Д. Селезнев. Настоящие звёздные войны: почему с Марсом всё так сложно?

«Фобос-2» был вторым беспилотным аппаратом, за­пущенным к Марсу; его собрат «Фобос-1» стартовал с Земли за два месяца до этого и был потерян — ве­роятно, из-за ошибки в команде управления. «Фобос-2» благополучно добрался до Марса и в январе 1989 года вышел на орбиту вокруг планеты. Так был выполнен первый шаг к намеченной цели: перейти на такую орбиту, чтобы лететь «в паре» со спутником Марса — Фобосом (отсюда и название космического зонда).

В последующем «Фобос-2» должен был исследовать спутник красной планеты при помощи сложнейшего оборудования, включавшего два комплекта новейших приборов, которые должны были опуститься на поверхность спутника.

Все шло по расписанию, пока «Фобос-2» не порав­нялся с марсианским спутником. Точный момент аварии неизвестен. Дело в том, что конструкция «Фобоса-2» не позволяла одновременно вести фотосъемку и поддерживать связь с Землей. Не забываем про лаг времени, ведь у нас радиосигналы и гигантские расстояния между Землёй и Марсом! Перед началом съемок космический аппарат получал по радио последние инструкции, затем, отвернув антенну от Земли, занимался своим делом, после чего вновь выходил на связь и докладывал о результатах. Между сеансами связи обычно проходило несколько часов, в течение которых от посланца Земли не поступало никаких вестей. 27 марта, во время такого промежутка, с «Фобосом-2» что-то случилось.

В результате предпринятых ЦУП-ом попыток реактивировать спутник, с борта «Фобоса-2» в 20 часов 51 минуту был получен сигнал в сантиметровом диапазоне волн, но телеметрическую информацию выделить из него не удалось. А в 21 час 03 минуты сигнал исчез и, как оказалось, навсегда. Попытки войти в связь с «Фобосом-2» успехом не увенчались.

АМС Фобос-2 (модель)

28 марта 1989 года Центр управления полетом сообщил о внезапно возникших «проблемах связи» с космическим аппара­том. Официальное советское агентство новостей ТАСС сообщило, что «Фобос-2» не связался с Землей после того, как завершил облет марсианского спутника Фо­бос. Специалисты из Центра управления полетом не смогли установить устойчивую радиосвязь.

Эти признания оставляли впечатление, что пробле­ма не является неразрешимой, и сопровождались заяв­лениями, что специалисты Центра управления прини­мают меры, чтобы восстановить связь. Руководители со­ветской космической программы и многие западные специалисты знали, что полет к Фобосу потребовал зна­чительных финансовых затрат, стоил огромных трудов и был очень важен с точки зрения престижа. Запуск ап­парата был произведен Советским Союзом, но сам про­ект стал результатом беспрецедентного международно­го сотрудничества тринадцати европейских стран (в том числе Европейского космического агентства и ос­новных французских и немецких научных институтов), которые участвовали в программе официально, а также британских и американских ученых, внесших в работу «личный» вклад (с одобрения своих правительств). По­этому было вполне объяснимо, что поначалу «пробле­ма» была названа потерей связи, которую можно вос­становить за несколько дней. Советское телевидение и пресса преуменьшали серьезность ситуации, подчерки­вая усилия, которые предпринимались для восстановления связи с космическим аппаратом. Американские ученые, связанные с программой, не были официально инфор­мированы о природе возникшей проблемы и полагали, что потеря связи была вызвана сбоем в работе мало­мощного запасного передатчика, который стал исполь­зоваться после поломки основного.

Однако на следующий день, когда широкую публику все ещё уверяли в возможности восстановления радиосвязи, высокопоставленные чиновники Главкосмоса, советского космического агентства, намекнули, что на самом деле такой надежды нет. «С вероятностью девя­носто девять процентов „Фобос-2“ потерян», — заявил в тот же день Николай Семенов, но на его слова — то, что потерян не контакт, а сам аппарат — не обратили особого внимания.

