Хрестьянин. О “хлыстовских” радениях крито-минойских куретов
Евгений Круглов и Александра Подопригора в статье “ИСТОРИЯ В ТАНЦЕ (РИТУАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ КРИТА И ДЕЛОСА)” высказывают интересное предположение о том, что куреты, как группы вооружённых юношей, исполняющих священные танцы, существовали ещё на минойском Крите.
Авторы считают, что танец πυρρίχιος (пиррихий) первоначально исполняли именно куреты. По Страбону, пиррихий – военная пляска, первоначально исполнявшаяся куретами в полном вооружении [X. 3. 8]. Афиней упоминает о пиррихе как о воинской пляске, пришедшей из Лакедемона, – быстрой, исполняемой вооружёнными мальчиками [XIV. 28, 29]. Кружение вокруг алтаря под удары меча о щит, сопровождавшееся пением [Nonn. Dion. XXV. 290 – 292] было одним из главных элементов этого танца. В замкнутом круговом движении, символизирующем движение всего космоса, есть лишь одна неподвижная точка – центр, который ритуально совпадает с алтарём, местом совершения обряда.
В гимне поющие обращаются к Зевсу. В конце они призывают его: «Прыгни в наши стада рогатого скота, прыгни в наши прекраснорунные стада овец! прыгни в наши урожайные поля и наши цветущие изобилием дома!.. Прыгни в наши города, в наши мореходные суда, в наших молодых сограждан! Прыгни в наши прославленные законы…» [1].
В. Г. Борухович верно говорит, что здесь идёт речь об эпифании (богоявлении) Зевса в образе священного животного (быка), прыжком вторгающегося во все сферы человеческой деятельности, оплодотворяющего мир.
Но, как мы знаем, культ быка существовал и на минойском Крите. Крито-минойский бык, конечно, не был похож на Зевса классической эпохи. Над ним нависал тенью образ Великой Богини, и по сравнению с нею он был фигурой мелкой. Тем не менее, именно с быком вступали женщины в “близкие контакты третьего рода”, и, по всей видимости, именно быка вызывали куреты громким бряцанием своего оружия.
АФРИКАНСКИЙ КУЛЬТ ШАКАЛА
И здесь я приведу описание африканского ритуала, посвящённого поклонению клановому божеству, являющемуся поклонникам в облике шакала:
“Танец начался (как и большинство других) с медленного ритмичного пения. Колдун вёл это пение, и хор отвечал ему, что было очень похоже на церковную службу. Члены племени, образовав круг, пили какое-то варево, приготовленное колдуном, и, по мере того, как они поглощали напиток, ритм барабана становился всё быстрее. Неожиданно из тишины джунглей донёсся отдалённый вой шакала. Темп напева возрос, голоса поднялись до резкого крика и, перейдя в дикий вопль, похожий на вой шакала, вдруг оборвались.
Нгомбо (колдун) начал медленный танец. На голове его была укреплена морда шакала, а на плечах висели шакальи шкуры, тело было изукрашено белыми полосами, рёбра также подчёркнуты белой краской. Танец всё ускорялся, и вот нгомбо завёл песню, похожую на заклинание. Пение закончилось пронзительным криком, похожим на крик шакала; в ответ из леса раздались завывания, принадлежавшие, по-видимому, людям. Голоса выступали один за другим, и вся ночь наполнилась этими дикими воплями. Вой шакалов приближался и становился всё громче. Наконец в нём можно было отчётливо различить визг женщин и рычание мужчин. Возбуждение нарастало.
В круг вошли несколько мужчин и женщин, начавших новый танец. <…> Они рычали, бросались друг на друга и в конце перешли на четвереньки и стали, как животные, обнюхивать друг друга. Вдруг что-то тёмное влетело в их круг – сначала я подумал, что это кто-нибудь из танцоров, но потом понял, что это настоящий шакал. Он бегал среди танцующих, рыча и кидаясь на них. Всё это закончилось дикой оргией” (цит. по: Фёдоров В. Тайны вуду и шаманизма. – М., 2003, с. 45-46).
