Петр Олексенко. Индоевропейцы в советской и российской лингвистике

Реконструкцией индоевропейского праязыка лингвистика занимается уже около двух столетий, однако, нерешенных проблем здесь все еще очень много. И одной из них является проблема локализации индоевропейской прародины. С расцветом археологии и генетики, казалось, появились серьезные предпосылки для расширения научной базы индоевропейских исследований, однако каждое новое открытие ставило больше вопросов, чем находило ответов на старые.

Одним из ключевых моментов дискуссии на протяжении всей истории поисков индоевропейской прародины является вопрос о её южной привязке (Средиземноморье, Ближний Восток, Средняя Азия) или же северной привязке (умеренная и субарктическая зоны).

Сторонники первой точки зрения, начиная уже с середины ХIХ в. полагали, что индоевропейцы эпохи общего языка жили в тёплом климате, вблизи от древнейших центров зарождения земледелия, скотоводства, металлургии и других выдающихся достижений древней культуры. При наличии различных вариантов локализации, в целом прародину размещали южнее линии Чёрное море – Кавказ – Аральское море.

Их оппоненты считали необходимым искать прародину севернее этих географических ориентиров. При этом сторонники северной локализации прародины опирались на данные сравнительного анализа лексики индоевропейских языков, позволявшие утверждать, что индоевропейцы эпохи общего языка хорошо знали таких представителей животного и растительного мира как рысь, белка, тетерев, бобр, медведь, лось, берёза, вереск, бук – неизвестных, либо слабо представленных в странах, прилегающих к Средиземному морю, и на Ближнем Востоке, но характерных для умеренной полосы Европы.

Одним из наиболее ярких событий в индоевропеистике второй половины ХХ в. явился двухтомный труд известных языковедов, современных специалистов по индоевропейскому языкознанию, Тамаза Гамкрелидзе и Вячеслава Иванова.

Т.В.Гамкрелидзе и Вяч.Вс.Иванова «Индоевропейский язык и
индоевропейцы: реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры» (Тбилиси, 1984)

Их объемная двухтомная монография 1984 года «Индоевропейский язык и индоевропейцы: реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры» (далее ИЯИ) обобщает достижения данного направления науки за предшествующие сто лет и вместе с тем предлагает весьма своеобразный подход к решению проблемы реконструкции древнейшей истории носителей индоевропейских языков. Хотя изложенная в монографии концепция вызвала большое количество критических отзывов, найдя совсем не много сторонников и последователей, однако в сознании многих историков, археологов, культурологов прочно утвердилась мысль о том, что упомянутый труд содержит весьма основательное лингвистическое обоснование ближневосточного происхождения индоевропейцев.

Гамкрелидзе Тамаз Валерианович (1929 – 2021) https://knigogid.ru/

Т.В. Гамкрелидзе – советский и грузинский лингвист, востоковед, индоевропеист, доктор филологических наук (1963), профессор (1964), действительный член АН СССР (1984), академик РАН (1991), президент АН Грузии (2005—2013), автор известных работ в области индоевропейской лингвистики, древних языков, теоретической лингвистики и картвелологии. В 1972 году совместно с Вяч. Вс. Ивановым выдвинул так называемую глоттальную теорию, в окончательном виде изложенную в их совместной двухтомной монографии «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (1984).

Вячеслав Всеволодович Иванов (1929 – 2017)

Вяч. В. Иванов — российский лингвист, семиотик, антрополог, доктор филологических наук (1978), профессор, академик РАН (2008). В 1961—1989 годах — заведующий сектором структурной типологии Института славяноведения. В 1989—1993 годах — директор Библиотеки иностранной литературы. В 1990—1995 годах первый заведующий кафедрой теории и истории мировой культуры МГУ. С 1992 года — директор Института мировой культуры МГУ. С 2003 года — директор Русской антропологической школы РГГУ. С 2010 года — один из основателей и Председатель Попечительского совета Фонда фундаментальных лингвистических исследований. В 1989—2001 годах — профессор Стэнфордского университета на Кафедре славянских языков и литератур. В 1992—2017 — профессор Кафедры славянских языков и литератур и Программы индоевропейских исследований Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, США

Эндрю Колин Ренфрю (Andrew Colin Renfrew, род. 1937), британский археолог, историк и филолог, известный своими работами по радиоуглеродному анализу, палеолингвистике, археогенетике

Если вышедшая тремя годами позже книга английского археолога Колина Ренфрю [Renfrew, A.C., Archaeology and Language: The Puzzle of Indo-European Origins, London, 1987] заложила археологическую основу «ближневосточной концепции», при этом, неоправданно проигнорировав или обойдя важные лингвистические аспекты, то работа Т. Гамкрелидзе и В. Иванова, по мнению многих, как раз позволяет заполнить образовавшийся пробел. Тем самым оба труда, несмотря на содержащиеся в них взаимные противоречия, обеспечили значительный рост интереса к ближневосточной версии происхождения индоевропейцев.