Наиболее вероятной причиной его потери было признано одновременное «зависание» двух каналов бортовой ЦВМ и, как следствие, потеря ориентации и закрутка самого аппарата с остаточными на этапах разворотов угловыми скоростями. Последний принятый после несостоявшегося сеанса связи искаженный сигнал показал, что бортовой компьютер не работает, а сам аппарат вращается, потеряв ориентацию. То есть подтвердил официальную версию.

30 марта в специальном репортаже из Москвы для «The New York Times» Эстер Б. Фрсйн отмечала, что «Время», основная вечерняя программа новостей на со­ветском телевидении, скороговоркой сообщила пло­хие новости о «Фобосе» и вместо этого сосредоточи­лась на исследованиях, которые космический аппарат к этому моменту уже успешно завершил. Выступавшие в программе советские ученые «продемонстрировали не­сколько изображений, но в то же время заявили, что еще не ясно, какие ключи они дают для понимания Марса, Фобоса, Солнца и космического пространства».

О каких «изображениях» и «ключах» шла речь?

Это стало понятно на следующий день, когда европейская пресса (но почему-то не советская) заговорила о «неопознанном объекте», который виден «на послед­них снимках, сделанных космическим аппаратом». Он имел вид «необъяснимого» объекта или «эллиптической тени» на Марсе. Из Москвы хлынула настоящая лавина загадок!

Так, например, испанская ежедневная газета «La Ероса» опубликовала сообщение Европейско­го агентства новостей под заголовком: «Перед тем как потерять связь с базой, „Фобос-2“ сделал странные снимки Марса». Вот текст этого сообщения: «Телевизионная программа новостей «Время» вчера сообщила, что космический зонд «Фобос-2», находив­шийся на орбите вокруг Марса, за несколько секунд до того, как с ним была потеряна связь, сфотографировал на поверхности Марса неопознанный объект» .

В передаче было уделено много времени странным снимкам, сделанным аппаратом перед обрывом связи, и показаны две самые важные фотографий, на которых вид­на большая тень. Ученые характеризовали последний снимок, сделан­ный космическим зондом, на котором четко просмат­ривался узкий эллипс, как «необъяснимый».

Загадочная тень на поверхности Марса, сфотографированная Фобосом-2

Утверждалось, что это явление не могло быть оптиче­ской иллюзией, поскольку с одинаковой четкостью за­фиксировано и цветными, и инфракрасными камерами. Один из членов временной комиссии, которая круг­лосуточно работала над восстановлением связи с кос­мическим аппаратом, заявил корреспондентам телеви­дения, что, по мнению членов комиссии, этот объект «был похож на тень на поверхности Марса».

Расчеты советских специалистов показали, что длина «тени» на последнем снимке «Фобоса-2» составляет около 20 километров. Несколькими днями раньше космический аппарат уже фиксировал похожее явление, только в этом случае длина тени составляла от 26 до 30 километров.

Корреспондент программы «Время» спросил одного из членов специальной комиссии, не напоминает ли ему тень своей формой космическую ракету, на что полу­чил ответ: «Это из области фантазий».

Нет нужды говорить, что удивительное и необычай­ное сообщение вызвало больше вопросов, чем дало от­ветов. Потеря связи со спутником связывалась с «объек­том на марсианской поверхности, появившимся за не­сколько секунд до этого». Данный «объект» описывался как «узкий эллипс», а также назывался «явлением» или «тенью». Он наблюдался по меньшей мере дважды — в отчете не сообщалось, в одном районе или нет — и мог менять размеры: в первом случае его длина составляла 20 км, а во втором от 26 до 30 км. А когда коррес­пондент программы «Время» поинтересовался, не было ли это «космической ракетой», ученый ответил, что это предположение относится к области фантазий.

