
Уже не раз говорилось о том, что советский космический проект в значительной степени был оплодотворен идеями русского космизма (по линии Фёдоров–Циолковский–Королёв), которые, в свою очередь, вырастают из культурной матрицы Древней Руси и заложенных в ней древнейших мифологических образов и сюжетов[2].
Рельеф «Вознесение Александра Македонского», XII в. Дмитриевский собор во Владимире
К их числу относится популярный на Руси православный иконографический сюжет «Вознесение Александра Македонского»[3], уходящий своими корнями в шумеро-аккадскую мифологическую традицию первой половины III тыс. до н.э., согласно которой правитель шумерского города Киша Этана с помощью гигантского орла поднялся на небеса в поисках «камня родов» (по другой версии – «травы рождения»).
Оттиск цилиндрической печати с элементами мифа об Этане (в том числе сюжет «Полет на орле»). Месопотамия, XXII–XXIV вв. до н.э. Коллекция Фонда прусского культурного наследия. Музей Передней Азии, Берлин
Полет Александра, воплощавший собой устремленность человека к рубежам мироздания, вызывал неизбежную иконографическую ассоциацию с не менее популярными на Руси сюжетами огненного восхождения на небеса пророка Илии и восхищения на небеса допотопного патриарха Еноха – главного персонажа сохранившейся исключительно на славянском языке Второй книги Еноха[4].
Икона «Огненное восхождение пророка Илии». Крылатые кони и колесница входят в многослойную сферу, символизирующую многоуровневость Вселенной. Горицкий монастырь на Шексне, вторая половина XVI в. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Профессор богословского факультета университета Маркетта (Милуоки) А.А. Орлов отмечает, что образ ветхозаветного патриарха Еноха содержит значительные переклички с седьмым допотопным царем шумеро-аккадской традиции, «хранителем тайн великих богов» Энмендуранки (шум. En-men-dur-ana, Emmeduranki), согласно «Ниппурскому царскому списку», 21 000 лет правившим четвертым городом-государством Сиппаром, расположенным на юге Месопотамии. Равно как и седьмой от Адама патриарх Енох, Энмендуранки при жизни был восхищен на небеса и допущен в «небесный совет», где ему были открыты тайны, благодаря чему по возвращении на землю он создал таблицы «небесных явлений» и приемы прорицания прошлого, настоящего и будущего. Одна из фундаментальных обязанностей Энмендуранки-Еноха заключалась в приобщении к «небесному знанию», включающему в себя комплекс астрономических, метеорологических, календарных и религиозно-эсхатологических сведений и в последующей передаче его остальному человечеству: «И вот он был с ангелами Божиими в продолжение шести лет, и они показали ему всё, что на земле и на небесах, господство солнца; и он записал всё»[5].
Далеко не случайно миниатюра с восхождением пророка Илии включалась в русские космографии, а история Еноха не только переписывалась и сохранялась православными монахами, но и широко распространялась через исторические и моральные компиляции, призванные наставлять верующих, навроде Мерила Праведного, Четьи-Минеи, Палеи и т.п.[6] Во многом именно благодаря такой широкой проповеди древнейшие мифологические образы и сюжеты становились частью актуальной православной сакральности, постепенно и исподволь формируя в сознании общества новые прардигмальные модели целеполагания, из которых впоследствии вырастет древо русского космизма и советская космическая программа.
В Славянской книге Еноха прямо сказано, что «писания» ветхозаветного патриарха, адресованные «грядущим родам», не только переживут воды потопа, но и со временем приобретут новое значение: «Тогда потоп наведу на землю, и земля сама сокрушится в грязь великую. И оставлю мужа праведного из племени твоего со всем домом его, который делал всё по воле моей. И от семени их поднимется род последний, многочисленный и не пресыщенный. И когда взойдет род тот, явятся книги, написанные тобой и твоими отцами, поскольку стражи земные покажут их мужам верным, и будут те книги рассказаны роду тому и будут почитаемы впоследствии более чем в первый раз»[7].
Яркий образец использования традиционной религиозной мифологии в русле формирования современной научно-технократической мифологии развития предоставляет современная исламская традиция.
Советский и российский исламовед, доктор исторических наук, профессор Г.М. Керимов (1930–2016) в книге «Шариат: Закон жизни мусульман» пишет: «После полета Юрия Гагарина и американских космонавтов на Луну мусульмане из многих стран обращались к своим духовным лидерам, в том числе и к известному в мире мусульманскому богослову, ректору знаменитого мусульманского университета “Аль-Азхар” в Каире, шейху Махмуду Шалтуту (ныне покойному) с вопросами: “Не нарушаются ли тайны Всевышнего Аллаха в связи с освоением человеком космоса, полетом человека на Луну? Не является ли это опасным посягательством на тайны промысла Божьего?” Шейх ответил однозначно: “Нет, не является, наоборот, это соответствует призыву Аллаха изучать тайны природы”. <…> Поддержали стремление человека познать тайны космоса и авторитетные иранские богословы – аятолла Мир Сайд Мухаммад Бахбахани, шейх Бахаад-дин Нури и Хаджи Мирза Камраи. Исходя из Корана, они подчеркивали, что Бог создал Солнце и Луну для человека, для того, чтобы их изучали. Основываясь на аяте из Корана: “Приблизился час, и раскололась Луна” (54:1), – они писали, что Коран много веков тому назад предсказал, что на Луне происходят вулканические извержения. По исламу, считают они, врата небес открыты, и человек может проникнуть в эти врата. В доказательство они напоминают, что исламский праздник Ми‘радж, посвященный вознесению пророка Мухаммада на небо, является призывом освоить космос. Для освоения космоса и полета человека на Луну необходимы знание и наука. По этому поводу в Коране говорится: “О сонм джиннов и людей! Если можете проникнуть за пределы небес и земли, то пройдите! Не пройдете вы, иначе как с властью” (55:33). Кораническое слово “султан” (власть) комментируется в значении “наука и знание”. В названиях сур Священного Корана встречается частое упоминание небесных тел (“Луна” – сура 54; “Солнце” – сура 91; “Звезда” – сура 53; “Гром” – сура 13; “Свет” – сура 24; “Восхождение на небо” – сура 17). Это, указывают современные мусульманские богословы, говорит о том, что Аллах сотворил небо и землю для человека и мусульмане должны активно участвовать в освоении космоса»[8].
Эпизод с чудесным перенесением пророка Мухаммеда (570–632) в Иерусалим и последующим вознесением его на небеса (араб. аль-Исра ва-ль-Ми‘радж – «ночное путешествие и вознесение») относится к концу мекканского периода его жизни (ок. 619 года). Однажды ночью к пророку, лежавшему прислонившись к стене Каабы, явился ангел Джибраил (библ. архангел Гавриил) с крылатым животным Бураком (араб. «сияющий», «молниеносный», в исламской традиции – «разумное внеземное существо»[9]), предложив совершить путешествие в Иерусалим.
По другой версии, к пророку пришли три ангела – Джабраил, Микаил и Исрафил. «Они забрали Пророка так, что спящие рядом не узнали об этом. Джабраил с Пророком пришли к источнику Зам-Зам, где Джабраил рассек ему грудь без боли и крови, после чего вытащил сердце и промыл его три раза, после чего наполнил его мудростью и верой и поставил на нем печать пророчества. Затем сердце поставили обратно и сжали грудь – и стало оно биться, как прежде. Потом подвели к нему животное под названием “Бурак”. Имам Муслим приводит от Анаса ибн Малика хадис об этом: “Ко мне привели Бурака. Это длинное белое животное, выше осла, ниже мула. Он быстро достигал любой цели, которой достигал взор. Я ехал на нем, пока не достиг Байт-уль-Мукаддаса, по пути мы останавливались в Медине, где я совершил два рааката (молитва. – А.К.)”».
Перенесенный Бураком в Палестину, «столь быстро, что не успела вылиться вода из опрокинутого сосуда», Мухаммад прибыл в Иерусалим, где в сопровождении Джибраила прошел через 7 небес, встретив пророков Адама, Ису (Иисуса Христа), Ибрахима (Авраама), Мусу (Моисея), Яхью (Иоанна Крестителя), Харуна (Аарона), Юсуфа (Иосифа), Идриса (Еноха) и совершив с ними общую молитву[10].
Сцена Вознесения пророка Мухаммеда на Бураке из Мекки на небеса. Миниатюра из рукописи поэмы Низами Гянджеви «Хамсе», Персия, XVI в. Британская библиотека, Лондон
Встреча пророка Мухаммеда во время Ми‘раджа с пророком Енохом (в исламской традиции – пророк Идрис, привнесший в мир «астрономию, письменность, прядение, ткачество и шитье»[11] и вознесенный впоследствии Аллахом «на высокое место»[12]) и их совместная молитва еще раз подчеркивают важное трансрелигиозное значение образа Энмендуранки–Еноха–Идриса, еще не получившего в настоящий момент должного раскрытия и осмысления.
Весьма символично, что в рамках ортодоксального иудаизма и отчасти на католическом Западе Книги Еноха подвергались целенаправленному уничтожению как еретические[13]. В последнем случае остро негативное отношение объясняется тем, что многие ключевые концепции, использованные в проповеди Иисуса Христа, очевидно и непосредственно связаны с терминологией и идеями, озвученными в Книгах Еноха[14].
Не менее знаменательно, что «полет Магомета в небесные страны на крылатом существе» в одном ряду с полетом Этаны и Александра Великого, вознесением Илии и Еноха фигурирует в одной из первых энциклопедий космонавтики «Межпланетные сообщения» (1928–1932), составленной советским популяризатором авиации и космонавтики, организатором и активистом ленинградского отделения Группы изучения реактивного движения (ЛенГИРД), автором ряда работ по реактивной технике, межпланетным сообщениям и освоению стратосферы профессором Н.А. Рыниным (1877–1942).
Обложка первого тома советской энциклопедии космонавтики Н.А. Рынина «Межпланетные сообщения». Ленинград, 1928
Первой исламской страной, успешно отправившей на орбиту собственный спутник, запущенный со своей стартовой площадки, стала Исламская Республика Иран: 2 февраля 2009 года ракета-носитель «Сафир-2» (также известная как «Симург»), запущенная с космодрома «Семнан», вывела на орбиту спутник «Омид» (перс. «Надежда»). До этого момента только девять государств (Россия, Украина, США, Япония, Китай, Индия, Израиль, Великобритания, Франция) могли запускать в космос собственные аппараты. В 2012 году Иран совершил запуск экспериментального спутника дистанционного зондирования Земли Navid-e Elm-o San’at («Проповедь науки и технологии»), успешно проработавшего на орбите в течение двух месяцев.
22 апреля 2020 года состоялся успешный запуск иранской ракеты космического назначения под названием Qased (фарс. «Посланник», «Гонец»), в результате которого на орбиту был выведен космический аппарат Noor (фарс. «Свет»), объявленный «первым военным спутником Ирана».