Гемкрелидзе и Иванов считают, что прародина индоевропейцев должна располагаться как раз именно в краях с высокогорным рельефом. В пользу этого мнения приводится список общеиндоевропейских слов, представляемых как специфические горные термины, которые могли появиться в общем индоевропейском языке и хорошо сохраниться в дочерних языках только в случае проживания носителей праязыка непосредственно в горах [Гамкрелидзе, Иванов, 1984, т. 2: 665-670].

Что же касается пространственной локализации индоевропейской прародины, то различные исследователи определяют ее по-разному. Так, одни ученые считают, что индоевропейская этноязыковая общность существовала в Центральной Европе, другие располагают индоевропейскую прародину в Северном Причерноморье, третьи – в степях от Волги до Енисея, четвертые – на Балканах и в бассейне Дуная.

Версии местонахождения индоевропейской прародины

Согласно гипотезе Т.Гамкрелидзе и В.Иванова, колыбель древнейших носителей индоевропейского языка должна была находиться в Закавказье – на Армянском нагорье. В то время как гипотеза К. Ренфрю идентифицирует праиндоевропейцев с первыми земледельцами на территории Европы.

Карта климатических поясов и размещение основных индоевропейских языков в раннеисторическое время. А – армянский, Б – балтский, Г – германский, Гр – греческий, Инд – индоарийский, Ир – иранский, К – кельтский, Л -латинский, Пам – памирский ваханский (язык иранской группы), С – славянский, Х – хеттский. Синим цветом обозначены (условные) ареалы языков, сохраняющих первоначальное значение лексемы ĝheim- / *ĝhiiōm- ‘наиболее холодное время года’, красным – языки, обнаруживающие семантическое смещение ‘зима’ → ‘снег’. Для языков субтропического (жёлтый цвет) и тропического (оранжевый цвет) поясов данное смещение довольно характерно, в языках умеренной зоны (зелёный цвет) оно не зафиксировано. (Цифрами обозначены климатические провинции), автор: Сергей Конча (http://генофонд.рф/)

Концепция происхождения индоевропейцев Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова (Армянская гипотеза)

Аргументация, приводимая Т. Гамкрелидзе и В. Ивановым, сводится к следующим положениям.

1. Праиндоевропейская языковая система, в частности та система согласных, которая предлагается в авторской интерпретации [Гамкрелидзе, Иванов, 1972; 1980], обнаруживает выразительные параллели с системами языков Ближнего Востока [ИЯИ: 871; ср. Хоппер, 1988].

2. Следы лексических проникновений периода «праязыка» указывают на то, что индоевропейцы эпохи языковой общности (далее – ИЕО) находились в контакте с семитами, хурритами, хаттами, картвелами, что должно указывать на северные регионы Ближнего Востока, как на зону этих древних контактов [ИЯИ: 870-883, 890].

3. В составе общеи.-е. лексики обнаруживаются названия таких реалий: лев, барс, верблюд (или слон), обезьяна, краб,виноград, роза, шелковица (тутовое дерево), кизил, грецкий орех [ИЯИ: 867 и выше], с очевидностью указывающих на средиземноморско-ближневосточный регион, как на первоначальную область распространения носителей праязыка.

4. Общий словарь указывает на знание индоевропейцами специфики горного ландшафта, что исключает из круга поисков прародины равнинные части Восточной и Центральной Европы, но согласуется с выводами о ближневосточно-средиземноморской атрибуции прародины [ИЯИ: 865-866]. Вместе с тем, индоевропейцам были хорошо известны снег, иней, лёд, растение берёза, что исключает из круга поисков южные районы Ближнего Востока, равно как и часть средиземноморских стран, коррелируя направление поиска в сторону Закавказья.

5. Данные общей индоевропейской культурной лексики указывают на овладение носителями праязыка пашенным земледелием, виноделием, ткачеством, пчеловодством, садоводством (яблоня, тутовое дерево, вишня, кизил) [ИЯИ: 602-610, 637-664, 687-695, 868-869, 883-886], обработкой металлов (медь, золото, серебро) [ИЯИ: 709-716]. Древние индоевропейцы разводили овец, коз, коров, свиней, лошадей, ослов [ИЯИ: 544-598, 868], умели изготавливать колёсные транспортные средства, возводить сооружения (дома и крепости) из камня или обожжённой глины [ИЯИ: 717-748].