Не здесь ли ключ к разгадке таинственных слов Геродота в его описании древнего Египта: “В мои времена Мендес был свидетелем чуда: козёл публично совокуплялся с женщиной, и об этом было известно всем горожанам”. Мы знаем, что Дионис являлся иногда в образе козла. В принципе, в египетском Мендесе могло быть так же, как и в африканской саванне.
ОДЕРЖИМОСТЬ ЯГУАРОМ
Вообще, духи и боги, как правило, являются в образе диких животных. Часто шаманы во время танца надевают специальные маски и кожаные наряды, чтобы тем самым подчеркнуть глубину своего слияния с наделяющими их силой животными. Исследовали древнейшей культуры американских индейцев часто говорят о настоящей “одержимости ягуаром”. Но откуда взялась эта одердимось? В алтарной нише Ла-Венты можно увидеть женщину в короткой юбке. Над нишей и женщиной изображена морда ягуара. А на каменном памятнике, который Мэтью Стирлинг нашёл в Пуэрто-Нуэво, сцена, лишь намёком переданная в Ла-Венте, воспроизведена совершенно недвусмысленно: это – соитие женщины с ягуаром. От связи (цит. по: Щербаков В. Всё об Атлантиде. – М., 1990, с. 39). От связи божественного ягуара со смертной женщиной и возникло, согласно легенде, могучее племя героев, сыновей небес и земли, полубожественных строителей Ла-Венты, возник удивительный народ, не похожий на остальные. То были люди и одновременно ягуары: «Ягуарьи индейцы». (М. Стингл: «Тайны индейских пирамид»).
КУРЕТЫ И ХЛЫСТЫ
Но вернёмся вновь к нашим куретам. Если мы обратимся к мифу, то можно увидеть, что танец танец куретов связан с рождением Зевса.
Руперт Банни. Детство Зевса.
Рождение очень тесно связано с богоявлением. Не было бога, и вот – родился, появился на свет.
В классической греческой мифологии сначала Зевс рождается, а затем куреты устраивают шум. Однако в крито-минойской мифологии могло быть всё наоборот: бог является, потому что куреты “радеют”.
Шумящие куреты
Да и сам танец похож на хлыстовское радение.
“Для пиррического танца танцовщики одевались в костюмы воинов: короткую куртку до колен, перетянутую по талии двойным кушаком. В руках лук, щит, стрелы или другое оружие. Размером в три такта начинался этот танец и кончался двумя тактами. Танцовщики скакали вперед, перепрыгивая с одной ноги на другую, наподобие гимнастического шага. Затем производились разные военные движения; прямыми шеренгами нападали друг на друга, смыкались в общий круг, прыгали группами, становились на колени и пр. При этом, однако, можно заметить, что основные, главные движения – душа целого, общего – заключалась в «кси-фисме», т. е. в ударах оружием по щиту ” (Источник).
Альма-Тадема. Пиррический танец. 1869.
Если танцевать хотя бы полчаса со щитом в одной руке и с копьём или мечом – в другой, в тяжёлых воинских доспехах, пот быстро “прошибёт”. И хлысты называли свои радения “духовною банею”. Ну, а когда у танцоров появляется магический жар, тут можно ожидать каких угодно чудес. О магическом “жаре” писал также Мирча Элиаде: “Во время камланий сибирские шаманы «разгораются» до такой степени, что, кромсая свои тела ножом, не получают никаких ран; колют себя мечом, глотают горячую золу и т.д.” И, кстати, исполняя один из пиррических танцев, ферманстрис, “исполнители с обнажёнными до плеч руками, потрясая мечами и топориками, долго маневрировали с опущенными головами, нервно скручивали ниспадавшие локоны волос, иногда кусали самих себя и кончали тем, что сами наносили себе раны оружием”.
