Хрестьянин (ltraditionalist). Ирландия и Египет: два "рукава" одного "пальто"

Во всех научных трудах о Стоунхендже приводится одно место из сочинений историка I в. до н. э. Диодора Сицилийского. Диодор описывает остров гипербореев, расположенный далеко на севере. На этом острове родилась Лето — мать Аполлона, и более всего в Гиперборее почитают солнечного бога.

«И есть также на этом острове великолепное святилище Аполлона, а также прекрасный храм, украшенный многочисленными пожертвованиями, сферический по форме… Гипербореи… очень дружелюбно относятся к грекам, и особенно к афинянам и делосцам, которые унаследовали эту доброжелательность с самых древних времён. Говорят, что некоторые греки посещали Гиперборею и оставили в храме богатые подношения… Говорят также, что с этого острова Луна видна так, будто она очень близка к Земле, и глаз различает на ней такие же возвышенности… Говорят также, что бог посещает остров каждые 19 лет; это период, за который звёзды завершают свой путь по небу и возвращаются на прежнее место… При своём появлении бог играет на кифаре и танцует ночь напролёт от весеннего равнодействия до восхода Плеяд… А цари этого города и хранители святилища именуются Бореадами, так как они происходят от Борея, и должности эти передаются в их роду из поколения в поколение».

Э. Л. Лаевская пишет: “Третий по счёту народ, приплывший в Ирландию, согласно «Книге Завоеваний», прибыл в неё из Греции через Скифию. Из Греции ведёт свой род и четвёртый народ. Из Греции происходят и трудолюбивые земледельцы фир болг, натаскивавшие в мешках плодородные земли на пустоши. Из Греции — и пришельцы, названные «туата де дананн» — «народ Дану». Они отличаются большой учёностью и на своей родине «ходят между афинянами и филистимлянами». Через Грецию в Британию пролегают пути троянцев и в «Истории Гальфрида». Так что же? Может быть, действительно, все эти свидетельства говорят о тесной связи двух регионов? Может быть, в рассказе Диодора Сицилийского, в словах Пиндара об «агоре гипербореев» речь действительно идёт о Стонхендже? Строительство на Солсберийской равнине одновременно расцвету минойской цивилизации“.

В записи “Легендарная история Ирландии” уже говорилось о странной близости между микенскими греками и древнейшими преданиями Ирландии, тем более что Ирландия, в отличие от Британии, никогда не была завоёвана римлянами, и преемственность преданий не прерывалась в ней вплоть до I тысячелетия н.э. включительно.

Конечно, всё можно можно объяснить позднейшими христианскими компиляциями, как это делает mazzarino, но, может быть, “нет дыма без огня”? Да, “сказка – ложь, но в ней намёк…”. Тем более, что монахи-переписчики “отсебятиной” не занимались и плагиатом не занимались, выдавая себя авторами переписанных текстов. Даже наоборот: если они и сочиняли что-то от себя, то авторство текста старались приписать какому-нибудь давно “почившему в бозе” писателю.

Прежде всего, здесь следует обратить внимание на то, что греки-микенцы и поздние строители Стоунхенджа на генетическом уровне были родственниками. Золотые маски, закрывавшие лица умерших, «изучены и проанализированы с антропологической точки зрения Э. Фишером, который установил, что микенские правители… были, наиболее вероятно, нордического типа, совершенно отличного от арменоидной или восточной, африканской и альпийской рас, так же как почти наверняка и от крито-минойского или средиземноморского типа».

Далее. Всё зодчество Микен и Тиринфа отмечено чертами искусства «больших камней»: циклопические стены крепостей с бастионами у входов; купольные толосы с дромосами; архитектура Львиных ворот, похожая как на хеттские образцы.

Где-то я читал, что среди строителей Стоунхенджа были и люди из континентальной Европы. В принципе, там могли быть и греки-ахейцы, проживавшие в то время где-то на среднем Дунае. А почему бы и нет?