Между иранской и российской космическими программами прослеживается вполне определенная преемственность как на внешнем (технологическом), так и на внутреннем (мифосимволическом) контурах.
Первый иранский спутник «Сина-1», произведенный омским КБ «Полет» на базе платформы «Стерх», был выведен на круговую орбиту высотой около 700 км российским носителем «Космос-3М», запущенным 27 октября 2005 года с космодрома Плесецк.
Наиболее перспективная на сегодняшний день иранская ракета-носитель «Симург», способная выводить на орбиту высотой 500 километров спутники массой до 250 кг, названа в честь царя всех птиц – вещей птицы Сенмурва (фарси «Симург», авест. «птица Саэна», пехл. Sēnmurw), являвшейся династическим символом Сасанидов, правивших в Иране с 224 по 651 годы.
Блюдо с изображением Сенмурва, VIII в., прорисовка, деталь[15]
К скифо-сарматской версии Симурга, считавшегося покровителем отдельных людей и особенно человеческих коллективов, восходит имя древнерусского языческого бога Симаргла (Семаргла), входившего в пантеон князя Владимира Святославича (ок. 956–1015). Согласно «Повести временных лет», идол Симаргла (вместе с идолом княжеско-дружинного бога Перуна и другими божествами) был установлен в Киеве во время так называемой языческой реформы накануне крещения Руси (980–988 гг.)[16].
Академик Б.А. Рыбаков (1908–2001) пишет по этому поводу: «В поучениях против язычества имя этого божества стоит обычно рядом с именем Макоши, “матери урожая”. Для церковников XI–XII вв., да, по всей вероятности, и для всех русских людей того времени, имя этого божества было уже непонятно, писалось различно, а иногда даже делилось на две части (Сим и Рыл), что очень понравилось позднейшим исследователям, которые говорили о двух загадочных богах или же приходили к пессимистическому выводу об описках, ошибках в написании и о полной безнадежности расшифровки. Только знаток иранской мифологии и искусства К.В. Тревер нашла решение загадки, сопоставив русского Симаргла с иранским Сенмурвом».
По мнению Рыбакова, Симаргл-Сенмурв – «священный крылатый пес, охраняющий семена и посевы» и являвшийся «олицетворением “вооруженного добра”: при мирных аграрных функциях он был наделен когтями, зубами и вдобавок крыльями»[17].
Капитель с изображением Симаргла, XII в. Борисоглебский собор, Чернигов
Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН М.А. Васильев, обращая внимание на раннее исчезновение Семаргла из древнерусских письменных памятников, свидетельствующее о скором забвении этого божества после крещения Руси, не исключает, что Сенмурв-Симург мог «вернуться» на Русь в эпоху позднего средневековья в образе «райской птицы» Гамаюн (ср. перс. Humayun, «птица рая»). Первое русское упоминание о Гамаюне содержится в «Космографии» XVII в. Васильев констатирует, что Семарглу, получившему «второе рождение» в образе птицы Гамаюн, была суждена богатая и полнокровная жизнь в русском искусстве и литературе, особенно конца XIX – начала XX века[18]. На современном гербе Смоленской области птица Гамаюн представлена в качестве символа «космической птицы – первого космонавта нашей планеты Юрия Гагарина»[19].
Мифологический бэкграунд китайской космической мечты
Мифологический бэкграунд набирающей обороты современной китайской космической программы принято сводить к легендарному эпизоду с чиновником и ученым Вань Ху (ок. XV–XVI вв.), которому приписывается статус первого воздухоплавателя и изобретение первого в мире летательного аппарата с ракетным двигателем. Согласно легенде, аппарат Вань Ху состоял из двух «змеев», сидения и 47 больших ракет, заполненных порохом: «Сорок семь помощников, каждый из которых был вооружен факелами, бросились вперед, чтобы зажечь запалы. Через мгновение раздался ужасный рев, сопровождаемый клубами дыма. Когда дым рассеялся, летающее кресло и Вань Ху исчезли»[20].
Достоверность истории о Вань Ху вызывает серьезные сомнения у ученых, так как в исторических источниках периода династии Мин (1368–1644 гг.) сведения о Вань Ху отсутствуют. Первое упоминание о Вань Ху встречается в книге немецкого исследователя, писателя и популяризатора пилотируемых космических полетов В. Лея (1906–1969), опубликованной в 1944 году в США, куда он эмигрировал в 1935 году после распада Германского космического общества[21].
Невзирая на то, что что большинство современных китаеведов считают историю о Вань Ху вымышленной, его именем назван один из кратеров на Луне[22], а памятник ему установлен на территории китайского космодрома Сичан, расположенного в городском уезде Сичан провинции Сычуань.
Памятник Вань Ху, установленный на территории космодрома Сичан, КНР
В 1997 году китайский писатель Ци Шуин в книге, посвященной биографии основоположника ракетно-космической программы КНР Цянь Сюэсэня (1911–2009), заявил, что ученый лично рассказывал ему «историю о Вань Ху». В данном случае вызывает интерес не столько неожиданное подтверждение легенды о Вань Ху, сколько сама личность выдающегося организатора космической отрасли КНР Цянь Сюэсэня, слывущего фигурой «весьма загадочной» и «харизматической»[23]. Известно, что «китайский Королёв» непосредственно соприкасался с тремя магистральными программами современной ракетно-космической отрасли – немецкой, американской и советской.
Основоположник ракетно-космической программы КНР, «китайский Королёв» Цянь Сюэсэнь. Пекин, январь 1957 года
Из книги Ли Чэнчжи «Развитие китайских космических технологий»[24], опубликованной в русском переводе под редакцией член-корреспондента РАН, летчика-космонавта России, директора Института истории науки и техники имени С.И. Вавилова РАН Ю. Батурина, может сложиться превратное впечатление о Цянь Сюэсэне как об одном из тысячи специалистов, возвратившихся в Китай из США, а затем возглавлявшем различные организации, занимавшиеся разработкой ракетно-космической техники КНР.
Однако в послесловии к книге Батурин исправляет эту несправедливость, продиктованную, по всей видимости, соображениями идеологического характера: «Цянь Сюэсэнь окончил Цзяотунский университет, продолжил образование в США, защитил докторскую диссертацию в Калифорнийском технологическом институте, в 1944 году стал одним из основателей знаменитой Лаборатории реактивного движения, в которой он занимался проектированием твердотопливных и жидкостных ракет. Полковник ВВС США Цянь Сюэсэнь весной 1945 года был командирован в Германию и 5 мая допрашивал сдавшегося американцам Вернера фон Брауна. Автор классического труда “Реактивное движение”, который изучали все, кто занимался в Соединенных Штатах ракетной техникой. Профессор Массачусетского и Калифорнийского технологических институтов. Выдающийся ученый и организатор космической отрасли в КНР. В Китае ему был установлен памятник при жизни!».
Цянь Сюэсэнь в форме полковника армии США вместе с Людвигом Прандтлем и Теодором фон Карманом. Апрель, 1944
После провозглашения КНР в 1949 году и образования мирового социалистического лагеря в США началась «охота на ведьм». Цянь Сюэсэнь, наряду с другими выходцами из «прокоммунистических» стран, подвергся многочисленным и унизительным проверкам на лояльность. В 1950 году он был обвинен ФБР в пособничестве коммунистической партии и отстранен от секретных работ, оказавшись фактически под домашним арестом.
Ли Чэнчжи пишет: «В июне 1955 года Цянь Сюэсэнь через иностранных друзей попросил китайское правительство помочь ему вернуться на родину. Чжоу Эньлай (глава Госсовета КНР, потомок в 33-м колене основателя неоконфуцианства Чжоу Дуньи. – А.К.) тут же дал указание принимавшему участие в китайско-американских переговорах на уровне послов в Женеве Ван Биннаню сообщить США, что Китай досрочно освобождает 11 американских военнопленных (летчиков), взамен требуя прекратить безосновательно препятствовать возвращению на родину Цянь Сюэсэня и др. 8 октября того же года Цянь Сюэсэнь наконец вернулся в Китай через Гонконг».
Цянь Сюэсэнь вместе со своим адвокатом Грантом Купером на слушании дела о депортации в ноябре 1950 года
Через год после возвращения «китайского Королёва» на родину, 8 октября 1956 года, в Китае была создана первая ракетная исследовательская структура – Пятая академия Минобороны. Весной следующего 1957 года в Пекин из СССР были доставлены две учебные баллистические ракеты «Р-1», а 24 декабря того же года две ракеты «Р-2» и комплект наземного оборудования, включая 102 советских военных – сокращенный ракетный расчет «Р-2». В период с июля по октябрь того же года в Китай прибыли первая партия чертежных материалов систем ракеты «Р-2», технические специалисты, помогавшие в копировании ракеты, и закупленная Пятой академией первая партия из 6 ракет «Р-2».
Цянь Сюэсэнь с Мао Цзэдуном, 1956
5 ноября 1960 года состоялся первый успешный пуск китайской баллистической ракеты «Дунфэн-1» («проект 1059»), являвшейся фактической копией советской ракеты «Р-2». 24 апреля 1970 года трехступенчатая ракета «Чанчжен-1», созданная на основе баллистической ракеты «Дунфэн-4», вывела на орбиту первый китайский спутник «Дунфан Хун-1», что ознаменовало вступление КНР в число космических держав.
Датой старта программы пилотируемой космонавтики в Китае Ли Чэнчжи называет 21 сентября 1992 года, когда генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь одобрил «Проект 921», предусматривавший создание пилотируемого космического корабля, и «собственноручно написал иероглифы “шэнь” и “чжоу”» (пиньинь Shénzhōu, «Волшебная ладья»/«Священный челнок»)[25].
Цянь Сюэсэнь неоднократно посещал СССР и Россию, решая вопросы сотрудничества с нашей страной в ракетно-космической области. В частности, осенью 1992 года он побывал в Санкт-Петербурге в составе китайской делегации, после того как руководством РФ было принято решение о передаче КНР документации по системам управления мягкой посадки, поставки которой на посту заместителя мэра Северной столицы курировал будущий президент России В.В. Путин. До этого момента китайцы не могли мягко приземлять свои спускаемые аппараты, без чего ни о какой пилотируемой космонавтике не могло быть и речи[26].
15 октября 2003 года ракета «Шэньчжоу-5» вывела на орбиту космический корабль с Ян Ливэем, осуществив, как пишет Ли Чэнчжи, «тысячелетнюю мечту китайской нации».
Первый космонавт КНР Ян Ливэй (LI GANG / XINHUA)
Историк, писатель и журналист И. Шумейко отмечает, что в данном случае расхожий штамп «тысячелетняя мечта» получает некое особенное звучание: «Ведь Китай – родина пороха и ракет, и хотя Ли Чэнчжи не упоминает сей факт, его соотечественники, запуская ракеты с середины XI века, не могли не мечтать о полетах человека»[27].
