А. Комогорцев. Новые конкистадоры: охота за высокими технологиями Третьего рейха

Американские офицеры осматривают двигатель ракеты «Фау-2» в подземном цехе концлагеря Дора-Миттельбау

В ноябре 1944 года в рамках Объединенного комитета начальников штабов США был создан Комитет промышленно-технической разведки, главной задачей которого являлся «поиск в Германии технологий, полезных для послевоенной американской экономики». Беспрецедентная по своему размаху операция по изъятию немецких технологий явилась результатом тщательно продуманной стратегии США, спланированной на самом высоком уровне в обстановке особой секретности. К маю 1945 года подразделения научно-технической разведки США – ФИЕТ (Field International Engineer Technical) насчитывали 4700 квалифицированных специалистов, благодаря которым была развернута масштабная работа по выявлению и использованию немецких изобретений и патентов в интересах США.

В свою очередь Великобритания в течении 1945—1946 гг. направила в Германию почти 11 000 специалистов по вопросам патентования, для ознакомления с образцами немецкой науки и техники[1].

Командующий 21-й группой армий союзников британский фельдмаршал Бернард Монтгомери (в центре) и командир британской 79-ой бронетанковой дивизии генерал-майор Перси Хобарт (стоит слева) и сопровождающие их офицеры британской армии осматривают обломки взорвавшейся немецкой баллистической ракеты «Фау-2». Бельгия

Немецкие высокие технологии и «интеллектуальные репарации» из Германии сыграли огромную роль в развитии целого ряда отраслей советской промышленности в послевоенный период и, в первую очередь, советского военно-промышленного комплекса[2].

6 июня 1945 года была создана Советская военная администрация в Германии (СВАГ). На специальные органы СВАГ легла основная практическая работа по изучению и использованию немецких научно-технических достижений в советской зоне оккупации Германии[3]. К сожалению, большая часть российских архивов по «демонтажной» тематике до сих пор недоступна исследователям, так что оценить подлинные масштабы научно-технического трансферта из Германии в СССР можно только приблизительно[4].

Один из организаторов в советской оккупационной зоне (Тюрингия) совместного советско-германского ракетного института «Рабе», занимавшегося изучением и развитием техники управления баллистическими ракетами дальнего действия, Борис Евсеевич Черток

Эта и без того непростая ситуация усугубляется еще одним довольно необычным для СССР обстоятельством, которое отразил в своих воспоминаниях выдающийся советский ученый-конструктор и один из ближайших соратников Королева Борис Евсеевич Черток.  Он вспоминал, что «колоссальное количество» немецкой научно-технической документации по авиационно-ракетной тематике в соответствии с указанием вышестоящих советских инстанций было отправлено в Москву, однако позднее никаких ее следов там обнаружено не было[5]!

Тем не менее, благодаря усилиям Управления СВАГ по изучению достижений науки и техники Германии, «немецкие патенты и техническая документация массовым порядком вывозились в СССР и находили свое практическое применение в соответствующих отраслях советской промышленности и оборонном комплексе страны, а также в научно-исследовательских учреждениях, но уже как собственные, советские разработки» [6].

На территории советской зоны оккупации с 1945 по 1947 годы были обнаружены свыше 1 100 000 немецких научно-технических патентов и патентов других государств, приобретенных Германией с 1879 по 1945 годы, а также каталоги классификации и книги регистрации поступления патентов. Только по концерну «И.Г. Фарбениндустри» Министерством химической промышленности СССР было изъято около 100 000 заявок на изобретения, а Министерством авиационной промышленности получило в свое распоряжение 100 000 подобных заявок[7].

Между тем агенты американских управлений технической разведки обнаружили в Германии электронные лампы, бывшие в десять раз меньше самых передовых американских моделей, и самовосстанавливающиеся конденсаторы из оцинкованной бумаги, которые были на 40% меньше и на 20% дешевле американских аналогов. Впоследствии эти находки оказались бесценными для послевоенной электронной промышленности США.

Сотни тысяч немецких патентов были переправлены в США. Так что, спустя год после окончания войны американское Управление технических служб, ответственное за контроль над оперативным внедрением немецких технологий в промышленность США, изучало «десятки тысяч тонн» (!) различной документации[8].

