Хрестьянин (ltraditionalist). Культ Диониса в Элладе как возрождение крито-минойского прадионисийства

До открытия Микенской культуры историки полагали, что Дионис пришёл в Грецию из варварских земель (из Фракии), поскольку его экстатический культ казался исследователям чуждым ясному уму и трезвому темпераменту эллинов. Тем не менее ахейские надписи свидетельствуют, что греки знали Диониса ещё до Троянской войны. В Пилосе один из месяцев назывался di-wo-nu-so-jo me-no (месяц Диониса).

Культ Диониса восходит к догреческому населению Эллады – это может объяснить позднее включение Диониса в олимпийский сонм, а также характер культа Диониса, столь отличный от почитания богов-олимпийцев. Наиболее архаичные черты дионисийский культ сохранил на Крите, где он слился с культом критского Зевса (последнего иногда считают общеэллинским пра-Дионисом). Этот культ был тесно связан с почитанием Загрея (Великого Охотника/Ловчего) – очень древнего критского божества.

Историки отмечают, что в Vll веке до н. э. культ Диониса распространился по Элладе как лесной пожар и стал всеэллинским культом, без санкции “вышестоящих” олимпийских богов. Отчасти это можно сравнить с позднейшей эпохой Возрождения в Европе. Только в Европе XVl века в полотнах художников возродилось античное греко-римское язычество, а в Элладе Vll века до н. э. возродилось язычество пеласгов, живших прежде греков.

Э. Л. Лаевская в своей монографии “Мир мегалитов и мир керамики” говорит о том, что крито-минойская религия имела две стороны – светлую и тёмную. О светлой стороне говорилось в записи Элизий крито-минойской культуры. Теперь поговорим о тёмной, дионисийской стороне. Э. Л. Лаевская пишет:

“… Но наряду с дворцом-святилищем, наряду с огороженным священным участком, священной рощей, лугом существуют и подвальные крипты для религиозных церемоний, и горные пещеры — естественные храмы Великой богини [1] и Зевса Идейского. Например, пещера Психро на горе Ласити с мощёным участком, ограждённым циклопической кладкой, с верхним помещением, где сооружён алтарь, с подземельем, источником, сталактитовыми пещерами, естественными туннелями-переходами и водными каналами в центре горы представляет собой целый город. Она является, подобно кносскому Лабиринту и его обитателю Минотавру, отражением таинственной хтонической жизни и неожиданным. напоминанием в этом мире солнца, моря и вегетативного цветения о начале начал — палеолитических пещерах, также связанных с культом Великой богини. Эта жизнь порождает своих служителей-аскетов, свои кровавые жертвоприношения, свои оргии [2].

Однако при сравнении минойской и греческой религий напрашиваются параллели не только с Элевсинскими таинствами, но и с тем комплексом представлений, с той особой атмосферой взаимоотношений с богом и служения ему, которые содержатся в культе Диониса. Многие перечисленные нами священные символы критского искусства, особенности критского богопочитания так или иначе входят затем в дионисийский культ. Менады часто мыслятся со змеями в волосах и в руках, подобно «Парижанке» или статуэткам «змеиных богинь». В дионисийских изображениях Ольвии двойной топор сочетается с бычьими черепами, увенчанными лозой и плющом [3]. Рёв быка служит вакханкам сигналом для начала оргий, во время которых их жертвами становятся те же быки [4]. Почитаемым символом дионисийской религии является также и дельфин [5]. Миф о бракосочетании с Ариадной также связывает Диониса с Критом. М. Нильссон называет Ариадну минойской богиней [6].

Служительницы Диониса — вакханки — всегда изображаются в бурном движении; они бегут в горы, перескакивают через расселины, их одежды развеваются, голоса усиливаются и множатся горным эхом. Но связь Диониса с движением не ограничивается только земным пространством — с севера на юг, с запада на восток. Как бог растительности, он соединяет также небо, землю и подземный мир, причастен как к жизни, так и к смерти. Он двойственен и двумя своими сторонами — умирающий и воскресающий — охватывает и вмещает космические явления, существующие между этими крайними точками бытия. Дионис — всё во всем, он — «растекающаяся цельность» [7]. Аполлон — единство, Дионис — множество, — это основной постулат всех богословских и философских систем античности, базирующихся на раннем дионисизме. Связь с ним достигается экстазом, «священным безумием», в котором личность выходит из своих границ и сливается с космической жизнью. Так совершается единение отдельного с общим“.

Как здесь удивительным образом сливается в одну картину “бегущий” растительный орнамент крито-минойской живописи с бегущими менадами культа Диониса! Любопытно, что и сам Дионис отождествляется с быком и часто изображается как бог увитый плющом и виноградом.

Эти многочисленные аналогии позволяют нам доверительно отнестись к тем историкам-религиоведам, которые указывают на близость между крито-минойским культом быка и позднейшим греческим культом Диониса.

—————————————————————————–
[1] Nilsson M. P. The Minoan — Mycenaean religion and its survival in Greek religion. London, 1927, р.67-69.
[2] Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. Пг., 1918, с. 106.
[3] Иванов В. И. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923, с. 115.
[4] Еврипид. Вакханки, 735-746.
[5] См.: Иванов В. И. Дионис и прадионисийство, с. 21, 116.
[6] Nilsson M. P. Op. cit., p. 452.
[7] Подробнее об этом см.: Лосев А. Ф. Античная мифология…, с. 156.