Ли Чэнчжи обходит стороной еще одну важную деталь, указывающую на глубинный мифологический бэкграунд современной китайской космической программы: основоположник китайской ракетно-космической программы Цянь Сюэсэнь принадлежит к известной фамилии, ведущей свое происхождение, согласно летописи империи Сун, от Цзи Чжуань-сюя (правление 2514–2436 гг. до н.э.) – одного из пяти мифических императоров Древнего Китая. Именно по приказу Чжуань-сюя боги Чжун (Великий) и Ли (Черный) разделили между собой «сферы влияния» (небо и землю), прервав существовавшее до этого момента регулярное сообщение между небом и землей[28]. В буквальном смысле: «чтоб боги не спускались, а люди не поднимались»[29].
Сюжет о прерывании сообщения между землей и небом является частью мифа о Великом (Чжуне) и Черном (Ли), один из вариантов которого зафиксирован в главе «Наказания Люя» из «Книги преданий» («Шуцзин», также «Книга истории» или «Книга документов»). Другой вариант того же самого мифа изложен в «Речах царств», где он цитируется в контексте подтверждения привилегий древних жреческих родов.
Филолог-китаевед Э.М. Яншина отмечает, что миф о Великом и Черном описывает разделение неба и земли в качестве реального исторического прецедента: «Это “сообщение между небом и землей” понималось вполне буквально и конкретно: люди могли подниматься на небо, а боги – спускаться на землю. Запрещение богам спускаться, а людям подниматься имело своей целью отделение людей от богов, что в версии “Речей царств” сформулировано с достаточной ясностью. Это разделение, как и в “Книге преданий”, осмысливается как наказание людей за их преступление перед богами»[30].
В «Речах царств» преступления богов и людей описаны следующими словами: «Люди и боги сравнялись. Люди стали осквернять союзы, не стали уважать авторитеты, боги усвоили привычки (установления) людей и не выполняли своих обязанностей»[31].
Похожие события описаны в Первой книге Еноха: плотское смешение «сыновей Божиих» («стражей», «бодрствующих») и «дочерей человеческих», породившее чудовищное поколение гигантов-«рефаимов», обесчестивших своими поступками всю землю до такой степени, что ее пришлось очищать водами Всемирного потопа[32].
Сам Чжуань-сюй, отдавший распоряжение о закрытии свободного доступа смертным к горним чертогам, согласно древнекитайской мифологической традиции, приходится внуком (по др. версии – правнуком) легендарного «Желтого императора» («Желтого предка») и «сына неба» Хуан-ди (правление 2698–2598 гг. до н.э.). С Хуан-ди как первого реального правителя территории, расположенной в Северном Китае, где впоследствии сложилось ядро китайской цивилизации, начинаются «Исторические записки» Сыма Цяня (ок. 145–86 гг. до н.э.).
Согласно преданию, Хуан-ди был зачат от луча молнии, и едва родившись, сразу начал говорить. Он был высокого роста (более девяти чи – ок. 3 метров), имел лик дракона, солнечный рог, четыре глаза или четыре лица. Специалисты предполагают, что Хуан-ди как «Желтый государь» – относительно более поздняя интерпретация омонимического сочетания Хуан-ди, означающего «Блестящий (испускающий свет) государь».
Хуан-ди приписывается изобретение топора, ступки, лука и стрел, платья и туфель. Он научил людей иглоукалыванию, выплавке колоколов и треножников, рытью колодцев, изготовлению телег, лодок и некоторых музыкальных инструментов.
Советский славист Н.Н. Велецкая в монографии «Языческая символика славянских архаических ритуалов»[33] указывает, что именно на основе древнекитайской мифологической традиции, повествующей о культурной миссии «сынов неба», разъясняется не только функциональная сущность архаичных ритуальных действ традиционной славянской обрядности, но и знаковое содержание их атрибутов – трезубца, треножника и др. Так, в чудодейственных треножниках древнекитайских «сынов неба» кроется разгадка ритуальных треножников («троножац», «сацак»), в которых разводился огонь при ритуальных действах, направленных на прекращение губительных проливных дождей, а также треножников для предсказаний древнегреческих пифий и т.п.
Бронзовый жертвенный треножник Дин с орнаментом, изображающим дракона Таоте (пиньинь. tāotiè; букв. «обжора», или «пожиратель» (пространства?)) – наиболее известная форма ритуальной утвари в Китае, использовавшаяся для жертвоприношения духам предков и считавшаяся символом императорской власти. Династия Шан, 1554–1046 гг. до н.э. Шанхайский музей древнекитайского искусства
В связи с этим Велецкая выделяет «мотив изготовления культурным героем металлического треножника, который в числе прочих поразительнейших чудес обладал способностью принимать образ дракона, летящего в облаках, на котором герой со своими спутниками улетает с земли».
Анализируя истоки славянского архаического ритуала удаления на «тот свет», подразумевавшего добровольное умерщвление стариков по достижению определенного возраста, Велецкая пишет: «Самое же важное для понимания генетических корней и первоначальной сущности ритуала содержится в мотиве о том, что после столетней деятельности на земле мифологический герой возвращается на “свою звезду”. Особый интерес представляет мотив о “сыне неба”, сжегшем себя в пламени, поднявшемся с дымом и за одно утро долетевшем до “Озера грома” – земной обители космических героев, появление и удаление которых сопровождалось громом. При этом упоминается некий предмет, воспользовавшись которым “сын неба временно умер и возродился через двести лет”. И, наконец, самое важное: “сын неба” поднимался к солнцу на драконе “из страны, где рождаются солнца”. В день он пролетал “мириады верст; севший в него человек достигает возраста двух тысяч лет”[34]. Эти древнейшие мифологические сюжеты открывают путь к выяснению почвы формирования ритуала удаления на “тот свет”. Из них явствует, что одна из самых ранних из известных нам форм удаления к обожествленным праотцам – мужественное вступление в пламя погребального костра при признаках подступающей старости у древних индусов – было уже пережиточной формой деградировавшего ритуала».
Человек, увенчанный перьевым головным убором, сидящий верхом на драконе Таоте с огромными круглыми глазами. Нефрит, неолитическая культура Лянчжу, 3200–2200 гг. до н.э. Юго-восточные районы современного Китая (северная часть современной провинции Чжэцзян и юг Цзянсу)
Опубликованное впервые в 1978 году исследование Велецкой имело успех не только в СССР – большое количество экземпляров ее монографии было сразу же закуплено на Западе, из-за чего вышедшая небольшим по тем временам тиражом в 7000 экземпляров книга стала библиографической редкостью. Показателем общественного резонанса может служить рекордное количество рецензий, появившихся в научной литературе. Характерно, что все рецензии носили положительный характер. В некоторых рецензиях критиковались отдельные пункты доказательства гипотезы Велецкой, при этом рецензенты отмечали, что дискуссионность частных моментов не влияет на правомерность итоговых выводов книги[35].
Человек, увенчанный перьевым головным убором, сидящий верхом на драконе Таоте. Нефритовое навершие гребня, неолитическая культура Лянчжу, 3200–2200 гг. до н.э.
Считается, что Хуан-ди, правивший на протяжении 300 лет, погребен на горе Цяошань в провинции Шэньси. Однако, по даосским преданиям, в могиле погребена лишь одежда Хуан-ди, которая осталась после того, как он, сделавшись бессмертным, вознесся на небо на прилетевшим за ним драконе, который унес его на небеса на глазах множества свидетелей[36].
Востоковед-китаист, доктор филологических наук, профессор И.С. Лисевич (1932–2000) обращает внимание на необычайную реалистичность описания сцены отбытия Хуан-ди и его спутников после завершения их земной миссии в целом ряде древних источников («Критические рассуждения» Ван Чуна (I в.), «Исторические записки» Сыма Цяня (II в. до н.э.) и др.): «Хуан-ди, добыв медь на горе Шоушань, отлил треножник у подножия горы Цзиншань. Когда треножник был готов, сверху за Хуан-ди спустился дракон со свисавшими вниз усами. Хуан-ди взошел на дракона, все его помощники и семьи последовали за ним. Взошедших было более семидесяти человек. Остальные подданные не могли взойти и все скопом ухватились за усы. Усы оборвались, и они попадали [на землю]». Подданные долго оплакивали его и, чтобы как-то отдать дань уважения ему и своим обычаям, похоронили в кургане вещи Хуан-ди[37].
И. Лисевич во время доклада в обсерватории в Зеленчуке. Справа от него сидит космонавт К. Феоктистов
Именно с Хуан-ди в первую очередь связан мотив возвращения «на свою звезду», о чем, по указанию Лисевича, «недвусмысленно заявляют» даосские источники. Согласно «Жизнеописанию», включенному в даосский канон, Хуан-ди, «поднявшись в небо и став повелителем Единого Величайшего, превратился опять в звезду Сяньюань». Лисевич комментирует этот фрагмент так: «“Единое Величайшее” у даосов (например, у Чжуан-цзы) – синоним всё того же Дао, источника движения и развития мира. Что же до звезды Сяньюань, то она существовала и до того, как Хуан-ди поднялся в небо (на нее он, в частности, ориентировал свой треножник), и перед нами просто образное указание на конечную цель его “странствия в беспредельном”. Тем более, что на Землю он прибыл именно с этой звезды (“Сяньюань – другое имя Хуан-ди. Дух этой звезды, сойдя вниз, родил Хуан-ди”)»[38].
Лисевич приводит слова «отца китайской историографии» Сыма Цяня: «Я бывал в местах, где почтенные старцы по отдельности и вместе постоянно рассказывали мне о Хуан-ди. Хотя поверья и поучения, конечно, были различными, но вообще-то они недалеки от древних записей и близки к истине. Я читал Чунь-цю и Гоюй, в них ярко раскрыты добродетели пяти владык (то есть Хуан-ди и его преемников. – И.Л.) и их родословные, и пусть я еще не глубоко изучил их, но всё, что в них выражено и показано, отнюдь не пустая выдумка»[39].
Важно понимать, что история Хуан-ди и древнекитайских «сынов неба», равно как и история ближневосточного Энмендуранки-Еноха, не является чем-то из ряда вон выходящим для традиционной культуры. Румынский философ культуры, религиовед, историк религий и этнограф М. Элиаде (1907–1986) констатировал, что у подавляющего большинства традиционных культур существует представление о праисторической эпохе, когда сообщение между небом и землей, людьми и «сверхъестественными существами» было не только возможно, но и общедоступно[40]. Равно как и представление о том, что основные ремесла, культура и цивилизация вообще являются непосредственным следствием культуртрегерской миссии «сверхъестественных существ» на Земле[41]. Возникновение самой системы мифов, из которых впоследствии складывается фундамент той или иной традиционной культуры, также является следствием этой миссии.