Английские солдаты осматривают Фау-2. Куксхафен, Германия, 1945

Первое время американцы действовали совместно со своими английскими коллегами, ими даже была организована особая служба CIOS (Combined Intelligence Objectives Subcommittee), со штаб-квартирой в Лондоне. Эта служба занималась поиском и сбором трофейной документации и образцов трофейной техники. Несмотря на это, каждая из сторон втайне друг от друга весьма интенсивно осуществляла самостоятельный сбор информации и техники[9]. С английской стороны «технологической экспроприацией» занимались так называемые «Т-войска».

Однако англичане все же существенно отставали от своих американских коллег. Так американцам достались документы 1-й группы 6-го подразделения штаба немецкой военно-воздушной разведки, в которых подробно описывались новейшие виды вооружения люфтваффе, начиная c реактивного истребителя «Ме-262» и ракетного истребителя «Ме-163», заканчивая радиолокационными установками, ракетами класса «воздух–воздух» и крылатыми ракетами. Правда, к вящему неудовольствию экспроприаторов выяснилось, что все чертежи были вывезены на подводных лодках в Японию.

Подготовка Ме.262V3 к испытательному полету

Часто американские спецслужбы действовали, откровенно игнорируя союзнические обязательства. Так, после того как советские войска заняли расположенный в советской зоне оккупации научно-исследовательский центр в Нордхаузене, выяснилось, что оборудование и сотни (!) баллистических ракет «V-2» («Фау-2») были уже вывезены американцами. Аналогичным образом американцы вели себя и по отношению к своим английским партнерам[10].

Баллистическая ракета «V-2» (“Фау-2”), захваченная войсками союзников

К концу войны операция по изъятию технологий приобрела настолько колоссальный размах, что для обработки информации потребовались дополнительные сотрудники. Для оценки захваченных трофеев в апреле 1945 года в Германию прибыла группа ученых во главе со специальным консультантом верховного командования ВВС США, одним из «отцов» современной аэродинамики доктором Теодором фон Карманом. В их распоряжении оказались: реактивный вертолет «в рабочем состоянии, в сопровождении полной документации и подробных чертежей», самолет «Липпиш» Р16 типа «летающее крыло» с ракетным двигателем, чья передовая технология предполагала возможность передвижения на высоких скоростях в пределах 1,85 маха и «Хортен» Но-229 – бомбардировщик «летающее крыло» с двумя реактивными двигателями. В Америке, как и во всем остальном мире, ничего подобного не было[11]. Только в 1950-х годах с помощью конструктора фирмы «Мессершмитт» Александр Липпиша американцы построят свой   первый сверхзвуковой бомбардировщик «Конвэр». Тоже треугольный и тоже бесхвостый[12].

Немецкий бомбардировщик «летающее крыло» «Хортен» Но-229

Успехи немцев в развитии ракетной техники оказались для победителей просто ошеломляющими. Характерна реакция специалистов, которые, впервые увидев баллистическую ракету «V-2», не могли поверить в то, что в 1940-е годы возможно существование столь совершенной ракеты. Один из талантливейших советских конструкторов В.Ф. Болохвитинов не мог поверить, что в условиях войны немцам удалось создать столь мощный ракетный двигатель.

Подготовка к запуску зенитной управляемой ракеты «Wasserfall»

Анализируя технический уровень конструкции двигателей «V-2» и ЗУР «Wasserfall», известный советский двигателист и будущий академик В.П. Глушко в докладных записках, направленных председателю Особой правительственной комиссии Л.М. Гайдукову и министру вооружения Д.Ф. Устинову, указывал, что осваивать изготовление таких двигателей «с целью дальнейшего их совершенствования» в СССР попросту негде. Причина – отсутствие предприятия, занимающегося изготовлением подобных технических объектов[13].

Вернер фон Браун (с загипсованной рукой) и Вальтер Дорнбергер (второй слева от Брауна) в момент сдачи союзникам

Тем временем в распоряжении американцев оказался научно-инженерный и руководящий состав немецкого ракетного проекта во главе с генерал-лейтенантом Вальтером Дорнбергером и штурмбаннфюрером СС Вернером фон Брауном. Теперь уже американцам стало очевидным колоссальное отставание США в области ракетостроения. С этого момента их главной задачей становится не создание собственных ракетных технологий, а воспроизведение результатов, достигнутых немецкими конструкторами. Все силы были брошены на освоение чужого опыта.