Но Э. Л. Лаевская уделяет больше внимания сходству между культурой мегалитов Ирландии и культурой Древнего Египта.

В записи Всем дольменам – дольмен говорилось о дольмене Менга на юге Иберийского полуострова, который, судя по новейшим данным, дольмен был сооружён ок. 3790 — 3730 гг. до н.э. То есть, это может быть самый древний в мире дольмен.

И, смотрите: от этого дольмена примерно одинаковое расстояние до Ирландии и до Египта. Если истоковая точка культуры мегалитов была здесь, то “волны” её влияния распространялись на север по атлантическому побережью и на восток по побережью Средиземного моря. И тогда, в принципе, понятна мегалитическая близость между Ирландией и Египтом.

Э. Л. Лаевская, говоря о керамике додинстического периода в Египте, указывает на её близость западной культуре мегалитов.

“Прежде всего в додинастическом Египте нет цельной системы расписной керамики как основного выразителя мировоззренческих устремлений эпохи. Неорнаментированные изделия характерны для всего североафриканского массива, для Сахары и Судана. Часть гончарной нильской продукции — колоковидные кубки тасийского периода, посуда поселений Меримде — вообще близка керамике неолитической Европы от Иберийского полуострова до Британских островов. На амратийских сосудах врезанные узоры повторяют отдельные элементы энеолитической орнаментики. Но основополагающие памятники гончарного творчества Египта, непосредственно предшествующие времени ранних фараонов, — это погребальные горшки, чаши, тарелки с изображением тотемов номов, ритуальных сцен охоты и путешествий на загробной ладье. Здесь нет идеально симметричной космической геометрики переднеазиатских сосудов, здесь воспроизведены отдельные эпизоды сакрализованного быта, подобные наскальным рисункам. Даже в одежде персонажей этих керамических росписей есть общие черты с одеянием охотников, скотоводов, воинов петроглифов Северной Африки и испанского Леванта: оперенные головные уборы, мужские набедренные повязки с футляром спереди, ножные браслеты”. “Ранняя египетская керамика происходит от совершенно иного корня,чем керамика Малой Азии, Месопотамии, Персии“.

Здесь, конечно, следует сказать и о странной любви древних египтян к обелискам, которые сильно напоминают менгиры Бретани. С тою лишь разницей, что менгиры – грубо обработаны, а обелиски отличаются изящной, тонкой обработкой камня.

Далее вновь слово Лаевской: “Монументальность и неподвижность архитектуры и скульптуры долины Нила начала III тысячелетия до н. э. непосредственно иллюстрирует значение термина «мегалит» — «большой камень». Сама идея вместилища смерти — пирамиды, поразившая воображение древних и в течение всех последующих тысячелетий служившая символом древнеегипетской культуры, могла родиться только из представления о священной горе, о гигантском валуне-фетише. Нерасчленённость объёма пирамиды, почти полное отсутствие внутреннего пространства делает тесную и маленькую камеру — замурованный ящик — подобной европейским дольменным или цистовым захоронениям. Причастность архитектурного построения гробниц Хуфу, Хафpa, Менкаура астрономическим культам перекликается с назначением и устройством кромлехов Западной Европы, и прежде всего — британского Стонхенджа“.

“Несмотря на тесные контакты с переднеазиатским миром, искусство Нильской долины сохраняет свойственное мегалитическому художественному кругу восприятие жизни как неорганической, неподвижной, каменной природы. Даже мёртвое тело не может превратиться в прах — оно должно быть уподоблено вечному камню в мумии или в заменяющей её заупокойной портретной статуе. Египетская религия создаёт редкое в истории человеческих верований представление: окружённой бесплодной пустыней земле поклоняются не как женскому, но как мужскому божеству. А почитание умирающего и воскресающего Осириса приобретает оттенок внеоргиастического, обрядово- нравственного культа, влияющего на загробные судьбы людей“.