Элиаде подчеркивает, что общая позиция традиционных обществ по данному вопросу совершенно определенна и категорична: «Мифы представляют собой парадигматические модели, созданные сверхъестественными существами, а не ряд личных опытов того или иного индивида»[42]. Миф не только определяет картину мира и систему целеполагания для отдельного индивида и всего социума, находящегося в сфере его влияния, но и является важнейшим элементом контроля за обществом, регулирующим человеческое развитие в целом.
Остается открытым вопрос о том, в какой мере мифологический бэкграунд современной китайской космической программы отрефлексирован политическим руководством КНР. Судя по косвенным признакам – таким, как символические названия некоторых китайских космических аппаратов («Небесный дворец», «Волшебная лодка», «Чанъэ эр-хао», луноход «Нефритовый заяц» и т.п.), – мифологический бэкграунд востребован руководством КНР на вполне сознательном уровне.
Китаевед Н.И. Вавилов отмечает, что кланово-родовые генеалогические связи, уходящие своими корнями в глубочайшую древность, вместе с обрамляющими их древнейшими мифологическими сюжетами играют огромную роль в современной внутриполитической жизни КНР, зачастую оставаясь вне сферы внимания современного российского китаеведения[43].
С точки зрения традиционной китайской мифологии, наиболее подходящий девиз, олицетворяющий вектор современной космической экспансии КНР, мог бы звучать как «возвращение на родину первопредков». На роль центрального образа такой новой мифологической конструкции как нельзя лучше подходит «сын неба» Хуан-ди, органично сочетающий в себе статус первопредка и черты, роднящие его с драконом (лун) как одним из основных китайских тотемов, фигурирующие в различных описаниях Хуан-ди из сочинений рубежа нашей эры[44].
Мифологический мотив происхождения того или иного культурного героя и всей нации в целом от «сынов неба» не уникальное изобретение древнекитайской цивилизации. Так, в Первой книге Еноха содержится указание на происхождение от «сынов Божиих» не только чудовищных гигантов-«рефаимов», но и самого прародителя нынешнего человечества Ноя. Таким образом, через Ноя и всё послепотопное человечество в той или иной степени оказывается сопричастным «небесной природе».
Мелхиседек Салимский пророк. Современная икона
Ной так же, как и Хуан-ди, начал говорить сразу же после своего рождения. Те же самые качества присущи персонажу из Второй книги Еноха – Мелхиседеку, сыну Софонимы, жены священника Нира, судя по контексту, также зачатому от одного из «сынов Божиих», пребывавших в то время на земле. В ночном видении Господь сообщает Ниру, что чудо-ребенок, нареченный Мелхиседеком, будет взят Архангелом Михаилом в Рай Едема, а после потопа станет «священником для всех святых священников». Господь обратит его «в великий род, который благословляет» Его[45]. В ветхозаветной традиции Мелхиседек известен как первый послепотопный «священник Бога Всевышнего» и царь города Салима, существовавшего на месте нынешнего Иерусалима. Именно Мелхиседек хлебом и вином благословил родоначальника еврейского народа – Авраама.
Отсюда следует, что девиз «возвращение на родину первопредков» не является исключительным достоянием китайской нации, но всего послепотопного (в ветхозаветной терминологии) человечества. Очевидные мифологические параллели между культуртрегерскими миссиями Хуан-ди и Энмендуранки–Еноха–Идриса могут быть использованы для создания общего онтологического пространства диалога между Россией, КНР, Ираном и другими исламскими странами, встающими на путь освоения космического пространства.
Немецкий мистический романтизм и космическая мечта Запада
Ближе к окончанию Второй мировой войны неожиданно выяснилось, что безусловным лидером и фактической «повивальной бабкой» мирового практического ракетостроения оказалась нацистская Германия. Успехи немцев в развитии ракетной техники превзошли все мыслимые ожидания победителей и оказали на них без преувеличения ошеломляющее впечатление.
Главный специалист НПО Энергомаш имени академика В.П. Глушко В. Рахманин пишет: «Первые образцы трофейной ракетной техники были обнаружены близ польского местечка Близна осенью 1944 года и доставлены в НИИ-1 Наркомата авиапромышленности. Группа научных сотрудников, в которую входили В.Ф. Болховитинов, А.М. Исаев, Н.А. Пилюгин, В.П. Мишин, Б.Е. Черток, Л.А. Воскресенский, Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов по разрозненным фрагментам реконструировали общий вид ракеты А-4 (она же ФАУ-2. – А.К.), воссоздали принцип управления полетом и ее основные характеристики. Надо отметить, что результаты их расчетно-аналитической работы оказались близкими к реальным. И это при том, что ничего подобного ранее никто из них не только не видел, но даже и представить себе не мог. Укажем лишь на один пример: тяга А-4 составляла 25 тс, в то время как самый мощный ЖРД в СССР имел тягу не более 1,5 тс»[46].
После того как под занавес Второй мировой войны в руках американцев оказался практически весь научно-инженерный и руководящий состав немецкого ракетного проекта во главе с основателем тяжелого ракетного машиностроения рейха генерал-майором вермахта В.Р. Дорнбергером (1895–1980) и ведущим конструктором баллистических ракет, штурмбанфюрером СС Вернером фон Брауном (1912–1977), их главной задачей становится не создание собственных космических технологий, а воспроизведение результатов, достигнутых ранее немецкими конструкторами.
В рамках секретной программы Overcast («Облака») американским военным командованием в США были эвакуированы около 500 немецких специалистов в области разработки ракетной техники, а также богатейшие технические архивы ракетного центра в Пенемюнде. Вместе с ними было вывезено более 100 готовых к использованию ракет «ФАУ-2» и множество разрозненных ракетных блоков, узлов и агрегатов.
Английские солдаты разглядывают Фау-2. Куксхафен, Германия, 1945
В 1946 году Управление объединенной разведки при Пентагоне приняло решение о продолжении вербовки нацистских ученых. Однако эмигрантские законы США запрещали въезд в страну бывших немецких партийных чиновников. Поэтому президент США Г. Трумэн (1884–1972) в условиях строжайшей секретности развернул еще более масштабную программу Paperclip («Канцелярская скрепка»).
Немецкие ракетчики, эвакуированные в США в рамках программы Paperclip. Нью-Мексико, 1946
В сентябре 1947 года программа Paperclip была официально закрыта. Однако на самом деле ее всего лишь заменили очередной программой, настолько секретной, что теперь уже и сам Трумэн не ведал о ее существовании. В рамках этой программы тысячи бывших специалистов Третьего рейха с весьма запятнанной репутацией получили доступ в США и приняли участие в секретных аэрокосмических и военных проектах[47].
Из кадровых работников Пенемюнде в распоряжении Советского Союза оказался один из главных помощников Вернера фон Брауна, ведущий специалист в области системы управления Г. Греттруп (1916–1981). Впоследствии в СССР были перевезены около 200 наиболее ценных немецких специалистов вместе с их семьями[48].
Г. Греттруп, возглавлявший группу немецких специалистов, вывезенных из Германии в СССР в 1946 году, читает лекцию, посвященную принципам устройства ракетной техники. Бремен, 1 июня 1958 года
В октябре 1947 года на полигоне Капустин Яр был успешно осуществлен первый пуск опытной баллистической ракеты «ФАУ-2» отечественной сборки. Именно эту дату можно считать днем рождения «большой» советской ракетной техники.
10 октября 1948 года там же был произведен успешный запуск первой советской ракеты «Р-1» (фактической копии «ФАУ-2») с максимальной дальностью 270 километров. Спустя два года, в соответствии с секретным постановлением Совета министров СССР от 25 ноября 1950 года, отечественный аналог «ФАУ-2» («Р-1», или «8А11») был поставлен на вооружение Советской армии, а в августе того же года вышло правительственное постановление о возвращении депортированных немецких специалистов на прежнее местожительство.
«Памятник первой ракете» на полигоне Капустин Яр. Установлен 18 октября 1962 года на месте пуска первой советской баллистической ракеты «Р-1» (нем. «А-4», «ФАУ-2»)
В 1953 году на вооружение был поставлен усовершенствованный вариант «русской ФАУ» – ракеты «Р-2» с дальностью полета 600 км – в два раза больше, чем у «Р-1».
Работая над ракетами «Р-1» и «Р-2», советские специалисты с помощью немецких ученых приобрели практический опыт, который позволил коллективу С.П. Королева (1906–1966) уже без непосредственного участия немецких коллег в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию сразу несколько модификаций баллистических ракет, оснащенных ядерными боевыми частями: оперативно-тактическую ракету «Р-11», стратегическую ракету средней дальности «Р-5» и межконтинентальную баллистическую ракету «Р-7». Последняя ракета послужила исходной моделью для создания советских космических ракет-носителей знаменитого семейства «Спутник»–«Восток»–«Союз».
В отличие от СССР, благополучно расставшегося со своими «трофейными» ракетчиками в 1950 году, американская секретная программа сотрудничества с немецкими специалистами была свернута только в 1973 году[49]. В процессе такого сотрудничества американская космическая программа и весь «замкнутый» на нее американский ВПК изрядно пропитались мировоззренческими идеалами, скрывавшимися за фасадом германского национал-социализма.
Недвусмысленные намеки на национал-социалистический бэкграунд американской космической программы и послевоенной западной техносферы в целом содержатся в американском научно-фантастическом фильме британского режиссера Р. Скотта «Прометей» (англ. Prometheus, 2012) и его сиквеле «Чужой: Завет» (англ. Alien: Covenant, 2017), задуманных в качестве приквела к серии фильмов, начатых с кинокартины «Чужой» (англ. Alien, 1979).
Ридли Скотт на съемках «Прометея»
Культовые фильмы Скотта являются неотъемлемой частью современной западной мифологии и с большой степенью вероятности в завуалированной форме отражают взгляды определенной части современной глобализированной элиты на формы и приоритетные цели освоения космоса. Согласно сюжету «Прометея», пожилой генеральный директор «Вэйланд Индастриз» Питер Вэйланд финансирует экспедицию на борту космического судна «Прометей» для поиска неких «Создателей» («Космические жокеи», англ. Еngineers – Инженеры, Конструкторы), давших начало земной жизни. Ближе к окончанию фильма выясняется, что настоящая цель Вэйланда – предотвращение с помощью «создателей» своей смерти от старости. Фактически здесь обозначен главный мотивационный тренд современного трансгуманизма – достижение бессмертия (или максимально возможного долголетия) сугубо «внешними» технологическими средствами[50].