В рамках секретной программы «Overcast» («Облака»), военным командованием в условиях повышенной секретности было интернировано, а затем вывезено в США около 500 немецких специалистов в области разработки ракетной техники, а также богатейшие технические архивы ракетного центра в Пенемюнде. В том числе, чертежи и результаты разработки новейших ракет от «А-5» до «А-10», среди них и проект двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракеты «А-9/А-10»!

В США было вывезено более 100 готовых к использованию ракет «V-2», а также множество разрозненных ракетных блоков, узлов, агрегатов[14]. К концу июля 1945 года на испытательный полигон Уайт-Сэндс было доставлено 300 вагонов с агрегатами и деталями ракет «V-2»[15].

К 1946 году Управление объединенной разведки при Пентагоне приняло решение продолжить вербовку нацистских ученых. Однако эмигрантские законы США запрещали въезд в страну бывших немецких партийных чиновников. Поэтому президент Трумэн, в условиях строжайшей секретности, развернул еще более масштабную программу «Paperclip» («Канцелярская скрепка»)[16]. Составление списка специалистов, подлежавших вывозу в США, было доверено состоящему на службе в Управлении стратегических служб США В. Розенбергу, возглавлявшему ранее научный отдел в техническом управлении СС[17].

 Немецкие ученые, вывезенные в США в рамках операции «Paperclip». Вернер фон Браун 7-й справа в 1-м ряду. Форт Блисс

В сентябре 1947 года программа «Paperclip» была официально закрыта, однако на самом деле ее заменили очередной программой, настолько секретной, что уже сам Трумэн не знал о ее существовании! В рамках этой программы тысячи бывших специалистов Третьего рейха (многие из них с весьма запятнанной репутацией) получили доступ в США и приняли участие в секретных аэрокосмических и оборонных проектах[18]. Программа была свернута только в 1973 году, до этого момента какие-либо упоминания о немецких специалистах в средствах массовой информации были категорически запрещены[19].

Таким образом в распоряжении США оказалась элита немецкой авиационной науки и техники. Захваченных немецких специалистов в области ракетостроения в сентябре 1945 года разместили недалеко от Форт-Блисса (Техас).

Баллистическая ракета Redstone, созданная командой Вернера фон Брауна на основе ракеты А-4

В 1950 году немецкую группу фон Брауна перевели в армейский центр в Хантсвилле (Алабама). Здесь была разработана первая «американская» ракета «Redstone» (она же «Jupiter-A»), являвшаяся прямым потомком «V-2», а также создан носитель «Jupiter-C», с помощью которого 31 января 1958 года был выведен на орбиту первый американский искусственный спутник «Эксплорер-1».

Бывший штурмбаннфюрер СС Вернер фон Браун (крайний справа) на заседании Специального комитета НАСА по космической технике

В Хантсвилле располагался отдел перспективных исследований, в котором работали немецкие специалисты; в частности, учитель Вернера фон Брауна, один из основоположников и идеологов современной ракетно-космической техники Герман Оберт.

Один из основоположников современной ракетной техники Герман Юлиус Оберт (в центре) и руководитель американской космической программы Вернер фон Браун (первый справа). База ВВС США Патрик, Флорида, февраль 1956

Специально для него был создан сектор, главной задачей которого было исследование основных тенденций развития ракетной техники и определение перспективных направлений. Именно с центром в Хантсвилле, где в 1950-х и 1960-х годах ведущую роль играют бывшие сотрудники Пенемюнде, связаны основные достижения американской космической техники, вплоть до ракеты-носителя «Сатурн-5», и космических кораблей серии «Аполлон»[20].

Один из пионеров современной ракетной техники, американский ученый, инженер-физик Роберт Хатчингс Годдард осматривает часть двигателя захваченной немецкой ракеты «Фау-2» (V-2). Фотография сделана на территории американской военно-морской лаборатории в Аннаполисе (штат Мэриленд)

Из кадровых работников Пенемюнде в распоряжении Советского Союза оказался один из главных помощников Вернера фон Брауна, ведущий специалист в области системы управления Гельмут Греттруп. Уже находясь в СССР, он руководил отдельной конструкторской группой, независимо от Королева разрабатывавшей собственные проекты баллистических ракет дальнего действия (им были присвоены индексы, начинавшиеся на букву «Г»).