“Перекличка с мегалитическим воззрением прослеживается во многих чертах египетской культуры. Особый интерес к смерти, исключительная важность погребальных сооружений, вынос «городов мёртвых» в отдельную зону, вне жилья живых, приоритет
заупокойных храмов, то есть сведение функций культа в основном к обслуживанию загробных нужд — все эти установки близки к западноевропейским. Есть совпадения и в религиозной символике — например, солнечная и заупокойная ладья, всевидящее «око Гора» как вариант мегалитического мотива двух глаз.

Совпадает и эзотерическая направленность сакрального знания, и владение им замкнутой кастой жрецов. Вообще, приверженность древнеегипетской изобразительной культуры идеям «больших камней» ещё ждёт своего углубленного исследования“.

И снова Лаевская обращается к легендарной истории Ирландии: “В археологической литературе со времён О. Монтелиуса и С. Мюллера решается вопрос о том, где искать первооснову мегалитики — в Египте или в Европе. Доказательства расового единства населения Пиренейского полуострова и Африки эпохи неолита и бронзы предоставляет нам современная антропология. Зафиксирована связь Африканского материка, Испании и англо-ирландского мира и в памяти поколений, прежде всего, в не раз цитированной «Книге завоеваний». Первый народ, прибывший в Ирландию, привёз «свои навыки и умения… из Африки через ту часть Европы, которую мы теперь называем Испанией» [1]. Из Испании явился и второй народ. Один из представителей шестого народа женился на дочери фараона. Их потомки отправились из Египта в Испанию, а оттуда в Ирландию. Из Африки в Ирландию доставили великаны и те камни, которые при помощи Мерлина были перенесены затем на Солсберийскую равнину для строительства Стонхенджа. И в дальнейшем Африка продолжает оставаться стойко мегалитическим районом. И пунийское изобразительное творчество, и придысламское искусство севера континента, и христианские памятники Алжира, Туниса, Эфиопии демонстрируют связь с архитектурными и скульптурными формами «больших камней»“.

Здесь необходимо обратить особое внимание на стадиальность древнеегипетской культуры. Её основы, её фундамент покоятся на североафриканском, иберо-мавританском фундаменте, и этот фундамент роднит её с западноевропейской культурой мегалитов. Однако затем она претерпевает мощные волны влияния со стороны Вавилона и Крита. При этом и Вавилон влияют на Египет подобно Нилу, который во время разливов приносит ил на поля, но принципиально ничего не меняет. Принципиальные отличия Вавилона и Египта видны невооружённым глазом. “В самой основе месопотамского искусства, в орнаментике энеолитической керамики лежит круг, спираль, свастика — символы не вечной незыблемости, а поступательного движения, ухода и возврата, обратимости. Цилиндр-печать, вращаясь, многократно повторяет откатку на глине. Шумерские, вавилонские, ассирийские статуи продолжают сохранять округлость своей цилиндрической первоосновы, в то время как египетская скульптура всегда умозрительно подчинена кубическому каменному блоку с его чёткой геометрикой и прямыми углами“.

“Но есть один момент в эволюции Египта, когда мощное излучение критской изобразительной стилистики, её новаторский характер и её динамика вовлекают долину Нила в сферу минойского художественного влияния. В течение гиксосского периода и первых веков Нового царства расширяются связи с окружающими странами, меняется отношение египтян к иноземцам и иноземному. Исчезает замкнутый характер социальной и культурной жизни. Ко времени Аменхотепа III — отца Эхнатона — складывается изобразительный стиль XVIII династии, более живописный и более свободный, с женственной мягкостью силуэтов и линий, с изысканной декоративностью“.

Вот в таком “триединстве” культурных традиций – мегалитической, шумеро-вавилонской и крито-минойской – предстаёт нам очаровательный Древний Египет.
—————————————————————————-
[1] Кстати, об этих людях сообщается ещё одна интересная подробность — «они строили башни».

Источник

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco

Публикация на Тelegra.ph