Андроид Дэвид изучает технологии «Создателей». Кадр из фильма Р. Скотта «Prometheus», 2012
И в «Прометее», и в сиквеле «Чужой: Завет» буквальным воплощением национал-социалистического духа и мировоззрения служит возомнивший себя «сверхчеловеком» и вышедший из-под человеческого контроля андроид Дэвид в блистательном исполнении немецко-ирландского актера М. Фассбендера. В последнем фильме Дэвид, замаскировавшись под убитого им андроида Уолтера, тайно проносит на борт колониального корабля «Завет» с двумя тысячами спящих в анабиозе колонистов эмбрионы «чужих» («лицехватов»), торжественно отрыгивая их под музыкальную тему «Шествие богов в Вальхаллу» из финала оперы Р. Вагнера (1813–1883) «Золото Рейна» (1854).
Реклама андроида Дэвида, созданного вымышленной корпорацией «Weyland Corporation», использованная как компонент «вирусной кампании» фильма «Prometheus» и напечатанная в реальном издании «The Wall Street Journal»
Известный российский литературовед, профессор кафедры всемирной литературы филологического факультета МПГУ Е.В. Жаринов указывает, что именно Вагнер «косвенно оказал невероятное влияние на всю идеологию национал-социализма» и персонально на «последнего немецкого романтика» А. Гитлера (1889–?), являвшегося «кульминационным выражением» германского мистического романтизма.
Немецкий мировоззренческий мистицизм рубежа ХХ века представлял собой причудливый сплав германской традиционной мифологии, народного мистицизма, возвышенной философской мистики XVIII–XIX вв. (Ф. Ницше, Ф. Шлегель, Ф. Шлейермахер, И. Гельдерлин и др.) и элитарной «эзотерической гностической мистики с ее пафосом радикального отрицания благости мира как Божьего творения, а также разделением человечества, сотворенного не-благим богом, на “сорта” людей и “нелюдей”»[51].
Общее представление о том, какова могла быть оккультно-мистическая подноготная германской ракетно-космической программы, дают некоторые работы еще одного пламенного романтика и пропагандиста «эзотерического гитлеризма», чилийского писателя, путешественника и дипломата М. Серрано (1917–2009). Именно Серрано ввел в широкий оборот немало сюжетов, лежащих в основании современной конспирологической и неонацистской мифологии[52].
Мигель Серрано (слева), во время вручения верительных грамот посла в Индии, 31 мая 1957
Относительно документированным историческим свидетельством существования внутренней оккультно-мистической подоплеки германской ракетно-космической программы служит история общества «Врил» (нем. Vril-Gesellschaft). Ряд исследователей считают эту организацию внутренним кругом другого немецкого оккультно-политического общества «Туле» (нем. Thule-Gesellschaft, полное название – Группа изучения германской древности, нем. Studiengruppe für germanisches Altertum) и своеобразным эзотерическим центром нацистской идеологии[53].
Костяк общества «Врил» якобы составляли женщины с длинными волосами – это благотворно сказывалось на их медиумических способностях (напомним, что Гитлер родился в австро-баварском городе Браунау на Инне, считающимся настоящим «питомником медиумов»[54]). Основными медиумами общества «Врил» были Мария Оршич (хорв. Marija Oršić, нем. Maria Orschitsch) и Сигрун (Sigrun). Общество ставило своей целью изучение и возрождение некогда утраченных «сверхспособностей арийской расы».
Обложка брошюры М. Серрано “НЛО Гитлера против нового мирового порядка”
Авторитетный британский религиовед, директор Центра изучения западной эзотерики (EXESESO) при Школе гуманитарных и социальных исследований Эксетерского университета Н. Гудрик-Кларк (1953–2012) установил, что Мария Оршич родилась в Вене и в 1919 году переехала в Мюнхен, создав здесь вместе с друзьями «Всенемецкое общество метафизики» (нем. Alldeutschen Gesellschaft für Metaphysik)[55].
профессор Николаc Гудрик-Кларк
Согласно легенде, в декабре 1919 года Оршич представила вниманию своих коллег некие тексты, полученные ею якобы по медиумическому каналу от существ из системы звезды Альдебаран. Тексты, написанные на древнешумерском языке, были расшифрованы группой исследователей из внутреннего круга общества «Туле». В них содержались сведения технического характера, необходимые для создания «потусторонней машины» (нем. Jenseitsmaschine) – летательного аппарата дискообразной формы, по своим характеристикам значительно превосходившего авиационную технику того времени. Считается, что эти события послужили отправной точкой для создания концепции «другой науки», впоследствии получившей развитие в работах известного института Аненербе (нем. Ahnenerbe – «Наследие предков», полное название – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», 1935–1945).
Напомним, что ограничение, наложенное на развитие традиционных военных технологий после поражения Германии в Первой мировой войне, заставило крупные немецкие промышленные корпорации вкладывать средства в развитие нетрадиционных военных технологий[56].
Легенда утверждает, что в 1922 году в окрестностях Мюнхена стартовал проект Jenseitsflugmaschine («Потусторонний летательный аппарат»). Принцип работы машины был основан на «взаимодействии электромагнитных полей вращения и межкосмических колебаний». Финансирование проекта осуществлялось немецкими промышленными компаниями под кодом JFV. В результате экспериментов был создан двигатель VRIL, известный также как Schumann SM-Levitаtor. После двух лет экспериментов образец летательного аппарата был разобран на части и хранился в Аусбурге, на заводе компании «Мессершмитт». В 1930–1940-х гг. конструкция аппарата была доработана немецкими авиаконструкторами и воплощена в виде нескольких экспериментальных образцов[57].
Широкая общественность узнала об обществе «Врил» в 1947 году из статьи уже упоминавшегося выше популяризатора науки В. Лея «Псевдонаука в нацистской Германии», опубликованной в американском журнале «Astounding Science Fiction»[58].
Иллюстрация к статье В. Лея «Псевдонаука в нацистской Германии». Журнал «Astounding Science Fiction», май 1947. Artwork by B. Tiedeman
Лей писал: «Следующая группа была основана в буквальном смысле на романе. Она, как мне помнится, называла себя обществом правды, располагалась в Берлине и посвящала свое свободное время поискам вриля. Да, их убеждения подпитывались романом Э. Бульвер-Литтона “Грядущая раса”. Они знали, что книга проходит по разряду художественной литературы <…> но сказка – ложь, а в ней намек <…>. По их мнению, Бульвер-Литтон прибег к такому средству, чтобы рассказать правду об этой “силе”. Подземная цивилизация – это чушь, а вот врил – нет, возможно, именно он и помог британцам (которые берегли тайну как зеницу ока) создать свою колониальную империю. Совершенно точно, именно врил древние римляне заключали в маленькие металлические шарики, которые охраняли их дома и назывались лары. По причине, понять которую мне не дано, они решили, что тайна врила может быть открыта, если созерцать разрезанное пополам яблоко»[59].
После окончания Второй мировой войны эта и ей подобная гностико-эзотерическая метафизика отнюдь не канула в Лету, а вместе с многочисленными «трофейными» специалистами органично перекочевала на территорию США, сделавшись важной частью внутриэлитной идеологии современного Запада.
По мнению политолога С.Е. Кургиняна, «неформальным лидером, идеологически координировавшим нацистов, переехавших в США, и близкие к этим нацистам группы, включая элитных американских немцев», был ведущий конструктор немецких баллистических ракет, штурмбанфюрер СС Вернер фон Браун, немало поспособствовавший «полномасштабному переносу слегка отредактированной миссии рейха на Соединенные Штаты».
В 1956 году фон Браун стал руководителем американской программы разработки межконтинентальной баллистической ракеты «Редстоун», а с 1960 года занял пост директора Центра космических полетов NASA, возглавив разработку ракет-носителей серии «Сатурн» и космических кораблей серии «Аполлон». Кургинян пишет, что фон Браун «взял на себя не только роль “лунного” шефа Соединенных Штатов, он взял на себя еще и роль гуру в вопросе о полномасштабной, в том числе и оккультной, реставрации нацизма в той его редакции, которая возлагает слегка скорректированную нацистскую миссию уже не на Германию, а на США. Фон Браун сделал всё, чтобы собрать вокруг этой неафишируемой идеологии тех самых элитных американских немцев, которые уберегали от справедливого наказания не только представителей IG Farbenindustrie, но и этого самого фон Брауна, а также очень многих других»[60].
На протяжении двадцати двух лет, вплоть до своей отставки с поста директора Центра космических полетов NASA в 1972 году, фон Браун работал в тесном взаимодействии с Разведывательным управлением армии США, 5-м управлением ФБР и военными, целенаправленно прививая всему этому «разведхозяйству» «эсэсовский ген»: «Он внедрял туда кадры, реорганизовывал структуры, а главное – насыщал все это идеологией»[61].
О высоком уровне информированности фон Брауна свидетельствует его высказывание относительно настоящих приоритетов американской космической программы, ставшее достоянием широкой общественности только в 2004 году, благодаря интервью известного в США журналиста-расследователя Л.М. Хоу, взятого у доктора К. Росин. С 1974 по 1977 годы Росин работала вместе с фон Брауном в корпорации «Fairchild Industries».
Кэрол Росин и Вернер фон Браун, фото середины 1970-х гг.
Она вспоминает, что фон Браун (вероятно, изрядно уязвленный отставкой из НАСА и последующей «почетной ссылкой») неоднократно позволял себе высказывания следующего содержания: «Давайте начнем с того, что вы видите каждый день. А видите вы непрерывную серию военных конфликтов и всё новых и новых врагов, которые на эту роль назначаются для того, чтобы войны постоянно продолжались. Цель этих войн, в конечном счете, направлена на установление господства в космическом пространстве, для чего обязательно необходимо контролировать умы людей. <…> Доктор Браун постоянно повторял, что последняя карта, которая будет в этом спектакле разыграна, обязательно будет заключаться во враждебных инопланетянах. Именно для этого, говорил доктор Браун, в том числе – и для постоянной накачки бюджета Пентагона, и был составлен “список врагов”, предназначенный для поддерживания режима войны в мире. Список этот, как говорил мне доктор Браун еще в 1974 году, таков: Советский Союз, международный терроризм, астероиды, инопланетяне»[62].
Бывший редактор и консультант авторитетного в международных военно-промышленных кругах американского еженедельника «Jane’s Defence Weekly» Н. Кук, на протяжении многих лет изучавший проблему послевоенного трансферта немецких «трофейных» технологий в США, резюмирует ситуацию, сложившуюся в американской ракетно-космической отрасли следующим образом: «Когда американцы увезли немецкую технологию к себе на родину, они были достаточно проницательны, чтобы понять, что их отечественные ученые не в силах совладать с новой наукой. Она лежит за пределами их культурных воззрений. Поэтому они завербовали так много немцев. Нацисты разработали уникальный подход к науке и инженерному делу, отличающийся от подхода остальных ученых, потому что их идеология поддерживала совершенно иной способ действия. Примером может служить “V-2” (“Фау-2”. – А.К.) фон Брауна, а также их понимание физики. Беда в том, что когда американцы забрали технологии с собой, то обнаружили слишком поздно, что они заражены вирусом. Вы перенимаете технологии и в то же время перенимаете идеологию»[63].