Обратим внимание на то, что нет здесь Кибелы, а членовредительство уже есть. Очевидно, дело тут в оргии, радении, исступлении, а не в Кибеле. У хлыстов тоже не было Кибелы, и никто не заставлял их скопиться, но после ночных радений некоторые хлысты совершали самооскопление. Почему? Для чего? Ну, они там разработали целую систему объяснений, своеобразно толкуя св. Писание, однако, я думаю, все эти “объяснялки” появились post hoc, после первых оскоплений.
Евгений Круглов и Александра Подопригора упоминают про танец салиев в Древнем Риме. “Трёхтактная пляска салиев – трипудиум, составная часть процессии, происходила в ритме ударов о щиты, а также под звуки флейты. Танец состоял из трёхкратных прыжков, поворотов и вращений. Само обозначение salii, возможно, имеет более позднее происхождение и является народным названием, означающим «прыгуны».” Интересно, что и христоверов-“хлыстов” тоже называли “прыгунами”.
Первый элемент танца заключался в пляске вокруг алтаря Аполлона, причём “юноши хлещут отчасти алтарь, но главное – себя”. “Перейдём ко второму элементу танца. Закончив «хлестания», так напоминающие шахсей-вахсей современных шиитов в память мученичества Али, танцоры переходят к прыжкам, держа руки за спиной. При этом они, двигаясь по
кругу, должны были изловчиться во время прыжков и достать (куснуть) листья священной оливы [Callim. Hymn. IV. 326 – 328]”. “Наконец, на третьем этапе танца, как полагают исследователи, юноши от прыжков переходили к ритуальному бегу вокруг алтаря”.
Описание очень похоже на “хлыстовские” радения.
“В результате этих движений, продолжающихся до полного изнеможения и до истерических припадков, – писал историк русской культуры П. Милюков, – дух “накатывает” на весь “корабль”. Пророк начинает тогда пророчествовать – сперва всему “кораблю” общую “судьбу”, а потом частную судьбу каждому члену отдельно”.
СВЯЗЬ ТАНЦЕВ С ОБРАЗОМ БОГИНИ-МАТЕРИ
Многие исследователи называют крито-минойскую религию экстатической, оргиастической. Так что, вполне может быть, что радения, похожие на “хлыстовские”, имели место быть в до-греческой Эгеиде. Скорее всего, это был чисто мужской ритуал, хотя в классической Греции пиррихий исполняли и девушки. Может быть, он был связан с мужскими инициациями.
И сохранились скупые упоминания о связи танцев с образом Богини-Матери. По одной из версий, святыни, хранившие Трою, были похищены Одиссеем и Диомедом [Apollod. V. 13], что вызвало гнев богини. При этом в качестве знамения гнева упомянуты не только сверкание глаз и выступание солёного пота на изображении богини, но и её трёхкратный прыжок [Verg. Aen. II. 174, 175]:
И, как была, со щитом и копьем колеблемым, дева –
Страшно об этом сказать – на месте подпрыгнула трижды.
Вплоть до эпохи Римской империи сохранялись ритуальные празднества, включавшие бег и поминальные танцы вокруг алтаря (βομòν) из козьих рогов в честь Аполлона и Артемиды возле древних могил дев гиперборейских [Herod. IV. 34].
В общем, там и сям разбросаны, как “пазлы” на полу, краткие заметочки из разных источников, и из этих “пазлов” предлагается составить зримую картину. Слишком мало имеется “пазлов”, однако недостаток восполняется интуицией. И она подсказывает, что есть непрерывная линия от крито-минойских куретов до жрецов Кибелы.
[1] Борухович В. Г., 1979. Зевс Минойский (следы культа верховного критского божества в греческих мифах и религиозных обрядах) // Античный мир и археология. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. Саратов. С. 11.
Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco
Связанные публикации:
Хрестьянин. Матриархальный “интернационал”
Хрестьянин (ltraditionalist). Крито-минойские “скоморохи”
Хрестьянин. Тавроболии культа Кибелы
- Хрестьянин,о "хлыстовских" радениях,крито-минойских куретов
Leave a reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.