Их общество было уже довольно стратифицированным в социальном отношении – обозначились прослойки правителей и их окружения, свободных соплеменников и зависимых людей [ИЯИ: 749-751, 885]. Соответствующие явления, как подчёркивают авторы, прослеживаются по материалам V-IV тыс. до н. э. на Ближнем Востоке и лишь, начиная с конца IV-III тыс. до н. э., под влиянием восточных культурных центров они распространяются в Европе.

Поскольку же ИЕО распадается по языковым данным не позднее IV тыс. до н. э. [ИЯИ: 865], то она могла размещаться только на Ближнем Востоке. Именно те племена, которые являлись древнейшими носителями и.-е. языков должны были, по мнению авторов, принести в Европу также и указанные культурные достижения [ИЯИ: 886, 890, 894 и сл.].

Совокупность всех аргументов позволяет Т.Гамкрелидзе и В.Иванову идентифицировать ИЕО с археологической культурой Халаф, которая охватывала в конце VI — начале IV тыс. до н. э. часть верхней Месопотамии и Армянское нагорье [ИЯИ: 890-892].

Халафская культура и другие культуры Ближнего Востока

После распада единства часть индоевропейских языковых групп (предки греков, фракийцев, фригийцев) попала в Европу анатолийско-балканским путем [ИЯ: 893-912]. Это направление предполагается авторами, главным образом, на основании гипотезы
Дж.Мелларта, обосновавшего вероятность прихода праэллинов в Эгеиду из Малой Азии.

Мария Гимбутас (1921 – 1994), американский археолог и культуролог литовского происхождения, одна из крупнейших и самых спорных фигур индоевропеистики, с именем которой связывают выдвижение «курганной гипотезы» происхождения индоевропейцев.

Одновременно с этим, авторы присоединяются ко мнению М.Гимбутас и ряда других исследователей, по которому основной путь перемещения носителей индоевропейских языков в Европу проходил через степи Причерноморья и долину Дуная [ИЯИ: 968

По мнению авторов, наиболее мощный массив степных памятников конца IV — III тыс. до н. э., известный как Ямная культурно-историческая общность репрезентирует «древнеевропейцев» – предков кельтов, италийцев, иллирийцев, германцев, балтов и славян. Процесс заселения «ямниками-праевропейцами» Центральной Европы должен был происходить по тому «археологическому сценарию», который был обрисован в работах М.Гимбутас [ИЯИ: 952-954].

Миграции носителей древних индоевропейских диалектов (карта из книги Т.В. Гамкрелидзе, В.В. Иванова). Большой серой стрелкой показано общее направление миграций носителей «древнеевропейских» диалектов. В археологическом отношении обозначенный авторами евразийский маршрут европейцев практически никак не комментируется. (http://генофонд.рф/)

Таким образом, предложенная Т. Гамкрелидзе и В. Ивановым схема движения индоевропейцев с прародины и заселения ими Европы, как бы объединила в себе балкано-анатолийскую и степную гипотезы, сведя обе к закавказскому «знаменателю».

Изображая индоевропейцев носителями высокой культуры, культуртрегерами Европы, но принимая археологическую модель М. Гимбутас, авторы как будто не замечают коллизии: в их изложении более развитая культура оказывается принесенной в Европу теми самыми степняками-скотоводами, которые в версии М. Гимбутас выступают варварской периферией «Цивилизации Великой Богини» и, в конечном счёте, разрушителями высокой культуры Древней Европы [Gimbutas, 1963, 1977, 1980, 1991].

Культурно-исторические построения Т.Гамкрелидзе и В.Иванова своей неординарностью вызвали немалое удивление у специалистов. Однако следует учитывать, что столь подробно и обстоятельно изображённая в книге Т.Гамкрелидзе и В.Иванова картина индоевропейской культуры предусматривает, что на всём своём пути от Армении к Алтаю и от Алтая к Дону и Днепру, представители общеевропейской группы языков должны были:

а) распахивать поля, засеивая их пшеницей, ячменём, просом, льном [ср. ИЯ: 655-660],

б) строить жилища или укрепления из камня (кирпича),

в) разводить сады, при этом, естественно, дожидаясь пока яблоневые и вишнёвые деревья вырастут и дадут урожай,

г) заниматься виноградарством и виноделием.