Индийская космическая мечта: «Назад в будущее…»
Обнадеживающим примером положительной преемственности современной научно-технократической мифологии с древнейшими мифологическими образами и сюжетами служит нынешняя Индия. Журналист и редактор Издательского дома и журнала «Новости космонавтики» И.Б. Афанасьев и разработчик аэрокосмической техники, ведущий сотрудник НПО машиностроения А.Н. Лавренов отмечают, что «индийский космос» – это не только «символ национальной веры в великое, мудрое и изобильное будущее», но и «мост между реальной и мифологическими вселенными, существующими в душе каждого индийца»[64].
Индия – единственная космическая держава, где космические исследования изначально имели сугубо мирную направленность. В отличие от остальных стран, где всё начиналось с разработки боевых ракет, постепенно трансформировавшихся в ракеты «гражданского» назначения, в Индии эти работы были разделены между разными ведомствами и исполнителями. Неизбежное пересечение интересов военных и гражданских специалистов произошло здесь гораздо позднее.
Несмотря на серьезные проблемы с социальным развитием страны, Индия вкладывает огромные средства в развитие космических технологий. В отличие от своей бывшей метрополии, Индия не остановилась на одном «престижном» запуске, как это сделали англичане в 1971 году, запустив ракету-носитель «Блэк Арроу» со спутником «Просперо».
Первый индийский спутник «Рохини» был выведен на космическую орбиту индийской ракетой SLV-3 18 июля 1980 года, а уже в 2017 году Индия установила мировой рекорд по количеству спутников, запущенных с помощью одной ракеты, отправив единовременно 104 спутника.
Солдат армии Типу Султана с ракетой, шест которой служит одновременно флагштоком. Княжество Майсур, Индия, конец XVIII века
Считается, что именно через Индию ракеты «проникли» в Европу. Журналист и популяризатор науки Я.К. Голованов (1932–2003) приводит историю раджи индийской провинции Мейсор Гайдара-Али, организовавшего в 1766 году специальный корпус ракетчиков, состоящий из 1200 стрелков и оснащенный весьма солидными ракетными снарядами весом до 6 килограммов. Снаряды были изготовлены из бамбуковых трубок или железных гильз с острием впереди, к которым привязывалась палка длиною до 3 метров, делающая полет ракеты более устойчивым. Следуя по стопам отца, его сын, Типу-Сагиб, увеличил ракетный корпус до пяти тысяч стрелков. Ракетное оружие было успешно использовано против англичан во время защиты города Серингапатам в 1799 году.
Индийскими ракетами заинтересовался английский полковник Уильям Конгрив (1772–1828), фигурирующий ныне в почетном списке «пионеров ракетного оружия». Он никогда не бывал в Индии, но располагал образцами ракет Типу-Сагиба, которые Конгрив использовал для совершенствования собственных конструкций. Вопреки всем усилиям, английские аналоги значительно уступал индийским прототипам: ракеты Конгрива летали на 500 метров, тогда как индийские – на километр. При этом английские ракеты обладали, мягко говоря, нестабильной траекторией полета[65].
Тем не менее, начиная с 1806 года ракеты Конгрива достаточно активно применялись британской армией в различных войнах, в том числе и в самой Индии при подавлении многочисленных восстаний местного населения. Значительно усовершенствованные ракеты Конгрива применялись в Наполеоновских войнах (1799–1815) и Англо-американской войне 1812–1815 гг.
Запуск ракеты Конгрива. Восточная Африка, 1890 год
Принято полагать, что в самой Индии первые ракеты появились несколько сотен лет назад, «придя» туда из Китая. Однако ни в каких иных традиционных источниках, кроме древнеиндийских, не встречается такого количества описаний летательных механизмов: от «летающих колесниц» или «виман» (санскр. vimāna, букв. «измеряющий, обходящий» (пространство)[66]) до целых «летающих городов».
В 1944 году вышел в свет основополагающий труд индолога и санскритолога, профессора истории и археологии Мадрасского университета В.Р. Дикшитара (1896–1953) «Война в Древней Индии».
Обложка российского издания книги В. Дикшитара
В главе, посвященной морским и воздушным сражениям древности, Дикшитар пишет: «В современных условиях одним из наиболее интересных вопросов является вклад Индии в развитие такой науки, как аэронавтика. В Пуранах и эпосе содержится множество примеров того, насколько удачно индусам удавалось осваивать воздушное пространство. Вплоть до недавнего времени как западные, так и восточные исследователи были весьма многословны, доказывая, что всё описанное в этих произведениях является плодом воображения, а значит, им, по их мнению, следует пренебречь как не соответствующим реальности. Действительно, насмешкам подвергалось само предположение о том, что человек может подняться в воздух, и многие утверждали, будто люди просто не способны пользоваться летательными аппаратами. Однако в наше время, с появлением воздушных шаров, аэропланов и других подобных механизмов, представления об этом в корне изменились»[67].
Американский математик Р.Л. Томпсон (1947–2008), на протяжении многих лет занимавшийся проблемой синтеза ведического и научного подходов, пришел к выводу, что древнеиндийской цивилизации были известны доступные для воспроизведения технологии, позволяющие создавать огнестрельное оружие и строить такие сложные устройства, как аэропланы. Он пишет: «Некоторые ученые приписывают сии “преувеличения” фантастическому воображению древних сочинителей и их современных редакторов. Но можно объяснить их и тем, что мы постепенно утрачиваем знания о древней индийской цивилизации, которая со временем пришла в упадок в результате собственного разложения и неоднократно опустошалась иноземными захватчиками. Вместе с тем отдельные ученые доказывают, что в Древней Индии были известны ружья, пушки и другое огнестрельное оружие, но это знание постепенно шло на убыль и окончательно исчезло к началу христианской эры. Эта точка зрения подробно обсуждается в книге Густава Опперта[68]»[69].
Внушающий уважение список первоисточников по теме древнеиндийских летательных аппаратов представлен в книге профессора-санскритолога из Калькутты Д. Канджилала «Виманы в Древней Индии», изданной в 1985 году[70].
Вимана. Фреска на стене храма. Государство Чола, III век до н.э. – XIII век н.э., Южная Индия
Советский индолог и санскритолог И.Д. Серебряков (1917–1998) указывает, что в стихотворном собрании сказок, новелл и легенд «Океан сказаний», составленном в XI веке кашмирским поэтом Сомадевой, «рассказывается о воздушных кораблях, движущихся с помощью механических двигателей и покрывающих большие расстояния с громадной скоростью. Они имеют круглую форму, подобны цветку лотоса, используются для разнообразных целей, в том числе, например, для переброски слонов»[71].
Как правило, санскритские тексты причисляют мифологические летательные аппараты к категории «янтр». Сегодня под «янтрами» принято понимать сакральные геометрические символы, использующиеся в буддистских и индуистских тантрических практиках как визуальные инструменты, служащие для концентрации внимания, при медитациях, в качестве дополнения к мантрам. Однако в древнеиндийской традиции к «янтрам» относились и многочисленные механические приспособления. В средневековых индийских текстах приводятся описания различных «янтр», по которым можно судить, что в Индии издавна существовало множество сложных машин и механизмов. Описания разнообразных «янтр» собраны в книге доктора В. Раджхавана, возглавлявшего кафедру санскрита в Университете Мадраса, «Янтры, или Механические приспособления в древней Индии»[72].
В этом смысле заслуживает внимания текст «Самарангана Сутрадхара»[73], авторство которого приписывается царю Бходже из Дхар (1000–1055), потратившему много времени и усилий, чтобы собрать и сохранить частицы древней науки. Этот энциклопедический труд посвящен градостроительному искусству, храмовой архитектуре, живописным канонам, а также искусству создания различных механических приспособлений. Принципам создания различных летательных аппаратов и других механизмов, применявшихся в военных и мирных целях, посвящена отдельная глава, состоящая примерно из 230 строф. В ней описывается изготовление наступательных и оборонительных машин, использовавшихся на земле и в воздухе.
Особое внимание в «Самарангана Сутрадхаре» уделяется способности летательных машин атаковать видимые и невидимые объекты, сидящий в воздушной колеснице может подняться к Сурья-мандале («солнечной области»), и Накшатрамандале («области звезд»), а также путешествовать по воздушным пространствам над морем и землей. Эти «колесницы» передвигались так быстро, что издаваемый ими звук был едва слышен с земли.
«Виманы» более распространенного и простого типа, как правило, строились из дерева: «Воздушная колесница была изготовлена из легкого дерева и напоминала огромную птицу. Она обладала прочным корпусом правильной формы, внутри которого находилась ртуть, а внизу – огонь. К ней крепились два сверкающих крыла, а летела она под воздействием воздуха. Она была способна передвигаться в атмосфере на огромные расстояния и поднимать в воздух сразу нескольких пассажиров. Внутреннее устройство напоминало небеса, сотворенные самим Брахмой. Для изготовления таких механизмов использовались также железо, медь, олово и другие металлы»[74].
Профессор Дикшитар пишет, что из-за дороговизны подобных приспособлений позволить себе их могли, как правило, только цари и аристократы. Другая причина, по которой подобные механизмы не были широко распространены и их изготовление впоследствии сошло на нет, заключается в том, что «создавать такие приспособления следовало тайно, чтобы о них не узнали другие – те, кто мог использовать их для реализации своих корыстных целей»[75]. Об этом красноречиво свидетельствует следующий фрагмент из «Самарангана Сутрадхары»: «О том, как изготовить детали для летающей колесницы, мы не сообщаем не потому, что это неизвестно нам, а для того, чтобы сохранить это в тайне. Подробности устройства не сообщаются потому, что, узнанные всеми, они могли бы послужить злу»[76].
В древнеиндийской традиции в числе изготовителей «виман» называются греки, именуемые в «Махабхарате» «всеведающими яванами» (явана (санскрит) и йона (пали) являются переводом греческого этнонима ионийцы (Гомер – Iāones, стар. – Iāwones). Советские научные комментаторы «Махабхараты» подчеркивают, что это уникальный для древнеиндийской традиции комплимент представителям иного народа[77]. Известно, что греки играли значительную роль в политической и культурной жизни Северной Индии на протяжении по меньшей мере двух веков начиная со времени похода Александра Македонского. Ученые не исключают, что греческие поселения в Бактрии и Гандхаре возникли еще раньше, во время правления династии Ахеменидов. О том, что древние греки действительно могли экспериментировать с летающими машинами, косвенно свидетельствует известный миф о мастере Дедале, сделавшем для себя и своего сына Икара искусственные крылья, скрепленные воском, для того чтобы спастись с острова Крит.