Гельмут Греттруп (в центре) после удачного запуска

Занимался Греттруп и крылатой ракетой. Причем кое-что у него получалось явно удачнее, чем у Королева, и это вызывало немалую ревность последнего. Однако реализовать эти проекты ему не удалось – свою роль сыграло не столько «подковерное» противодействие «королевцев», сколько принятое в конце 1950 года решение об упразднении «немецкого» филиала НИИ-88, о котором будет сказано ниже[21].

Первая группа советских специалистов, направленных в Германию для ознакомления с трофейной ракетной техникой, была сформирована из работников НИИ-1 наркомата авиапромышленности. В нее вошли Б.Е. Черток, А.М. Исаев, А.В. Палло и др. Эта группа еще до окончания войны, в двадцатых числах апреля 1945 года, прибыла в Германию и в начале мая посетила Пенемюнде. Ракетный центр был основательно разрушен, но даже его руины указывали, что размах проводившихся здесь работ намного превосходил самые смелые представления отечественных специалистов.

Ознакомившись на месте с положением дел, советские специалисты приняли решение организовать под руководством Б.Е. Чертока и А.М. Исаева институт «RABE» («Raketenbau Entwicklung»), состоящий из бывших сотрудников ракетного завода.

Осенью 1945 года в Германии уже успешно функционировали предприятия под руководством В.П. Бармина, В.П. Мишина, В.И. Кузнецова и других. Прибывший в Германию с некоторой задержкой Королев также включился в работу, создав группу изучения эксплуатации ракет. Именно в это время он делает окончательный выбор и посвящает всю оставшуюся жизнь созданию ракет дальнего действия и космической техники[22].

В феврале 1946 года все ранее созданные советскими специалистами предприятия в Германии были объединены в институт «Нордхаузен». Директором института был назначен Л.М. Гайдуков, его заместителем и главным инженером – Королев. В «Нордхаузен» вошли три завода по сборке ракет «V-2», уже известный нам институт «RABE», завод «Монтания», занимавшийся изготовлением двигателей для «V-2», и стендовая база в Леестене, где осуществлялись огневые испытания, а также завод в Зондерхаузене, занимавшийся сборкой аппаратуры системы управления.

16 мая 1946 года приказом министра вооружений Дмитрия Устинова на базе артиллерийского завода № 88 был создан сверхсекретный Научно-исследовательский институт № 88 Министерства вооружений СССР – первая в Советском Союзе организация по созданию серийной ракетной техники. А уже 9 августа 1946 года Королев возглавил работы над отечественным аналогом «V-2», получившим обозначение «Изделие № 1»[23].

Для решения всех организационных вопросов при Совмине СССР был создан Специальный комитет по реактивной технике, председателем которого назначен Г.М. Маленков, а первым заместителем председателя – Д.Ф. Устинов. Спецкомитету поручалось представить на утверждение председателю Совета Министров СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946—1948 гг.». Было принято решение о продолжении работ на территории СССР[24].

В Советский Союз перевезли около 200 наиболее ценных немецких специалистов из института «Нордхаузен» вместе с их семьями. В их числе было 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик. Официально новый «немецкий институт» стал филиалом № 1 НИИ-88[25].

Группа Королева, входившая в отдел № 3 Специального конструкторского бюро НИИ-88, последовательно прошла все этапы освоения «V-2» – начиная с изучения на месте документации на прототип, до его воспроизводства в отечественных условиях и летных испытаний. Для проведения испытаний неподалеку от населенного пункта Капустин Яр Астраханской области был построен Государственный центральный полигон № 4 Министерства обороны СССР.

Первая серия, состоявшая из десяти опытных образцов «V-2» под индексом «Изделие Т», была собрана на опытном заводе НИИ-88 в Подлипках[26]. И в октябре 1947 года на полигоне Капустин Яр успешно провели первый пуск опытной баллистической ракеты «V-2» отечественной сборки. Именно эта дата является днем рождения «большой» русской ракетной техники. До конца 1947 года на полигоне было запущено еще десять «V-2» как немецкой, так и советской сборки[27].

10 октября 1948 года на полигоне Капустин Яр был проведен успешный пуск первой ракеты «Р-1» (советской копии «V-2») с максимальной дальностью 270 километров. Через четыре года отечественный аналог «V-2» («Р-1», другой индекс – «8А11») принимается на вооружение Советской армии, что было оформлено в виде совершенно секретного постановления Совета министров СССР от 25 ноября 1950 года. Серийное производство «Р-1» было налажено в Днепропетровске, и летом 1952 года СССР имел уже четыре бригады особого назначения резерва Верховного Главного командования, вооруженные этими ракетами.