Как известно, поднятие целинных земель под распашку в казахских степях является чрезвычайно нелёгкой и трудоёмкой задачей, требующей долговременной оседлости. Выращивание в тех же степях яблонь, вишен и тутовых деревьев, несомненно,
потребовало бы специальных ирригационных работ. Следовательно, рисуемая Т. Гамкрелидзе и В. Ивановым, миграция предков европейцев через степи, не могла быть похожа на стремительный бросок лёгкого на подъём кочевого племени.

Добавим к полученной картине жилища и крепости из камня, среди которых должны были находиться мастерские по обработке меди и золота, и мы согласимся с тем, что такую культуру – отвечающую критериям «протоцивилизации» ближневосточного типа – современным археологам было бы трудно не заметить до сих пор.

Однако таковая культура отсутствует не только в степях Казахстана, которые «праевропейцам» не позднее рубежа IV – III тыс. до н. э. предстояло пересечь дважды, но и на юге Восточной Европы [Даниленко, 1974; Мерперт, 1974, 1982; Массон, 1982; Васильев, Синюк, 1985; и др.], где «праевропейцы» должны были задержаться, как минимум, на тысячу лет.

Соотнося картину миграций «праевропейцев» с предложенной реконструкцией экологического окружения, следовало бы провести их путь по территориям с горным ландшафтом, где водились львы, обезьяны, бобры, произрастали дубы, тисы, буки, ясени, грецкие орехи. Ведь названия всех этих реалий, знакомых, по уверениям авторов, на прародине индоевропейцев, восстанавливаются на основании наличия соответствующих слов, прежде всего, в «европейских» языках.

И вряд ли могло быть так, что покинув прародину и долго (веками и тысячелетиями) не встречая эти объекты перед собой, предки балтов, славян, германцев, кельтов каким-то образом сохраняли память о них и продолжали употреблять эти слова именно в первоначальном смысле.

В итоге, как соотнести путь миграции с тем, что в Казахстане и Южной Сибири, на Урале и Волге, не водились львы, не росли тисы, ясени и буки? Остаётся либо настаивать на том, что всё это ещё предстоит обнаружить палеонтологам, либо согласиться с тем, что вся эта масштабная «реконструкция» полностью ошибочна.

Так где же искать «тех самых индоевропейцев» – металлургов, пахарей, садоводов и виноделов, которые принесли в Европу развитую культуру с Ближнего Востока, которых предлагается искать с подачи прославленных языковедов?

Действительно авторы не избежали влияния популярной в те годы теории «степной
инвазии» М. Гимбутас. Нельзя не упомянуть и то обстоятельство, что не только степные культуры IV-III тыс. до н. э. не обладают совокупностью культурных признаков, которыми авторы наделяют индоевропейцев.

Культура Халаф в Закавказье, идентифицируемая с ИЕО позднего этапа развития, также такими чертами не располагает. Здесь нет развитой металлообработки, нет домашнего коня, нет колесного транспорта, не обнаружены данные, указывающие на социальную стратификацию.

У тех же Т. Гамкрелидзе и В. Иванова обобщён материал, указывающий на воздействие носителей древних индоевропейских диалектов на обширные пространства от Северной Европы и Урала [ИЯ: 921-931] до Китая и от Сибири до Элама. Такое распространение индоевропейского языкового и культурного влияния, в общем-то, естественно, учитывая распространение в Евразии индоевропейских языков.

Однако в свете предположения о древнейшем центре всех этих мощных индоевропейских миграций на Ближнем Востоке, весьма странно, что именно ближайшие соседи этого центра – семиты практически не испытали языкового и культурного влияния с их стороны. Получается, что, испытывающие постоянную склонность к безудержным миграциям, освоившие и заселившие половину Евразии, воинственные индоевропейские племена тщательно обходили стороной непосредственно прилегающие с юга к их исконной территории регионы.

Получается, что что приведенный в книге Т. Гамкрелидзе и В. Иванова материал по межъязыковым контактам свидетельствует не в пользу, а как раз против размещения прародины индоевропейцев на Ближнем Востоке.

Окончание см. в след. статье: Петр Олекенко. Концепция В. Иванова и Т. Гамкрелидзе 30 лет спустя

Публикация на Тelegra.ph

См. еще:

Олег Столяров. Праязык как основа цивилизации: проблемы реконструкции

Филолог. Можно ли говорить о ностратической общности индоевропейских языков

Филолог. Ностратическая общность языков. В поисках праязыка

• Ключевые слова: индоевропейц,армянская гипотеза,Гамкрелидзе,Т. Гамкрелидзе и В. Иванов,Гимбутас