Примером успешного воспроизведения древних технологий в относительно «кустарных» условиях служит изобретение технического инструктора отделения искусств и ремесел бомбейской Школы искусств Шивкара Бапужи Тальпада (Shivkar Bāpuji Talpade, 1864–1916), который занимался изучением санскритской литературы и Вед. В мае 1895 года, за 8 лет до знаменитого полета первого самолета братьев Райт, на пляже Чаупати в Бомбее (теперь Мумбаи) состоялись первые публичные испытания беспилотного летательного аппарата, созданного Тальпадом по технологии древних «виман»[78].
Беспилотный летательный аппарат Шивкара Бапужи Тальпада «Друг ветра». Бомбей, 1895
«Аэроплан» под названием «Друг ветра» (санскр. Marutsakhā), по свидетельству различных очевидцев, продержался в воздухе от 30 секунд до нескольких минут, набрав скорость 60 км/час и поднявшись на высоту 1500 футов (457 метров), после чего осуществил успешную посадку. Известно, что аппарат был оснащен ртутным двигателем[79]. Общие принципы действия и историю создания своего устройства Тальпад изложил в книге Prachina Vimana Kalecha Sodha, опубликованной в Бомбее в 1907 году[80]. В книге он избегал описывать конструктивные подробности машины, упоминая лишь, что она была оборудована автоматическими устройствами для спуска и контроля за направлением движения.
Дальнейшая судьба изобретателя сложилась трагично – вскоре после испытаний в Чаупати умерла жена Тальпада, оказавшая неоценимую помощь при постройке аппарата в качестве знатока древней санскритской литературы. Тальпад утратил всякий интерес к авиации и оставил свои опыты. После его смерти в 1917 году наследники продали летательный аппарат, модели и всё что с ними было связано некоей английской фирме[81]. На этом следы удивительного устройства Тальпада теряются.
Тем не менее, в современной Индии изобретение Тальпада не было предано забвению – в 2015 году на индийские, а впоследствии и мировые киноэкраны вышел художественный фильм режиссера Вибху Пури «Сын ветра», посвященный истории изобретения Тальпада. Правда, в традициях Болливуда эта история была подана в несколько гиперболизированной форме: Шивкар Бапуджи Тальпад представлен в фильме в качестве создателя первого в мире «самолета», на котором человек впервые смог подняться в небо, тогда как в реальности речь шла о первом в современной истории беспилотном летательном аппарате, построенном по технологии «виман».
4 января 2015 года на 102 Индийском научном конгрессе в Мумбаи был представлен официальный доклад, посвященный древнеиндийским авиационно-космическим технологиям, авторами которого являлись бывший директор центра подготовки пилотов Ананд Дж. Бодас и магистр технических наук, специалист по санскриту Амейя Джадхав. Авторы доклада призвали молодых инженеров обратить свои усилия на воссоздание технологий, описанных в древних ведических текстах и обладавших, по их утверждению, более совершенными характеристиками нежели современные аэрокосмические системы[82].
В 2017 году позицию, согласно которой первый рабочий самолет в современной истории создал индиец Тальпад, а самолеты впервые упоминались в индуистском эпосе «Рамаяна», озвучил министр образования Индии Сатьяпал Сингх[83].
В 2018 году на мероприятии в городе Агартала, посвященном компьютеризации государственной системы распределения, главный министр индийского штата Трипура Биплаб Деб заявил, что Интернет и спутниковая связь существовали в Индии еще в четвертом веке нашей эры.
Ранее высказывание о том, что индийцы еще пять тысяч лет назад летали на самолетах, проводили исследования стволовых клеток и использовали «космическое оружие», прозвучало из уст председателя Индийского совета по историческим исследованиям (ICHR) Еллапрагада Рао[84].
В том же самом 2018 году на очередном заседании Индийского научного конгресса было представлено сразу несколько докладов, свидетельствующих о том, что речь идет не об эксцентричных высказываниях отдельных индийских чиновников в духе «Индия – родина слонов», а о некоем последовательном идеологическом курсе, за которым угадываются контуры новой индийской научно-технократической мифологии.
В одном из докладов была поставлена под сомнение состоятельность физических теорий И. Ньютона и А. Эйнштейна[85]. Справедливости ради нужно отметить, что более или менее завуалированные попытки ревизии указанных теорий всё более настойчиво предпринимаются не только индийскими, но и российскими учеными и исследователями[86].
382-й космонавт мира и 90-й космонавт России Ю. Батурин
Директор Института истории науки и техники РАН, летчик-космонавт РФ Ю. Батурин в послесловии к книге Ли Чэнчжи пишет: «Космонавтика уже завершила полный цикл развития от первых идей до научных исследований и теоретических построений, затем – к инженерным решениям, созданию ракетно-космической отрасли и, наконец, полномасштабному освоению созданной техники. Свидетельство тому – кризис целей космической деятельности держав-лидеров – США и России, который вполне очевиден. Экспедиция на Марс, высадка на астероид и другие подобные проекты – лишь “вариации на тему” достигнутого. Именно сейчас в науке зреет бифуркация, в которой родится новое направление космонавтики. Зарождается новый глобальный цикл, он начинается с “безумных” идей, какими в конце XIX века казались мысли о путешествиях вне Земли. Страна, оказавшаяся наиболее чуткой к росткам нового в науке и технике, станет следующим космическим лидером. Существующая традиционная линия, конечно, останется как инерционное развитие космонавтики, которое необходимо и неизбежно будет продолжаться посредством радикальных усовершенствований ракетно-космической техники. Подобное ветвление истории развития технологий естественно и непредотвратимо»[87].
В свою очередь заметим, что обращение к традиционным мифологическим образам и сюжетам в рамках современных научно-технических программ развития подразумевает не простое идеологическое манипулирование, стимулирующее «духоподъемные» настроения, но прежде всего мобилизацию коллективного мифологического «эгрегора», управляющего развитием конкретного общества, в качестве источника адекватных ответов на текущие исторические вызовы. Та страна, которая сумеет наладить конструктивную связь со своим мифологическим «эгрегором», и окажется в конечном итоге лидером «на земле, в небесах и на море».
***
[1] Валле Ж. Великие загадки Земли. Параллельный мир. – М., 1995. С. 256, 258.
[2] Комогорцев А. Русский космизм и новая мифология развития. // Изборский клуб № 9 (75), 2019. С. 49–53. // URL: https://izborsk-club.ru/magazine_files/2019_09.pdf
[3] Багдасаров Р.В. Иконография космизма. // Волшебная гора № XVI. – М. 2012. С. 282-288; Чумакова Т.В. Сюжет «Вознесение Александра Македонского на небо» в древнерусской культуре. // Вестник СПбГУ. Сер. 17, 2014. Вып. 2. С. 103–107. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/syuzhet-voznesenie-aleksandra-makedonskogo-na-nebo-v-drevnerusskoy-kulture
[4] В настоящий момент ядро традиции, связанной с именем прадеда Ноя – допотопного патриарха Еноха, составляют: Первая книга Еноха (Эфиопская книга Еноха), Вторая книга Еноха (Славянская книга Еноха или Книга Тайн Еноха) и Третья книга Еноха (Еврейская книга Еноха или Книга небесных Дворцов). См. подробнее: Фишелев М.М. Представление об ангелах как об источниках зла в рукописях Мертвого моря. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Научный руководитель д-р философских наук, проф. Тантлевский И.Р. СПбГУ., 2012. – 143 с. С. 36.
[5] Орлов А.А. «Потаенные книги»: иудейская мистика в славянских апокрифах. – М.: Мосты культуры / Гешарим, 2011. – 318 с. С. 24; Книга Юбилеев, или Малое Бытие. // Книга Еноха: Апокрифы. – СПб., 2000. С. 110; Orlov А. The Enoch-Metatron Tradition by Mohr Siebeck, Tubingen, Germany, 2005.
[6] Епископ Григорий (Лурье) Рецензия на книгу Орлов А.А. «Потаенные книги»: иудейская мистика в славянских апокрифах. // URL: http://www.portal-credo.ru/site/?act=tv_reviews&id=359
[7] Орлов А.А. «Потаенные книги»: иудейская мистика в славянских апокрифах. С. 27.
[8] Керимов Г.М. Шариат: Закон жизни мусульман. Ответы Шариата на проблемы современности. – М.: Диля; СПб.: Печатный двор им. А. М. Горького, 2007. – 501 с.
[9] Бурак в трактовке Ислама // URL: https://islam-today.ru/veroucenie/nacinausim/burak-v-traktovke-islama/; https://guide-israel.ru/religions/29995-burak/
[10] Ибн Хишам Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль‑Баккаи, со слов Ибн Исхака аль‑Мутталиба (первая половина VIII века) / Пер. с арабского Н.А. Гайнуллина. – М.: Умма, 2007. – 656 с. С. 166–175; Абдулла Магомедов аль-Килятли Аль-Исра валь-Ми‘радж – чудо Пророка Мухаммада // URL: http://islam.ru/content/veroeshenie/43884
[11] Абу-л Фазл Аллами. Акбар-наме. Том 1, Глава 14. Раздел: ИХНУХ. / Пер. группы переводчиков под рук. И.О. Клубковой. – Самара: «Агни», 2003. – 399 с. // URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Allami/Tom_I/frametext14.htm
[12] Коран / Пер. смыслов: Э.Р. Кулиева. – Изд. 6-е, испр. – Москва: Умма, 2007. – 686. С. 331.
[13] Орлов А. Зачем православные монахи переписывали эту ересь? // URL: https://aorlov.livejournal.com/61524.html
[14] Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. – Североморск-СПб.: Изд. Североморской епархии, 2018. – 288 с. С. 75.
[15] По изданию: Васильев М.А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси: Религиозно-мифологическое взаимодействие с иранским миром. Языческая реформа князя Владимира. – М.: Индрик, 1998. – 328 с. С. 141.
[16] Там же. С. 97.
[17] Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. – М.: «Наука», 1994. – 608 с. С. 435.
[18] Васильев М.А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси. С. 171.
[19] Современный герб Смоленской области. // URL: http://www.roslavl.ru/history/heraldic/gerb/gerb_smol_sovr.htm
[20] Joseph A. Angelo. Human Spaceflight. – New York: Infobase Publishing, 2007. P. 5; David Darling. The complete book of spaceflight: from Apollo 1 to zero gravity. – Hoboken, New Jersey: John Wiley and Sons, 2003. – P. 77.
[21] Rockets: The Future of Travel Beyond the Stratosphere by Ley Willy. – New York: The Viking Press, 1944. – 287 p.
[22] Doris Simonis. Inventors and Inventions. – Tarrytown, New York: Marshall Cavendish, 2007. Т. 3. – P. 707.
[23] Афанасьев И., Лавренов А. Большой космический клуб. – М.: Издательский дом «Новости космонавтики», Издательство «РТСофт», 2006. – 256 с.