«Памятник первой ракете» на полигоне Капустин Яр. Установлен 18 октября 1962 года на месте пуска первой советской баллистической ракеты «Р-1» (нем. «ФАУ-2»)

Вслед за «Р-1» появился усовершенствованный вариант «русской ФАУ» – ракета «Р-2», поступившая на вооружение в 1953 году. Дальность полета «Р-2» составляла 600 км – в два раза больше, чем у «Р-1». В том же 1953 году ракеты «Р-2» были переданы в распоряжение КНР. А в августе 1950 года вышло правительственное постановление об упразднении «немецкого» филиала НИИ-88 и возвращении депортированных немецких специалистов на прежнее местожительство[28].

Работая над ракетами «Р-1» и «Р-2», советские специалисты с помощью немецких ученых приобрели бесценный опыт, в том числе в области налаживания технологии ракетного производства. Этот опыт позволил коллективу Королева уже без помощи немецких коллег в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию, оснащенные ядерными боевыми частями, оперативно-тактическую («Р-11»), стратегическую средней дальности («Р-5») и межконтинентальную («Р-7») баллистические ракеты. В свою очередь ракета «Р-7» послужила исходной моделью для  создания советских космических ракет-носителей семейства «Спутник»-«Восток»-«Союз».[29]

Любопытная деталь – немецкие специалисты, работавшие на Западе, положительно оценивали преемственность отечественных и немецких ракет. В то время как «самостоятельное» фантазирование американцев их явно удручало[30].

Подготовка к запуску трофейной «ФАУ-2» с борта американского авианосца USS Midway, произведенного 6 сентября 1947 года в рамках операции “Сэнди”. Восточное побережье США

Безотносительно того нравится нам это, или нет, но именно трофейные немецкие технологии, оказавшиеся в распоряжении союзников по обе стороны т.н. «железного занавеса» после окончания Второй мировой войны, задали магистральное направление развития всей мировой техносферы. Несмотря на фактическое поражение в войне, во многом благодаря обильным плодам научно-технического прорыва научной, а вместе с ней политической и финансовой элите Третьего рейха удалось успешно интегрироваться в рамках послевоенного мироустройства. В первую очередь это относится к США.

Литература:

[1] Захаров В.В. Научно-технический трансферт из Германии в СССР в 1945—1949 гг. // Захаров В.В., Лавинская О.В., Нохотович Д.Н. Предисловие. // Деятельность управления СВАГ по изучению достижений немецкой науки и техники в Советской зоне оккупации Германии. 1945-1949 гг.: Сборник документов. М., 2007. С. 112.
[2] Там же. С. 40.
[3] Захаров В.В., Лавинская О.В., Нохотович Д.Н. Предисловие. // Там же. С. 22.
[4] Захаров В.В. Научно-технический трансферт из Германии в СССР в 1945—1949 гг. // Там же. С. 58.
[5] Там же. С. 122.
[6] Там же. С. 86, 116–117.
[7] Там же. С. 120.
[8] Кук Н. Охота за точкой «zero». М., 2005. С. 94–95.
[9] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. М., 2005. С. 107.
[10] Там же. С. 107.
[11] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 100–101.
[12] Калашников М. Сломанный меч империи. М., 1998.
[13] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. 2005. № 1 (37). // URL: http://engine.aviaport.ru/issues/37/page52.html.
[14] Там же.
[15] Первушин А. Астронавты Гитлера. М., 2004. С. 301–302.
[16] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 335.
[17] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 109.
[18] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 336.
[19] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 112.
[20] Там же. С. 112–113.­
[21] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике. // Партнер № 87 (12) 2004.
[22] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения.
[23] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 322–323.
[24] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. 2005. № 2 (38). // URL: http://engine.aviaport.ru/issues/38/page50.html
[25] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[26] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 323.
[27]Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[28] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. 2005. № 4 (40). // URL: http://engine.aviaport.ru/issues/40/page40.html
[29] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[30] Бургесс Э. Управляемое реактивное оружие. М., 1958.

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.

• Ключевые слова: А. Комогорцев,Новые конкистадоры,охота за,высокими технологиями,Третьего рейха