Авторитетный еженедельник «Aviation Week & Space-Technology» в своем номере от 3 апреля 1989 года по­местил рассказ об этом событии, основываясь на ин­формации, полученной из источников в Москве, Ва­шингтоне и Париже (инцидент глубоко затрагивал французские интересы, поскольку поломка оборудова­ния в негативном свете отражала французский вклад в проект, тогда как «стихийные силы» реабилитировали французскую космическую индустрию). Версия журна­ла рассматривала происшествие как «проблему со связью», которую не удалось разрешить, несмотря на про­должавшиеся целую неделю попытки «восстановить контакт». Одним из оснований для этого вывода послу­жила информация из советского Института космиче­ских исследований, в которой сообщалось, что пробле­ма возникла «после сеанса фотографирования и сбора данных», по завершении которого «Фобос-2» должен был изменить ориентацию своей антенны. «Само оборудование сбора данных, по всей видимости, работало в штатном режиме, но надежный контакт с „Фобосом-2“ установить не удалось». В тот момент аппарат вращался по почти круговой орбите вокруг Марса и «выполнял последние маневры для сближения с Фобосом».

Эта версия видела причину происшествия в «потере связи», однако в статье, которая появилась несколькими днями позже в журнале «Science» (7 апреля 1989 года), речь уже шла о вероятной потере «Фобоса-2» — самого космического аппарата, а не просто связи с ним. Это случилось, по мнению авторитетного журнала, 27 мар­та, когда космический аппарат развернулся для съемок крошечного спутника Марса Фобоса, который и был конечной целью экспедиции. Когда настало время вновь направить антенну к Земле, связи не было.
Затем в статье идет фраза, такая же необъяснимая, как сам инцидент и «узкий эллипс» на поверхности Марса:  «Через несколько часов был получен слабый сигнал, но приемные устройства не смогли захватить его. На про­тяжении следующей недели ничего слышно не было».

Теперь инцидент рассматривался как внезапная и полная потеря «канала связи». Предполагаемая причина заключалась в том, что космический аппарат, повернув­ший антенны для сканирования Фобоса, по неизвест­ной причине не смог вновь сориентировать их на Землю. Но если антенна не была направлена на Землю, каким образом мог быть получен «слабый сигнал», пришедший «несколько часов спустя»? А если антенна все же была должным образом повернута в сторону Земли, чем вы­звано длившееся несколько часов молчание, вслед за ко­торым появился сигнал, слишком слабый для захвата приемным оборудованием?

Возникает очень простой вопрос: не столкнулся ли «Фобос-2» с «чем-то», что вывело его из строя, — если не считать последнего вздоха в виде слабого сигнала несколько часов спустя?

В журнале «Aviation Week & Space Technology» (в но­мере от 10 апреля 1989 года) был помещен еще один репортаж, на этот раз из Парижа. В нем сообщалось, что, по мнению советских ученых, «Фобос-2» не сумел стабилизировать свою ориентацию, чтобы его антенна высокого усиления была направлена на Землю. Это за­явление озадачило редакторов журнала, поскольку, как сообщалось в том же репортаже, «Фобос-2» стабилизи­ровался «по трем осям» при помощи той же техноло­гии, что была разработана для аппаратов класса «Венера» и прекрасно зарекомендовала себя при полетах на Венеру.

Что же могло вызвать дестабилизацию аппарата? Был ли это сбой в работе или внешнее воздействие — например, удар?

Еженедельные французские издания сообщали ин­тригующие подробности: «Один из сотрудников Центра управления в Кали­нинграде сообщил, что слабые сигналы, полученные после окончания передачи изображения, создали впе­чатление вращения источника». Другими словами, «Фобос-2» вел себя так, как будто начал вращаться.

Что же «фотографировал» «Фобос-2» непосредствен­но перед инцидентом? Мы уже имеем представление об этом из программы «Время» и сообщения Европейского агентства новостей. Однако в репортаже «Aviation Week & Space Technology» из Парижа приводятся слова ди­ректора Главкосмоса Александра Дунаева:
«На одном из снимков виден странной формы объ­ект между космическим аппаратом и Марсом. Это мо­жет быть космический мусор, вращающийся на орбите рядом с Фобосом, или тяговый двигатель самого „Фобоса-2“, который был отделен от аппарата после того, как он вышел на орбиту Марса, — точно мы не знаем».