[24] Чэнчжи Ли. Развитие китайских космических технологий. / Под ред. Бао Оу, Хан Ихуа, Ю.М. Батурина [и др.]. – СПб.: Нестор-История, 2013. – 236 с. [Пер. с кит. А Кузиной].
[25] Шумейко И. «Ветер с востока довлеет над ветром с запада». // URL: http://mirnews.su/interesnoe/zagadki-istorii/1718-veter-s-vostoka-dovleet-nad-vetrom-s-zapada.html
[26] Россия передала Китаю всю технологию пилотируемой космонавтики. Как это было? Интервью главного редактора «Аргументов недели» Андрея Угланова с экс-руководителем РКК «Энергия» Виталием Лопота. // Аргументы недели 25 марта 2018 // URL: https://argumenti.ru/opinion/2018/03/567492
[27] Шумейко И. «Ветер с востока довлеет над ветром с запада».
[28] Рифтин Б.Л. От мифа к роману. Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. – М., 1979. С. 105–112.
[29] Яншина М.Э. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. – М: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1984. – 248 с. С. 139–140.
[30] Там же. С. 143.
[31] Там же. С. 142–143.
[32] Подробнее см.: Предпотопное состояние человечества в мифах и преданиях. Материалы для обсуждения (авторский экспертный доклад Алексея Комогорцева) // Изборский клуб №1 (77) 2020. С. 122–131. // URL: https://izborsk-club.ru/magazine_files/2020_01.pdf
[33] Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. – М.: «Наука», 1978. – 240 с.
[34] Лисевич И.С. Древние мифы глазами человека космической эры. // Советская этнография. 1976. № 2. C. 140–149.
[35] Громов Д.В. Иная гуманность (к вопросу о психологии смерти в традиционных и современных культурах) [Сопр. статья] // Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. – М., 2003. С. 227–230.
[36] Рифтин Б.Л. От мифа к роману. С. 89–100; Сыма Цянь. Ши цзи (Исторические записки). – М., 2001. Т. I.
[37] Лисевич И.С. Древние мифы о Хуан-ди и гипотеза о космических пришельцах. // «Азия и Африка сегодня» № 11, 1974. С. 44–46.
[38] Лисевич И.С. Древние мифы глазами человека космической эры.
[39] Лисевич И.С. Древние мифы о Хуан-ди и гипотеза о космических пришельцах.
[40] Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. – Киев, 2000. С. 448.
[41] Элиаде М. Азиатская алхимия. – М., 1998. С. 169.
[42] Элиаде М. Аспекты мифа. – М., 1996. С. 129.
[43] «Американские агенты» в китайской элите. Николай Вавилов, Дмитрий Перетолчин // URL: https://www.youtube.com/watch?v=mq7RlJ6SJX0&feature=emb_logo
[44] Рифтин Б.Л. От мифа к роману. С. 89–100; Сыма Цянь. Ши цзи.
[45] Книга Еноха. Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. – СПб.: «Наука», 1999. Т. 3: XI–XII века.
[46] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель № 1-6 (37-42), 2005. // URL: http://engine.aviaport.ru/issues/index.html
[47] Кук Н. Охота за точкой «zero». Самый большой секрет Америки после атомной бомбы. / Пер. с англ. Е. Моисеевой. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. – 384 с. С. 335–336.
[48] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике. // Партнер № 87 (12) 2004.
[49] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. – М., 2005. С. 112.
[50] Подробнее см.: Трансчеловек против человека. Доклад Изборского клуба под редакцией В. Аверьянова и С. Баранова. // Изборский клуб № 6-7 (82-83), 2020. С. 6–49.
[51] Жаринов Е. Роковой романтизм. Эпоха демонов. / Евгений Жаринов – М.: Издательство АСТ, 2020. – 544 с. С. 147, 148, 155, 144–145.
[52] Cеррано М. НЛО Гитлера против нового мирового порядка. / Пер. с испанского – Hyperborean Исследовательская группа «Catena Aurea».
[53] Goodrick-Clarke, N. Black Sun: Aryan Cults, Esoteric Nazism, and the Politics of Identity. – New York: New York University Press, 2002. – 371 p.
[54] Жаринов Е. Роковой романтизм. С. 158.
[55] Goodrick-Clarke, N. Black Sun: Aryan Cults, Esoteric Nazism, and the Politics of Identity.
[56] Комогорцев А. Об истоках «немецкого технологического чуда» первой половины XX века. // URL: https://politconservatism.ru/thinking/ob-istokah-nemetskogo-tehnologicheskogo-chuda-pervoj-poloviny-xx-veka
[57] Norbert Jürgen-Ratthofer, Ralf Ettl Das Vril-Projekt. Der Endkampf um die Erde. Wien, STM-Tempelhof, 1992 (Die Schrift wurde nie von einem Verlag publiziert. Ein Typoskript kursiert im Internet und im Versandhandel).
[58] Ley W. Pseudoscience in Naziland // Astounding Science Fiction, May 1947, p. 90.
[59] Подробнее см.: Cis van Heertum: Exploring alchemy in the early 20th century. Memento vom 19. April 2006 im Internet Archive. ritmanlibrary.com, 2006; Петров И. Неврил, или как попасть в историю, созерцая яблоко. // URL: https://labas.livejournal.com/786434.html; Петров И. О, кто же ты, брат? // URL: https://labas.livejournal.com/790556.html; https://labas.livejournal.com/791009.html; Комогорцев А.Ю., Непомнящий Н.Н. Аненербе и высокие технологии Третьего рейха. – М.: Кучково поле, 2014. – 576 с.
[60] Кургинян С.Е. Коронавирус – его цель, авторы и хозяева. Часть XII – окончание. // Газета «Суть времени» 10 октября 2020 // URL: https://rossaprimavera.ru/article/d4d61fbd
[61] Кургинян С.Е. Странствие. Междисциплинарное исследование причин распада СССР и последовавших событий. // Газета «Суть Времени» от 21.08.2013 (№ 42-46), стр. 10–11. Глава 25. «Эволюция “клана Т”».
[62] Осовин И., Почечуев С. Секретная цивилизация Луны. – М.: Эксмо, 2011. – 448 с.
[63] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 371–372.
[64] Афанасьев И., Лавренов А. Большой космический клуб.
[65] Голованов Я. Дорога на космодром. – М., 1982.
[66] Monier-Williams M. Sanskrit-English Dictionary. – London: Oxford University Press, Amen House, 1899. В «Ригведе» (ок. 1700–1100 гг. до н.э.) термин «вимана» употребляется также в значении «мера» (пространства) (Мандала 2, гимн 40, перевод Т.Я. Елизаренковой).
[67] War in ancient India by V.R. Ramachandra Dikshitar, M.A. University of Madras; with a foreword by Dr. A. Lakshmanaswami Mudaliar. Madras, Bombay, Calcutta, London: Macmillan, 1944. Русский перевод: Дикшитар В.Р. Рамачандра. Война в Древней Индии. – М., 2012.
[68] Oppert Gustav On the Weapons, Army Organization, and Political Maxims of the Ancient Hindus with Special Reference to Gunpowder and Firearms, Ahmedabad: The New Order Book Co. 1967.
[69] Томпсон Р. Пришельцы: взгляд из глубины веков. – М., 1999. С. 283, 286.
[70] Kanjilal, Dr. Dileep Kumar, Vimana in Ancient India. Calcutta: Sanskrit Pustak Bhandar, 1985.
[71] Сомадева. Океан сказаний. – М., 1982. С. 504.
[72] Raghavan V. «Yantras or Mechanical Contrivances in Ancient India». Transaction № 10, Bangalore: The lndian Institute of Culture. 1956.
[73] Kumar, Pushpendra, Bhoja’s Samarangana-Sutradhara: Vastushastra. 2 Vols, New Bharatiya Book Corporation (2004); Sharma, Sudarshan Kumar, Samarangana Sutradhara of Bhojadeva: An Ancient Treatise on Architecture, 2 Vols. (2007).
[74] Дикшитар В.Р. Рамачандра. Война в Древней Индии. С. 249, 251.
[75] Там же. С. 254.
[76] Казанцев А. Каменный пращур ракеты? // Техника – молодежи. 1968. № 1. С. 35.
[77] Махабхарата. Книга восьмая. О Карне (Карнапарва) (Карнапарва). – М.-Л., 1990. С. 254.
[78] Patwardhan Balachandran. The Vedic Ion Engine, Ancient Skies, USA.
[79] Pradeep Vijayakar. A flight over Chowpatty that made history. // Times of India. 18 October 2004. // URL: https://timesofindia.indiatimes.com/articleshow/msid-890055,curpg-1.cms?from=mdr; Shree Bijay, Sujeet Kumar Jha, Umesh Kumar Singh. The science and technology heritage of Ancient India.
[80] Kanjilal, Dr. Dileep Kumar, Vimana in Ancient India, Sanskrit Pustak Bhandar, Kolkata, 1985; Бурганський Г.Є., Фурдуй Р.С. Загадки давнини: Білі плями в історії цивілізації. – Київ, 1988.
[81] Бурганський Г.Є., Фурдуй Р.С. Загадки давнини: Білі плями в історії цивілізації.; Фурдуй Р. Виманы – космические корабли древней Индии. // http://yog303.narod.ru/spirit18.html
[82] Teachings of Indian Gods (1.): Flying Machines. // URL: https://en.suenee.cz/uceni-indickych-bohu-1-dil-letajici-stroje/; 2015 Indian Science Congress ancient aircraft controversy. // URL: https://en.wikipedia.org/wiki/2015_Indian_Science_Congress_ancient_aircraft_controversy#cite_note-VirusProof-4
[83] Салтыкова А. Разве это наука? Индийские ученые высмеяли Эйнштейна. Индийские ученые поставили под сомнение теории Ньютона и Эйнштейна. // URL: https://www.gazeta.ru/science/2019/01/07_a_12121153.shtml
[84] Индийский министр заявил, что интернет изобрели тысячи лет назад. // URL: https://rtvi.com/news/indiyskiy-ministr-zayavil-chto-internet-izobreli-tysyachi-let-nazad/
[85] Салтыкова А. Разве это наука?
[86] Ловчиков В.И. Научный апокалипсис, или теория ВСЕГО. – М.: Издательство «Вариант», 2019. – 152 с.
[87] Чэнчжи Ли. Развитие китайских космических технологий. С. 231.
Источник публикации: “Изборский клуб” № 1-2 (87-88), 2021. С. 108-129.
Связанные публикации:
Аquilaaquilonis. Двоебожие послепленного иудаизма: Енох-Метатрон
Алексей Комогорцев. Предпотопное состояние человечества…
- Мифологические корни космической мечты,А. Комогорцев,новая мифология,мифология развития,мифология
Leave a reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.