Это заявление было сделано в саркастической мане­ре. Нам известно, что аппараты «Викинг» не оставили никакого «мусора» на орбите Марса, и мы не знаем ни о каком-либо другом «мусоре», образовавшемся в резуль­тате деятельности землян. Другая «возможность», заклю­чавшаяся в том, что объект, находившийся между плане­той Марс и «Фобосом-2», был отброшенным тяговым двигателем, сразу же исключается, если взглянуть на форму и конструкцию «Фобоса-2» , ни одна из частей которого не имеет формы «узкого эллипса». Бо­лее того, в программе «Время» называлась длина «те­ни». Совершенно очевидно, что в зависимости от угла освещения объект может от­брасывать тень, размеры которой гораздо больше его самого, но часть «Фобоса-2» всего лишь несколько фу­тов длиной вряд ли могла отбросить тень, размеры ко­торой достигали нескольких миль. Наблюдаемый объ­ект никак не мог быть ни мусором, ни отброшенной ча­стью космического аппарата.

В то время меня удивляло, почему в официальных объяснениях отсутствовала третья возможность, самая естественная и правдоподобная, — наблюдаемый объ­ект был действительно тенью, но тенью самого Фобоса, спутника Марса. Его форму чаще всего описывают как «картофелину», а его поперечник составляет около девятнадцати миль — что совпадает с размерами «тени», упоминавшейся в первых отчетах. Может быть, все это не имеет никакого отношения к причине потери «Фобоса-2»?

Ответ пришел три месяца спустя. Под давлением ме­ждународных участников проекта «Фобос», требовав­ших предоставления более подробной информации, советские власти опубликовали видеозапись изображе­ния, которое «Фобос-2» передавал в последние мгнове­ния — за исключением последних кадров, снятых за не­сколько секунд то того, как космический аппарат за­молчал. Эти телевизионные кадры транслировались несколькими европейскими и американскими канала­ми в еженедельных обзорах новостей — как курьез, а не как сенсация.

Кадры, сделанные советским зондом «Фобос-2» на Марсе в районе Hydraotes Chaos (0.9°N, 34.3°W). Местность очень похожа на космические съемки города типа Лос-Анджелеса…

Телевизионная съемка зафиксировала две аномалии. Во-первых, это сеть прямых линий в районе марсиан­ского экватора: коротких, длинных, тонких и достаточно широких, чтобы выглядеть как прямоугольные фор­мы, «выдавленные» на поверхности Марса. Этот узор со­стоял из параллельных рядов и занимал площадь около шестисот квадратных километров (более двухсот три­дцати квадратных миль). Данная «аномалия» никак не походила на естественное явление.

Теперь мы подошли ко второй «аномалии», присутст­вовавшей на видеозаписи. На поверхности Марса отчетли­во видна темная тень, которая действительно может быть описана как «узкий эллипс». Она явно отличалась от тени Фобоса, зафиксированной восемнадцатью годами рань­ше «Маринсром-9».

Та самая загадочная темная тень на Марсе

Спутник Марса от­брасывал тень, представлявшую собой округлый эллипс с нерезкими краями — именно такой должна была быть тень от имеющего неправильную форму Фобоса. «Ано­малия», зафиксированная камерой «Фобоса-2», — это тонкий эллипс с очень острыми, а не закругленными концами (ювелиры называют такую форму ” маркизой«), и четким, а не расплывчатым контуром, выделяющимся па фоне какого-то ореола на поверхности Марса. Доктор Беклейк описывал этот объект как «нечто, располо­женное между космическим аппаратом и Марсом, по­скольку под ним мы можем видеть поверхность плане­ты», и подчеркивал, что объект был зафиксирован как оптической, так и инфракрасной (тепловой) камерами. Теперь становится понятно, почему советские спе­циалисты не говорили о том, что темный «узкий эл­липс» может быть тенью Фобоса.

Изображение было получено в тот момент, ко­гда космический аппарат поравнялся с Фобосом. Когда последний кадр был наполовину обработан, советские ученые увидели нечто, чего там не должно было быть. Поскольку они не опубликовали этот последний кадр, нет смысла рассуждать о том, что на нем изображено.

Спустя годы после происшествия последний кадр (или последние кадры) видеозаписи так и не были опубликованы, и мы можем только высказывать пред­положения, догадки или верить слухам, согласно кото­рым на последнем кадре изображено «нечто, чего там не должно было быть», летящее к «Фобосу-2» и врезаю­щееся в него, прерывая передачу.

Инфракрасное фото, сделанное советским зондом Фобос 2. На котором виден объект, приближающийся к марсианской лунной орбите. По оценкам, длина НЛО составляла примерно 25 км.

Затем, как было сказа­но в упомянутых выше отчетах, через несколько часов последовал короткий всплеск сигналов, слишком слабых и искаженных. (Кстати, этот отчет опровергает пер­воначальное объяснение, что космический аппарат не смог развернуть свои антенны по направлению к Земле.)

В журнале «Nature» от 19 октября 1989 года совет­ские ученые опубликовали серию технических отчетов об экспериментах, которые удалось выполнить «Фобо­су-2». Из тридцати трех страниц потере аппарата было посвящено лишь два абзаца. Отчет подтверждает, что космический аппарат вращался, либо из-за ошибки компьютера, либо вследствие «удара» неизвестного объ­екта (теория о том, что это было столкновение с части­цами пыли, отвергается в отчете).

Так что же все-таки столкнулось с «Фобосом-2» или ударило в него — «нечто, чего там не должно было быть»? Что изображено на этих до сих пор не рассекре­ченных последних кадрах? В своем осторожном ответе на вопрос журнала AW&ST директор советского косми­ческого агентства ссылается на последний кадр, когда пытается объяснить потерю связи с космическим аппа­ратом: «На одном из снимков виден странной формы объ­ект между космическим аппаратом и Марсом».

Если это не «мусор», не «пыль» и не сброшенная часть «Фобоса-2», то, что же это был за объект, который, как теперь соглашаются все, столкнулся в космическим ап­паратом — объект, способный заставить аппарат враща­ться, изображение которого осталось на последних кад­рах записи? «Мы просто не знаем», — сказал руководитель совет­ской космической программы.

Марина Попович, бывший советский летчик-испытатель, держит фотографию того, что, по ее словам, было НЛО возле Фобоса. Одной из двух лун, вращающихся вокруг Марса, на пресс-конференции в советском консульстве в Сан-Франциско в 1991 году.

Однако свидетельства существования древней кос­мической базы на Марсе и странной формы «тень» за­ставляют прийти к выводу, от которого мурашки бегут по коже: секретные кадры хранят свидетельства того, что потеря «Фобоса-2» была не несчастным случаем, а инцидентом. Возможно, это первый инцидент звездных войн — пришельцы с другой планеты сбивают земной косми­ческий аппарат, вторгшийся на их марсианскую базу.

Не показалось ли читателю, что ответ советского ученого на вопрос о том, что же это был за «странной формы объект между космическим аппаратом и Мар­сом», который прозвучал как: «Мы просто не знаем», — эквивалентен тому, чтобы признать в нем НЛО — нео­познанный летающий объект?

На протяжении многих десятилетий, почти с того самого момента, когда явление, сначала получившее на­звание «летающие тарелки», а затем переименованное в НЛО, стало мировой загадкой, ни один из уважающих себя ученых и близко не подойдет к обсуждению этого вопроса — разве что отпустит саркастическое замеча­ние и скажет, что было бы глупо воспринимать все это всерьез. Такое их количество и частота посещений говорят о том, что они должны были прилететь с относительно близкой к нам планеты.
Единственный приемлемый кандидат — это Марс и его спутник Фобос.

Причины использования Марса в качестве плацдар­ма для полетов на Землю теперь очевидны. Обстоя­тельства инцидента с «Фобосом-2» указывают на то, что на Марсе кто-то есть — тот, кто готов уничтожить представляющийся «враждебным» космический аппа­рат. Каким же образом вписывается в эту схему спутник Марса — Фобос?

Источник

Полный вариант материала Д. Селезнева

Публикация на Тelegra.ph

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco.

• Ключевые слова: Д. Селезнев,настоящие звёздные войны,почему с Марсом,всё так сложно